Лжец и отец лжи

Что произошло дальше, знает стар и млад. Спросите папу римского, или девочку, которая прилежно посещает Тадфилдскую церковную школу, или закостенелого бухгалтера, едва знакомого с концепцией христианской религии, — скорее всего, каждый из них в общих чертах расскажет вам про ужасное предательство, отречение и прогневлённого Господа. В общем и целом их рассуждения будут недалеки от истины, хотя и не вполне верны. Люди вообще имеют интересное свойство дезинформировать друг друга из поколения в поколение, уверяя своих детей в достоверности фактов, искажённых до неузнаваемости. И всё-таки в одном моменте Кроули, который, как вы помните, осмелился испытать терпение Всевышнего, не мог не согласиться с родом человеческим. После восстания Люцифера Он был чертовски зол. Покуда Бог рвал и метал, небеса мелко дрожали, а внизу земля ходила ходуном и перепуганные птицы бестолково парили над морями и плодородными долинами в поисках безопасного местечка, где можно было переждать бурю. Кроули изредка бросал на них презрительные взгляды из-под облаков. Глупые существа будут метаться до тех пор, пока Он не угомонится. А это, похоже, затянется надолго. Суд над ангелами-дезертирами продолжался уже третий час, и Кроули никак не мог взять в толк, когда ему позволят хотя бы размять крылья. Стоять перед грозно сдвинувшим брови Богом, вытянувшись по струнке, оказалось занятием до жути утомительным. Бунт Люцифера закончился, так и не начавшись. Какое-то время Кроули думал, что Азирафаэль всё же передал тревожные известия в вышестоящую инстанцию и тем самым предупредил начало гражданской войны. Однако в последующем, когда у Кроули появилось время изучить этот вопрос более подробно, он выяснил, что Азирафаэль не имеет к нему никакого отношения. Обстоятельства, по которым он не наябедничал Творцу на своих собратьев, так навсегда и остались неясными. Кроули, конечно, не раз вспоминал об этом на стыке нескольких эпох — а особенно в ненавистном четырнадцатом веке, в течение которого активно занимался скучным самоанализом, — но спросить напрямую не решался. Так или иначе, утром шестого дня райские угодья сотрясались под напором громыхающего Божьего гласа, а сообщество ангелов раскололись на праведников и мятежников. Кроули находился среди последних и гордился этим уже не столь открыто, нежели вчера. Падшие ангелы, выстроившиеся длинной шеренгой, говорили наперебой. Вокруг стоял жуткий шум, и Кроули едва разбирал собственные мысли. Он помнит, как Люцифер, Азазель, Вельзевул и ещё пара-тройка парней, которых от смены имиджа, а также присвоения весомого демонического титула отделял лишь небольшой промежуток времени, покусились на проклятья. Лилит, которая, согласно первоначальному сценарию истории человечества, должна была стать женой Адама, неистово рвала перья на крыльях и истекала кровью. Хастур и Лигур чуть не пеной исходили от ярости. Несмотря на хаос и массовое безумие, охватившее падших, Кроули вертел головой, пытаясь выхватить взглядом знакомую светлую макушку из великого скопища ангелов, столпившихся напротив. Азирафаэля нигде не было, и пугающая обречённость вдруг захлестнула Кроули с головой. Кажется, его блистательная карьера архангела только что накрылась медным тазом. Скажем прямо, Кроули не слишком-то любит этот непродолжительный, но весьма значимый период своей жизни, поэтому о подробностях падения предпочитает молчать. Нам лишь известно, что по прошествии третьего часа он совершенно верно предположил, что одними общественными работами предатели не отделаются, а потом небо просто разверзлось у них под ногами. Неисчислимые белые перья сыпались с неба своеобразным дождём и, достигнув суши, обращались каменными породами. В местах их большого скопления образовались хребты гигантской протяжённости — так Господь подарил земле горы. Наказание за неповиновение оказалось куда более жестоким, чем Кроули мог себе представить. И чёрт с ним, с изгнанием и горьким осознанием того, что отныне для трети ангелов, включая его самого, двери в землю обетованную захлопнулись навсегда. Плевать и на запятнанное имя, и на испорченную репутацию. Всё это не имело никакого значения. Первым, о ком подумал Кроули, потеряв небесный чин, был Азирафаэль. Ему не давала покоя мысль о том, что ссора, разбившая ангелу сердце, стала, возможно, их последним разговором. Азирафаэль не должен был запомнить Кроули таким. Да, он оступился, переоценил себя и, должно быть, обманул доверие всех, кто возлагал на него надежды, но даже после падения не потерял возможности любить. Вполне вероятно, что это было частью возмездия. Вот шутка-то: люби себе на здоровье, наслаждайся, да только взаимностью тебе никогда не ответят. И что-то явно было не так. Что-то изменилось. Понятное дело, Кроули ведь намедни превратился в олицетворение вселенского зла, но… паническое ощущение отрешённости сильно беспокоило его острое предчувствие. Как оказалось, не зря. Оправляясь от последствий низвержения, Кроули открыл для себя страх быть безвозвратно потерянным для Азирафаэля. Впоследствии он, разумеется, спрятал эти опасения так глубоко, что ни одна, даже самая смышлёная, живая душа не могла о них догадаться. Со временем имидж стал для Кроули превыше всего, а любимчику Сатаны, согласитесь, бояться негоже. Стало быть, не помешал бы более или менее развёрнутый рассказ о том, как новоиспечённому демону удалось завоевать обожание Нижнего начальства и устроить знаменитый скандал с запретным яблоком. Быстро смирившись со своей новой сущностью, падшие ангелы обосновались в злачном местечке и окрестили его Преисподней, Царством Тьмы, Адом или Геенной огненной — уж кому как нравится. Впрочем, от слова с упоминанием креста всё же стоит отказаться. На всякий случай. Установлению иерархии в Аду сопутствовала настоящая мясорубка. Желая ухватить кусок потолще да повкуснее, демоны уничтожали конкурентов самыми жестокими и изощрёнными способами, шалея от вседозволенности и не чураясь поднимать руку на ближнего своего. При этом слабому звену была уготована участь гораздо страшнее, чем провал на бирже труда или плохая рекомендация с бывшего места работы. Потерпевший поражение Люцифер впал в лёгкую демоническую депрессию, позволив своим подданным чинить беспредел и строить огненное царство на крови и костях. Если бы не Лилит, которая в конечном итоге стала законной супругой Сатаны и мудрой повелительницей Ада, то от демонов, наверное, ничего и не осталось бы. Лилит, ныне нарекаемая Матерью зла, учредила девять кругов Ада, по три чина в каждом, и навела порядок в Преисподней. Чем, собственно, и привлекла внимание Владыки. Пока падшие предавались всевозможным утехам на коронации Люцифера и его свадьбе с Лилит, Бог, как и обещал, вылепил Адама с Евой. Человеческий род начал своё неоднозначное существование в Эдемском саду. Но вероломство Люцифера оставалось свежим в памяти Господней, и для подстраховки Он решил установить некоторые правила. В придачу к несметным природным богатствам, которое символизировало Древо жизни, Адам и Ева получили возможность искушения — Древо познания. Ангелы, как заботливые мамаши, присматривали за новорождёнными существами и даже не подозревали, что постепенно отходящий от знатной попойки Ад готовит им сюрприз. В ту пору как раз открылась вакансия земного наместника дьявола, и Кроули, в своё время отличившийся отменной хитростью, всеми силами ухватился за возможность снова увидеть Азирафаэля. Естественно, о реальных намерениях он распространяться не стал, прикрывшись тщеславием, как щитом. Так, пожелав молодожёнам неудачи в медовом месяце и получив строгое напутствие от Сатаны, Кроули отправился в Эдем, приняв обличье змея. Соблазнить женщину оказалось проще. Кроули просёк это спустя два дня абсолютно невинного наблюдения. Он всё ползал среди высокой травы, следуя за Евой, словно тень, и ни один глупый ангел так и не почуял подвоха. Кроули не прилагал особенных усилий, чтобы выполнить задание. Женщину не пришлось долго уговаривать, а Адам и вовсе принял яблоко из рук своей жены без лишних вопросов. Казалось, Господь, наученный горьким опытом, только этого и ждал. Расстроился, конечно, но на этот раз мир обошёлся без грандиозной истерики, которую Он устроил после ангельского бунта. Итак, мы вплотную подошли к тому моменту, когда состоялась первая в истории Вселенной личная встреча ангела и демона. Сразу после изгнания Адама и Евы Бог вернулся в рай и распорядился, чтобы его верные слуги-ангелы в самые короткие сроки перебирались на родину. Им предстоит переделать много работы. Программа ответного удара для отступников, если на то пошло. Надо сказать, Кроули изрядно нервничал, материализуясь рядом с Азирафаэлем, стерегущим Восточные врата в последний раз. Кроули не рассчитывал на прощение. Он вообще ни на что не мог рассчитывать и лишь делал то, что подсказывало ему сердце. Которое чуть не остановилось, когда Азирафаэль не узнал его. Теперь всё встало на свои места. Цена, которую он заплатил за измену, оказалась слишком высока и без обуглившихся перьев или адского пламени. Кроули стоило подумать об этом раньше. — Шутка не очень-то удалась, — начал он, не до конца понимая, имеет ли он в виду первых людей или же самого себя. — Прости, что ты сказал? — ангел обернулся и тут же опустил глаза в пол. Азирафаэль чувствовал себя неуютно в присутствии демона. Он был наслышан об этих существах, но рисовал их образ совсем иначе. По мнению Азирафаэля, демоны представляли собой огромных клыкастых чудовищ с гладкой чешуйчатой кожей и перепонками между пальцев. Или по крайней мере имели копыта и рога. Или, например, хвост. Однако у демона, стоявшего по левую руку от Азирафаэля, хвоста не было. Ровно как и копыт или рогов, клыков или перепонок. Он выглядел нормально и к тому же весьма располагающе. Во всяком случае, не вызывал отвращения. Только лёгкую неприязнь, навязанную другими ангелами. Азирафаэль и Кроули стояли у стен Эдема, и с того конца пустыни, куда выдвинулись Адам и Ева, на сад надвигалась иссиня-чёрная туча. Собиралась, медленно набирая силу, первая гроза. Азирафаэлю слегка сдавило горло. Странное ощущение — как будто он упустил что-то невероятно важное. Он решил, что всему виной незначительная тревога, которую Кроули принёс с собой. Как бы то ни было, волноваться Азирафаэлю не о чем. Демон не опасен. Ну, сейчас — покуда Эдем полон ангелов. Да и в случае чего у Азирафаэля под рукой всегда есть… О, нет. Уже нет. — А где твой меч? — спросил Кроули, запросто угадав ход мыслей своего ангела. Он был разочарован, но в то же время бесконечно рад снова оказаться рядом с ним. — Нехило так полыхал. — Ну, я… — Азирафаэль нервно улыбнулся. — Потерял его? — Нет, просто… — ангел замялся, помолчал немного и, не выдержав, сломался под давлением гипнотизирующего змеиного взгляда: — Я его отдал! — Ты его — что? — Изумлению Кроули не было предела. Азирафаэль вывалил на него целый ворох оправданий про одиночество, диких зверей и беременность Евы. Кроули внимательно слушал, ловил каждое слово и внутренне ликовал — совсем как заядлый змий-искуситель. Вот он, его шанс всё исправить. Вернее, шанс начать всё заново. — Как по-твоему, я хорошо поступил? — жалобно обратился к нему Азирафаэль, наблюдая за тем, как Адам отмахивается его мечом от льва. — Я полагаю, ты на плохие поступки вообще не способен, — искренне ответил Кроули. Он правда так думал. Ведь Азирафаэль буквально был соткан из любви. А помочь нуждающемуся — его первоочерёдный ангельский долг. Он всё сделал правильно. И совершенно не задумывался о последствиях. — Впрочем, вот умора-то будет, если ты сделал что-то плохое, а я — хорошее, — с улыбкой сказал Кроули. — Только вообрази. Азирафаэль покачал головой, ничего не ответив. Холодные капли первого дождя обрушились на землю, и деревья в Эдеме зашумели зелёными листьями. Плотные тучи, стянувшие небосвод, озарились далёкой вспышкой молнии. Прокатился глухой раскат грома. Азирафаэль расправил крылья и накрыл одним из них Кроули, чтобы тот не промок. Демон молча нырнул под пушистые перья и с трудом сдержался, чтобы не дотронуться до запястья Азирафаэля. Слишком рано. Он обязательно что-нибудь придумает.