***
Петунья Эванс, 1959 года рождения, всегда была любознательным ребенком. Её с самого детства интересовало всё то тайное и неизведанное, что скрывал этот тёмный и неизученный мир. Она восторгалась машинами и самолетами, удивлялась химии и математике, приглядывалась к физике и биологии и просто обожала науку целиком. На полках её огромных шкафов, вместо вороха нарядов и одеяний, привычных для девочек её возраста, стояли множество книг именитых авторов, зачитанных ею до дыр. А среди настольных чертежей, давно ставшими живыми моделями пизанских башен, качающихся от простого дуновения ветра, легко можно было найти труды легендарных фон Неймана, Эйнштейна, Тьюринга и Малиновского. Юная девушка просто обожала логику и рациональность, купаясь в мудрых изречениях философов прошлого и впитывая знания, словно губка. Ей предвещали великое будущее и пророчили безмерную славу, втайне завидуя её упорству и настойчивости. Казалось, ничего не могло бы сломить её или заставить отступиться от цели. Даже отдаление сестры, несмотря на её выходки, горячо любимой и самой лучшей, не сбило с истинного пути. Время шло. Словно заправский часовой механизм, медленно прокручивало оно стрелки своих часов на циферблате вечности. И Петунья, окончательно разругавшись с родственниками, начала свою карьеру в отдалении от всех, кого знала и с кем общалась. Сначала было тяжело. Судьба — хитрая злодейка, и обычной юной лаборантке без имени и связей — пришлось туго. Все возможные невзгоды, словно выпущенные по мановению ока из приснопамятной шкатулки Пандоры, сыпались на юную исследовательницу непрекращающимся потоком. Ей отказывали в грантах, переводили из лаборатории в лабораторию, отмахиваясь от её мнения, как от назойливой мухи, пытались соблазнить или наоборот всячески показать, что ей тут не место. Но даже тогда она, не покладая рук, тяжко трудилась день за днём, постигая все новые и новые ступени научного знания. И её старания были вознаграждены. На одной из незначительных научных конференций некий седоватый профессор из Австралии, проездом заглянувший в местный университет, где на тот момент и работала Петунья, увидел в девушке скрытый потенциал. Ему понравилось то, как бойкая девушка, что гордо держалась среди сборища старых скептиков и ретроградов, упрямо доказывала состоятельность своей теории. Будучи разносторонним человеком и просто любителем дискуссий и споров, профессор Шео медлить не стал, сходу удостоив коллег втаптыванию в грязь. Перебрав за пару минут все возможные эпитеты и метафоры и в конце окрестив их надутыми старыми пнями, застрявшими на этапе изобретения колеса и волыны, он пригласил Петунью работать вместе с ним. Юная Эванс незамедлительно согласилась. Из серой лаборантки, девушка быстро превратилась в знатного ученого, известного на мировой научной арене. С ней советовались и считались, а к её мнению прислушивались. Казалось, что всё шло просто замечательно, пока не настало зловещее первое декабря, 1980 года. Этот проклятый день навсегда выпал из её памяти, и, что именно произошло, до сих пор остается загадкой. Единственное, что удалось узнать, так это то, что в то злополучное утро, известная учёная Петунья Эванс, внезапно бесследно пропала, не оставив никаких упоминаний о себе, а все близкие к ней люди скоропостижно скончались или же сменили место жительства. Петунья очнулась лишь спустя год, внезапно осознав, что является домохозяйкой и супругой почти незнакомого ей мужчины. Более того, кроме весьма спорного брака, в довесок к остальным провалам в памяти, она обнаружила и ещё одну странность — двух детей, ни одного из которых она не рожала. Произошло это буднично, рано утром, когда её, стоящую у плиты и медленно переворачивающую сочащийся ароматным запахом душистых приправ стейк, коснулся маленький черноволосый ребенок, уложенный в старую деревянную кроватку. Лопатка для прожарки упала на пол, а озарение словно разряд тока ударило её, выхватывая из бесконечного кошмара вечной рутины. Всего одно мгновение - и она снова смогла воспринимать реальность, в ужасе осознавая, что происходит и как она тут оказалась. Быстро перебрав все разрозненные факты в своем аналитическом уме, она с прискорбием пришла к выводу, что то, что было предметом её гордости еще с младших классов, а именно память — была исправлена некими неизвестными. И хотя изменения и ощущались отличными от настоящей памяти, но если бы не ряд привычек, вбитых в подкорку ещё в детстве и маленький мальчик — вместо Петуньи Эванс, кандидата в доктора наук математической специальности, на её месте могла бы оказаться сплетница-простушка Петунья Дурсль, полностью потерявшая свой гениальный ум и вычеркнутая из истории своей же жизни. Краем глаза пробежав по заголовкам новостей, вкладышам писем и местным журнальным подборкам, лежащим возле каминной полки, она легко констатировала факт того, что её положение было не самое завидное. Большинство связей, полученные тяжелым и кропотливым путем — были разорваны, а права на некоторые разработки так и вовсе уплыли в чужие руки или были признаны опасными и сокрыты. Общая картина — удручала, но Петунья Эванс не была бы собой, если бы не попыталась во всём разобраться и заново обустроиться в этом изменившемся для неё мире. Следующий год был для неё весьма продуктивен. Мелкие подработки, анонимные задачи и долгие поиски правды — все они в итоге и привели её к ответам. Сначала незначительные маленькие ниточки, обрывочные кусочки разговоров и разрозненные факты, а затем и более внушительные и интересные вещи всплывали под зорким глазом учёной, натренировавшей свой взор ещё во времена студенческой молодости. Вот только были и те, кому это сильно не понравилось. И стоило Петунье только вникнуть во всё это, как полученные знания тут же попытались изъять. А когда простыми методами этого добиться не получилось, к ней прямо в офис наведались странно одетые люди с деревянными палочками, что не замедлили наброситься на неё как только увидели. К сожалению для них, женщина, страдающая после всего здоровой паранойей, к чему-то подобному была готова и сдерживаться не собиралась. Струя перцового баллончика мгновенно ослепила напавших, а припрятанный в сумке электрошокер закончил начатое. Подозревая, что на этом её проблемы не закончатся, уже бывшая учёная поспешила вернуться домой. Проведенный за исследованиями год многое открыл для неё из сфабрикованной жизни. Неофициальный брак и неродной ребенок, призванные связать и ограничить неуёмную натуру мисс Эванс, преградой ей не стали. Схватив по прибытию племянника и прихватив скромные заранее уложенные пожитки, она крепко вцепилась в некое багровое письмо, перенесясь с ним на одну старинную пристань.***
Перенос выдался не самым приятным. Всё тело болело, а некоторые его части так и вовсе ощущались так, будто бы их просунули через водосточный слив. Со скрипом зубов, проигнорировав это ощущение, женщина внимательно осмотрелась: вокруг не было ни души. Тут были только она и старинная, почти заброшенная пристань, где-то на окраинах городских поселений. То тут, то там нагромождённые неровными четырехугольниками стояли старые, трухлявые ящики, давным-давно списанные местным сторожем. Рядом с ними, словно порванные крылья чайки, трепыхались обрывки старых плакатов, приглашающих выпить освежающий лунный коктейль под прекрасной луной. Вдалеке же, почти у самой воды мерцала тусклая лампочка, покачивающаяся на ветхом канате. Словно путеводный светлячок, указывала она усталым путникам дорогу под яростные завывания настойчивого ветра. Сам ветер же тем временем с каждой секундой крепчал и, словно опытный погонщик, гнал волны, бессильно разбивающиеся об тёмный пирс, покрытый водной дымкой. Отринув наваждение и исследовательский интерес, беглянка подошла к старого вида лодке, что внешне не вызывала никакого доверия, и осторожно заглянула внутрь. Лодка была пустой. Медленно, трясущейся от волнения рукой, провела Петунья по тёплому борту, а затем облегченно вздохнув, села внутрь. Лодка качнулась, и мягкая волна причудливой энергии разошлась по гавани, успокаивая изрядно разбушевавшуюся стихию. Прошла секунда, другая, а затем яркое серебристое сияние сверкнуло в темноте ночи, словно путеводная нить связывая тихую пристань с неизвестным никому сердцем лабиринта. Прозвучал тихий звон, и двое путешественников медленно отчалили от берега чтобы, влекомые неведомой силой, начать свой долгий путь в неизвестность…