Техник из Азкабана

Если вы видите звезду в небе, это еще не значит, что она не превратилась в черную дыру. Из изысканий звездоходов. 5 декада 4 звездного года

Последние капли воды упали на тонкие плечи светловолосой блондинки, подводя черту под еще одним тихим и спокойным днем, проведенным за исследованиями. Тихий ворох из документов и формул записанных тонкой рукой, стал таким же привычным, как и утренний чай или спокойное тягучее пробуждение после созерцания счастливого сна. И это было прекрасно. Словно часть её неуловимой детской мечты, тщательно скрываемой даже от самой себя, внезапно исполнилась, начертив на темной зебре жизни, белоснежную полосу. Магия… О, она была чудесна. И несмотря на свою невозможность колдовать, девушка с трепетом прикасалась к этим скрытым знаниям, доступным ранее лишь урывками. Среди них Петунья чувствовала себя ребенком, что впервые научился читать, осилив наконец свою первую книгу без помощи родителей. Счастье и трепет, радость и воодушевление — все эти эмоции разливались теплотой в области груди, словно мифический теплород, который хоть никогда и не существовал, но будоражил миллионы умов в прошлом…       — Все же трепет перед неизведанным — прекрасное чувство, — прошептала ученая, позволив легкой эйфории открывшихся горизонтов распространится по всему телу теплыми мурашками. Магия и электроника, техника и волшебство — значения, лежащие на противоположных полюсах и сочетающиеся под причудливыми углами. Значения, что становятся изящной подписью и инструментами творца, осмелившегося их использовать. Пускай набор их еще не полон, не все из них доступны и часть даже не подчиняются ей, но все же, рано или поздно, она соберет их все, шагнув затем в пучину еще более таинственных исследований, что темным океаном скрыты в глубинах всевозможного будущего. Одним движением тонкой руки она провела над небольшим выступом из каменной панели. Простой изгиб траектории и рунные цепочки загораются бледным светом, а теплое махровое полотенце — окружает и укутывает точеную фигурку выдающейся ученой, что пристально смотрит на еще вчера неизвестные ей символы. Еще один жест, и уже новая цепочка включает теплый воздух, льющийся из небольших щелей открывшихся в каменных стенах. Под его дуновением, капли застывшие на стекле, медленно, сползают вниз, открывая, словно мозаику, на запотевшем одностороннем окне, превосходный вид на каменистый залив, куда не так давно и прибыла беглянка. Сейчас он спокоен. И лишь тихие волны, облизывающие края пирса, медленно сменяют друг друга.       — Чего-то не хватает… — рождается в расслабленном разуме тягучая мысль, и мягкая ненавязчивая мелодия пианино, тут же тихо раздается сквозь резные металлические вставки в её новых апартаментах. Она на мгновение замирает, удерживая себя от того, чтоб весело засмеяться, кружась посреди зала словно ребенок, и с восторгом вглядывается в металл, неброско серебрящийся под лунными лучами. Столь необычно и обыденно. Простая физика колебаний и пару строк написанных на неизвестном языке, напитанных энергией, что все еще столь далека от её понимания, как и физика частиц, от обычного человека. Все это слишком чудесно, чтобы быть правдой, но вот оно — доказательство. Лежит прямо перед ней, как когда-то лежал Новый свет перед Колумбом. Невозможная истина, что служит для нее ключом в детскую мечту, которой все же суждено было сбыться спустя долгие годы. И ей хочется смеяться. Ведь тот закрытый мир, в который, как ей говорили, простым людям вход был заказан — ласково раскрыл свои двери перед ней, хоть это и была лишь малая толика того, что скрыто за порогом. Поддавшись мимолетному порыву, Петунья, аккуратно выскользнула на балкон и вдохнув полной грудью, взглянула на столь непривычное и яркое небо, усыпанное множеством сияющих звезд. Прохладный ветер развевал её длинные волосы, отсвечивающие лунным светом, а темное небо словно сияло, вычерчивая на лунном фоне все новые и новые искорки далеких светил, разгоравшихся с уходом солнца.       — Нравится? — тихий голос заставил Петунью, отвлечься от созерцания природной красоты и предательски вздрогнуть, от осознания стоящей за спиной фигуры призрака, что в очередной раз позволить себе забыть понятие личного пространства. Умом девушка понимала, что все его причуды — результат привычки, выработавшейся за годы одиночества, но вот понимать и принимать — это разные вещи. А потому, все волшебное настроение девушки резко испарилась, сменившись настороженностью и легким подозрительным прищуром светлых глаз, направленных на вторженца. Впрочем, сегодня, ни её вид воинственного хомячка, как называл это состояние сам Клейт, ни даже укоризненный взгляд смотрящей на него девушки в одном махровом полотенце, не пронимал великого мага. Он лишь весело смотрел куда-то вдаль, выискивая парящих в небе белых чаек, кружившихся над потемневшим горизонтом и полной грудью вдыхал вечерний воздух. Обреченно вздохнув, Петунья лишь кивнула, уставившись на плывущие над ней облака, медленно появляющиеся из-за линии уходящего солнца. Спустя какое-то время Клейт продолжил: — Знаешь, а ведь это все, — взмахнул он рукой, указывая на легкие мерцающие волны прилива, — и есть настоящее и первобытное волшебство, созданное самим мирозданием в поисках идеального баланса. И ответственны за это всего двое его помощников: Природа, что дает нам уроки, даже тогда, когда мы их не заслуживаем, и Вселенная, смотрящая на нас с легкой усмешкой, как на неразумных детей, что копошатся в своей песочнице, выискивая среди свар и сражений нечто важное. Настолько важное, что мы даже забываем обернуться и посмотреть вокруг. Сколько бы мы не прошли, сколько бы действий не совершили, сколько планет не посетили, — мы всего лишь песчинки, в огромной песочнице бытия, что существует со времен начала эпох. И кто его знает, исчезнет ли эта песочница когда-нибудь или аки огненный феникс будет перерождаться, пока вечность не истечет за свой предел? — Клейт вздохнул и переводя дыхание произнес чуть тише:       — Глядя на эту картину, всегда невольно задаешься вопросом: «А есть ли смысл в том, что мы делаем?» И как ни парадоксально, мы всегда стараемся сбежать от ответа, хотя именно от этого вопроса и зависит то, как же нам жить дальше. Да и ответить не так сложно как кажется. Самое главное, перед ответом всегда помнить, что иногда даже столь незначительная деталь как обычный крик чайки, может сделать простую картину — сказочной и завораживающей. Ведь волшебство — это не просто способность подчинять себе законы вселенной, как говорят нынешние маги. Волшебство — это нечто большее. И лишь понимание этого способно сделать простого человека, что оперирует законами вселенной — волшебником, творящим чудеса. Кто знает, может быть даже тебе «мисс Эванс», однажды самой удастся сотворить его. Ну, а пока, приятного вечера, «мисс Эванс». И кстати, небольшое напоминание: временная трансфигурация предметов зовется временной не просто так… — с легким смешком закончил свой монолог маг и с тихим щелчком растворился в ночном сумраке, за мгновение перед тем, как махровое полотенце, полностью превратилось в пар из которого и было создано.       — Хоть я и люблю магию, но как же чертовски я ненавижу магов… — индифферентно подумала Петунья, а затем предательски покраснев: » — Конечно же от возмущения, таким бесцеремонным поступком» — тут же юркнула внутрь комнаты, так и не заметив появившейся на столе небольшой папки с лаконичным названием: «Путешествие на Луну. Туда и обратно».