Песня без слов

Саша плакала. Возможно, дело в непрошедшем подростковом максимализме, возможно, в простой обиде на мир, но сейчас ей казалось, что Марьяна начала всё это, просто чтобы показать, как же здорово она живёт на фоне Саши. Вон у неё любовь, уверенность, свадьба скоро... А Цинь, видимо, обречена со своим "однодушием" бренчать возле Ротонды и молча "неровно дышать" к Вите. Однодушница...Это слово теперь звучало как "дефектная". Как "неизлечимо больная". Таких неизлечимо больных сочувственно держат за руки, говорят что-то успокаивающее, обещают денег дать на лечение, забывают, а больному-то легче не становится... И ведь главное: именно Саша всё испортила! А что будет, если она умрёт? Саша закрыла глаза и представила, что было бы со всеми, кого она знала, не родись она на свет... А ничего, собственно, плохого не было бы. Учителям было бы легче учить "правильных" детей, тётке из Москвы было бы легче не видеть бунтующего подростка с ленинградским говором и ленинградской душой, Витя бы жил с Марьяной, и всё было бы правильно... Девушка подошла к ограждению, отделявшему её от реки Мойки. Вода была очень тёмной, отчего Саше казалось, что тот, кто в неё прыгнет, исчезнет без следа... Она глубоко вдохнула, поставила одну ногу на чугунную спираль на ограждении...и чуть не упала, потому что кто-то тронул её сзади за плечо. Она монотонно произнесла куда-то в пустоту: - Желаю тебе хорошей свадьбы, Марьяна. Сзади раздался голос, который Цинь меньше всего ожидала услышать: - Саша, это я. Ты чего сегодня такая...? От Витиных пальцев какое-то странное тепло распространялось по всему телу. Но девушка даже не обернулась. Наверное, чтобы он не видел, как она плачет. Она всё так же монотонно говорила в пустоту: - Раз ты не Марьяна, то возьми ключ и иди ко мне домой. Там найдёшь мои черновики и гитару. Можешь забрать их себе, они мне больше не понадобятся. Витя подошёл к ней поближе и повернул Сашино лицо в свою сторону. Та зажмурилась и посмотрела вниз. - Саня, я не понял, ты что, прыгать в воду собралась? - Да. Потому что всё уже, - от прилива эмоций у Цинь что-то случилось с голосом. - Что "всё уже"? Вчера же было всё в порядке! - Вчера да. А сегодня... - Слушай, говорит тебе человек, вытащивший тебя из воды на своей спине. Я не позволю тебе прыгать просто так. Он уже начал трясти её за плечи. - Что там такого? Саша сглотнула. - Если я тебе скажу правду, ты отнесёшься к этому серьёзно? Витя облокотился на ограждение и сделал серьёзное лицо. Цинь вздохнула так глубоко, что у неё заныла грудь. Судьба же сказала: слушай сердце... - Ты и Марьяна - родственные души, а я всё испортила... Он фыркнул. - Не понял. Я и Марьяна - люди со слишком разными характерами... - Да нет, не в фигуральном смысле, а в прямом. Вы предназначены друг другу свыше, я об этом слишком поздно узнала, а когда узнала, Марьяна уже замуж за Володьку собралась... Витя перестал улыбаться. - А тебе тогда кто "свыше предназначен"? На словах "свыше предназначен" он показал пальцами кавычки. Саша отвернулась, чтобы вытереть слёзы. - Никто. Мне свыше предназначено сдохнуть в одиночестве. - И именно поэтому ты в реку прыгать собралась? - Не только. - А почему же ещё?... Саша посмотрела куда-то вбок. - Потому что...ну, ты же помнишь, как ты меня от алкоголизма вылечил и волосы держал, пока меня крутило, как луч мне показывал? Или как мы у твоего дома сидели, потому что тебе было грустно и я это почувствовала...Или как мы после пруда просыхали у твоей батареи...Помнишь? От какого-то детского волнения Цинь начала теребить кончик косички. - Ну вот, я тогда подумала, что между нами пролетела какая-то искра...А сейчас, видимо, не судьба. Ведь мы не родственные души... - Бред! У него это вышло как-то резко, и Саша вздрогнула. Он повторил, для убедительности ударив рукой по ограждению: - Бред. А потом как-то странно понизил голос: - С чего ты взяла, что раз мы не "родственные души", то я не могу тебя любить? - Дело даже не в родстве душ. Меня в принципе никто не любит по-настоящему... - Ты про того парня, имя которого я забыл и вспоминать не хочу? Который притворился влюблённым, чтобы выдать на конкурсе твои картины за свои? Саша кивнула. Витя положил ей руку на плечо. - То, что тебе один такой мудак попался, это не значит, что абсолютно все такие. Почему ты боишься мне поверить или пойти наперекор всему этому- раньше же тебя подобные вещи не останавливали! Цинь вздохнула. - Боюсь. Возможно, это сейчас прозвучит эгоистично, но...помоги мне тебе поверить. "Помоги." "Блин, если бы только ты знал, что я чувствую сейчас!" Ей казалось, что его глаза смотрят прямо в душу. Он не сказал ничего. Просто взял её за руку и нежно сжал пальцы. От этого по всему телу прокатилась какая-то дикая волна. Саша посмотрела на Витю удивлённым взглядом - в этот момент казалось, что глаза у неё действительно на пол-лица. - А теперь? Ты веришь? Где-то в глубине сознания она поняла, что он тоже считает, что все эти долгие признания - прошлый век. И это прикосновение, это лёгкое сжатие пальцев было красноречивее любых поэм. Перед глазами снова всё поплыло, и неожиданно Саша кинулась ему на шею. Слёзы уже неконтролируемо заливали линзы очков. - Вить...прости меня, пожалуйста...что не поверила с первого раза...я вообще-то очень давно...тоже... Каждая фраза сопровождалась всхлипами. Витя обнял её за плечи, начал гладить по спине между лопатками. - Я всё понимаю. Успокойся, всё нормально... - Прости...я просто боялась, что если я откроюсь сразу, всё будет, как тогда... - Сашенька, я не такой, как он. Мне не нужны ни твои песни, ни твои картины, ни то остальное, что ты делаешь. Мне нужна ты. Слёзы перестали литься неконтролируемым потоком. Словно какой-то невидимый ангел-водопроводчик в голове выключил кран. "Сашенька"... Её в последний раз так называла мама перед тем, как её упекли в психушку... Она ещё крепче обхватила его плечи. Витя чуть повернул голову вбок и коснулся губами Сашиного виска. Оба улыбаются и молчат. По щекам Саши всё ещё текут невысохшие слёзы, но на этот раз - радости. Минуты через две он отстранился. - Вить, ты куда шёл, когда меня увидел? - Домой. Думаю, не буду больше заставлять тебя здесь стоять... Но Цинь дёрнула его за рукав. - Не уходи. Я быстро за ветровкой сбегаю и вернусь. Мне быстро. Он улыбнулся. - Подожду. И провожу тебя. Уже через пять минут Саша уходила с Витей в сторону его дома, а с балкона Володиной квартиры ей махали руками три человека. Возле Сашиного дома Витя посмотрел на небо и сказал: - Сегодня закат очень красивый. А знаешь, что красивее? - Знаю. Ты, когда куришь. Он удивлённо посмотрел на Сашу. А та кивнула и продожила: - Ну да. У тебя, когда ты куришь, глаза становятся такие тёмные и глубокие, как будто ты что-то знаешь и никому этого не говоришь. Ты вообще очень красивый, но особенно, когда куришь. И почему я тебе это только сейчас говорю, давно вроде заметила... Витя всё с таким же удивлённым взглядом промямлил: - Эм...знаешь...более странного и охренительного комплимента мне ещё никто не делал. Спасибо! Саша смущённо улыбнулась. - Да не за что. - Знаешь, вот ты это сказала, и я начал задумываться о пользе сигарет. Ребята засмеялись. - Ладно, Саш. Приду завтра пораньше, хорошо? - Хорошо. - Ты чудесная. Пока! Он уже хотел уйти, но Цинь крикнула: - Подожди! Он обернулся, а она шагнула вперёд и нежно поцеловала его. Ей уже было всё равно, кто и что думает про девушку, которая делает первый шаг - Саше просто хотелось отблагодарить Витю за всё. Ровно в то мгновение, когда девушка коснулась своими губами его, сквозь её сердце будто ударила молния, а земля ушла из-под ног. Она поняла, что мечтала об этом последние месяцы. Поцелуй был нежным, но коротким. Саша смущённо отстранилась и пожала плечами, косо смотря куда-то вправо. - На прощание. - Даже так? Витя тоже наклонился и поцеловал Сашу в переносицу. Молния ударила в сердце во второй раз. - Люблю тебя, - говорит он практически шёпотом. - И я, - отвечает она, обнимая его за шею.