***
Если бы Витя мог чувствовать боль, он бы до боли сжимал пальцы - настолько ему сейчас хотелось успокоить рыдающую возле его тела Сашу. Он уже пробовал коснуться её плеча, но его рука наполовину "втекала" туда, и девушка его не чувствовала. - Всё ещё пытаешься дотянуться до неё? Смирись, это финиш. Твоё время истекло. - Пытаюсь. Я не сдамся, пока не получится. - Вчера уже не получилось. Ты же видишь, это бесполезно. В палате недалеко от койки стояла Смерть. Именно она начала эту беседу. - Слушай, а ты никак вообще не можешь мне помочь? - Моё наказание ещё не закончилось. Срок истечёт через пару дней. - Что за наказание? - Я влюбилась в смертного, исправляла судьбы его близких, целовалась с ним и довела до самоубийства. Нечаянно. Меня лишили права вмешиваться в судьбы на семьдесят лет.* Смерть положила руку Вите на плечо. - Я бы помогла, Виктор. Но не могу. Тут ты должен сам. Но и без её помощи не обойтись. - Саша может меня вытащить? - Да. Но это очень непросто. Она не должна потерять надежду до того, как я смогу чуть-чуть помочь вам своей силой. - Ты отговоришь своих... - Постараюсь. Но к сожалению, в этом году ты исчезнешь - хотим мы того или нет. Витя подошёл к Саше со спины. Он знал, что она не почувствует, но всё равно приобнял её. - Держись, Сашенька. Я скоро вернусь.***
В палату вошла Марьяна. - Санёк, ты всё ещё сидишь? - Как видишь... - Я вот пришла поддержать... Хотя ей самой не помешала бы поддержка. Володя ушёл к любовнице, а через месяц спился, сама Марьяна забрала дочку, подала на развод и ушла жить к знакомому. - Спасибо, конечно. - Ты всё ещё думаешь, что он оклемается? Врачи его уже четыре раза похоронить успели. - Меня врачи тоже несколько раз хоронили. Живая, как видишь. Разговор явно не клеился, и Марьяна это поняла. - Ладно. Держись, Санёк. И если он всё-таки выйдет из комы, первым делом скажи ему о том, как сильно ты его любишь, ибо второго шанса уже может и не быть... - Ты мне тут не каркай, кареглазая! - А это тут причём? - Кареглазые люди часто каркают. - Горе мне с тобой. Удачи. И вышла. Вот так быстро. Саша посмотрела на Витю. - Видишь, даже она не верит в тебя... А я верю. И жду этого момента. Девушка вздохнула. - Может, правда стоит ещё раз сказать тебе об этом... Медсестра в последний раз оглянулась на Цинь, пожала плечами и вышла. На часах было уже десять минут одиннадцатого, но Саша не уходила. Слёзы продолжали течь по щекам, поэтому девушка сразу сняла очки и надела на лоб. Она держала Витю за руку, прекрасно понимая, что он не сожмёт пальцы в ответ, и пела. Ту самую песню, во время записи которой он всё время глупо смеялся, тянул время и с улыбкой смотрел на неё. Ту самую песню, текст к которой он написал в ночи, когда Саша заснула у него на груди в прямом смысле слова. - Где же ты теперь, воля вольная, с кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь, ответь...Хорошо с тобой да плохо без тебя, голову на плечи терпеливые под плеть, под плеть... Её тихий-тихий голос почему-то дрожал. Одна слезинка упала на Витину слегка холодную ладонь. - Солнце моё, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак, и если есть порох, дай огня... Неожиданно сердце дрогнуло. Что-то сжало её руку. Девушка посмотрела вниз. Витина ладонь крепко держала Сашину. В тишине раздался его слабый голос: - Сашенька... У неё дыхание спёрло. Витя ещё раз шёпотом позвал её по имени. Саша, оказывается, успела за эти три дня немного забыть, какой же у него красивый голос!... Она не могла ему ответить - язык как будто исчез, а в горле стоял комок. Он приоткрыл глаза и чуть привстал. И уже вслух произнёс: - Саша...Саша, я... Раздался звон стекла - очки упали со лба на Витину койку. Он поднял дрожащую руку, нащупал её очки и надел их ей. И нежно-нежно провёл кончиками пальцев по её лицу. - Сашенька...спасибо за то, что ты здесь говорила со мной, пела мне...я всё слышал. Её глаза светились от счастья, но она по-прежнему ничего не говорила. - Мне кажется, я смог вернуться обратно благодаря тебе. И за это тоже тебе спасибо. Пауза. - Не молчи, пожалуйста. Наконец она смогла сглотнуть и пролепетать: - Витя...я скучала. Предательские слёзы снова начали катиться из глаз, а губы задрожали. Витя приобнял её за шею и поцеловал в висок - как тогда, на мосту, в самый первый раз. Саша всё ещё смотрела на него счастливыми глазами, но уже что-то вроде улыбки скользнуло по её лицу. - Витя...это ведь правда? Я сейчас не сплю? - Не спишь. Саша, чёрт, как же я скучал по тебе! Он опустил голову ей на плечо и совсем по-детски заплакал. Саша начала гладить его по голове, зарывалась пальцами ему в волосы, целовала его, а он всё не успокаивался. Наверное, впервые в его жизни кто-то видел, чтобы он плакал так горько и отчаянно. Какое-то время Витя просто лежал с невысохшими слезами на груди у Саши. А потом тихо сказал: - Знаешь...у тебя так красиво стучит сердце. Прямо как грустная песня о любви, в которой не нужны слова, потому что всё и без них понятно. Стук твоего сердца - самая красивая в мире песня без слов. Саша поцеловала его в лоб. Провела рукой по его волосам, шее, лопаткам. - И у тебя. Когда я в Латвии у тебя на груди заснула, я слушала твоё сердце. Он улыбнулся и посмотрел на неё снизу. - И когда я тебя за руки держу, я чувствую, как бьётся твоё сердце. И я понимаю, что я в этом мире не одна. - Ты не одна. И я тоже. Когда ты рядом, надо мной даже смерть не властна... Это он произнёс с тоской, как будто повторил утверждение, которое только что опровергли. - Прости меня, что я не бессмертен по-настоящему, а моё время истекло четыре дня назад... - Ты о чём? Он отстранился и посмотрел куда-то в сторону окна. - Я должен тебе сказать кое-что важное. Только обещай не плакать. Саша вытерла глаза и чуть коснулась его руки. - Обещаю. Он вздохнул. - Пару дней назад я узнал, что я легдар. Это такие люди, которые как-то одарены свыше. Умереть они не могут. Только исчезнуть - повиснуть между мирами живых и мёртвых. Но у каждого легдара всё предопределено, в том числе и дата исчезновения. Раньше этой даты исчезать можно, позже - нельзя. Моё время истекло четыре дня назад, но наша любовь держит меня здесь. Я хотел рассказать тебе о том, что я исчезну. Она молча посмотрела ему в глаза. - Это значит, что ты не умрёшь и будешь рядом со мной? - Возможно. Так что когда я исчезну, ты не грусти - просто мысленно меня позови и знай, что я рядом. Просто ты можешь этого не замечать. С трудом сдерживая слёзы, Саша обняла его. - Я постараюсь. Сзади раздался голос Жени-Судьбы: - Ну что, попрощался? Пойдём, тебе уже давно пора. Витя напоследок прижал девушку к себе и поцеловал в губы - как будто хотел выплеснуть в этом поцелуе всю свою любовь, всё, что он чувствует к ней. Он хотел уже пройти за Судьбой... Неожиданно из дверного проёма показалась Смерть. - Стой, Судьба, подожди! Неучтённый легдар! И показала рукой на Сашу. Оба обернулись на девушку. В глазах Судьбы читалось удивление, в глазах Вити - радость. Саша поднялась со стула и подошла к Жене. - В таком случае, исчезнем мы оба. Та с ещё большим удивлением посмотрела на Сашу. Смерть протянула Судьбе какую-то бумажку. - Её срок - через пятнадцать лет. Теперь абсолютно ничего, кроме удивления, в глазах Жени не было. - Ты уверена? Это ж придётся ждать, пока ты снова родишься! А тут у тебя есть целых... - Целых пятнадцать лет без него. Да уж, хуже пытки не придумаешь. - Но...но почему? Я не понимаю... - Конечно! Конечно, ты не понимаешь, что отбираешь у меня самого близкого человека, что даже эти трое суток, пока он был в коме, для меня были пыткой, а тут пятнадцать лет! Конечно, ты не понимаешь, что я люблю его до потери пульса! Конечно же, ты ничего не понимаешь, Евгения! Смерть посмотрела на девушку и улыбнулась. - А ведь они даже не родственные души... Судьба протянула Саше руку. - Ладно, жена декабриста, иди сюда. Как только я вас заберу, люди будут думать, что вы умерли. Ты ведь готова к этому? - Готова. - Я сделаю так, что они подумают, что Виктор разбился в той аварии, а ты утонула в озере недалеко от дома. Саша кивнула и закрыла глаза. Сначала было больно - как будто всё тело облепили скотчем и резко дёрнули, без предупреждения. Но эта боль длилась всего секунд пятнадцать, а потом спокойствие. - Саня? Саня, открывай глаза, всё хорошо! Разлепить веки удалось не сразу. С удивлением Саша обнаружила, что у неё больше нет очков, а деревья вокруг уже не размытые. - А...а где мои очки? - Это у твоего тела были проблемы со зрением, а у души их быть не может. Витя заправил ей за ухо прядь волос. - Как-то непривычно тебя такой видеть...Но и без очков ты настоящая красавица. - Спасибо...А где мы сейчас находимся? И где Женька и... - Мы тут одни. А находимся мы в Ленинграде, мы никуда и не уходили. Девушка огляделась. Действительно, знакомые улицы, слышен звон последних трамваев. - И мы теперь свободны, да? - Конечно. Теперь здесь нет этой суеты, нет фанатов, готовых разорвать на части и потом этим частям молиться, нет разговоров о том, что тебе не нужно... - И просьб целоваться на камеру. Да, Витя, я всё ещё помню эту тётку! - И я! До сих пор ржу, когда вспоминаю её ошалевшее лицо, когда ты встала и отказалась это делать. Она потом предо мной очень долго и многословно извинялась за "задетые чувства моей избранницы", но мне почему-то кажется, что её слова были неискренними... - Ставлю все медиаторы, что она так "для галочки" извиняется перед всеми. Он улыбнулся. - Да вообще журналисты больше всего задалбывали этими одинаковыми вопросами о нашей личной жизни и разговорами, что "нас ангелы-хранители в то место за руки привели..." - В какое ещё место? - Да в тот поезд, в котором мы впервые встретились. - Да уж...Но теперь же всего этого нет! - Теперь будут статьи о том, что наши ангелы-хранители где-то в кустах своими делами занимались и не уберегли нас. А мы будем читать их... - ...и ржать в голос с каждого абзаца. - Вот именно. Витя запрокинул голову. - Смотри, звезда упала! Саша проследила за пролетевшей наверху белоснежной линией. - Ты успел желание загадать? - Не стал. У меня уже всё есть: ты и свобода. - И у меня... А звёзды просто красивые. - Да, красивые. А знаешь... - Знаю. Ты, когда куришь. Витя с улыбкой посмотрел на Сашу. - Это определённо самый лучший комплимент в моей жизни. - Полученный дважды от одного человека. Он нежно поцеловал её в глаза. - Господи, Саша, как же мне повезло тебя встретить... - А ведь знаешь, это я просто распсиховалась, когда села на тот поезд... Вот в итоге что вышло, и я об этом не жалею. Неожиданно он дотронулся до её плеча и убежал вдаль. С криками "эй!" Саша кинулась за ним. Они так бегали, как дети, долго-долго (Витя всегда пересаливал). Наконец она его поймала и крепко обхватила руками. - Саня, отпусти! - Не пущу! Ишь чего, в салочки ему поиграть захотелось! - Да весело мне просто! Счастлив я, слышишь? Они со смехом упали на траву газона. - Эй, а почему я не ударилась? - Мы теперь не чувствуем боли. Ты можешь хоть руку в узел завязать - ничего не почувствуешь. - А почему я чувствую, как ты меня целуешь или трогаешь без боли? - Не знаю. Но оно и неважно. Он вытащил у Саши из волос листик. - Знаешь, когда я в ПТУ втрескался в девушку и пытался к ней подкатить, один товарищ говорил мне, что девушка счастлива только тогда, когда сидит на мужской шее во всех смыслах. А ты что думаешь по этому поводу? - Хм...я думаю, что девушка счастлива тогда, когда она может вместе с парнем лежать на газоне и не хотеть вставать. Витя с улыбкой коснулся губами Сашиной переносицы. - Люблю тебя. - И я. Сверху пролетела ещё одна комета, но они её уже не видели. Они лежали на газоне, смеялись, как идиоты, и видели только друг друга.