Post Mortem (Original)

Кабинет профессора Мао, настоящего знатока в области философии, истории и оккультизма размещался в северном крыле колледжа — в том же коридоре, что и деканат факультета журналистики. Проходя мимо окон, имевших выход на студенческий сквер, Хана рассеянно посмотрела на улицу сквозь стекло. Сегодня небо было хмурым и неприветливо серым под стать её настроению, накрапывал дождь. Но девушка не обратила никакого внимания на угрюмость пейзажа, все её мысли были уже в кабинете профессора, который должен был ответить на несколько вопросов. Преподаватель уже ждал Хану. Как только девушка вошла в кабинет, он оторвался от своего ноутбука и улыбнулся. На неё взглянуло морщинистое, словно кора дерева, лицо. — Вы ведь та самая студентка с факультета журналистики, верно? — осведомился старик, поправляя на носу очки в круглой оправе с невероятно толстыми линзами. — Профессор Мао, меня зовут Хана Хонда. — Я так и понял, что это вы. Да и кто ещё заглянет ко мне в такой час. В это время студенты уже расходятся по домам. Но я рад, что такая симпатичная девушка, как вы, попросила о консультации, — он подмигнул. — Так что у вас был за вопрос? Хана подошла ближе и села на кресло напротив стола, за которым сидел профессор. — Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне всё, что знаете о печати Эмет. Некоторое время старик хранил молчание, задумчиво потирая подбородок. — Довольно необычный вопрос, — наконец проговорил он, откидываясь на спинку стула. — Смею ли я предположить, что вы увлеклись трудами Джона Ди по енохианской магии? — В некотором роде, — уклончиво ответила Хана. — Но я никак не могу понять, для чего ему нужна была печать Эмет. — Sigillum Dei Aemeth или Печать Бога Истины — это пентакль диаметром около 23 см, который следовало сделать из воска. Его описание дал ангел Уриэль во время первых медиумических сеансов в 1582 году Джону Ди и Эдварду Келли. Слово «Aemeth» или Эмет по-еврейски означает «Истина». — Значит, это еврейское слово? Профессор кивнул. — Совершенно верно. И оно, по сути, и объясняет, для чего эта печать и что она из себя представляет. В Талмуде* говорится, что печать Всевышнего, которой Он скрепляет различные постановления, связанные с управлением этого мира, называется Эмет, Истина. Разумеется, речь идёт о духовных реалиях. То есть, говоря простым языком, Эмет это Сила Бога, которая проявляется в нашем мире. И любое деяние, скреплённое Эмет, будет совершено, даже если оно противоречит законам природы. — Разве такое может быть?! — воскликнула Хана.  — Официальная наука считает, что это невозможно. Однако наследие наших предков, дошедшее до нас в виде мифов, легенд, сказок и различных сказаний твердят об обратном.  — Получается, Джон Ди нарушал законы природы? — Не совсем так. Джон Ди являлся исследователем. Он использовал печать для того, чтобы связываться с ангелами и проходить у них обучение. В своих рукописях по енохианской магии он описал ритуал, как это можно делать. Его пентакль под названием Эмет Бога — это вариант написания семи имён самого Всевышнего и некоторых ангелов, вписанных в семиугольник и семиугольную звезду. То есть, иначе говоря, это графическое изображение имени Творца. Предполагается, что эти различные божественные и ангельские имена на «Печати» — от периферии к центру — отображают последовательное нисхождение силы от Бога в мир. — Означает ли это, что Эмет может использоваться в разных ритуалах и не только для связи с ангелами, как делал Джон Ди? — Очень верное наблюдение, мисс Хонда. Естественно может! Например, в средние века иудейские маги чертили слово Эмет на лбу голема, чтобы оживить его. Оживление неживого противоречит законам природы. Но с Эмет оно вполне себе становится возможным, так как всё, чего касается Истинное Имя Бога становится естественным в нашем мире. Это называется магией. — Получается, что кто угодно может делать всё что угодно, скрепляя свои деяния Эмет? То есть творить магию? Профессор покачал головой. — Не совсем так, мисс Хонда. Ритуал может провести только обладающий особенной духовной силой жрец или опытный маг, сведущий в том, что он делает. Для обычных людей Эмет совершенно бесполезно. Можно досконально знать технологию, но если корабль имеет пробоину, он никуда не поплывёт. В этом вся суть, почему у обывателя, прочитавшего какой-нибудь магический трактат, ни черта не получится. Поэтому все оккультные секты и жреческие школы всегда были очень закрытыми организациями. Абы кого туда не брали. Знания передавались напрямую от Учителя к Ученику. И так далее. Таким образом, рождалась Традиция и Круг Великих Посвящённых. Хана задумалась. Вся эта информация не укладывалась у неё в голове. — Спасибо за помощь, профессор Мао, — сказала она, поднимаясь со своего стула. — И вам спасибо, мисс Хонда. Заходите ещё, если у вас появятся вопросы, — старик снова ей подмигнул. Выйдя из колледжа в ранние вечерние сумерки, Хана направилась к станции поездов, стуча каблучками по асфальту. Возвращаться в дом Гая ей очень не хотелось. Теперь после того, как она нашла альбом с жуткими фотографиями и странное кольцо с изображением женщины, портрет которой она видела в комнате со звёздами, Хана больше не доверяла ему. «Что если он и есть убийца и семья Ёсико стала жертвой его дьявольского замысла? Частью этой жуткой коллекции», — ужасалась она своим мыслям. Хана пыталась их отогнать, стараясь найти ему миллион оправданий, но совпадений было слишком много, чтобы можно было их игнорировать. Гай был как-то связан со смертью Микки и отчаянно пытался это скрыть. Ещё вчера девушка хотела позвонить, рассказать ему о своей находке и посмотреть, что он ответит. Но потом она передумала. Если молодой человек и был убийцей, то Хана стала для него теперь ненужным свидетелем. И он мог покончить с ней в любое время, забрав альбом и кольцо. А значит, нужно притворяться, что ничего не произошло и держать ухо востро. Звонок мобильного телефона прервал её размышления. — Привет, Фрей! — ответила девушка. Подруга не стала тратить время на приветствие и сразу же перешла к делу. — Помнишь, ты просила моего парня отследить местонахождение телефона Микки? — спросила Фрей. — Так вот удалось установить, где он находится! — Что?! — воскликнула Хана. — Да! Похоже, убийца включал телефон вчера! — И где же? — В баре «Корона». Услышав ответ Фрей, сердце Ханы ёкнуло в груди. — Где? — на автомате переспросила она, хотя прекрасно все расслышала. — В баре «Корона», — повторила Фрей. Повисла пауза. — Хана, ты меня слышишь? — Да… — рассеянно ответила девушка. — Слушаю… я… наверное, я должна все проверить… — Ты уверена, что хочешь этого? — Конечно. Ты же знаешь, что в этом баре есть камеры, поэтому мне нужно скорее их просмотреть… Надеюсь, старое знакомство с владельцем сыграет на руку… — Может, пойти с тобой? — Нет, это не обязательно. Я вполне справлюсь сама. — Но там же… Хана отключила телефон, не дослушав Фрей. Она подняла голову и посмотрела на поблёкшее вечернее небо. Девушка подумала: «Стоит только всё наладить и научиться жить без НЕГО, как вдруг вновь появляются тучи из прошлого». Хана вздохнула и побрела к остановившемуся поезду. *** — Сегодня, мы можем заняться ритуальной магией и вызвать демона. Предложение Алессандро застало меня врасплох. Я оторвался от шитья. За месяц нашего путешествия по Франции мой плащ изрядно поистрепался и его уже не спасали никакие чары целостности. И хотя я подозревал, что мои заклинания были недостаточно сильны, ведь одежда моего Учителя оставалась безупречной и новой, несмотря на тяготы пути, все же предпочитал верить в то, что мой туалет просто не поддавался магическому воздействию. В путешествие мы отправились исключительно по прихоти Алессандро. Однажды он заявил, что моё обучение пойдёт быстрее, если я не буду задерживаться на одном месте и увижу мир собственными глазами. Мне не хотелось спорить, но позже я понял, что наше путешествие не имело никакого отношения к моему образованию. — Ну, так что? — повторил Алессандро, окинув меня не допускающего возражения взглядом. Он умел смотреть так, что язык прилипал к гортани от одного только намерения спорить. — Но… надо ведь дождаться трёх часов ночи, согласно тем древним книгам, которые вы дали мне… — Вздор, — нетерпеливо перебил Алессандро. — Многие дураки ждут даже полнолуния. Да только у них ничего никогда не выходит. А я знаю, как надо, я могу и днём. Ну, так что? Хочешь поучаствовать? Или ты боишься? Мы сидели в гостинице уже третий день, и я знал, что мой учитель скучал. Дальше дорога была закрыта из-за вспыхнувшего недавно восстания и солдаты нового режима особенно рьяно искали зачинщиков бунта. Конечно, мы спокойно могли пройти незамеченными хоть через весь гарнизон, и никто бы нам не задал ни единого вопроса. Но Алессандро отчего-то медлил. Как будто ждал чего-то, словно выслеживающий дичь хищник. Изо дня в день он становился всё раздражительнее, но продолжал бездействовать. Иногда я заставал его за странным занятием — Алессандро мог часами смотреть на свой золотой с огромным рубином перстень, сквозь который проступало красивое женское лицо. Но когда он чувствовал на себе мой взгляд, тут же прятал перстень в карман своего камзола. — А зачем вызывать демона? — спросил я. — Потому что он может ответить на любой вопрос, если ты подчинишь его своей воле, — равнодушно ответил мой Учитель. — Брось уже латать эти тряпки! Смотреть на них не могу! — Давайте, попробуем, — сдался я, откладывая шитьё в сторону. — Если вам так хочется… — Мне хочется, — без улыбки ответил Алессандро. По его приказу я закрыл ставни и прикрепил одеяло к окну, чтобы ни один лучик солнца не просачивался наружу. Мой учитель хлебнул из золотой фляжки настойку из трав и, не глядя, предложил мне. — Достаточно одного глотка, — коротко сказал Алессандро, и я в который раз подумал, что у него совершенно нечеловеческий голос. Конечно тембр был таким же, каким он должен быть у мужчины, но интонация… В темной комнате гостиницы, освещённой одной единственной свечой, Учитель казался совсем ещё юным с глазами столетнего старика. И этот контраст вызывал у меня неприятный холодок. Я сделал глоток из фляжки и Алессандро удовлетворённо кивнул. Откинув старый половик, он уселся на пол и принялся рисовать круг. В ход пошёл специальный ритуальный мел с добавлением красной охры и человеческой крови. Мой учитель всегда его использовал при совершении ритуальной магии, ибо обычный мел не годился для подобного искусства. Алессандро говорил, что кровь и другая органика способна наилучшим образом вбирать в себя структуру заклинания и вибрировать в соответствии с ним. Сориентировав круг по сторонам света, Учитель написал имя вызываемого демона, внутрь вложил заклинание Призыва, а внизу начертил символ запирающий круг. Сбоку были поставлены свечи, дающие мерцающий эффект, а по краям круга курильницы, дым от которых служил индикатором проявления вызываемого объекта. Глядя на все эти приготовления, я совершенно не испытывал страха. Ибо Учитель заставил меня хорошо усвоить самое важное правило в магии: «Если боишься — не делай, если делаешь — не оглядывайся». Когда Алессандро закончил, мы синхронно прочитали Призыв. И хотя его принято читать три раза, не успели мы произнести заклинание во второй раз, как пространство вокруг нас завибрировало. В комнате резко упала температура. Это было так странно. Словно я расслоился. Словно меня вдруг стало двое. Один я стоял на коленях в темной комнате. А другого меня куда-то потащило, будто пешку, переставив с белой клетки на чёрную. Свечи одновременно моргнули, а дым стал сгущаться до такой степени, что я не смог сделать вдох. И тут я испытал настоящий ужас. Не страх. А именно леденящий душу ужас. Но вовсе не оттого, что демон появился в круге, а лишь оттого, что некто просто заглянул в этот круг. Позднее я понял, что это существо было слишком огромным, чтобы в полной мере материализоваться в комнате. Но от этого взгляда я просто окаменел. Такого мне ещё не доводилось испытывать, даже после смерти матери, когда в мой дом ворвались солдаты. «Чего ты хочешь?» — произнёс неестественно монотонный голос. — Говорить с тобой и получить ответ на свой вопрос, — ответил Алессандро «Два желания — это слишком много. Я буду говорить или отвечу на один вопрос» И пока я думал, как можно ответить, не говоря ни слова, мой учитель задал вопрос демону: — Я хочу знать, где сейчас Алина… «Во внешнем мире», — последовал ответ. — Как мне найти её? Это был уже второй вопрос. А он нарушал условия договора. Учитель понял это, когда с его губ слетело последнее слово, но было поздно. Яркое пламя от свечей превратилось в огненный шар и ударило ему в лицо, сбивая с ног. Алессандро повалился на пол, но сумел сгруппироваться и с ловкостью кошки откатиться в сторону. Внезапно он вытащил из камзола чёрный кинжал с костяной рукояткой и, направив лезвие на круг, прочитал заклинание Изгнания. Дым от курильниц рассеялся, а пламя свечей погасло. — Пожалуй, на сегодня хватит общения с демонами, — рассмеялся Алессандро, помогая мне подняться с колен. — Да и с тебя, Эммануэль, довольно. — Кто эта Алина и почему вы хотите её отыскать? — спросил я. — Вы никогда о ней не говорили со мной! — А ты не слишком ли любопытен, мой друг? — Но… — Отопри уже ставни. Душно. Я поспешил выполнить его приказ, прекрасно осознавая, что последует в случае промедления. Солнечный свет ворвался в маленькую комнату мощным прожектором, прогоняя тьму. Но мне он показался блеклым. Мои ноги будто сделались ватными. Потом я повернулся к Учителю и увидел, что он сидел за столом, положив подбородок на сцепленные пальцы, неотрывно глядя на кольцо с рубином. На его лице читалась ярость. Слепая, безумная, выплёскивающаяся через край слегка раскосых жёлтых глаз, словно фонтан артериальной крови, забрызгивая все вокруг. Я тоже смотрел на кольцо. Очень долго. Чувствуя, как внутри начала расползаться холодная и липкая клякса нехорошего предчувствия.