Via mortis. Black protector

За окном в предрассветном мареве только начали исчезать звёзды, а Джинни уже открыла свои сапфировые глаза. Если она хочет сегодня прогуляться в лес, то нужно уже идти. В балдахине в складках запуталась часть подарка Гарри — красивая синяя бабочка. Девочка сразу вспомнила друзей, и на душе потеплело, казалось, в груди зажглось маленькое солнышко. Она поспешно вылезла из-под одеяла и выпустила в окно бедное насекомое. Раз уже встала — пора идти. Быстро натянув на себя широкую синюю рубашку, брюки и жокейские сапоги, она принялась будить Мерлина.  — Вставай, соня! Или я без тебя уйду. Кот недовольно заурчал, вытянулся в постели и снова уснул. Идти в лес сегодня придётся без него. Ленивый, рыжий, балбес!  — Вот и лежи. Меньше надо было вчера бедных бабочек гонять по комнате! С этими словами она вылезла из окна и направилась к конюшне. Трава была совсем мокрой, воздух бодрил. Над садом сгущался таинственный зеленоватый туман. Сейчас идти через двор и сад к конюшням было очень даже весело, но в первый раз Джинни боязливо оглядывалась на каждом шагу, ожидая, что в любой момент дядя Люц выйдет на балкон или тётя Цисси высунется из окна. Но они спят крепко, и её так никто и не поймал. Это прекрасно, даже знать не хочу, что бы они мне сказали. Дядя бы, наверно, совершенно спокойным тоном высказал, что такое поведение не допустимо и так далее… А вот тётя, с ей перепадами настроения… Ничего криминального, конечно, но неприятно как-то. В конюшне все обитатели спали. Тихо, чтобы никого не напугать, Джинни подкралась к нужному стоилу. Как выяснилось, Гром её уже ждал, нетерпеливо постукивая копытами.  — Мальчик, мой! Пойдём, погуляем? — прошептала девочка. Арабский красавец согласно закивал большой головой. Джинни как можно тише открыла дверь, погладила своего друга по бархатному тёплому носу и одним взмахом волшебной палочки оседлала. На улице было всё так же промозгло. Зря я не надела мантию! Ну ладно, возвращаться поздно. Да и вдруг Драко проснётся! Он её, конечно, не выдаст, но сам факт. Хотелось, чтобы это осталось её секретом. Гром сам прекрасно знал дорогу и отвёз девочку на нужную полянку. На минуту всё стихло. Лес приглядывался к своим непрошенным гостям, прикидывая, можно ли их пускать дальше или стоит изгнать прочь. Однако, узнав старых друзей, лес оживился в знак приветствия. На дубах ласково зашуршали листочки, в кустах орешника вновь завёл свою грустную песнь соловей. Вздохнув полной грудью, Джинни легко спрыгнула с вороного красавца. Потом элегантным пассом палочки расседлала друга, пусть тоже почувствует свободу. После этой прогулки ему снова весь день торчать в конюшне, может, только домовики выведут ненадолго его с другими лошадями погулять. И всё. Весь день в тёмном душном стойле. Ужас! Расстелив попону на земле, девочка легла на спину, рассматривая медленно меркнувшие звёзды. Как же всё-таки хорошо в лесу, на природе. Вокруг на многие мили ни души! Он совсем выдохся! Бежал всю ночь. Нужно было хотя бы перевести дух. Да и брюхо набить было бы неплохо. Интересно, далеко отсюда до поместья Малфоев? Оно вроде как за этим самым лесом. А кузина ему обрадуется? Или сразу авроров вызовет? Или аваду в голову пустит? Если мне не изменяет память, здесь неподалёку должна быть полянка. Раньше я этот лес лучше знал, мы же в нём часто охотились. Отец, старший Малфой, Люц, Рег и я… волшебное время… а кто это здесь в такую рань? Джинни встрепенулась и села на покрывале. В орешнике затих и насторожился соловей. Гром взволнованно зашевелил ушами. На поляне был кто-то ещё. Девочка вскочила на ноги и приготовилась обороняться.  — Кто здесь? — так тебе и ответили. Гениальный вопрос, Джинни, ничего не скажешь! Гермиона бы похвалила.— Покажись. Мерлин! Я совсем свихнулся в Азкабане?! Та же рубашка, те же сапоги… а голос? Именно этот голос удерживал на краю между безумием и разумом… так, старик, спокойно, собрались. Это не может быть Белла… она сидела в соседней камере, помнишь? Постоянно кричала. Не о ком-то не о чем-то, просто кричала, как загнанный, смертельно раненый зверь…. Джинни медленно отступала к Грому, прикидывая, далеко ли она проедет без седла. Времени и возможности, его оседлать, не было точно. Кто знает, что за чудище она встретила. Говорил мне дядя, сиди в поместье и не высовывайся, вот почему я его не слушала? Правильно, потому что приключений захотелось, как будто в прошлом году их было мало…. Это всё Поттер! Это он меня заразил этой болезнью. Этой зависимостью от адреналина. Я теперь тоже, куда ни пойду, везде приключения найду. Вот встречу, побью гада! Если встречу… Стоп! Перед глазами как кадры чёрно-белого кинофильма: беременная Белла под окнами его кабинета, Нарцисса и Люциус с двумя колясками…. Так это Джиневра Маргарита Лестрейндж — её дочь! Может наброситься на неё? И припугнуть, чтобы дочери этого урода Рудольфуса жизнь раем не казалась! Или загрызть… пусть этот поганый род канет в Лету за все их злодеяния. Из орешника раздался грозный рык. Судя по звуку, мне повезло напороться на что-то достаточно крупное, великолепно просто! До Грома было ещё метров десять. Что ж дядя, в следующей жизни буду вас слушаться, честное слово буду! Только Гром, ради Мерлина, приведи родственников к моему мёртвому телу, хорошо? А сам беги в поместье, чтобы тебя эта тварь не достала. Ты у меня, конечно, не промах, но кто знает, что там за зверь… О да, отомщу Рудольфусу за всё. За разбитое счастье, за украденную любовь… Один укус, и всё кончено! Хотя нет, какое это будет удовольствие, искупаться в её горячей, солёной крови, почувствовать её вкус… интересно, что мне на это Лестрейндж скажет? Будет ли он плакать по милой доченьке? Или ему плевать? На поляну вышел оскалившийся волкодав огромного размера. Всего-то? Ладно, собаки меня всегда любили. Не съест же он меня. Главное, его успокоить и не бояться. Он же меня не тронет? Кажется, я его где-то видела. Давным-давно… совсем маленькой…  — Спокойно, мальчик, — тихим, уверенным голосом проговорила Джинни, убирая палочку. — Видишь, я безоружна. Я тебе ничего не сделаю… хороший пёсик… Зато я тебе сделаю… а то вырядилась как Белла, отродье этого ублюдка Лестрейнджа. Ненавижу! Это всё из-за тебя и твоего урода отца! Если бы не вы, Белла была бы со мной! И она была бы нормальной, той, которую я любил! Мы были бы счастливы! У нас бы родилась красавица-дочка, училась бы на гриффиндоре. Дружила бы с моим крестником. А ты бы даже не родилась! Мерзкая девчонка! Пёс был совсем тощий, Джинни стало его жалко. Надо отвести его в поместье и накормить. Он, наверно, потерялся или убежал, пёс-то породистый. Показывая свободные руки, двинулась вперёд навстречу оскалившемуся зверю. За спиной тревожно ржал Гром. Спокойно, мальчик, тебя-то он точно не тронет. Ты для него великоват. Пёс ощетинился, зарычал и кинулся на девочку, опрокидывая её на спину. Она даже воскликнуть не успела. Только почувствовала сильный удар тяжёлых лап в грудь. Но глаза не закрыла, смотрела прямо на волкодава. У того смесь священного ужаса, удивления и вины на мордочке. Мерлин… она же вылитая Белла… только глаза синие как ночное небо. Смелая, даже не вскрикнула, взгляда не отвела. Что же я делаю? Я её оберегать должен, а не убивать! Да, её отец не я, а этот гад ползучий, но мать… Медленно, чтобы не дай Мерлин напугать, Джинни подняла руку и нежно погладила пса по голове. Тот удивился ещё больше, судя по выражению его морды.  — Тихо, всё хорошо. Я понимаю, что тебя напугала, мальчик, — сама испугалась, думала, загрызёшь. — Мой хороший, давай ты с меня слезешь, ты тяжёлый, между прочим. Пёс всё с той же шокированной мордой слез и сел рядом, рассматривая девочку. Она медленно присела напротив него на колени и протянула собаке руку.  — Давай знакомиться, я — Джинни. Он наклонил голову вбок и протянул ей гигантскую лапу. Девочка с улыбкой её пожала. Нет! Она определённо вся в блэковскую породу. И глаза как у меня и Регулуса, нос совсем как мой и форма лица тоже моя. Так вот, Рудольфус! Слабоваты у вас гены. Она истинная Блэк. Ты и рядом не стоял со свой лошадиной физиономией. Красивая… и пахнет приятно. Чем-то цитрусовым. А я её загрызть хотел…  — Добби! На поляне с треском появился домовой эльф. Джинни ему ласково улыбнулась.  — Мисс Джинни, — эльф слегка улыбнулся в ответ, почтительно кланяясь.  — Я тебя не разбудила?  — Нет, мисс, Добби уже собирался принести вам в конюшню свежую одежду.  — Это хорошо, — девочка погладила его по голове. — Принеси из кухни остатки вчерашнего супа, пожалуйста, у нас тут гость и он голоден.  — Как скажете, мисс Джинни. И вы мне хотите сказать, что она росла среди чистокровных снобов и сейчас преспокойно учится на слизерине?! Мда… хотя её же Цисси воспитывала. Но судя по одежде, она не во всём похожа на кузину. Интересная барышня… надо за ней повнимательнее понаблюдать. Тем временем на поляне снова возник Добби со старой кастрюлькой, полной горячего ароматного супа. Джинни поставила его перед изголодавшимся зверем. Прежде чем накинуться на еду, волкодав нежно лизнул девочку в щёку.  — Не за что, — улыбнулась Джинни. — Мне кажется, что я тебя уже видела… Странно, но твоя мордочка кажется мне знакомой. Ты помнишь? Ты тогда совсем малышкой была. Такой красивой, спокойной, с такими же добрыми невинными глазами… а я тебя съесть хотел… Совсем я озверел в Азкабане. Ничего, рядом с тобой уже чувствую, как снова человеком становлюсь. Только не оставляй меня одного, солнышко. Тем временем уже занимался рассвет. Джинни пора было уходить, но так не хотелось! Она понимала, что если заявиться домой со здоровой взрослой собакой, тётя её убьёт. Мда, придётся с ним прощаться. Но, Мерлин, как не хочется! Ощущение, будто с родным человеком приходится прощаться.  — Ладно, друг. Я пойду, птицы зарю пропели. Пёс сразу поднял голову от миски и жалобно заскулил. С выражением отчаянья на морде. Какая она у него выразительная! Совсем как человеческое лицо. Никогда такого не видела.  — Мне тоже жаль прощаться, но я постараюсь прийти завтра. Пёс встал на задние лапы, махая правой. Джинни не сразу поняла, что он от неё хочет, а потом её осенило.  — Ты хочешь, чтобы я тебе пожала лапу? Ответом ей послужил оглушительный звонкий лай. Девочка улыбнулась и одной рукой пожала протянутую лапу, а второй ласково потрепала собаку по голове.  — Давай, до встречи! Волкодав тоскливыми глазами проводил маленькую всадницу. Жизнь несчастного узника снова обрела смысл. Он сделает всё, чтобы у этой девочки всё было хорошо. Чтобы ни один урод не смел её обижать, не то ему придётся иметь дело с озлобленным гримом.

***

Джинни расседлала Грома и направилась к выходу из конюшни, как перед ней выросла высокая крепкая фигура.  — Доброе утро, Джиневра, — голос дяди был непривычно злой и холодный. Девочка невольно отступила назад. Он никогда так не разговаривал, тем более с ней.  — Доброе утро, дядя, — Мерлин, что я такого сделала? Зачем так меня взглядом прожигать?  — Что ты здесь делаешь в такую рань? — ну хоть улыбнитесь, что ли. Что-то мне страшно… Куда там Тёмному Лорду, страшнее дяди в гневе ничего не видела…  — Я… хотела Грома проведать. Я ему яблок принесла, — что, собственно говоря, правда. У него там, в стойле, их целый мешок.  — Джиневра! — от резкого крика проснулись и тревожно заржали обитатели конюшни. Девочка тоже вздрогнула как от сильного удара. Дядя никогда не поднимал на неё голос! Люциус довольно грубо выволок её из конюшни за руку. На том месте уже начал образовываться здоровый синяк. Джинни от удивления даже вымолвить слова в свою защиту не могла. Дядя Люциус никогда себе такого не позволял! Он даже, когда его посвятили во все её злоключения, так не бесновался. А сейчас-то, что она такого сделала? Она же даже далеко не уезжала!  — Мы с тётей оберегаем вас с братом, как только можем, а что получаем взамен?! Когда Блэк на свободе, ты бродишь по лесам. Мы английским языком вам объясняли, что выходить с территории поместья опасно. — Выговаривая эти претензии, Люциус тащил, удивлённую Джинни в сторону дома. — Ты думаешь, он бы пощадил тебя, узнав, что вы родственники? Девочка молчала, потупив взор. Дядя был в бешенстве, спорить с ним сейчас, всё рано, что разговаривать с идущим на полной скорости Хогвартс-экспрессом. Тем временем, они стояли напротив двери в её комнату. Они трансгрессировали? Она даже ничего не почувствовала.  — Ты до конца недели под арестом! — заталкивая её в комнату, сообщил дядя. — Еду будут приносить домовики. Разговаривать они с тобой не посмеют. Так же в твою комнату не залетит ни одна сова, Драко, Нарциссу и Северуса ты тоже не увидишь. Джинни огромными от удивления глазами смотрела на лорда Малфоя. Он её никогда ни за что не наказывал! Ни разу за все двенадцать лет! Что же было такого в этом Блэке, что её за одну, ладно не одну вылазку в лес заперли в комнате почти на неделю, причём без права переписки?  — Но дядя…  — Молчать! Коллопортус! Акцио! Она и охнуть не успела, как все окна захлопнулись, и палочка вылетела из кармана. То есть её лишили последнего шанса на побег? Это жестоко! Ей что, теперь не доверяют?  — Дядя Люциус! — возмущённо воскликнула Джинни.  — Вот, — в руках у него появилась огромная стопка книг. — Это тебе на весь срок наказания, чтобы не скучала. С этими словами он кинул книга на пол и вышел из комнаты. Джинни было достаточно нескольких секунд, чтобы осознать всю трагичность ситуации. Она бросилась к двери.  — Дядя Люциус! Что я такого сделала? Дядя, откройте! Дверь не поддавалась. Дядя, судя по всему, ушёл. Ей теперь шесть дней сидеть одной в комнате? Даже Мерлина не было, и не попадёт он к ней теперь. Друзьям написать не получится, с Драко даже словом не перекинуться. Что же так вывело дядю из себя?! Он ведь всегда спокойный, уравновешенный, а сейчас…