ничего святого

вы, сударь, в жизни сильно нагрешили, раз вам меня подкинула судьба

Дарси Смит никогда не верила в бога, да и к религии была абсолютно равнодушна. В детстве Дарси отчаянно хотела стать полицейским, а её мать хотела, чтобы она заняла её место в храме. Вот только ни одно из их желаний не исполнилось. В одиннадцать лет Дарси пришло письмо из Хогвартса и она, пожав плечами, решила, что быть ведьмой – не так уж и плохо, гораздо лучше, чем кутать юность и красоту в белый саван и прятать блеск глаз за мнимым милосердием и всепрощением для заблудших душ. Для Дарси магический мир не был сказкой. Он был страшной мерзкой историей, которую хихикающие девчонки шепчут друг дружке долгими туманными ночами, пряча испуганные глаза и смиренно накидывая на обнаженные плечи белые одежды. Дарси тонула в грязи магического мира, но продолжала цокать черными лакированными туфельками и сверкать кокетливой улыбкой. Она сверкала так вызывающе и ярко, была красива до боли, до рези в глазах; ослепляюще-яркая, гордая, мерцающая необузданным внутренним пламенем. Дарси щелчком пальцев зажигала костры в запретном лесу и танцевала, танцевала, танцевала. Дарси пылала ослепительно, притягательно; приманивала на свой яркий свет мотыльков, а потом сжигала их в пламени рыжих локонов, соблазнительной улыбки и кольце нежных рук. Весь мир вокруг пылал адским пламенем, а Дарси танцевала на раскаленных углях и улыбалась всем и сразу. Крауч был однокурсником Дарси, но, в отличие от нее, носил травянисто-зеленый галстук, а она все же предпочитала бронзово-синий. Крауч был забавный, с веснушками, кипящими черными глазами и соломенно-золотистыми волосами; он читал на переменах книги и делал пометки на полях. Дарси сидела в окружении свиты подруг на подоконнике и покачивала тонкой ножкой в черной туфельке. - Эй, Крауч, - позвала его Дарси однажды, подперев щеку кулаком и плутовато прищурив глаза, - а пойдем со мной на свидание? Крауч поднял на неё внимательный взгляд. Глаза у него были черные, холодные и настороженные, словно он ждал от нее любого подвоха. Крауч наклонил голову в бок, соломенно-золотистые прядки мазнули его по веснушчатому лицу, и он неожиданно улыбнулся, весело, насмешливо, как обыкновенный мальчишка. У Дарси защемило сердце. - Почему бы и нет, Смит. Дарси надела белый сарафан, щелкнула черными туфлями, распустила рыжие локоны и улыбнулась самой себе в зеркале. - Смит, - сказал тогда Крауч, нахмурившись, - Смит, ты знаешь, что у тебя волосы пахнут ладаном? Он улыбнулся снова и пропустил рыжую прядь между белыми пальцами. И тогда Дарси почувствовала, как улыбка уродливой кляксой стекла с алых губ.