Избранный

Это только со стороны кажется, что быть избранным круто. На самом деле, это очень напрягает. Все эти вампиры и демоны, которые слетаются в Лончен, словно мухи на мёд, потому, что, якобы глоточек твоей крови многократно приумножит их силы, порядком осложняют жизнь. Особенно, если из суперспособностей у тебя лишь способность находить неприятности на свою задницу, в качестве оружия — осиновый кол да пистолет, заряженный заговорёнными пулями, а в помощниках — заика-библиотекарь, его подружка-ведьма, известный на всю округу хулиган с интеллектом чуть выше табуретки, перепуганный на всю голову «ботаник» и чувиха, вообразившая себя твоей девушкой, хотя ты, в общем-то, не давал ей для этого повода. Нет, ну, а что? Секс — ещё не повод для знакомства. Особенно на вечеринке по случаю поступления в университет. Чжао прекрасно помнил, как едва не отправился добровольно сдаваться в психушку, когда в один прекрасный день к нему домой явился мордатый чёрный кот и человеческим голосом сообщил об этой самой избранности. Когда же кот превратился в парнишку (по виду, его ровесника), Чжао заорал от неожиданности и запрыгнул с ногами на кровать, словно это могло спасти его от сией сложнонаведенной галлюцинации. — Ещё бы грудь руками прикрыл, идиот, и позвал маму, — усмехнулся парнишка-кот и протянул ему какую-то хреновину, при близком рассмотрении оказавшуюся заточенным с одной стороны куском дерева, на котором были вырезаны незнакомые Чжао иероглифы. — Что это такое, и на хрена оно мне надо? — вежливо поинтересовался Чжао, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не спустить незваного гостя с лестницы, попутно выдав весь свой запас нецензурной брани. — Это — Орден Стражей. С его помощью ты сможешь защищать мир от вампиров и демонов. — Чего? — офигел Юнлань, вертя в руках, как он догадался, деревянный кол. — Я на такое не подписывался. У меня есть дела поважнее: я учусь в выпускном классе и собираюсь поступать в университет. И вообще, какого хрена? — Тебе придётся, — промурлыкал человекообразный кот, — потому что, как только ты притронулся к Ордену Стражей, в потустороннем мире зазвенели незримые колокольчики, возвещая о появлении нового Стража. — А хоть какие-то бонусы мне за это положены? — поняв, что серьёзно влип, поинтересовался Юньлань. — Ну, э… ты научишься очень быстро бегать и хорошо драться, — немного помявшись, сообщил кот. — А ещё я буду тебе помогать. — Прости, но какой мне прок от говорящего кота, умеющего превращаться в человека? — не сдержался Юнлань. — Я не просто кот, а учёный кот, — сообщил кошак. — А ещё мне тыща лет в обед, и до тебя я служил многим Стражам. Кстати, меня зовут Дацин. — Ну, и где сейчас все эти твои стражи? — поинтересовался Чжао. Он не стал врать, что ему приятно познакомиться. — Как и положено обычным людям, они умерли, — вздохнул человекообразный кот. — То есть, ни долгой жизни, ни бессмертия мне за эту работу не полагается? — уточнил Юньлань. — А как насчёт денежного вознаграждения? — Ну и молодёжь нынче пошла… — протянул Дацин. — Твои предки не были такими меркантильными. Неужели тебе недостаточно чувства глубокого морального удовлетворения оттого, что ты спасаешь людей от злых сил? — Я бы предпочёл физическое. А лучше приличную сумму, регулярно перечисляемую на мой банковский счет. Потому что за пресловутое моральное удовлетворение бензин не купишь и за жильё не заплатишь, — объяснил Чжао. — Да, брось, во время учёбы в университете ты будешь жить в общежитии практически бесплатно и ходить пешком, потому что все учебные корпуса будут рядом, — сказал прекрасно осведомлённый о нынешних порядках Дацин. Так всё и получилось. Помимо крыши над головой, поступив в Университет, Чжао получил в придачу трёх соседей по комнате (ботаника Го, хулигана Чу и заучку Линя), быстро ставших его друзьями. Чуть позже к их компании присоединились две девушки и библиотекарь, слишком хорошо осведомлённый о потусторонних существах, периодически появлявшихся в университете, чтобы закусить кем-нибудь из студентов или преподавателей. Чжао более-менее свыкся со своей миссией и даже вернулся к нормальной жизни, что ему поначалу не удавалось в школе. Но тут в университете вдруг появился новый преподаватель, слишком красивый для человека… *** Это только рядовому обывателю кажется, что быть вампиром и жить долго — это круто. На самом деле, нет ничего хорошего в том, чтобы пережить всех своих близких, спать в гробу и питаться кровищей, которую мало кто соглашается отдавать тебе добровольно. И это ещё не говоря о неизменной спутнице всякого вампира — скуке, из-за которой большинство из них и пускаются во все тяжкие. К счастью, Шэнь Вэю удалось избежать их участи благодаря неуёмной страсти к познанию. Мир вокруг него стремительно менялся в течение последних столетий, и он старался от него не отставать. И, если поначалу он уделял больше внимания изучению технических новшеств, то в последние пятьдесят лет сосредоточился на биохимии и генной инженерии, считая их ключом к открытию секрета вируса вампиризма. Немало времени он также уделял исполнению обязанностей главы одного из вампирских кланов. Из-за участия в симпозиуме в этом году Шэнь Вэй опоздал к началу нового триместра, поэтому и не знал, что его ожидает. Но всё равно сразу же после возвращения он почувствовал присутствие в университете Избранного, чья кровь притягивала его к себе, как магнит. Однако Шэнь Вэй хорошо контролировал себя и не собирался причинять ему вреда. Напротив, намеревался помогать и оберегать его от опасностей. Вот уж чего не ожидал Шэнь Вэй, так это того, что этот Избранный окажется как две капли воды похожим на его погибшего тысячу лет назад возлюбленного — Кунь Луня. Много веков Вэя преследовало обескровленное лицо любимого и склонившегося над ним брата-близнеца, который всегда хотел иметь всё то, что было у него. При его приближении Е Цзунь даже не попытался вытереть ещё тёплую кровь со своих губ и глядел на брата с чувством собственного превосходства. Ох, не зря Шэнь Вэй скрывал от него свою привязанность и не хотел показывать ему Кунь Луня. Но Е Цзунь слишком хорошо умел читать мысли и чувства других. Почувствовал и перемену в поведении брата. — Ты убил его! — воскликнул Шэнь Вэй, услышав чутким слухом вампира, что распростёртый на постели юноша с разорванным горлом не дышит, и сердце его не бьётся. — Естественно, мы же с тобой хищники, а он — добыча, — ухмыльнулся Е Цзунь. — Не смей так говорить о нём! — вспылил Шэнь Вэй. — Если он так важен для тебя, то почему ты его не обратил? Мы могли бы жить втроём долго и счастливо, — Е Цзунь приоткрыл губы в призывной улыбке, как делал всякий раз, когда хотел получить немного ласки от Вэя, и тот неизменно уступал. Потому что лишь так они оба могли хотя бы ненадолго избавиться от леденящего душу одиночества и перестать думать об этом страшном слове «вечность». Но всё это закончилось для Вэя с появлением в его жизни Кунь Луня. А вот для Е Цзуня, видимо, не закончилось. И не закончится никогда, пока один из них не умрёт. Убив Кунь Луня, Е Цзунь преступил черту, поэтому Вэй был готов убить брата. Вот только оба они были Древними, и убить их могло разве что прямое попадание молнии. Однако есть и другие способы навсегда избавить себя от общества неуравновешенного брата… — Не могли бы, — ответил Шэнь Вэй и первым ударил его. В тот день они впервые со времён отрочества серьёзно подрались. Е Цзунь до последнего не верил, что Шэнь Вэй может причинить ему вред. Думал, что, стоит ему скорчить обиженную мордочку, и брат пожалеет, и всё будет, как прежде. Но боль и ярость Вэя были слишком сильны, и он вогнал в сердце Е Цзуня осиновый кол, который на время лишил его сил. Этого времени как раз хватило, чтобы уложить Е Цзуня в каменный гроб в подземной усыпальнице, и, запечатав его с помощью четырёх талисманов (которые незадолго до этого купил у самой сильной ведьмы в округе), устроить обвал, навсегда похоронивший его. Один из талисманов Шэнь Вэй зарыл в землю, второй — утопил в реке, третий — спрятал на вершине горы, которой владела семья Кунь Луня, а четвёртый — забрал с собой. Похоронить Кунь Луня Шэнь Вэй не смог, поскольку тело юноши забрали его родственники. Так как больше ничто не держало его здесь, Шэнь Вэй покинул эти места, как думал, навсегда. Но, когда живёшь вечно, то рано или поздно приходится возвращаться. Хоть через сто, хоть через тысячу лет. И вот, через тысячу лет Шэнь Вэй, закончив писать на доске формулы и повернувшись к аудитории, вновь увидел любимое лицо и ощутил боль в груди там, где когда-то билось его сердце.