Парадокс страсти

      Приглушенные рыдания плененных женщин разносились по скудно освещенному коридору. Над головой моргали лампы в металлических сетках — я нервно пробиралась вдоль решеток, оставляя чужой плач позади. Несмотря на несколько слоев одежды, было холодно, во вспотевшей ладони я крепко сжимала нож. В глазах мутнело.       — Я должна выбраться, — бормотала я, раз за разом спотыкаясь. — Я должна выбраться…       От громких голосов, донесшихся из мрака, пульс участился. Я глубоко вздохнула и побежала незнамо куда, с ножом наготове. Пусть попробуют встать у меня на пути!       Разум еще не очистился от отравы, поэтому меня шатало из стороны в сторону — я хваталась за голову, но продолжала идти вперед, пусть коридор и вращался перед глазами. Я представляла опасность для себя, почти такую же, как для других — готовая дико размахивать ножом в борьбе за жизнь. Убей или умри. Я не вернусь. Не вернусь. Лучше воткну нож в себя, чем позволю Кайло Рену утащить меня обратно в свой ад.       Вытирая слезы, я все-таки споткнулась, неуклюже рухнув на колени. Решетчатый пол издал изобличительный скрежет, и голоса преследователей превратились в крики. В ужасе я начала ползти, пока не сумела подняться на дрожащие ноги и захромала к следующему повороту…       Передо мной возник высокий мужчина в белом халате — он держал шприц, его очки на носу блеснули. Тень от его фигуры затмила тусклый свет в коридоре, и я почувствовала себя муравьишкой, над которым занесли сапог. Мужчина улыбнулся — я отпрянула назад, заскулив, как загнанная в угол зверюшка.       — Ш-ш-ш, — засюсюкал он, протягивая руку. — Я хочу помочь, голубка.       Странная мысль вдруг поразила меня — неужели именно такой меня видят пациенты? С ухмылкой на лице? Сжимающей иглу с ядом, как надвигающийся демон из глубин ада?       Я набросилась на противника, отчаянно взмахивая ножом, но он успел опытной рукой вогнать иглу мне в предплечье. Только вот не ввел свой яд — я рассекла ему горло, пустив фонтан крови. Мужчина, кем бы он ни был, издал странный булькающий звук и повалился лицом вниз, корчась и захлебываясь собственной кровью. Та же кровь капала с моего ножа. Я хрипло дышала, глядя на затылок поверженного врага, а потом выдернула шприц из его пальцев.        «К*****»! Господи! Где они только берут его в таком количестве?       Голоса приближались, и я сорвалась с места. Адреналин не давал зацикливаться на мыслях об убийстве совершенно незнакомого человека — мне нужно было бежать! Я должна вырваться на свободу! Из последних сил я мчалась, перескакивая через решетки, пока вдруг, завернув за угол, не наткнулась на огромную зловещую дверь.       Обливаясь потом, я дернула за ручку что есть мочи, выдохнула и с опаской оглянулась. Руки сводило от боли, но страх заставлял действовать — спустя несколько попыток дверь с ржавым стоном поддалась. Меня охватывал такой ужас, что я легко прошмыгнула в открывшуюся щель — и упала в кучу листьев.       Среди густых крон глухого леса приятно щебетали птицы. Я с трудом поднялась, придерживаясь за сырые гниющие листья. Попятилась и снова упала, сама не своя от духоты. Прохладный ветерок с обманчивой заботой щекотал лицо — мне казалось, что я сейчас задохнусь, но еще я знала, что нельзя снимать даже самой тоненькой вещи. Заставив себя встать, я побежала по промерзшей земле без оглядки. Я не буду оглядываться! И не превращусь в соляной столп Кайло Рена!       Судя по всему, стоял полдень. Лес окутывала легкая завеса тумана. Я бежала, пока не обожгло легкие, и меня не вырвало под каким-то деревом. Вздрагивая, я вытерла рот и припорошила улику листьями. Что, если у них есть собаки? Они смогут взять след в тумане?       — Помоги… — всхлипнула я, обращаясь сама не зная к кому. — Боже, помоги мне!       Дальше я побрела. Адреналин иссяк, меня пошатывало от усталости и дряни, которая до сих пор отравляла кровь. Шаркая промокшими носками по листьям, я распугивала тритонов, готовящихся к зимней спячке. Ящерки бросались врассыпную. Сквозь искореженный мертвый полог ветвей просачивалось солнце, и вскоре глаза невольно выискивали место, где можно просто лечь и умереть.       На лес опускалась вероломная тьма. Маленькие зверьки разбегались по норкам и гнездам, а я шаталась, как вендиго из ночного кошмара. Наверное, путница вроде меня казалась им странной. Нетрудно представить, как глазки-бусинки наблюдают за мной, бесцельно бредущей навстречу неминуемой гибели.       Шаг за шагом я переставала ощущать ноги. И уже болтала сама с собой, когда вынужденно остановилась — луна окрасила черный как смоль лес в оттенки белого и синего. Ноги гудели, пальцы дрожали, а глаза слипались. Мне требовалось отдохнуть… Ради того, чтобы вырваться на свободу и победить, я не имею права умирать в глуши!       Поэтому отыскав укрытие среди плотно сросшихся крон, я спряталась в их крепких объятиях, обнимая себя с надеждой, что проснусь на следующее утро.       — Знаешь, мне бы хотелось тебя изнасиловать.       Жизнь хлынула в меня, когда я проснулась с испуганным криком.       Солнечный свет… тепло. В потрескивающих надо мной ветвях плясали птицы, поворачивая головки, чтобы рассмотреть любопытного человечка, дрожащего на земле. Я потерла лицо и выдохнула. У меня получилось!       Еще одной ночи мне не протянуть, поэтому я встала и пошла дальше в лес. В голове прояснилось. Сон выгнал всю отраву.       Мир посветлел. Кайло до сих пор не нашел меня, что само по себе внушало надежду, и я по-прежнему была жива. Наверное, правильнее найти реку и дойти по ней до какого-нибудь городка, но — я находилась в чащобе национального парка Акадии, в одном из самых малонаселенных штатов страны. Насколько мне было известно, в здешних местах можно бродить, пока не сотрешь ноги в кровь. Или не заработаешь обморожение внутренних органов.       Еще тут водились медведи. И волки. Взяв в руку свое единственное оружие, я продолжала путь.       Время шло. Заскучав, я вдруг с приятным удивлением обнаружила, что снова могу пошевелить пальцами на ногах. Вскоре я чиркала то тут, то там по деревьям, надеясь этим сбить Кайло со следа. Насвистывая, я задумчиво разбрасывала ногами листву. Скоро наткнусь на кого-нибудь, обязательно! В Акадию ходят с палатками толпы народа. Из любопытства я присвистнула громче обычного.       Протяжный звонкий свист стал мне ответом.       Как вкопанная я застыла на месте. Грудь сжалась от шороха листьев позади, и с широко раскрытыми от страха глазами я совершила ошибку, обернувшись за плечо.       Фыркнув, белка отвернула мордочку и прыгнула в кусты. С громко колотящимся сердцем я повернулась по кругу, оценивая обстановку и крепче стискивая нож. Лес проредел, взмываясь холмами и замшелыми скалами. Сглотнув комок в горле, я прислушалась. Может быть, мне…       Внезапно еще одно насвистывание эхом пронеслось среди деревьев, переливчатое, словно песенка. Я бросилась прочь.       Сил оставались последние крохи, но я не имела права отступать. Легкие горели огнем, но я бросалась в самые дремучие прогалины, не обращая внимания на ветки, хлещущие по лицу, пока неслась сквозь заросли. Паутина облепила всю одежду, но отряхиваться не было времени. Он здесь! Он здесь! Он здесь! ОН ЗДЕСЬ!       Когда раздался выстрел, я не сдержала крика ужаса. Продираясь сквозь корни и крапиву, не замечая окровавленных рук, я юркала между валунов, покрытых многоножками. Ну уж нет, обратно я не вернусь! Я НИ ЗА ЧТО НЕ ВЕРНУСЬ! Лучше насобираю на себя тысячу паутин, почувствую миллион многоножек, чем позволю Кайло Рену вновь овладеть моим телом!       Вырвавшись из плотных зарослей, я скатилась по крутому берегу, очутившись у обрыва над быстрой рекой. С губ сорвался стон. Перевернувшись на спину, я уставилась на сучковатые ветви — они кружились на фоне серого неба. В лодыжке проснулась боль. Черт. Я попробовала повернуть ногу, но жалобно заскулила. Черт!       Я не сдамся! Воткнув нож в грязь, я подтянулась, чтобы сесть — веселый свист приближался. Задыхаясь от бессильной ярости, я смотрела в ту сторону, откуда, казалось, исходит звук, дрожала, но не позволяла страху отразиться на улице. Пошел он нахрен, я убью его! Вскрою ему живот и брошу на съедение зверью!       — Пта-а-ашка, выходи! Выходи, где бы ты не спряталась!       Какая-то часть меня хотела крикнуть: «Я ЗДЕСЬ, ПРИДУРОК!», но рациональное начало брало верх. Я облизнула пересохшие губы, услышав, как надо мной захрустели листья и вырвала свое оружие из грязи. Я всажу нож ему в лицо!       Неторопливым шагом Кайло появился из-за дерева, оборачиваясь то туда, то сюда, будто понятия не имел, где я. На нем была камуфляжная форма и высокие черные сапоги, в затянутой в перчатку руке я заметила пистолет. Еще был рюкзак с прицепленной к нему бутылкой воды. Мое пересохшее горло сжалось.       Преследователь моргнул при виде меня и расхохотался, убирая пистолет.       — Вот ты где, — Стряхнув с плеч рюкзак, он осмотрелся и с кивком улыбнулся. — Только полюбуйся, как далеко тебе удалось улететь! До чего находчивая пташка, но пришло время возвращаться домой.       — Обратно в мою клетку? — прохрипела я, вложив в слова столько яда, сколько могла. — Ты, видимо, совсем рехнулся, раз решил, что я вернусь туда.       Кайло продолжал рыться в рюкзаке.       — Хм. Похоже, мне все-таки придется подрезать твои крылышки.       — Прекрати использовать дурацкие метафоры, больной ты ублюдок!       — О-у… Ну ладно, — Он выпрямился с нехорошей усмешкой и сверкнувшим шприцем в руке. — Я накачаю тебя так, что ты будешь любоваться седьмым небом до Второго пришествия — а потом переломаю эти худенькие ножки. Так тебе больше нравится, Рей?       — Гораздо лучше, — сплюнула я, — но этого не случится.       Он поднял брови.       — С чего ты решила? — Я вскинула нож — Кайло рассмеялся и, качая головой, направился ко мне. — А. Думаю, я рискну.       Я уставилась на него — страх пронзил сердце, заставляя нож задрожать в руке. Я лучше умру, чем позволю утащить меня обратно в ад! Я умру! Умру! Пошел он к черту, я лучше умру.       Словно обезумев, одним рывком я перекатила свое измученное тело на два фута и полетела прямиком в ледяную реку.       Вода резанула, взбудоражив все порезы и ссадины, но как же давно я не чувствовала себя настолько живой! Я вынырнула на поверхность, шумно глотая воздух, и заметила каким-то чудом проплывавшее рядом бревнышко. Содрогаясь, я зацепилась оледеневшими пальцами за кору, прижимая его к себе изо всех сил — река быстро уносила меня прочь. Веки тяжелели, и я вонзила в бревно нож, ведь это был мой единственный спасательный круг.       Кайло закричал от ярости и направил на меня пистолет, но задрожал, выстрела так и не последовало. Меня уносило в неизвестность — я не сводила со своего мучителя глаз и последним, что видела, было то, как он отвернулся и закричал снова.