Парадокс страсти

      — Кто такая Базин?       Наступил очередной день в компании моего пациента-психопата. Кайло проснулся рано утром и, забрав с собой пистолет, покинул хижину. Вернулся немногим позже — с подстреленным кроликом, будто чувствовал, как мне «хочется» полакомиться этим зверьком. И с тех пор со мной не разговаривал.       Не приведи господь, проявить передо мной слабость! Представляю, как унизительно было лезть ко мне в постель посреди ночи, дрожа и бормоча какую-то несуразицу.       Кайло не поднимал головы от нового рисунка. Кролика он уже освежевал, но, если честно, есть не хотелось от слова совсем.       — Не помню, — прозвучал ответ. — Может, я когда-то ее изнасиловал. Со временем они все сливаются в одно.       Я пожала плечами.       — Как скажешь, Бен.       Он заметно напрягся и, наконец, бросил на меня полный раздражения взгляд, на который я надеялась. Я невинно подняла брови, продолжая работать крючком над красным шарфом. Я знала, что за его поведением кроется нечто большее. Нечто нетривиальное — вполне возможно, он сам неосознанно подавлял часть воспоминаний.       Зеленые глаза внимательно изучали мое лицо.       — Иногда мне снятся кошмары. Что с того?       — Твое настоящее имя, как очевидно, Бен, но кто-то переименовал тебя. Кайдел сказала, что ты поляк.       — Я — русский. Сноук подобрал меня в какой-то грязной деревушке. Я слонялся один, без родителей, без семьи.       — Как мило с его стороны давать приют брошенным детям, — задумчиво протянула я. — Неужто среди сироток ты был самым симпатичным? Интересно, почему он выбрал именно тебя?       Кайло продолжил рисовать.       — Я не знаю.       Странно, что Кайло не проявлял особого интереса по поводу того, как и почему оказался у Сноука. Поджав губы, я схватила ручку и томик «Гордости и предубеждения» — срочно требовалось сделать пометки, пусть даже на внутренней обложке. Разрозненные куски сходились воедино, и я хотела записать их, взглянуть на картину целиком.       Мы погрузились в молчание. Кайло начал развешивать рисунки по стенам — все, включая Аида и Персефону, дом, расплывчатые фигуры и глаза. Я постучала кончиком ручки по губам.       Кайло родился незадолго до начала Второй мировой, и немецкое вторжение в Польшу ознаменовало начало войны. Его родители могли бежать от оккупации, много раз менять место жительства, в зависимости от текущей ситуации. Если он получил ЧМТ года в три, то это могло вызвать достаточно серьезные повреждения, сказавшиеся на его памяти. Жестокость разворачивающегося театра военных действий, которой он стал свидетелем, добавляла вероятности к тому, что подавленных воспоминаний могло быть несчетное количество.       Сноук был русским — предположим. Советы вторглись в Польшу с востока, вскоре после Германии с запада, и у беженцев не оставалось особого выбора. Может быть, он неспроста наткнулся на Кайло. Возможно, этот Сноук действительно принадлежал к одной из наступающих сторон, и семья Кайло каким-то образом перешла ему дорогу. Зачем малыш понадобился солдату, я не знала, это — тоже всего лишь гипотеза.       Однако во мне росла уверенность, что Сноук был — или до сих пор являлся — нацистом. Торговля людьми — зло в их духе. Нацисты творили ужасные вещи, кошмарные эксперименты, не обращая внимания на…       Я медленно подняла глаза — Кайло смотрел в пустоту. Сноук не обязательно служил в армии, вполне возможно, он числился ученым. В массовой неразберихе, последовавшей за вторжением, он нашел семью, чьей пропажи никто бы не заметил, но ему нужен был только их сын…       — Кто такая Базин? — с нажимом повторила вопрос я.       Кайло закатил глаза.       — Я уже говорил тебе…       — Ты сказал, что она сделала тебя мужчиной, и что после этого у тебя появилось новое имя. Возьму на себя смелость предположить, что твой первый раз был вовсе не принудительной возней в сене, о которой тебе так нравится бахвалиться.       — Понятия не имею, о чем ты говоришь, Рей.       — Ты многое вспомнил во время приступа прошлой ночью.       Он так резко вскочил со стула, что тот с грохотом упал на пол. Я бесстрастно смотрела на приближающегося Кайло — как он подошел, как навис надо мной, опустив одну руку на спинку дивана, а другую на подлокотник. Его взгляд зацепил мои заметки в книге, и я повернула ее к нему.       — Мне нечего делать, — пояснила я. — Почему бы не заняться дикими теориями?       Кайло прошелся глазами по странице и рассмеялся.       — Напоминает плохой сценарий для плохого фильма. Почему если американцы чего-то не понимают, то сразу обвиняют во всех грехах нацистов? Ваше любимое пугало на каждый случай.       Я взглянула на него, чувствуя, как краснеют щеки.       — Я считаю, что это довольно неплохие размышления, раз уж мне все равно нечего делать. К тому же, ты — патологический лжец.       — Я?! — ахнул Кайло. Он вырвал книгу у меня из рук и уткнулся носом в мои волосы. — Я никогда не лгал тебе, пташка. Как продвигаются успехи с вязанием?       — Нормально.       Он нежно взял меня за подбородок и наклонился для поцелуя. Потом погладил мои губы большим пальцем и поцеловал меня снова, скользнув языком в рот. Я сжала руки на коленях и насторожилась, услышав, как он принялся расстегивать ремень. Следовало догадаться, что лишь вопрос времени, когда он захочет этого.       Кайло выпрямился — на его губах застыла улыбка.       — Как тебе больше нравится: по-хорошему или по-плохому?       Я стиснула зубы. Похоже, я задела его за живое, и теперь меня ждало наказание. Но я не собиралась доставлять ему удовольствие, беспомощно давясь членом, когда мне впихнут его в глотку.       Кайло погладил меня по волосам — я медленно протянула руку, помогая ему с ремнем. Затем он выдернул его из петель — зловещий шорох кожи пронесся над моим ухом. Я вздрогнула, и мои неуклюжие пальцы задрожали на его ширинке. Просто сделай это, Рей. На сей раз в его руках нет ничьих глазных яблок, поэтому можно зажмуриться и отрешиться от всего.       Кайло обернул ремень вокруг моей шеи и туго затянул его. Не успела я рыпнуться, как он вздернул меня, прижимая к спинке дивана — край ремня впился в горло. Я захрипела, попыталась оттянуть его, но Кайло цыкнул и переложил мои ноги, заставляя сидеть ровно. Он оседлал мои бедра и уперся свободной рукой в стену, не обращая внимания на мою борьбу с импровизированной удавкой на шее.       — Продолжай, — промурлыкал он. — Я не говорил останавливаться.       Под нами скрипел диван. Я сглотнула, чувствуя шеей холодную жесткую кожу, и расстегнула его штаны.       Снаружи в ярком дневном свете пели птицы. Кайло похвалил меня, когда я вытащила член, и обхватил мой затылок, поглаживая горло большим пальцем. Он смотрел, как я берусь за него обеими руками, как открываю рот, чтобы принять его в себя, и застонал. Его зеленые глаза довольно поблескивали.       Я обхватила член губами и попыталась двинуть головой, но Кайло дернул за ремень, намекая сидеть неподвижно. С ухмылкой наблюдая, как я вздрагиваю, он крепко сжал меня, наверное, собираясь «отыметь мой рот», следуя красноречивой ремарке в недавнем прошлом. Но так даже лучше. Пусть немного, но я заводилась. И я не буду чувствовать себя виноватой.       Кайло повел бедрами, туго натягивая ремень и вдавливая мне в горло большой палец. Его прикрытые глаза не сходили с меня — я почувствовала, как из уголков рта течет слюна, и вздрогнула, поперхнувшись.       — Ш-ш-ш, — прошелестел его голос. — Тише. У тебя очень хорошо получается. Разве это не легче, чем кричать и плакать?       Его взгляд коснулся моих сжатых кулаков.       — Поласкай себя.       Я заворчала, но просунула пальцы под трусики. Кайло прихватил с собой несколько пар — сам факт чего нагонял лишний ужас. Он вытер большим пальцем слюну с моего лица и отстранился, явно собираясь понаблюдать, как я мастурбирую. Не пытаюсь ли его обмануть. Я старалась не возбуждаться, но, да, чертовски сложно игнорировать волнение, щекоткой охватывающее твои бедра! Не выдержав, я потерла их друг о дружку и глухо застонала.       — Тебе нравится пускать слюни на моем члене, пташка? — обхватил мою щеку Кайло.       Чем ближе я подводила себя к разрядке, чем явственней мой преследователь терял свой хищный оскал, тщетно пытаясь унять неровное дыхание. Я начала поглаживать член, помогая Кайло нагнать меня побыстрее, и он осекся. На миг как завороженный он просто смотрел на меня, стиснув зубы, а потом сдался, стремительно кончая. Его бедра дернулись, плоть у меня во рту — тоже, и теплая сперма брызнула мне в горло.       Я сдвинула пальцы к головке и нажала под ней, выдавливая на язык последние капли. Кайло смотрел на меня, судорожно дыша. Это не входило в обязательную программу — и он знал это так же хорошо, как и я.       Диван скрипнул, когда одним плавным движением он переместился на колени, стягивая мои трусики до лодыжек. Он схватил мои бедра и вклинился между ними, подтягивая меня к своему рту. Я прикусила губы. Его язык оказался влажным и мягким и дарил ощущения гораздо пронзительней, чем мои пальцы. Попытка хранить гордое молчание провалилась — хрипло и беззастенчиво я начала стонать.       Вдруг Кайло оторвался от меня, приподнялся, чтобы прижаться лбом к моему лбу. Я прерывисто дышала, полузакрыв глаза и ничего не соображая. Что я творила, господи?       — Произнеси мое имя, когда кончишь, — он сполз лицом к моей шее. — Произнеси мое гребаное имя.       — Я… Я не…       Палец втолкнулся в меня, и я зашипела сквозь зубы. Кайло наклонился, укладывая меня на диван, и чувственно огладил клитор. Мои оцепеневшие ноги с трудом подчинялись мне, но я встрепенулась, выгнулась — и Кайло толкнул меня обратно на спину. Потянул за ремень. И впился мне в горло, чередуя поцелуи с укусами, отчего я чувствовала себя как в ловушке… Как будто у меня не было выбора — только подчиниться и кончить… и мне это нравилось.       Я схватила его за майку обеими руками. С трудом проглотила ком в горле.       — Я… Я не знаю, что со мной не так.       — Нет, все ты знаешь, — шепнул Кайло мне на ухо. — Рано или поздно ты примешь это.       Да… но я не хотела в этом признаваться.       Мне не понадобилось много времени, чтобы достичь оргазма. Я прильнула к Кайло и выдохнула его имя, когда он потребовал этого снова, представляя внутри его член, а не два пальца. Он вдавил меня в диван, будто думал о том же, и застонал, когда мое тело затрепетало под ним. Пока мы оба пытались отдышаться, я провела пальцами сквозь его волосы, чувствуя, как он покрывает поцелуями мою шею и ключицы.       — Ты такая послушная, когда не в себе, — пробормотал он. — Тебе было хорошо?       Я закивала — мой желудок скрутило.       Кайло стиснул мои бедра и распластал меня на диване. Он был чертовски высоким, но это не помешало ему встать надо мной и стянуть майку через голову. Он сдернул штаны до колен и навалился на меня, уперевшись рукой в стену, а ногой в пол — диван был слишком узким для двоих. Мое сердце колотилось — он тяжело дышал надо мной, пытаясь пристроиться ко…       Внезапно дверь распахнулась.       Кайло первым вскинул голову и подтянул штаны. Схватив с кофейного столика пистолет, он вскочил, закрывая меня.       В хижину вошли двое.       Мужчина — выше Кайло, но старый и скрюченный. На нем был золотистый халат и шлепанцы, но ничто из этой нелепицы не маскировало его изуродованного лица и лысины. Он выглядел как монстр, и я сразу догадалась — передо мной Верховный лидер Сноук собственной персоной. Глупое имя обрело смысл — оно подходило для нациста в бегах.       Следом за ним появилась стройная женщина, ростом чуть выше меня. Темный острый взгляд, облегающий черный костюм… на бедре болтался рабочий пояс. Все в ней казалось почти безупречным: от идеально изогнутых бровей и бледной кожи до прилизанного пучка на голове. В ее длинных пальцах был зажат пистолет. Она криво улыбнулась при виде Кайло.       Я перевела взгляд на него и с удивлением обнаружила, что он слегка дрожит. Его зеленые глаза бегали с одного пришельца на другого, пока женщина не подала голос:       — Мы не помешали вам, Рен? — спросила она с сильным акцентом. Немецкий?       — Видится мне, мы не вовремя, — вступил в разговор Сноук. У него был до жути мягкий голос. — Это та женщина, на которую ты потратил столько времени? — Голубые глаза старика переместились на спутницу. — Базин, почему нам не оказать Кайло Рену услугу, освободив его от этой помехи? Сколько лет, сколько зим, а он неизменно находит новую.       Я замерла, когда женщина направила на меня пистолет и улыбнулась.       — С удовольствием.