A whole new world That’s where we'll be A thrilling chase A wondrous place For you and me
Он осторожно и крайне тихо прокрадывается вдоль магазинных полок, стараясь не создавать лишней суеты и шума, которые могли бы привлечь к нему внимание кассира. К его великому счастью, работник сегодня был один, и это значило, что сегодня все должно получиться. Еще на входе в магазин он по привычке сделал быстрый обзор всех камер, чтобы точно знать, в какой стороне их меньше, и где риск быть пойманным будет очень низким. Но риск и так был невелик, если учесть, что магазин, который он выбрал, был достаточно мал, и Зейн по своему богатому опыту знал, что камеры для небольших заведений вроде этого - довольно затратный вариант для бюджета, и поэтому здесь их было не очень много. Зейн становится спиной к одному из наблюдающих устройств, закрепленному в потолке, и ловким движением запихивает во внутренний карман своей джинсовой куртки пару крендельков, который выглядели вполне сытными. От их вида у него заурчало в животе, а рот уже набрался слюной. Он застегивает куртку и, сделав вид, что его ничего не заинтересовало в предложенном ассортименте, мгновенно выходит из прохладного помещения, где его встречает знойное пекло улицы. Хотя, если бы у него была такая возможность, Зейн наверняка скупил бы здесь все, и жил бы припеваючи, не заботясь о том, как бы набить пустой желудок. Но, к сожалению, о таком в его крайне скудном положении можно было только грезить во снах, и навряд ли это когда-нибудь изменится. Хотя Зейн все же позволял себе помечтать о том, что впереди его ждет беззаботное будущее, где ему не придется искать все время подработку, чтобы худо-бедно оплачивать свою комнатушку, в которой он жил, и прибегать к нелегальным способам себя прокормить, лишь бы не умереть с голоду. Но он не позволял себе горевать о своей судьбе и о том, как ему ужасно не повезло в этой жизни. Зейн был всегда ей благодарен, хотя бы за то, что у него была крыша над головой, и это, по его скромному мнению, было несомненным плюсом. На выходе из магазина его с лаем встречает Локи, его самый верный и преданный друг, пес породы стаффордширский терьер, которого Зейн чудом нашел одним дождливым днем на улице в коробке. Если бы он тогда не услышал жалобное поскуливание, доносящееся из картонной коробки, около мусорных баков возле его дома, то Зейн даже боялся предположить, чтобы с ним в итоге стало. Когда он аккуратно отогнул края размокшего картона, то сильно удивился, увидев внутри крохотного щенка черно-белой окраски. Он очень сильно дрожал, как мармеладное желе, оставленное под солнцем, смотря на него, как на свое долгожданное спасение, и Зейн просто не смог устоять. В его сердце ощутимо заныло при виде милейшего существа, любопытно смотрящего на него во все свои черные, как две маленькие пуговки, глаза, и он не раздумывая взял промокший комочек на руки и уже не смог отпустить. Спустя год Локи невероятно вырос, но в душе он продолжал оставаться малышом из коробки, спасенным одним дождливым вечером Зейном. – Тише, малыш, неужели ты так сильно по мне соскучился? – обратился ко псу Зейн, широко ему улыбаясь и гладя его по голове. Локи смолк, но не перестал вилять хвостом, и теперь начал напрыгивать на него обеими лапами, словно чуя, что в кармане у хозяина припасена вкуснятина. – А кто это тут у нас такая хитрюга? – Зейн покачал головой на чересчур сильное воодушевление пса и убрал с себя его лапы. – Ладно, ты прав, сегодня мы не останемся голодными. Только давай отойдем подальше. Зейн отходит от помещения и идет дальше по улице в сопровождении своего верного друга. Через пару десятков метров, он находит более-менее приличный закоулок и достает под требовательный лай пса украденную выпечку, при виде которой у него на душе образуется неприятный осадок. Чувство того, что он – преступник, неизменно появлялось в таких случаях, но ничего больше поделать он не мог. На его банковском счету оставались жалкие пара центов, хотя с предыдущей подработки, где он с утра до ночи драил машины, обещали перечислить честно заработанные пару сотен баксов. Но прошло уже два дня, а обещанной платы за его нещадный труд все не было, и поэтому Зейну приходилось хоть как-то приспосабливаться к тяжелым обстоятельствам, подворовывая еду. Он разворачивает сначала один кренделек, щедро сдобренный сахарной глазурью, и отдает терпеливо ждущему Локи, а затем приступает к своей доле, но не успевает он насладиться едой, как начинает совсем рядом слышать детское похныкивание. Зейн с любопытством оглядывает тенистый проулок, и его взгляд сразу же натыкается на женщину с ребенком, сидящих неподалеку около дерева. По их слегка ободранной одежде он с невероятной грустью понимает, что перед ним бездомные, и его сердце сжимается от мысли, как несправедлива порой бывает жизнь к людям, которым в ней просто чуточку не повезло. Женщина пыталась всеми силами успокоить ребенка – девочку лет пяти, не больше, но у нее не очень выходило по какой-то неведомой Зейну причине. Он невольно прислушивается к ее словам, и понимает, что ее малышка просто проголодалась. Зейн не медлит ни секунды и решительно подходит к ним, надеясь, что не напугает их своим энтузиазмом и желанием помочь. Локи слишком увлечен своим обедом, поэтому он, всего несколько мгновений вопросительно воззрившись на хозяина, снова возвращается к остаткам своей трапезы, оставаясь на месте. – Добрый день, – обращается к ним Зейн, испытывая легкую робость. – Вот, возьмите, пожалуйста. – Он протягивает женщине свою еду, у которой в глазах сначала мелькает испуг, а затем явное облегчение, когда к ней приходит осознание того, что Зейн просто решил им помочь. Она с благодарностью берет из его рук выпечку, при этом очаровательно улыбаясь, и Зейн настаивает, что это ему ничего стоит. В его руку утыкается влажный нос Локи, и он поворачивается к нему, потрепывая его за ухом. – Это ваш такой красивый пес? – слышит Зейн, и он переводит свой взгляд на девочку, уставившуюся на них двоих с явным любопытством в своем взгляде. – Да, это Локи, – отвечает он. – Хочешь погладить? Девочка с готовностью кивает головой, от чего ее маленькие косички мило дергаются, и, получив разрешение от мамы, осторожно подходит ближе ко псу, но все же немного его опасаясь. – Не бойся, – подбадривает ее Зейн. – Смотри, как он смешно виляет хвостом. Это значит, что он очень даже не против. Девочка уже более смело кладет аккуратно на голову Локи свою ладошку и начинает уже более уверенно поглаживать его темную в белых пятнах шерсть, когда не видит сопротивления с его стороны. Локи довольно жмурится, наслаждаясь небольшим контактом, и Зейн понимает, что отчасти причина этому его сытость. – А меня Жасмин зовут, – представляется девочка, убирая руку и смотря теперь всецело на Зейна. – Очень приятно, Жасмин. У тебя очень красивое имя, – его трогают ее неподдельный энтузиазм и детская искренность, которые вызывают улыбку на его лице. – А мое имя – Зейн, – он протягивает ей свою руку и ощущает теплую ладошку в своей ладони. – Надеюсь, что ты теперь не будешь лить слезы, а будешь только улыбаться, договорились? Жасмин охотно кивает и, погладив пса еще раз, возвращается обратно к своей маме, которая снова благодарит Зейна за еду. Зейн кивает и, позвав Локи, выходит из проулка, ощущая невероятное тепло на душе, которое не купишь ни за какие деньги.*
Лиам в досаде закрывает резко дверь своей комнаты и направляется к широкому подоконнику, на котором он любил сидеть, обложившись подушками и смотря на просторный двор за окном, а точнее на сад, занимавший почти всю его площадь с красивым фонтаном в центре. Он достает из-под подушки свой потрепанный скетчбук и открывает на странице с незавершенным рисунком того самого сада. Рисование всегда приносило ему успокоение и расслабляло его взбудораженные после разговоров с отцом нервы, который всё не уставал твердить, что ему необходимо уже определиться и найти себе подходящую пару. Лиама крайне злили эти разговоры, которые в итоге не приводили к ничему хорошему, а только еще больше разводили их с отцом по разным углам. Он прекрасно понимал, что папа всего лишь беспокоился о его будущем, как это делают, пожалуй, все родители, но он совершенно не мог понять, зачем нужно его заставлять делать то, чего он совершенно не хочет. Лиам раздраженно проводит руками по растрепанным волосам и, взявшись за карандаш, начинает выводить небрежные линии, складывающиеся постепенно в набросок, на котором были изображены кустарники роз, коими был засажен практически весь их огромный сад. Сегодня ему предстояло встретиться с очередной «невестой», дочкой папиного друга, который являлся видным политиком, и Лиам должен был успеть морально к этому подготовиться, хотя все его естество отчаянно этому противилось. Ужины, на которых проводились эти нескончаемые «смотрины», были обычной традицией в их доме, от которой Лиам порядком устал. Ему осточертело быть прилежным сыном и притворяться, что он очень счастлив иметь дело со всеми приходящими и уходящими «невестами», но такова была его суровая реальность, от которой ему, увы, было некуда деться. Понимая, что дорисовать ему вряд ли сегодня получится, он встает со своего места и решает прогуляться по окрестностям города, чтобы хоть немного отвлечься от этой душной атмосферы замка-крепости, в которой он был заточен. Лиам прекрасно был осведомлен, что идет на большой риск, если учесть то обстоятельство, что ему крайне редко разрешали выбираться в город самому без целой кучи охранников. Но сейчас его вряд ли что-то сможет остановить, поэтому он, надев худи с капюшоном и темные джинсы, тихо выбирается из своей спальни, надеясь, что ему все-таки удастся с первого раза проскользнуть через охрану. Оказавшись с легкостью в саду, Лиам тихонько пробирается к высокому каменному забору и, осторожно вскарабкавшись по ограде, благо занятия альпинизмом не прошли даром, спрыгивает на землю, которая уже не являлась собственностью его семьи. Внутренне ликуя от такой маленькой, но важной для него победы, Лиам быстрым шагом направляется к выходу из загородного поселка, в котором был расположен их дом, к уже ждущему его такси. Через некоторое время он оказывается в центре города и просит таксиста высадить его около небольшого сквера. Лиам вдыхает полной грудью городской воздух, насыщенный смесью различных ароматов, и ощущает себя на седьмом небе от счастья просто от того, что ему, наконец, удалось свершить задуманное. У него в распоряжении есть пара часов, и он хотел провести их с пользой, гуляя по городским улицам и наслаждаясь шумом мегаполиса, звучащим приятной музыкой для ушей. Оглядывая оживленные проспекты, Лиам понимает, что хотел бы здесь жить: снимать квартиру в одном из этих домов, ходить, как все обычные студенты, в здешний университет, а после учебы подрабатывать официантом в каком-нибудь кафе. Но тот факт, что он являлся сыном мэра города, означало, что с самого рождения все его будущее было расписано чуть ли не по минутам, и это невероятно угнетало Лиама. В его мире он не мог самостоятельно принять решение и жить, как ему хочется, и все его действия и поступки были построены на желании отца обеспечить ему светлое будущее. Лиам направляется в сквер, около которого его высадил таксист, и присаживается на одну из лавочек, надвинув на голову капюшон. Здесь его могли с легкостью узнать, принимая во внимание тот факт, что его лицо мелькало почти в каждой газетной статье, где охочие до сенсаций журналисты гадали наперебой, на кого же все-таки падет его выбор и кого же из всех представленных ему спутниц он осчастливит, и это совсем не входило в его планы на сегодня. Лиам просто желал немного побыть наедине, упиваясь долгожданным одиночеством, которого ему так не хватало там, откуда он временно сбежал. Он смотрит на небо, покрытое небольшими пушистыми облаками, и погружается полностью в свои мысли, но из раздумий его вырывает вибрация телефона, который лежал в кармане его джинс. Он смотрит на экран и, увидев, что это был его папа, отклоняет вызов, и кладет телефон на лавку около себя. Лиам с легкостью догадывается, что все в доме уже прознали про его побег, но на данный момент ничто не способно омрачить его счастье, и поэтому он откидывается на спинку лавки и закрывает глаза, впитывая в себя приятное солнечное тепло, растекающееся мурашками по его телу. Но его покой снова оказывается безжалостно прерванным, и на этот раз совсем не его отцом. Лиам только успевает открыть глаза, и следующее, что он видит, происходит буквально, как в замедленной съемке: мимо его лавки проходит долговязый парень в смешной кепке, хватает его телефон, словно это его собственность, и ускоряет свой шаг. Лиам резко вскакивает с лавки и спешит вдогонку наглому грабителю, но его нога, которую он вчера повредил на беге, явно не была на его стороне, и он вынужден замедлиться, ощущая неприятное покалывание в лодыжке. – Стой! – кричит отчаянно Лиам, уже теряя всякую надежду догнать вора и вернуть свою вещь, но в следующую секунду он видит, как какой-то парень на скейтборде вместе с собакой стремительно настигает негодяя и выхватывает из его рук телефон, оставляя того стоять с открытым ртом. Но вовремя опомнившись, воришка удирает со всех ног из сквера, а его спаситель со своим верным другом приближается на скейте к Лиаму. Лиам начинает жутко нервничать, боясь того, что его узнают, но он понимает, что если не снимать капюшон, то разглядеть его лицо будет довольно-таки трудно. От этой мысли ему становится значительно легче, и теперь он готов встретиться лицом к лицу с этим парнем высокого роста, но при это держащегося уверенно на скейте, одетого в джинсы с разрезами и белую футболку с принтом из мульфильма Луни Тюнз. Его темные волосы были собраны в небольшой пучок, несколько выпавших прядей из которого обрамляли его лицо, что придавало ему еще больше привлекательности. И вот он уже стоит напротив и протягивает ему телефон, а Лиам не знает, куда себя деть от этого магнетического взгляда совершенно потрясающих глаз, берущих его незамедлительно в свой плен. – Это же ваше? – обращается к нему парень, держа в вытянутой руке его вещь и ожидая, когда же уже Лиам спустится с небес на землю. – Да, – говорит он и забирает смартфон, кладя его в карман. Но Лиам тут же вспоминает, что забыл его поблагодарить, и он ударяет себя мысленно по голове за такую глупую оплошность. – Ох, и спасибо вам огромное, – он снова встречается с ним взглядом, и между ними повисает неловкая пауза, которую своим звонким лаем нарушает стоящий рядом пес. – Не стоит, я сделал то, что должен был сделать, – отвечает ему парень, успокаивая своего друга. Лиам тянется ко псу и только собирается спросить, как зовут его спасителя и его верного друга, когда слышит громкий звук клаксона автомобиля, прорезающего мирную атмосферу парка. Он оборачивается, почему-то чувствуя, что это предназначено ему, и Лиам оказывается прав: из огромного джипа, припаркованного рядом со входом в сквер, выходит Пол, начальник охраны его отца, вместе с двумя своими помощниками. Пес, будто ощущая надвигающуюся опасность, начинает лаять еще громче, и Лиам снова оборачивается к незнакомцу, отчаянно желая, как можно скорее оказаться в другом месте. – Какого черта? – спрашивает недоуменно парень, смотря за спину Лиама на приближающихся охранников. – Прошу, помоги мне от них сбежать, – Лиам неосознанно хватает его за руку, сжимая ее от нервозности, сковавшей ледяным панцирем его тело. – Пожалуйста. Парень смотрит на него сначала с явным непониманием, но, увидев, что Лиам абсолютно серьезен, коротко кивает и, немедля ни секунды, прихватывает скейтборд и, другой рукой крепко держа за руку Лиама, пускается прочь вместе с псом из парка в сторону выхода. Им каким-то чудом удается оторваться от погони, и Лиам давно не испытывал такого мощного скачка адреналина в своем теле. Все его эмоции накалены до предела, и он не может сдержать улыбку, просящуюся наружу. Они до сих пор держатся за руки и мчатся вдоль шумных улиц, едва не сбивая прохожих, смотрящих на них с недоумением, и Лиам, пожалуй, никогда не испытывал такого чувства свободы, раздирающего его изнутри. Преодолев длинный тротуар, они оказываются около многополосной дороги, но для пешеходов сейчас горел красный свет, и Лиам оборачивается, с ужасом наблюдая, как знакомый автомобиль с тонированными стеклами стремительно сокращает между ними расстояние. Его спаситель это тоже замечает и поворачивается к Лиаму. Его глаза горят, а лицо сосредоточено на какой-то мысли, от чего его брови немного нахмурены. – Ты мне доверяешь? – спрашивает парень, чуть сжимая его пальцы, и от этого короткого движения все тело Лиама прошибает током. – Да, – просто отвечает он совершенно незнакомому человеку напротив, и он понимает, что с легкостью доверил бы ему свою жизнь. Парень достает из кармана джинс поводок и быстро прицепляет его к ошейнику запыхавшейся от быстрого бега собаки. Не успевает Лиам перевести дух, как уже оказывается на оживленной трассе, ведомый парнем со скейтом наперевес и с неотстающим от них псом. Сердце Лиама совершает кульбит от пронизывающего страха за свою жизнь, но он сконцентрирован на руке, сжимающей крепко его ладонь, и грозно подступающая к нему паника, исчезает, растворившись в воздухе, согретым солнцем. Они бегут по пешеходному переходу, на красный свет, игнорируя пронзительные сигналы автомобилей и грубые окрики водителей, вынужденных остановиться из-за нерадивых пешеходов, которые не могли дождаться зеленого света. К счастью их все же не сбивает машина, и вот они уже бегут дальше, пока не оказываются в незнакомом Лиаму жилом квартале. Незнакомец отпускает его руку и согнувшись, кладет руки на колени, пытаясь восстановить свое сбившееся дыхание. Лиам тем временем, тяжело дыша, подходит к одной из лавочек и садится, опуская капюшон. Он оглядывает невысокие многоэтажные дома из красного кирпича, небольшой садик, разбитый по центру двора, маленькую детскую площадку. Спокойная и умиротворяющая атмосфера этого квартала очаровывают Лиама с первых минут пребывания здесь, и он понимает, что если бы у него была такая возможность, то он с удовольствием бы здесь жил. Лиам вытирает свой лоб, и вдруг его ногу пронзает острая боль от недавнего марафона. Странно, что, когда он бежал, то не ощущал какого-либо дискомфорта, видимо, адреналин перекрыл все неприятные ощущения, но сейчас ему невероятно больно, и он даже вскрикивает от ноющей пульсации, хватаясь за ногу. – С тобой все в порядке? – слышит он и видит, как парень распрямляется и приближается к нему. Лиам может отчетливо увидеть беспокойство в его глазах, и сперва ему кажется, что это ему показалось, ведь они даже не знакомы, чтобы так сопереживать друг за друга. – Нет, со мной не все в порядке, – отвечает Лиам. – Я вчера растянул лодыжку. Она явно была не готова к таким нагрузкам. – Позволь мне взглянуть, – просит незнакомец, и Лиам, не зная, куда деть себя от боли, с легкостью соглашается и задирает голенище джинс, обнажая свою распухшую ногу. Парень присаживается перед ним и бережно берет его ногу, оглядывая ее и немного ощупывая, от чего Лиаму становится немного щекотно, но он не подаёт вида. – Нужно приложить лед и перевязать, – выносит он свой вердикт и встает. – Я живу в одном из этих домов, поэтому могу оказать тебе первую помощь, – предлагает незнакомец и добавляет с дерзкой ухмылкой на лице. – Если ты, конечно же, мне доверяешь. Лиам на минуту теряется в его улыбке и в его отливающих золотом глазах, но все же находится с ответом. – Если ты мне поможешь добраться до твоей квартиры, – отвечает ему Лиам, протягивая свою руку. Парень молча кладет в нее свою ладонь, помогает ему встать, и они неспешно пересекают двор, направляясь к дому незнакомца.