Когда долг убивает любовь

Корабль, уплывающий в Браавос был торговым и на двух пассажиров никто не обращал внимание. Тирион старался не появляться на палубе и как можно меньше попадаться на глаза морякам. Все больше сидя в каюте и читая, что-нибудь из тех книг, что взял с Драконьего камня Джон. Джон тоже в основном пребывал в каюте с книгой в руках, чем приятно удивил Тириона. Их разговоры все чаще затрагивали область экономики и дальнейшего развития каждого из Семи королевств, торговых возможностей и расчета времени на восстановление разоренной страны. Тирион рассказывал о Железном банке и что им без разницы, кто именно займет трон Семи Королевств, главное, чтобы кредиты платились исправно. Они готовили, что можно сказать в банке, на что надавить, что пообещать и как это обещание исполнить. К тому, как корабль подплыл к Браавосу, у Джона и Тириона уже сложилась довольно полный экономический план, который, как надеялся лорд Ланнистер, заинтересует представителей банка. Обсуждение же политических связей всегда сводились к проблеме Дорна и возможности его присоединения. Сейчас Дорн возглавлял Манфри Мартелл, кузен Дорана, но его нежелание оставаться в составе Семи королевств не устраивало Джона и Тириона, считавших что это приведет к военным конфликтам между вечными соперниками Простором и Дорном, и снова все Семь королевств будут втянуты в затяжную войну. Предложение Тириона о смещении Принца Дорна и замене его более лояльным представителем семьи Мартелл Джону не нравилось, но никаких других вариантов они пока не нашли. Джон внимательно изучил родословную Мартеллов, но никаких иных представителей, достаточно близких к Дорану Мартеллу не нашел, пока Тирион задумавшись не произнес. — Есть один вариант. Он интересен, но остальные лорды могут довольно настороженно к нему отнестись. — Говорите. — Вы в курсе, что Доран Мартелл давно уже не жил со своей женой. Верховный Септон их не разводил. Ну и так получилось, что лет этак 14 назад Доран Мартелл обзавелся бастардом — Квентин Сенд. Джон заинтересованно подался вперед. — Это все хорошо, но поголовное возвеличение бастардов, может не понравится остальным лордам, особенно если учитывать, ваше недавнее прошлое. Сначала Баратеон, теперь Мартелл, многие скажут, что это система и это не понравится как и лордам, так и их женам. — Это мы решим позже. Но почему вы думаете, что этот парень будет лоялен к нам? И что остальные лорды примут его? — То, что я слышал о нем очень привлекательно. Он похож по характеру на своего отца. Лорды его любят, особенно им нравится, то, что он все же сын Дорана. Доран Мартелл грезил реставрацией Таргариенов на Железном троне, и я больше чем убежден, что и его младший сын перенял идеи отца. — Где он сейчас? — Насколько мне доложил Бронн, а он в свою очередь слышал от своих друзей, что когда Дорана убили и власть захватили Песчаные змейки, мальчика удалось вывести в Браавос. — Туда, куда совершенно случайно едем мы. — И самое невероятное, это тот, кто вывез Квентина, говорят, что это его учитель. Но его имя… это почти что воскрешение из мертвых. Поэтому прошу пока разрешить не делиться этой непроверенной информацией, потому что она на самом деле кажется не реальной. Джон кивнул, задумавшись над словами Тириона. — Но если тот, о ком я слышал, действительно был учителем Квентина Сенда, то его лояльность Таргариенам и особенно вам не вызывает никаких сомнений. По утрам каждый день пути Джон выходил на корму вглядываясь в небо, боясь увидеть летящую тень. Рейгаль встретил Джона после поездки на Утес Кастерли настороженно и показывая всем видом, что обижен. Гнев на милость был сменен только через сутки, после сочного, хорошо поджаренного оленя. Джон понимал, что вскоре ему снова придется оставить Рейгаля одного, и поэтому каждый день он собирал вещи и уплывал, показывая дракону, что уходя, он все равно вернется. Джон проводил часы с ним, стараясь объяснить, что это необходимо, надеясь, что тот поймет, что хочет сказать Джон, также как в полете. В те разы, что Джон летал с ним, ему казалось, что Рейгаль читает его мысли, чувствует настроение, особенно это было заметно в битве, где они с драконом почти стали едины. Но все уговоры и попытки приучить Рейгаля быть одному пошли прахом, когда однажды придя к дракону Джон увидел его висящего над землей и взмахами крыльев поднимающего воздушную бурю. Рейгаль смог подняться всего на пару метров, и ненадолго, но всем своим видом он показывал, что может, что он готов лететь за Джоном. После этого радостному Джону пришлось, доставать словарь валирийского и убеждать дракона не лететь за ним, а остаться на Драконьем камне. Что со стороны казалось парню полнейшим безумием. Рейгаль это не Призрак, который был приучен к командам, но даже и он проявлял характер. Джон сомневался, что драконы понимают любой человеческий язык и поэтому сейчас с опаской вглядывался в небо, боясь увидеть летящего Рейгаля. Когда Браавос показался на горизонте, Джон не сдержал восхищения. Гигант Титана встречающий корабли, давящий на людей своим величием. Залитые солнцем крыши высотных зданий, которые возвышались над остальным городом. Речки-улочки прорезающие сотни островов. Корабли, пришвартованные в гавани, зеркальная голубизна моря. Город был прекрасен как дивная картинка. Пестрый как лоскутное одеяло, где на территории одного города можно было увидеть весь мир. Джон никогда не был в больших городах и первое время, когда они с Тирионом спустились с трапа, был дезориентирован шумом и разнообразием незнакомых языков, которые его окружили. Толпы людей, крики, громкий смех. Джон старался не потерять из виду Ланнистера и ощущал себя растерянным и потерянным. Тирион заметил состояние Джона, только когда они оказались в комнатах, которые они сняли на время своего пребывания в Браавосе. — К этому можно привыкнуть. — Я сомневаюсь, — с трудом проговорил Джон, приходя в себя после шумной суеты улиц. — Но Вам придется. Королевская Гавань такая же, — сказал Ланнистер и осекся, с опаской посмотрев на будущего короля. — Была такой же. — И поспешил добавить. — Я ухожу, договорюсь о встрече с представителями банка и попробую навести справки о Квентине. А вы, Ваша милость, прошу, без меня, никуда не уходите. Я не думаю, что вашей жизни здесь может что-то угрожать, но это незнакомое место и это не Север и даже не Вестерос… — Милорд, я трезво и рационально могу оценить свои шансы потеряться в городе, и пока они очень велики. Не переживайте. Я лучше подготовлюсь к встрече с банкирами. Джон отложил книгу, в таком шуме он не мог запомнить и строчки, а закрыть окно было невозможно из комнаты сразу, словно выкачивали весь воздух, а влажность была такая, что парню казалось, что он только что искупался в озере, не снимая одежды. Волосы липли к лицу. Джон подошел к окну и выглянул на улицу, по улице сновали горожане, а впереди насколько позволяла застройка города, виднелись каменные стены. Было красиво, необычно, но тяжело, его глазам, привыкшим к далям и простору, непривычно было видеть отсутствие растений, а только ровные, возвышающиеся стены зданий. Везде куда не глянь, был камень. Тирион появился уже под вечер радостно-возбужденный и сообщил, что их готовы принять уже завтра. Это была хорошая новость, потому что Джон уже начинал мечтать о скором отъезде. В день встречи с представителями Железного банка Джон проснулся рано и решил все же выйти из гостиницы, пройдясь немного по улицам. На улице было странно тихо после вчерашнего шумного дня, Джон вздохнул прохладный, влажный утренний воздух и оглядел пустые, сонные улицы. От речек и от моря на город наползал ковром белый туман, который стелился под ногами. Просыпались торговцы, открывая свои лавочки, из кузниц веяло жаром, и доносились звуки подготовки инструментов. После вчерашнего шумного и суетливого дня, утренняя тишина веяла умиротворением. Джон решил пройтись по прямой, не рискуя заворачивать в проулки, но когда до него долетел невероятной вкусноты запах, он все же завернул в переулок и оказался рядом с пекарней. Джон разглядывал витрины с пирожным, больше похожими на произведение искусства, буханки хлеба, пышущие жаром и булочки, белоснежные и разнообразные. Джон улыбнулся, вспоминая сладкоежку Сансу, и как она таскала пирожные с кухни в детстве. И очень жалел, что нет возможности привести ей эти произведения кулинарного искусства. Парень хотел развернуться, но нос повел в лавку, и вот он уже выходил из нее с двумя булками. Когда Джон вернулся в номер, Тирион мерил его комнату шагами, очень большими и быстрыми шагами и встретил своего короля таким взглядом, что Джон почувствовал себя нашкодившим ребенком. — Я принес нам поесть, — сказал парень, показывая булки, которые еще сохранили тепло, надеясь, что их аромат смягчит гнев его… Джон задумался, смотря на лорда Ланнистера, пока тот выговаривал, о том, что он мог потеряться, что на него могли напасть грабители, да и просто не зная обычаев других народов, мог случайно оскорбить кого-нибудь опасного, и он тут не смог бы ему помочь. — Вы будете моим десницей, — сказал Джон, выкладывая булки на стол и наливая в кружки местный горячий напиток, название которого он не знал, но на вкус был довольно приятный. Тирион замер, смотря на Джона. — Я не справился с этой должностью, ни разу, сколько ее ни занимал. — Я предпочту советника, который признает свои ошибки и старается их исправить, я предпочту советника, который стремиться улучшить жизнь людей, а не свою собственную. И я предпочту советника — друга, который сможет видеть во мне человека, а не только короля. Я бы очень хотел, чтобы моим десницей в будущем стали вы, но выбор за вами. Вы должны выбрать то, что хотите от жизни вы, теперь, когда можно именно жить. Вы можете подумать, — Джон посмотрел на Тириона и улыбнулся, с этим человеком ему было легко. — А пока присоединитесь к завтраку, эти булки кажется божественно вкусные. Тирион кивнул, садясь напротив Джона. Когда булки были съедены, а напиток выпит, Тирион уже знал, что примет предложение Джона, как бы эта должность и не тяготила его. Он хотел служить достойному правителю, и Эйгон Таргариен был именно таким. Тирион боялся снова ошибиться, так же как с Дейенерис, и это страх практически парализовал. Но также Тирион понимал, что не оставит Джона и даже без должности будет рядом, столько сколько от него потребуется. И только сейчас, когда Джон назвал его своим другом, понял, почему так. Этот невероятный человек с сложной судьбой и в его жизни занял место друга. И от этого становилось еще страшней, страшно было потерять его, также как и всех остальных в его жизни. В их жизнях было много потерь и они все устали. Именно об этом думал Тирион, когда он и Джон подходили к зданию Железного банка. Всю дорогу Джон повторял, что должен сказать представителям банка, не забывая смотреть по сторонам, отмечая и запоминая интересные и полезные идеи строения города и жизни его жителей, которые можно было применить в Вестеросе. Джон одел обычный черный камзол, он старался не выпячивать свое Таргариенское происхождение, не акцентировать внимание на своем превосходстве по происхождению над другими людьми. Он не ворчал, что им приходится ждать, он был полон понимания и уважения к окружающим. Тирион, замечая это, улыбался. Большой приемный зал Железного банка был огромен, и его пространство не было использовано рационально, только в самом конце зала стоял стол с тремя креслами и стульями для клиентов банка. Зал был мраморный с большими белоснежными колонами. Прожилки в мраморных плитах казались Джону венами банка. Когда совет из трех человек зашел в зал, Джон и Тирион почтительно встали и после вместе со всеми сели за стол, Джон не выглядел раздраженным ожиданием, не смотрел на банкиров свысока. — Разрешите представить, — начал Тирион, но Джон его остановил. — Я Эйгон Таргариен, — Джону очень не хотелось, чтобы сейчас перечисляли все титулы, которые он еще даже официально не принял. — Я законный сын Рейегара Таргариена и Лианны Старк. Понимаю, что за эти годы чехарда, которая твориться у трона Вестероса заставляет задуматься о жизнеспособности Семи королевств, как государства. — У вас интересная история, — сказал Тихо Несторис, с которым Джон уже был знаком как Лорд Командующий. — Но также не очень приятная история с нашим банком. Вы как лорд командующий Ночного дозора взяли залог на развитие земель Дозора, но выплаты по нему прекратились. — Выплаты прекратились, когда была разрушена стена и на Север прошли Белые ходоки во главе с Королем Ночи, которые несли Долгую ночь. Сейчас эти земли заняты частью одичалых, которые решили остаться по эту сторону стены. И насколько знаю, за наступившее лето они успели возделать эти земли и вскоре выплаты возобновятся. — Белые ходоки нам не интересны, — скучающе произнес один из представителей банка, хотя другие два все же задумались. Воцарение Белых ходоков в Вестеросе грозило неприятностями всему миру и Браавосу в том числе. — Тогда вот, что вам будет интересно. Разрозненные Семь королевств без жесткой и центральной власти погрязнут в междоусобных войнах. Все будут просить Железный банк о кредитах, но это будут невозвратные кредиты, будут задержки по платежам. И в конце концов вы потеряете одних из самых крупных кредиторов. Потому что Семь королевств погрязнут в веках сменяющих друг за друга войн. Сейчас у меня есть 70000-ная армия. На моей стороне шесть королевств из семи. А это не только армия, но и продовольственные земли и производственные мощи. Я прошу дать кредит не мне на захват власти, она у меня уже есть, я прошу кредит для Семи королевств на восстановление страны и ее дальнейшее развитие. — Вы говорите о Семи королевствах, но Дорн вам не присягнул. — Присягнет с вашей помощью. — Зачем это нам? — Дорн ваш должник. — Дорн в состоянии сам выплатить свой долг без помощи королевства. — Да, если не будет затянут в долгую войну с остальными шестью королевствами, и подвергнут торговой блокаде. И когда выплаты из Дорна прекратятся, вы все же поддержите того, кто будет соперником нынешнего принца Дорна, вы подержите — Квентина Сенда из дома Мартеллов, который лоялен союзу Семи королевств. Я предлагаю вам сберечь время и поддержать Квентина Сенда сейчас не дожидаясь начала войны. — Вы навряд ли сможете выиграть войну с Дорном в прошлом ваши предки так и не сломили Дорн. — У меня есть козырь, — сказал Джон и бросил беглый взгляд на Тириона, жалея, что не сообщил ему об этом раньше. — У меня есть дракон, а у Дорна не осталось скорпионов. — выложил на стол свой козырь Джон, замечая, что Тирион, как бы не был удивлен, но не показал это не единим мускулом. Представители Железного банка переглянулись и Тихо Несторис благосклонно проговорил — Какую именно сделку вы хотите предложить Железному банку. — Сейчас речь идет о 40000 золотых драконов, чтобы помочь Квентину Сенду из дома Мартеллов получить власть в Дорне. — Не слишком ли маленькая сумма? — Хорошая сумма если есть еще и дракон. — После того как я приду к власти мне хотелось бы взять кредит в полтора миллиона с отсрочкой выплаты в пять лет для восстановления страны. Сейчас корона вам ничего не должна. Долги есть у Дорна, Баратеонов и Ночного дозора. Я лично буду отслеживать регулярность платежей. Это проект развития страны и графики погашения долга Дорна, Штормовых земель и Дозора. Тирион протянул подготовленный ими еще на корабле свиток. Представители банка по очереди изучили свиток и с интересом взглянули на сидящего перед ними молодого человека. — Отсрочку в пять лет мы не можем предоставить, но три года думаю будет достаточно, это факт, на основе анализа вашего проекта. Джон поблагодарил кивком. — Что-то еще? — Могли бы вы предоставить некую информацию? — Если это не будет во вред Железному банку и не будет идти в разрез с правилами нашего банка. — Я бы хотел узнать о ситуации в Миэрине и Дотракийском море. Тихо Несторис благосклонно кивнул, и представители банка сообщили короткую сводку пришедшая от их разведчиков с Бухты работорговцев. Когда Джон и Тирион уже уходили, лорд Ланнистер остановился и повернулся к представителям банка. — Прошу меня простить, но не могли бы вы посоветовать нам, как найти Ричарда Лонмаута? Мой… Мастер над шептунами Варис предполагал, что он может находится в Браавосе вместе с будущим принцем Дорна. И я больше чем уверен, что это именно так. — Что нам передать ему? — Что сын Рейегара Таргариена и Лианны Старк хотел бы встретиться. — Думаю, он не откажет, — сказал Тихо Несторис, одаривая Джона понимающей улыбкой. И Джон с Тирионом вышли из зала. — Дракон, — проговорил Тирион, но в его голосе не было осуждения. — Прости, что не сказал раньше. Не знал как сказать. Регаль, после ранений выбрался на Драконий камень и почти год медленно умирал от ран. Я долго не знал, выживет ли он, после таких ранений, и в каком состоянии будет, на что можно будет рассчитывать. Первое время он даже не летал. И у меня ощущение, что у него повреждены горловые огневые каналы и он не сможет дышать огнем, даже мясо себе поджарить не может. Искалечен войной также как и все мы. Тирион понимающе кивнул. — Он вас признал и это главное. Дракон это весомый аргумент, даже если он и не палит огнем, но об этом, не обязательно всем знать. — Ему нужен покой, а не битвы. — Скоро отдохнет, немного осталось. Джон с надеждой принял это обещание Тириона, но поймал себя на мысли, что эта надежда не для него. Его битва только начинается и теперь уже не прекратится до конца жизни. Его бремя. А по этому нельзя отвлекаться от основных вопросов. — А кто такой Ричард Лонмаут? Учитель сына Дорана Мартелла? Тот, кто невероятно, что жив? Что в нем особенного? — Ооо, это очень интересная личность. Он превосходный мечник, он присутствовал на Харренхольском турнире. Том самом турнире. — На нем многие присутствовали, — сказал Джон, нахмурившись. — Да. Но не многие имели честь назвать себя лучшими друзьями Рейегара Таргариена. Джон замер, пытаясь осознать, что сказал Тирион. — Если быть точным таковыми были только четверо людей, и в живых остался он один. Думаю, Ваша милость, у вас найдется пару десятков вопросов к нему. Ведь так, Эйгон Таргариен? В мире мало осталось людей кто мог бы рассказать вам о леди Лианне, и уж тем более не осталось почти никого, кто бы знал каким по-настоящему был Рейегар Таргариен. А все что о нем говорили до этого люди, что слышали вы, оказалось ложью. Я возьму на себя смелость, предположить, что вы видите в себе черты Старков и ничего не видите, что в вас от Таргариенов, вы не видите себя Таргариеном. Но вам предстоит быть им всю оставшуюся жизнь, и вы должны принять и осознать, кто ваш отец, и каким он был. Джон молчал всю дорогу и только, когда он и Тирион подошли к комнатам, где они остановились, проговорил. — Спасибо. Джон и Тирион уже готовились к отплытию. Джон стоял на корабле, смотря на суетящийся город. Представители банка передали, что сообщение Ричарду Лонмауту было доставлено и что он найдет их сам, возможно, что встреча состоится уже в Вестеросе, если он и его воспитанник не успеют прибыть, до их отплытия. Джон и Тирион пробыли в Браавосе несколько дней, пока оформляли договор с Железным банком. Джон немного свыкся с суетой большого города, но все же скучал по величию дикой природы Вестероса. В своих мечтах Джон видел такие же процветающие города и в Семи королевствах, где будут сочетаться шумные каменные города и дикость природы. Теперь это было целью его жизни. Задумавшись, он не услышал шаги за спиной, и как рядом с ним встал человек, так же облокотившись о поручни. — Через сколько отплываем? — Говорят часа через два, — на автомате ответил Джон. — Не думал, что когда-нибудь вернусь в Вестерос, — проговорил человек и замолчал. После этого наступили минуты молчания, в течении которых Джон не замечал, что его пристально разглядывают, пока подошедший человек не произнес: — Те, кто говорят, что вы, Ваша милость, на него похожи, не знали принца. И в этих словах струилась такая неприкрытая тоска, что она в ледяные тиски взяла сердце Джона, сообщая, кто рядом с ним еще до того, как мужчина встал пред ним на оба колена опустив голову. — Я не смог защитить вашего отца, и за это нет мне прощения, но прошу принять мой меч, мою жизнь и клятву в верности, моему королю. — Встаньте сир Лонмаут, я принимаю вашу клятву. Ричард Лонмаут поднялся и Джон впервые разглядел его, это был высокий мужчина с седыми, но густыми волосами, собранными в хвост. — Вы знали его? Моего отца? — спросил Джон споткнувшись, называя Рейегара своим отцом, но не испытывая к этому чувства неправильности. Сир Лонмаут на это печально улыбнулся. — Я понимаю, вы привыкли считать своим отцом Неда Старка, достойный человек, но и Рейегар Таргариен был достойнейшим из людей, которых я знал. Он мог стать самым великим королем, которого знали Семь королевств. — Расскажите мне о нем. Я хочу его узнать, — сказал Джон и, произнося это, понял, как жизненно необходимо было ему узнать, каким был его отец, насколько жгучим было это желание. Сир Лонмаут рассказал о том, каким великолепным бойцом, рыцарем был Рейегар, как он любил свой народ и тот платил ему взаимностью. Как больше сражений, любил петь и ненавидел жестокость. Как часто замолкал в грусти, смотря вдаль. Как любил в одиночестве бродить по развалинам Летнего замка, любил тишину и уединение. И как больше всего на свете любил Лианну Старк. — И бросил ради нее законную жену и детей. — Это было не так жестоко, как кажется на первый взгляд. Элия мучилась в Королевской гавани, они оба мучились. Элия сама согласилась на развод, я лично ездил к ней с прошением, и она его подписала. Она мечтала уехать в Дорн. Рейегар не был идеальным, но когда влюбляешься настолько сильно, все остальное теряет смысл, он поставил на кон все ради любви… и проиграл. — Любовь убивает чувство долга, — прошептал Джон, но Ричард его не расслышал, погруженный в свои воспоминания. — Они были как лед и огонь, — продолжил Лонмаут. — И огнем был отнюдь не Рейегар. Леди Лианну невозможно было удержать на месте, она грезила рыцарскими турнирами, она отлично ездила верхом и умела драться на мечах. Она даже нас уговаривала драться с ней, показывая ей все новые приемы, а Рейегар на это смеялся, подбадривая ее. Рейегар же наоборот был меланхоличным и спокойным, он остужал ее, усмирял в ней бушующий огонь. Джон боялся громко дышать проглатывая каждое слово сира Лонмаута. — Их любовь расцвела в сражении, — улыбнулся Лонмаут. - На Харренхольском турнире. Об этом мы уже узнали после турнира. Леди Лианна была рыцарем Смеющегося дерева, что одела доспехи и вышла на ристалище с мечом, сражая своих противников и исчезла. Принц сумел узнать, кто был тем рыцарем, но по просьбе леди Лианны сохранил в тайне. А когда он победил на копьях... наверняка вы слышали эту историю о венке из зимних роз, - Джон задумчиво кивнул. - Только никто не знал, что именно признанием ее военного мастерства был тот злополучный венок. Пока Джон слушал рассказы сира Лонмаута, они не заметили, как корабль отчалил, и Браавос скрылся за горизонтом. После рассказов Ричарда Лонмаута Джон некоторое время молчал, осмысливая и принимая в сердце услышанное. — Ваш воспитанник с вами на корабле? — спросил Джон. Рассказов ему было достаточно, нужно было время. — Паренек толковый, — гордо улыбнулся сир Лонмаут. — После убийства Дорана Мартелла его пришлось скорей увозить из Вестероса, его жизнь была в опасности. Меня поставили в известность о ваших планах, я все же отвечаю за Квентина. План хороший. Но вот сложится ли он? Ведь Квентин бастард. Почти. Джон заинтересованно посмотрел на Лонмауда. — Как это почти? — Мать Квентина из Сирот Зеленокровной. Вы знаете, кто это? — Да. Я читал о них. Прямые потомки ройнаров. Кочевники, что придерживаются культуры своих предков. — Верно. Когда верховный Септон не согласился расторгать брак Дорана Мартелла с женой, что уехала в Эссос. Доран заключил брак с матерью Квентина по ройнарскому обычаю. Об этом мало кто знает, многоженство бы не признали в Семи королевствах. — Но вот лорду Ланнистеру такой расклад понравится. Джон уже продумал, как можно будет признать законность происхождения Квентина Мартелла. — Вы позволите вам его представить? — Конечно. Ричард Лонмаут кивнул. — Он здесь на корабле. Доран Мартелл надеялся на возможность реставрации Таргариенов на Железном троне. И Квентин вырос на рассказах превозносящих Таргариенов. Он мечтает увидеть вас. — Надеюсь, я оправдаю его юные чаяния и не разочарую как король, — Джон понимал, что высокие ожидания накладывают большую ответственность и что плохо, когда от тебя ожидают что-то великого, когда ты всего лишь человек. — Не сомневаюсь. Квентин оказался юношей 14 лет со смуглой кожей, черными волнистыми волосами и горящими любопытством глазами. Парень был любознательным, великолепно воспитанным и готовым всецело служить королю из рода Таргариенов. Джону было интересно проводить время с Квентином, рассказывать истории, слушать его умозаключения и идеи о будущем, которые были свежи и смелы. Джон однажды начал тренировочный бой с сиром Лонмаутом, все еще восстанавливаясь после месяцев заключения. Вскоре к ним присоединился Квентин, и вот уже они двое показывают приемы юноше. А после, приведя парня в полный восторг, Джон провел с ним пару тренировочный боев. Сир Лонмаут, назначив сам себя телохранителем Эйгона, не отходил от него не на шаг, держась в отдалении, но всегда в поле зрения. Дни проходили в обсуждении дальнейших шагов с Тирионом, плана по покорению Дорна, уроках валирийского, чтении книг, в рассказах Лонмаута, и тренировочных боях на мечах. Однажды рассказы дошли до битвы на Трезубце. — Я мало что могу сказать о битве. Я видел как Рейегар сошелся с Баратеоном и начал пробираться к ним, но потом была только тьма. Когда очнулся в собственной крови. Понял, что битва проиграна. Тела Рейгара нигде не было, но понять, что он не выжил, - Лонмаут сглотнул комок в горле. - Видел как солдаты Баратеона праздновали победу, да и рубины из его доспехов были рассыпаны по берегу, в воде, — Лонмаут непроизвольно поднес руку к шее, на которой на простом черном шнурке висел красный камень и начал снимать его, но Джон, предугадав дальнейшее, остановил его. — Не надо. Он вам дорог, - прошептал Джон, не отрывая взгляда от каменой капли крови, которой казался этот камень. — Потом поскакал к башне. Перед нашим выездом принц оставил Эртура и Герольда охранять свою жену и еще нерожденного ребенка, в пути настигли слухи о том, что произошло в Красном замке. Королева Лианна и ее ребенок были в опасности. Я прибыл наверно через несколько дней после лорда Старка. Королева была мертва, а вас уже забирал с собой Нед Старк. Я был спокоен, зная о той безграничной любви, что испытывали братья Старк к сестре, не было сомнений, что он позаботится о вас и защитит. Я побыл еще в Вестеросе. Но привычный мир рухнул. И казалось, что и я умер вместе с ним. После этого уехал в Эссос, а потом случайно оказался в Дорне, принц Мартелл не знал, кто я, когда нанимал в учителя сыну. А я и не горел желанием раскрывать себя. Все это Лонмаут говорил ровным безэмоциональным голосом, но в его глазах сквозила боль. Джон же постаравшись убрать эмоции, отметил в мыслях, что Лонмаут скорей всего последний свидетель брака его родителей. Джон хотел сразу вместе с сиром Лонмаутом и Квентином высадиться в Дорне, но общими усилиями Тириону и Ричарду удалось переубедить Эйгона и было решено, что Квентин под охранной Лонмаута и с 40000 золотых драконов отправятся в Дорн, где соберут сторонников, после чего прибудут Эйгон и Тирион. Сам же король с лордом Ланнистером отбудут на Драконий камень. Джон дал себя уговорить, понимая, что необходимо проверить Рейгаля. Спустя несколько дней Джон непонимающе оглядывал пустой пляж, Рейгаля нигде не было. Он уже хотел смириться, что дракон поправился на столько, чтобы улететь вслед за Дроганом, что предполагал Джон и должно было произойти, но за спиной послышались шаги Бронна и Тириона, и послышался голос сира Черноводного: — Ваша милость, Ваш крылатый друг, полетел крылышки размять, — в голосе Бронна звучал благоговейный ужас и восхищение. — Как давно он начал улетать? — Несколько дней назад. Улетает в сторону моря, видно запомнил, куда вы уплыли, но сил не хватает и возвращается. А может все еще страшно летать над водой, ждет угрозу. Но охотиться начал сам, недавно небольшого кита притащил на обед. Хотя кажется ему не очень понравилось. Фыркал и ворчал пока ел. Тирион вглядывался в даль надеясь увидеть дракона. — Давно поняли? - спросил Джон. — Еще до вашего отплытия в Браавос, он из-за скал выглядывал, когда я еду приносил. Признаюсь было жутковато. — Вы справились, спасибо. Мне некого было с ним оставить. Но теперь, я думаю, он даже подпустит вас к себе, своего кормильца, — Джон улыбнулся. — Неееет, — проговорил Бронн, делая шаг назад, словно его прям сейчас потащат к дракону. Тирион на это звонко засмеялся, вспоминая, то как он однажды рискнул подойти к Рейгалю и его брату и повторить этот трюк больше не горел желанием. — Я бы предпочел держаться от него подальше. Он прекрасен… Прекрасное чудовище. Джон на это засмеялся. Когда-то и он так назвал дракона, сейчас же начал испытывать если не нежность, то заботу и ответственность перед ним. В небе уже виднелся контур стремительно приближающегося дракона. — Ваша милость? — проговорил Бронн. — Да, сир, вы свободны. И еще раз спасибо. Бронн поспешил отойти к лодке, которую оставили на противоположной стороне острова, Тирион хоть и отошел от короля, остался поодаль, наблюдая с каким изяществом Рейгаль приземляется рядом с королем. Драконы все еще восхищали лорда Ланнистера. А Джон, подходя к дракону и кладя ладонь на его морду, проводя ею по грубой, чешуйчатой коже понял, что скучал по этому милому чудовищу, так же как скучает по Призраку.