Когда долг убивает любовь

Прошла неделя и Эйгон уже взмывал в небо, вместе со своим драконом. И вот он был всадником, а Рейгаль был его драконом. Джон с трудом сдерживал крик восторга от ощущения полета, от которого перехватывало дыхание. В полете он был свободным, в полете он забывал о проблемах, забывал о стране, королем, которой ему предстояло стать. Он никогда не летал в свое удовольствие, первый раз он был напуган и переполнен адреналина, во второй полет была битва и Джон был сосредоточен на том, чтобы победить и выжить. Сейчас же он получал удовольствие от каждой секунды виражей. В какой-то момент он перестал вести, управлять драконом и положился на его желания и чувство полета. Дракон, почувствовав свободу, взмыл вверх издав пронзительный крик полный счастья. Резкие повороты, подъемы, пике - дракон резвился, а Джон все больше задыхался от восторга. Счастье Рейгаля слилось с чувствами Джона, и парень уже не понимал, где заканчиваются его чувства, а где начинаются чувства дракона. Но в тот момент, когда в голове не осталось ни одной мысли в его воспоминаниях всплыл образ который не был отражением драконьих эмоций, этот образ нес спокойствие и тепло домашнего очага, образ в ореоле рыжих волос — образ Сансы Старк и именно этот образ заставил его набрать высоту за облака, которые удачно сегодня были низкими и тяжелыми, чтобы с земли не было видно, и направить дракона на материк. Но облака, которые обеспечивали безопасность дракона, не давали ничего рассмотреть на земле. Джон уже слышал в голове рассерженный голос Тириона, который отчитывает его как провинившегося мальчишку, когда направил Рейгаля стрелой вниз к земле, ныряя в лесную чащобу, приземляясь на поляне, недалеко от лагеря и надеясь, что их не заметили. Когда Джон слез с дракона, то погладив того по морде, послышался отголосок, что и дракон сам в восторге от этой проделки и от того, что земное притяжение над ним потеряло свою власть. — Только не улетай без меня, — улыбнулся Джон и направился к выходу из леса. Парень шел недолго, когда в просветах меж деревьев увидел людей работающих в полях, хотя до лагеря было достаточно далеко. Джон затаился, но вскоре понял, что это пустое занятие, кроме монотонной работы он ничего не увидел и уже хотел уходить, как заметил, что в сторону леса едут двое всадников. Они спешились у леса, их лиц было не разглядеть, но ветерок доносил их смех, и видно было, как их тела льнут друг к другу. Один всполох рыжих волос в близости от золотой гривы Ланнистера и Джон перестал, что-либо различать. Туман заполнил мысли, а в ушах отбивала дробь бурлящая огнем кровь. Эти эмоции вернули его в прошлое, где он читал письмо Болтона в Черном замке, где еле сдерживал себя на переговорах, чтоб не наброситься на него, разбивая в кровь его ухмылку. Там на поляне, смотря на Болтона, слушая его речи, Джон помнил, с каким трудом держал каменное лицо и контролировал каждое произнесенное слово, а внутри поднималась буря, которой он дал выход во дворе Винтерфелла, нанося удар за ударом. В тот момент он готов был забить Болтона до смерти, не обезглавить, не проткнуть мечом в битве, а именно нанося удары, превращая кости лица в труху, в безжизненное кровавое месиво, чувствуя каждый миг, когда жизнь уходит из этого чудовища. Вымещая на этом безвольном и уничтоженном теле всю свою боль от того, что не смог защитить, что допустил трагедию, произошедшую с его родным человеком. Он сам на те мгновения перестал быть человеком, выпустив свои животные инстинкты, как волк, защищая свое, то, что было ему дорого, то, что стало частью его самого. После Джон был напуган тем, на что он оказался способен, кем он может стать, и только это заставило его сдержаться в крипте, забыть все правила гостеприимства и превратить в хладный труп Петира Бейлиша, размозжив его голову о камни стен крипты, задушив одной рукой. У Джона не было причин не любить Бейлиша, он не видел его до этого времени, он ничего о нем не знал. По всем правилам Джон должен был испытывать благодарность, что тот пришел на помощь, но необъяснимое чувство заставляло Джона, при приближении Петира сжимать кулаки, и скрежетать зубами, как только видел, что тот крутится вокруг Сансы. Джон не понимал этой чистой ненависти к человеку, что спас их жизнь, но больше всего его пугало объяснение этой ненависти. Джон сто раз мог убеждать себя, что он чувствовал бесчестность Бейлиша, его скользкую натуру, но все было гораздо проще, гораздо приземленнее — Петир Бейлиш посягнул на святое, на то, что принадлежало Джону, на его сестру, на его семью. И раз Джон не смог защитить Сансу от Рамси, то защитит от Петира и от себя, от его низменных, практически животных чувств собственности, это не была любовь, как к Ингрид - это не было плотским влечением, это была жгучая потребность как воздух, и это еще больше пугало Джона, именно с такими мыслями Джон покидал Винтерфелл. И ему удалось притупить эту привязанность, потребность в человеке рядом, убедить себя, что Сансу надо отпустить, что она должна найти свое счастье. Но сколько бы Джон не убеждал себя, никто: ни Дейенерис, ни Арья, ни Ингрид, не вызывали у него такие чувства, никого он не бросался защищать так дико как Сансу. И вот сейчас, смотря на рыжие волосы, переплетающиеся с золотыми, он чувствовал, как та же ярость поднимается в груди, сжимая сердце в тиски. Но нельзя. Джон закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь очистить мысли. Он не имел право так сильно ее опекать. Он даже не ее брат, а она Санса Старк, леди Винтерфелла, сильнейший человек Вестероса и рядом с ней должен быть такой же сильный и достойный человек и как бы не было трудно это признать член семьи Ланнистер был достойной кандидатурой. Ланнистеры все еще были одной из сильнейших семей, и это был бы очень выгодный союз — хорошая демонстрация того, что старые обиды забыты и наступает новый мир. Джон сжал кулаки и, не открывая глаз, отвернулся. Она должна быть счастлива, повторял Джон, когда уходил прочь в лес, пробираясь сквозь кустарник не замечая, как ветки хлещут по лицу, как ломаются под напором его тела, подальше от неминуемой катастрофы — стоит только Джону поддаться своим эмоциям. И только увидев в просвете поляну, на которой он оставил Рейгаля Джон остановился, прижавшись спиной к стволу дерева и закрыл глаза приводя в порядок растрепанные эмоции. Все переплелось, чувства и эмоции к Сансе Старк — бастарда из Винтерфелла, воскрешенного Лорда командующего, Короля Севера, Короля преклонившего колено, Эйгона Таргариена, а теперь Короля Семи королевств, сколько личностей, столько и чувств. Разбираться в их причинах было слишком сложно и казалось бесполезным занятием, но одна константа была неизменна все самые сильные эмоции в нем порождала Санса. Джон почувствовал его приближение, раньше, чем услышал мягкую поступь и неосторожный хруст ветки. Он подходил медленно, неуверенно, словно боялся разочароваться, ошибиться в ощущениях и не увидеть того кого ожидал. Несмотря на то, в каких разрозненных чувствах находился Джон, он улыбнулся. — Хватит красться, я тебя слышу. Теряешь хватку, — проговорил Джон и, открыв глаза, повернул голову вправо. Из-за дерева на уровне чуть выше локтя на него смотрели пара ярко-красных глаз. — Привет, мальчик, — улыбнулся Джон и протянул руку, чтоб потормошить лютоволка по загривку, но на долю секунды рука замерла. В голове промчались мысли, а что, если волк не признает, что если, перестав быть сыном Севера он потерял и эту связь, вдруг спустя столько времени проведенного с драконом, сменив одежду он уже не пахнет для Призрака частью своей стаи. Эти крамольные мысли пронеслись за мгновение и разбились о преданный и радостный взгляд родных глаз, в которых отражалась душа Джона. Призрак всегда был и останется его частью. Эта небольшая заминка Призраку не пришлась по душе и подавшись вперед он сам подставил голову под ладонь Джона. Парень присел перед волком. — Хороший мальчик, — теребил он его шерсть, ощущая как радостно Призрак трется мордой о его лицо. Тогда уезжая, в Винтерфелле, отправляя Призрака на стену, он побоялся подойти к нему, понимая, что ему тогда не хватит сил отпустить его, оторвать часть себя. И вот Джон снова был единым, снова цельным. Его волчья часть его приняла, не оставила, просто потеснилась освобождая место для дракона. — Я скучал, — проговорил Джон. За встречей с другом Джон не услышал, как к ним приближались торопливые шаги и только зовущий вскрик: «Призрак! Ну, где же ты?! Призрак!» заставил Джона встать, а Призрака встрепенуться и вопросительно посмотреть на парня, растерянно метаясь между желанием броситься на зов и пониманием, что его друг вернулся и теперь он должен быть рядом с ним. Джон кивнул Призраку, разрешая внутренний конфликт лютоволка, который тут же броситься на голос. Джон замер мысленно готовясь к встрече и слушая лепет родного голоса. — Вот, ты где! Куда убежал?! Пошли, нам пора. Куда ты меня толкаешь? Нам надо идти. Ну, хорошо. Иду я, иду. Джон пару раз глубоко вздохнул и вышел из своего укрытия, оказываясь перед Сансой на расстоянии не больше двух метров. Девушка не вскрикнула, просто замерла, разглядывая парня перед собой, словно не узнавая, и это казались Джону самыми долгими мгновениям. Но закончились они громким вскриком «Джон!» и девушкой, влетевшей в его объятия. Санса врезалась в него, повиснув на шее, Джон, не обращая внимания на не самый приятный удар локтем, прижал ее к себе, приподнимая над землей. Минуты объятий слились в один миг. — Джон, — прошептала Санса, еще сильнее прижимаясь к парню, после чего Джон осторожно поставил ее на землю, отступая на шаг. Санса смутилась от своего радостного порыва, и не знала как себя вести, вроде это ее Джон, но Ланнистерам он уже представлялся королем и выглядел он в южном черном камзоле чуждо и непривычно. — Простите, за мой порыв, Ваша милость, — неуверенно, с нотками вопроса и надежды в голосе проговорила Санса. Джон явно уловил вопросительную интонацию и усмехнулся, фыркнув покачал головой. — Ты только не начинай, это "Ваша милость", Санса. — Хорошо, — кивнула девушка улыбнувшись. — Эйгон? Парень красноречиво сморщился. — Джон. Может просто Джон? Улыбка Сансы стала еще шире и свободнее. Она с трудом сдержала желание снова обнять брата? Кузена? Родного человека. После этого они долгие минуты простояли молча напротив друг друга. Санса рассматривала Джона, а Джон Сансу. Ее более легкое, но все равно закрытое по горло и с длинными рукавами неизменно черное платье. — Я думал, на юге носят шелка? — проговорил Джон, не зная с чего начать разговор, чтобы заполнить неловкое молчание. — Последнее время мне не до шелков, - немного с грустью ответила Санса, но потом усмехнулась, разводя руки словно демонстрируя наряд. - Тебе не нравятся мои платья? — Мне всегда нравился черный цвет, — сказал Джон и смутился, быстро добавляя. — Кусочек Севера на юге отрада для глаз. — А лютоволк на юге не кусочек Севера? — искренне засмеялась Санса. Джон смехом вторил ей. — Смотрю, он жив и здоров. Еще немного и ему на юге понравится. — Ему тут жарко, — Санса закрыла глаза, и словно признаваясь в страшном преступлении, проговорила. — Я пыталась его постричь. — Что?! — Джон этим признанием впал в шоковое состояние, переводя ошарашенный взгляд с присевшего рядом лютоволка и притихшую девушку, и главное ее все еще целые руки. Санса снова на мгновение превратилась в его воображении в маленькую девочку, что украшала свою лютоволчицу ленточками. И это была чудесная картина, Джон нежно улыбнулся, пока Санса тараторила. — Ему было жарко, я не знала, что мне делать, это единственное, что пришло в голову. — Это самая безумная идея, — все еще улыбался Джон. — И как получилось? — Не смейся. Конечно, нет. Он трясется над своей шевелюрой, так же как и ты в детстве. Я помню, как ты не любил стричься. Смотрю, с тех пор ничего не изменилось, — Санса кивнула на его отросшие до лопаток волосы, которые он собрал в небрежный хвост. Намек на длинные волосы из уст Сансы тут же нарисовали в голове Джона Давена Ланнистера с его невероятно длинными волосами и эта картина убрала с лица Джона улыбку. «Она заслужила счастье» — мысленно повторял Джон, но это мало помогало, ему хотелось посадить ее на дракона и улететь с ней в далекие страны. Но он не Рейегар, чтоб убегать с девушкой из семьи Старк, а она не та кто хоть раз позволит кому-нибудь собой командовать. Санса заметила изменившееся настроение Джона, но не могла понять из-за чего. — Обещаю, настаивать на стрижке не буду, — улыбнулась Санса. Джон взял себя в руки и постарался улыбнуться в ответ, понимая, что Санса последняя, кто заслужил от него указаний и недовольства. Она та, кто всегда стояла на защите его интересов, даже когда он сам не понимал, что для него лучше, теперь его очередь жертвовать всем в ее интересах и за ее счастье платить своим одиночеством. — Когда все закончится, обещаю позволить обкромсать себя. Но Призрака не надо. Это все-таки опасно. Тебе повезло, что он тебя любит и готов терпеть все лишения и издевательства, — проговорил Джон. — Это тебя он любит, а меня терпит. Но главное… Санса вздохнула и набравшись смелости серьезно посмотрела на Джона, веселая девочка сменилась леди Старк. — Джон, у меня сотня вопросов и я не знаю какой можно задать? Ты вернулся? Парень отрицательно помотал головой. — Тогда зачем ты здесь? И вообще как ты здесь оказался? Откуда? — Я просто хотел увидеть, что все хорошо. Санса вспыхнула. — Не надо было беспокоиться, у нас все под контролем: ни один Безупречный, ни один дотракиец из Королевской гавани не выйдет. Провизии хватает. Никаких волнений и крупных проблем не предвидится, — Санса отрапортовала отчет и замолчала. Джон только нежно улыбнулся и помотал головой. — Я никогда не сомневался в твоих способностях. Сейчас именно ты управляешь страной и очень удачно. Слушай, может ну меня, оставайся королевой. Теперь настала очередь мотать головой Сансе, она понимала, что слова сказанные Джоном это не проверка на верность они искренни, но и она никогда не отступится от него, он ее король, она его выбрала и она будет ему верна и всегда только ему. — Не говори глупости. Ты наш король и другого не будет. И все же у тебя ведь была причина, почему ты здесь? Джон замялся, он не знал как сказать, что ему нужно было ее увидеть, но от ответа его избавил счастливый, несчастливый случай. Санса посмотрела за плечо Джона и замерла, ее глаза от ужаса расширились, и она как завороженная пошла вперед. Джон выругался, понимая, что привлекло внимание девушки и, ругая себя, что не успел подготовить. Меж деревьями на поляне, почти сливаясь с лесной зеленью зашевелился издавая тихий рык дракон, все это время он спал и вот решил распрямить крылья, привлекая внимание Сансы. Джон шел рядом с девушкой, не пытаясь ее остановить и быстро объясняя появление дракона. — Рейгаль. Я нашел его в пещере, он умирал. Я не мог его бросить. Но Санса вряд ли его слышала, она стояла с краю поляны, смотря на стоящего перед ней дракона. Рейгаль повернул к вышедшим из леса голову, но, увидев Джона, успокоился и больше проявлял интерес к оленям, что паслись в стороне от поляны, чем к людям и лютоволку, который при виде дракона ощетинился и грозно зарычал, вставая перед Сансой, закрывая ее собой. — Молодец, мальчик. Но он не враг, — проговорил Джон, понимая, что Призраку нужно гораздо больше времени, чтоб смириться с драконом. В Винтерфелле они не сталкивались. — Санса, — взмолился Джон. — Скажи что-нибудь. — Дракон, — проговорила девушка. — У тебя живой дракон. В ее голове складывалась таблица из плюсов и минусов и наконец, она произнесла. — Замечательно, — в ее интонации не было сарказма, а глаза уже не выражали удивления или страх, а в голосе была неприкрытая радость. — Это превосходно. — Раньше ты не была так оптимистически настроена к драконам. — Раньше он не подчинялся самому честному и справедливому человеку в Вестеросе. И сейчас эта та сила, которая тебе очень поможет. Если не завоевать Вестерос, он уже почти твой, то победить Безупречных. — Рейгаль не может дышать огнем, и я не собираюсь никого сжигать, — жестко сказал Джон, в этом вопросе он был непреклонен, он лучше сам достанет меч и отрубит голову по правилам Севера, чем произнесет «Дракарис». — Но другим это не обязательно знать. Пусть думают, что ты не используешь его по своим убеждениям по своей справедливости, а не потому что не можешь. Джон вздохнул. — Тирион сказал тоже самое. — Замечательно, — кивнула Санса. — Он говорит правильно. Если меня не слушаешься, то прислушайся к нему. Джон взял Сансу за руку и повернул ее к себе, чтобы смотреть в глаза. — Я доверяю тебе как себе, может даже больше, потому что я все же допускал ошибку на ошибке. И главной ошибкой было, что я не слушал тебя. Но это не значит, что я не слышал тебя. Я постараюсь быть умней чем Робб, и… — Джон опять запнулся. — Твой отец. И обещаю прислушиваться к твоему мнению. Мы команда. Ведь так? — Да, Джон. Ты же знаешь, я всегда с тобой. — Знаю. И если у вас есть время, — Джон подставил Сансе руку. — Не соблаговолит ли леди Старк, пройтись со мной и выслушать какие шаги я предпринял за эти луны и согласовать наш дальнейший план. — Сочту за честь Ваша Милость, — Санса улыбнулась и оперлась о предложенную Джоном руку.