Когда долг убивает любовь

Тучи разошлись к вечеру, открывая небо, которое сейчас было усыпано миллиардами звезд. Джон запрокинул голову, изучая это южное, чужое небо, пытаясь отыскать знакомые созвездия. Но это занятие не смогло отвлечь от жуткого холода, что окутывало его тело. Парень поплотнее закутался в легкий плащ, никто не предупредил его, что сидя в пустыне, он будет мечтать о меховом плаще. Он северянин был привычен к колкому резкому холоду Севера, но к мягкому, усыпляющему холоду южных ночей, после нещадной жары дня он не был готов. Джон прижался спиной к невысоким останцам скалы, камни еще хранили отголоски дневного тепла, но и они остывали также быстро, как и песок. Огонь костра мог бы помочь, дать тепло и развеять ночной мрак, но на столь просматриваемой территории отблеск костра был опасен, и то, что сам Джон наблюдал у дальних скальных останцев блики огня, было подтверждением, что разведи он огонь остаться незаметным не получится, а уходить дальше и терять из вида костерок и людей сидящих вокруг него Джон не хотел. Он как страж незримой тенью держался в отдалении. Далекий костер был единственным пятном, за которое мог ухватиться взгляд в густой темно-синей ночи. Ночь была тяжелая, вязкая и непроглядная, даже сверкающие звезды не давали света, способного разогнать этот мрак. На Севере ночи были серыми, светлыми, даже когда тучи заволакивали небо, а луна исчезала с небосвода, белоснежный снег не давал темноте завладеть своим владением, оттеняя черные стволы деревьев. Джон помнил, что иногда не требовалось факела, чтоб пройтись по снежному лесу, здесь же он с трудом различал на фоне черного неба изрешеченного блестками звезд, громаду Рейгаля, что дремал, свернувшись неподалеку, как продолжение каменных останцев. Джон смотрел на него, прислушиваясь к ровному дыханию, недолго думая, парень поднялся и скользя, увязая в песке, подошел к голове дракона. Из его ноздрей вырывались потоки воздуха, разгоняющие мелкие крупицы песка, создавая маленькую песчаную бурю. Джон осторожно присел рядом, откинув свою голову на шею дракона, стараясь в темноте не оцарапаться шипами на шее. Рейгаль вздрогнул, открыл глаз, но, успокоившись, снова закрыл, возвращаясь к прерванному сну. Его дыхание создавало теплую завесу, согревая Джона, но вместе с теплом пришла слабость, а горящий впереди огонек костра убаюкивал. Затуманенным от наползающего сна разумом Джон с тоской подумал, о том, что будь здесь Призрак, то тот сам бы подошел, согреть друга, но тут же устыдился такого сравнения. Призрак врос в него как Север с рождения, а Юг как и Рейгаля Джон только начал узнавать, принимать, и это ему еще нужно доказать дракону, что он достоин доверия и дружбы. Пытаясь неловко загладить пробудившееся чувство вины от сравнения лютоволка и дракона Джон провел в ласкающем жесте по коже Рейгаля, прижимая к его шее ладонь, стараясь передать дракону свою благодарность и доверие, его глаза все еще были закрыты, но хвост дернулся, выпутываясь из клубка тела и медленно, не выпуская шипы, накрыл ноги Джона в защитном жесте. Когда дрема завладела Джоном, на горизонте уже появлялась светлая полоска рассвета, а костер впереди был безжалостно потушен. В полудреме Джон вспомнил, состоявшийся несколько дней назад в одном из кабинетов Драконьего камня трудный и бурный разговор. Который звучал в голове Джона до сих пор, прокручивая его раз за разом, молодой Таргариен спрашивал себя, не совершает ли он снова ошибку — не слушая советников и внося изменение в продуманный до мелочей план. — Ваша Милость, вы должны остаться здесь. — Я чувствую, что мы что-то упускаем. Мы собираемся действовать в двух местах одновременно, это само по себе рискованно. И весь план держится, только на том, что каким-то чудом оба запланированных события произойдет одновременно. Лошади чьих гонцов окажутся проворнее? И даже если все пройдет гладко, пока гонец прибудет из Водных садов, у Солнечного копья будут гибнуть люди. Половина из которых солдаты верных нам лордов, которые рискуют и своими жизнями и жизнями своих детей поддерживая нас. — Они ничем не рискуют, пока их участие в тайне и оно останется таковым, пока все не закончится. — Знаете, один умный человек, как-то сказал, что нельзя действовать, так как от нас ожидают, только так можно выиграть битву. В тот раз я поступил, так как от меня ожидали, и чуть не погубил весь Север. Сейчас от меня ждут, что я останусь в стороне, что я все еще в заточении. — Это хороший совет, но в отношении врагов, а не союзников, которые ожидают от вас определенных действий. — Точнее отсутствие каких-либо действий. Джон и Тирион замолчали. Лорд Ланнистер понимал, что держать в стороне, того, кто хоть и не любил войны, всегда стоял впереди своих войск, бессмысленное занятие, Джон же осознавал, что возможно он делает очередную фатальную ошибку. Тирион кивнул, смотря в решительные горящие глаза короля. — Пообещайте, что будете в стороне, столько сколько будет возможно. — Пока не потребуется моего вмешательства. По утру Джон увидел копошение небольшого отряда людей у каменных останцев, они были столь далеки, что ему не удавалось отличить, кто есть кто, только доспехи людей сверкали на солнце. Они находились в нескольких часах пути от Водных садов, и Джон незримо следовал за отрядом во главе с Квентином Мартеллом. Это был самый странный и удивительный отряд. Рыцари Великих домов Дорна — Дейны и Айронвуды, которые не оставили в беде своего воспитанника, со снятыми с доспехов знаками принадлежности, несколько ребят из Сирот Зеленокровной — друзья Квентина, по детским играм в Водных садах, которые периодически под личиной детей слуг наведывались во дворец, разведывая обстановку. Джон старался не привлекать внимание, с осторожностью поднимая Рейгаля в воздух, поэтому сейчас он издалека наблюдал, как небольшой отряд скрылся за горизонтом и только после этого взлетел в небо, стараясь лететь на Солнце, чтоб труднее его было обнаружить. К Водным садам Джон прибыл раньше идущего пешком отряда и спрятавшись среди песков, одиночных островков зелени, накрывшись коричневым плащом, приготовился ждать. Отряд Квентина появился ныряя среди барханов и затерялся в растущей вокруг Водных садов зелени, оставив на возвышенности у дороги, ведущей во дворец, трех воинов для наблюдения, эти воины расположились в опасной близости и Джон начал переживать, что его раскроют. Парень осторожно оглянулся на дракона, но Рейгаля было трудно различить. Когда тот неловко свернулся у основания бархана, посыпавшийся песок присыпал его, сделав почти незаметным со стороны. Джон тяжело дышал, изнемогая от жары, подняв голову к приближающемуся к зениту Солнцу парень мысленно проговорил «Началось» и посмотрел в сторону, где за небольшим заливом в нескольких часах галопа находилось Солнечное копье, у стен которого друг напротив друга выстроились войска дорнийцев брат против брата, племянник против дяди, двухтысячная армия Квентина Мартелла, под предводительством сира Лонмаута против семитысячной армии Манфри Мартелла. Квентин уверенно шел по леску из высоких кустов, цветущей травы и пальм. Не дойдя до ограды дворца, парень остановился у известного ему места и нагнулся, доставая завернутые в мешок желтые одеяния стражи Мартеллов. Все проходило в полной тишине, ограничиваясь взглядами и короткими движениями. Рыцари старше вдвое Квентина беспрекословно подчинялись каждому его взгляду. Но у ограды случилась непредвиденная заминка, в тот разъем, что проделали дети, чтоб нарушая правила выбегать играть в запретные и опасные, а значит столь манящие и интересные барханы, без проблем пролез Квентин, его друзья из Сирот Зеленокровной, молодые рыцари, но массивные и мускулистые рыцари лорда Айронвуда, могли разве, что просунуть в разъем свои руки. Квентин уже подумывал оставить их здесь встречать детей, что они должны вывести из дворца. Но один из рыцарей, нахмурившись посмотрел на соседний прут, схватился за него руками и через пару рывков, стоял, держа этот прут в руках. — Да, — тихо протянул парень стоящий рядом с Квентином. — А мы неделю один выламывали. Квентин кивнул, подтверждая, услышанные слова и тихо двинулся в сторону просвета на пруды. Отряд рассредоточился, выходя к дворцу с разных сторон и разбредаясь небольшими компаниями, чтобы не привлекать внимание остальных, особенно тех, что были одеты в оранжевые ткани — люди Манфри. Квентин подал сигнал, чтоб его ждали и оглядевшись нырнул в окно на уровне земли, оказавшись в кладовке, где была сложена самая ненужная, но столь интересная для детских игр утварь. — Квентин, — раздался из-за мешка, осторожный девичий голосок. Парень оглянулся и, увидев невысокую, по детски тонкую и казавшуюся хрупкой девушку с огромными темными, как южная ночь глазами, улыбнулся и отстегнул скрывающую пол лица ткань. — Гвинет, — произнес парень и эгоистично позволил себе насладиться парой секунд, когда девушка, нарушив этикет, бросилась к нему, обняв. — Ты жив, я боялась, что они тебя найдут. — Да, я был в Браавосе. Думал, что уже не вернусь. Я так хотел тебя увидеть. Так много произошло. Но все позже, сейчас мне нужна твоя помощь. Гвинет отстранилась, ее глаза горели счастьем, когда поняла, что по ней скучали, но Квентин был прав, есть дела важнее. У них будет время. Когда тот, кого она любит, столько сколько помнит себя, станет ее принцем. — Марти, сказал мне о ваших планах. Все дети собраны в большом зале. Стража Манфри Мартелла решила, что десятерых будет достаточно, для нашей охраны, — на последнем слове Гвинет горько усмехнулась. — Все остальные отдыхают в казармах, другие находятся в фонтанной. Всего сейчас здесь около 200 солдат Манфри. И наша стража Мартеллов их как всегда около полусотни. — Вот, — Квентин, протянул ей пузырьки, которые она спрятала в складках своего одеяния. — Действовать начнет через полчаса, мы начнем через час. Как только заметишь, что засыпают, скажи, чтобы дети начинали выходить. — Ты ведь понимаешь, что не все семьи твои сторонники и не все дети здесь наши союзники. Малыши еще не понимают политики, но есть девчонки Фаулеров, — Гвинет сморщилась, называя кровных врагов своей семьи. — Да и Джордейны больше считают тебя как воспитанника нашей семьи, больше Айронвудом чем Мартеллом и они придерживаются стороны Манфри Мартелла. — Как ты выросла за время нашей разлуки, самый прекрасный из всех политиков. — Я не шучу Квентин, — проговорила Гвинет. — И я серьезен. Я понимаю, то, что ты сказала. И постараюсь это учесть. Но у нас нет времени сейчас ваши люди бьются в бессмысленной битве. Сейчас спор не между мной и Манфри Мартеллом, а будет ли Дорн втянут в очередную войну с королем Таргариеном. Нам нужно торопиться. Гвинет кивнула и выскользнула за дверь, а Квентин подтянулся на руках и вылез в окно, кивнул, ожидавшим его воинам, что все сделано и только они хотели, спрятаться в густых зарослях сада, выжидая время, как услышали оклик: — Ей вы, почему не на посту, что шатаетесь без дела? Квентин поспешно закрыл свое лицо, поворачиваясь к идущим им навстречу стражам одетым в оранжевые кафтаны. — У нас закончился караул идем в казарму, — не растерявшись ответил один из людей Айронвуда. — Хм, — один из стражи приблизился к переодетому воину. — Странно я тебя не видел раньше, где такого громилу нашли? — усмехнулся стражник. — Ваш караул не закончился, вернитесь на пост. — Но у нас время отдыха. — Время отдыха будет, когда мы решим. Вам что не ясно объяснили. Теперь вы подчиняетесь нам. Воин Айронвуда стиснул зубы и склонил голову, краем глаза замечая, как его товарищ за время разговора, осторожно переместился поближе ко второму стражу Манфри Мартелла. Легкий кивок, четкие почти синхронные движения, зажатые ладонями рты, резкий поворот мощными руками и у ног Квентина лежат два бездыханных тела. Парень не успел понять, что произошло, как из угла прям на них вышел страж дворца, которому хватило нескольких секунд, чтобы оценить случившиеся и набрать воздуха в легкие, чтобы позвать подмогу. Квентин снова сдернул повязку и крикнул: — Уильям, — за время жизни в Водных садах вместе с отцом, он выучил имена всех стражников и сейчас надо было рискнуть. Предложение использовать стражу дворца союзниками было отвергнуто как не благонадежное, но сейчас нужно было действовать. Страж дворца замер. — Лорд Квентин? Принц? Страж поклонился, неуверенно улыбнулся: — С возвращением домой. Уильям медленно подошел к Квентину, словно за время пока он преодолевал эти метры, принимал решение. Стражи дворца были незримы и только слугами принца, но у них тоже были свои взгляды. Сейчас же впервые была возможность выбора. Либо тот, кто провозгласил себя принцем, кто построил свою власть на угрозе детям, чьи солдаты унижают и командуют стражами Водных садов, либо юноша, что рос на глазах стражей, кто одинаково уважительно относился ко всем кого знал, будь ты стражником, лордом или ребенком кухарки. Выбор был очевиден. Воины лорда Айронвуда напряглись, но не преградили дорогу стражу. — Мой принц, — проговорил страж, преклонив перед Мартеллом колено. — Встаньте, Уильям. Стражи дворца будут на нашей стороне? — Я смогу собрать около 30 воинов в которых я уверен. Я предупрежу их. — Хорошо. Будьте готовы. Убитые солдаты Манфри были сброшены через окно в подсобную комнату. И Квентин с солдатами скрылись в чаще. Солнечное копье сверкало позолоченными башнями на одной из которых расположился названный принц Дорна и его знаменосцы. Они стояли на балконе, смотря, как к городу подходят войска племянника принца. Принц Мартелл только что вернулся от своих войск выставленных на побережье у города, где произнес обличительную речь о предательстве братьев и об узурпаторе Квентине Сенде. Возглас поддержки был не таким громким, как рассчитывал принц, но это его не расстроило. Сейчас солдаты может и возмущаются, что идут против таких же дорнийцев как они, может им передалась та злость от беспомощности их лордов, но Манфри был уверен умирать ни кому из них не хочется, а значит в битве в которой либо ты, либо тебя, они будут сражаться, пусть не за него, то за свою жизнь и пока Мартеллу этого было достаточно. Лорды и леди Дорна находились на балконе со своим принцем. Такие как Фаулеры и Джордейны стояли рядом с Манфри предвкушая свое возвеличение. Леди Толанд и леди Блэкмонт держались в стороне, бросая на Манфри взгляды разгневанных матерей. Лорд Манвуди и лорд Кворгил внимательно следили за происходящим за городом, поддерживая ровную беседу с принцем, но все же обмениваясь взглядами с Дейном и Айронвудом, которые даже не пытались скрыть своей неприязни новым принцем и не видели необходимости расстилаться перед ним, так как все и так знали, что Дейны всегда были за Таргариенов, а Айронвуд подержит мальчика, что практически считает сыном, более лояльное поведение этих лордов вызвало бы подозрение. Но все лорды и леди одинаково не понимали, почему их принц не отпускает их к своим войскам, отдав командование объединенных войск своему командиру, держа их всех в одной комнате, что было подобно пороховой бочки, где Айронвуды и Фаулеры были зажженным фитилем. В полдень появились войска под предводительством сира Лонмаута и две темных тучи сошлись в бою, поглощая друг друга. Силы были неравны и это стало видно уже на первых минутах битвы, но не прошло и 20 минут, как произошло то, что повергло Лонмаута в шок, то, что не планировалось ни Таргариеном, ни обоими Мартеллами. Над полем битвы раздался сигнал горна и люди в доспехах Дейнов и Айронвудов, не прерывая сражения, начали на поле боя менять стороны внося сумятицу в самом центре войск Манфри, не говоря о том, что из леса на побережье, где и разыгралась битва начали выбегать оставленные в резерве войска Дейнов и Айронвудов, включаясь в битву на стороне Квентина Мартелла. Это перевернуло расстановку сил кардинально, и в том кто победит в этом сражение не было сомнений. Манфри Мартелл с красными от злости глазами медленно повернулся к, стоящим с обнаженными мечами, Дейну и Айронвуду. — Вы! — вскричал принц. — Вы поплатитесь! Схватить! После недолгого, но яростного сражения три стражника, пытающихся схватить лордов, были убиты, еще пять получили ранение, но все же лорд Дейн и лорд Айронвуд были скручены и поставлены перед принцем Мартеллом на колени, придавленные стражниками Манфри. — Вы, предатели, поплатитесь за это. — Прикажете казнить их, мой принц? — лорд Фаулер с нескрываемой радостью смотрел на своего кровного врага, поставленного на колени, и явно был готов сам привести приказ о казни к исполнению немедленно. — Нет, — тихо и плавно, как шипение змеи проговорил Манфри и слова его были пропитаны ядом, как клыки гадюки. — Они умрут, но после того как увидят отрубленные головы своих детей. Дейн и Айронвуд дернулись, стараясь высвободится из держащих их пут, но было бесполезно. — Мой принц, — вскричала Ларра Блэкмонт. — Дети, в отличие от отцов станут вашими верными подданными. Вы сможете воспитать из них верных слуг. — Сомневаюсь леди Блэкмонд. Ваше сердце слишком добро. Но лорды знали, чем рискуют, я сдерживаю свои обещания. Гонца мне! Когда гонец с письмом вышел за дверь, торопясь доставить указание принца в Водный дворец, Мартелл приблизился к Дейну и Айронвуду присев перед ними, он улыбаясь посмотрел на Айронвуда, а потом остановил свой взгляд на лорде Дейне. — Каково это видеть гибель самого древнейшего рода и знать, что ты причина? Манфри засмеялся и сел в ближайшее кресло, ожидая вестей. На битву смотреть ему не хотелось, он знал ее итог. Ту битву на побережье он возможно и проиграл, но вкус победы в войне был так близок и так сладок. Другие лорды и леди, что были в зале, смотрели на поверженных лордов сочувственно, но встать на защиту не решались, никто не хотел увидеть имена своих детей в списке на умерщвление рядом с Эдриком Дейном и Гвинет Айронвуд. А лордам Дейну и Айронвуду оставалось только молиться и надеяться, они выиграли для Квентина Мартелла Дорн теперь его армия больше и он захватит Солнечного Копье в этом не было сомнений, войска Дейнов и Айронвудов получили их последний приказ сражаться за принца Квентина Мартелла и солдаты исполнят его, но возможно они проиграли гораздо больше. Лорды решили сыграть в свою игру, поставив на кон все и только надеясь, что не проиграют.