Broken Soul

      Флаг был в паршивом настроении. После вчерашних выкрутасов голова дико болела, а веки непроизвольно слипались, и лишь честное слово не давало ему окончательно заснуть. Господи, где его чертов кофе? Парень снял пакет и, отхлебнув живительного эликсира из кружки, посмотрел на себя в зеркале.       — Какая же пиз… — юноша матернулся, где-то внутри думая, что его наверняка бы можно было принять за зомби. За настоящего зомби. Мало того, что он и так мягко говоря непривлекательный, так еще огромные и черные синяки под глазами (не считая щетины и растрепанных во все стороны волос) ни капли не красили его. Даже кожу под разлагающееся мясо замаскировать не придется — точь-в-точь.       Флаг потряс головой. Господи, вот о чем он думает? Эх, хотя если не спать столько же, сколько и он — это неудивительно. Так, что же ему сегодня нужно сделать? Наверное, работу…       Парень отвесил себе пощечину. Ну что с ним такое! Черт, сколько же он спал?!       — С двенадцати до… трех… — пробормотал Флаг, все больше чувствуя в каком дерьме оказался. Так, ладно — он просто постарается придумать что-нибудь. К тому же, может ему удастся поспать хотя бы еще немного?       Юноша взял телефон со шкафчика и посмотрел на экран. 5:27…       Разве что двадцать три минуты. Эх, нет уж, такое только усугубит ситуацию. Значит, надо идти работать. Он как раз должен успеть к пробуждению Тони — за этим индивидом нужен глаз да глаз, а следить и за ним, и за Деменцией, которая каким-то чудом умудрялась влипать в различные неприятности, было той еще работенкой. Главное, чтобы они общались как можно меньше, ведь двое разрушительных пациентов равно смерть Флага. А умирать от выговоров — меньшее, что ему хотелось сегодня делать. Врач уже хотел было отложить телефон, как вдруг застыл в шоке, после чего схватился за голову.       На экране высветилось сообщение от миссис Джонсон, написанное еще вчера. Как он мог не заметить?       Парень тут же открыл короткую переписку и спокойно выдохнул. Оно было прислано в два часа ночи, так что он просто не мог на него ответить. Слава Богу… И что же там?       «Здравствуйте, мистер Слайс. Простите, что пишем так поздно, но не могли бы мы навестить Деменцию в этот четверг? Просто нам показалось, что после того инцидента все уже более-менее успокоилось, так что навещать ее не так уж и опасно и может быть мы могли… Напишите, пожалуйста, насчет этого. Мы бы очень хотели увидеть нашу дочку. Еще раз простите, что пишем так поздно».       Флаг нахмурился и вздохнул. Сообщение, несмотря на свой сдержанный вид, было пропитано родительской тревогой и беспокойством. Как и все предыдущие. Но конкретно это пришло очень не вовремя. Во-первых, Деменция вся в порезах после вчерашнего побега и врач даже не хотел думать, как это объяснять, во-вторых, ему еще не удалось обсудить этот вопрос с самой Деменцией, а в-третьих… Сейчас он не способен проанализировать окружающую среду, чтобы точно определить, безопасно ли здесь или нет. Он вообще не способен думать… кажется. Черт, надо было лечь пораньше. Что ж, он ответит вечером, когда его мысли немного прояснятся и он разумно рассудит, что ему делать.       Значит, работа…       Шла третья стопка документов, а Флаг уже чувствовал как хочет попить янтарной жидкости, забыв об этой сраной волоките. Конечно, он не ожидал от себя высокой продуктивности, но чтобы все было настолько плохо… Бр-р! Работать, работать, работать. Врач вновь начал медленно заполнять документы, но едва-едва прикончив листов пять, устало опустился на стол. Голова раскалывалась и ни черта не соображала, а глаза слипались, затрудняя процесс выполнения его чертовой работы.       Парень подпер голову рукой и тяжело выдохнул. Видимо, это придется отложить на потом и заняться чем-нибудь менее тяжелым. К примеру, проверить Деменцию, а после и Тони, попутно придумав какое-нибудь несложное задание для них — в конце концов один, вынесет своим медбратам мозги если этого не сделать, а второй… наверняка тяжело выносить свои мысли, как и самому Флагу. Дела всегда отвлекают от них. Значит, проверить… Сколько времени? Флаг посмотрел на часы. Уже девять, теперь точно можно.       Врач вышел из кабинета, заперев его, и направился к палате пациентки. Она близко, значит, к ней он придет быстрее. Юноша вздохнул. Девушка наверняка спит, но проверить лишним не будет. В прошлый раз уж точно лишним не было. Парень зашагал по проходам, растворяясь в их серости, чувствуя, как тяжелеют его конечности. Казалось, еще немного и он сольется с ними полностью, но… Он пришел. Достаточно быстро. Или ему показалось? Неважно. Флаг достал ключи и аккуратно открыл дверь, зайдя внутрь.       — А!       — А!       Деменция и Флаг резко столкнулись, после чего тут же отскочили друг от друга, знатно испугавшись. Врач несколько секунд приходил в себя, после чего облегченно выдохнул и посмотрел на пациентку. Та сидела на полу, потирая ушибленный бок и часто дышала. Кажется, это была одна из тех неловких ситуаций, когда вы пугаете друг друга всего одним резким движением и, скорее всего, оба успеваете пережить мысленный инфаркт. Как… неловко. Парень смущенно почесал затылок, после чего наклонился к Дем, протянув ей руку.       — Не думал, что ты бодрствуешь. Не ушиблась?       — Н-нет, все хорошо. А вы?       — Со мной тоже все в порядке. Вставай с пола, он холодный, простудишься.       Деменция нервно дернулась и отвела взгляд, но все же протянула руку в ответ. Встав, пациентка тут же поджала под себя левую ногу, заставив Флага насторожиться.       — Все… хорошо?       — Да, да, все правда хорошо. А что вы тут делаете? Я услышала ваши шаги и подошла к двери, но…       — Я решил проверить тебя на всякий случай. Кто знает, что тут могло быть на этот раз. Почему ты не спишь? Я тебя разбудил?       — Нет, просто… я никак не могу заснуть. Голова раскалывается…       — Мысли?       — Нет, просто раскалывается. — Врач вздохнул. После стресса такое может быть.       — Может, снотворного?       Деменция встрепенулась.       — Не надо! Оно, эм-м… вряд ли поможет. — Девушка шагнула назад в темную палату, едва не потеряв равновесие, вызывая все больше подозрений. Парень нахмурился, но спокойно сказал:       — Пройдись-ка до своей кровати, а я пока включу свет.       Пациентка вздрогнула, но как ни в чем не бывало двинулась обратно в темноту (странно), а Флаг, подойдя к выключателю, включил свет и зажмурился от яркой вспышки света. Врач подошел к Деменции и с тревогой заметил, что девушка выглядит весьма болезненно и даже хуже, чем когда он отводил ее в палату. Парень тут же насторожился.       — Деменция, у тебя ничего не болит?       — Эм… Я… М…       — Ясно, — сказал юноша с каменным лицом и коснулся лба оторопевшей девушки.       — Горячий… Скажи «А-а-а».       — А-а-а-а.- Флаг проверил горло, обнаружив, что оно было нормального розового цвета. Насморка нет, значит, проблема в чем-то другом. И скорее всего…       — Флаг? — Дем несколько взволнованно посмотрела на врача и, теребя свою новую сорочку, прикусила губу, видимо сомневаясь.       — Ты хочешь что-то сказать? — врач пристально посмотрел на нервничающую пациентку.       Девушка выдохнула, успокаиваясь, и ответила:       — П-понимате, я прос-снулась от ужасной боли в ноге и не могла уснуть тоже из-за этого. Ей очень больно двигать и наступать на нее, и я не знаю, что мне с этим делать… — Деменция несколько виновато посмотрела на парня, заставив того вздохнуть.       — В следующий раз так и скажи мне, ладно?       — Простите, я… по привычке.       — Ничего страшного, — Флаг потрепал девушку по голове. — Сейчас нужно осмотреть твою ногу.       Врач опустился на корточки и аккуратно приподнял ступню Дем. Боже… Юноша нахмурился. Бинты врезались в кожу девушки, давая понять — нога опухла. Плохой знак, похоже на воспаление. Парень начал разматывать бинты и, закончив, ужаснулся еще больше. Несмотря на должную обработку, рана все равно начала воспаляться! Ушиб выглядел просто ужасно: практически вся стопа опухла и покраснела, а из самой же раны сочилось достаточно много лимфы, чтобы начать беспокоиться. С таким он вряд ли справиться самостоятельно. Черт…       — Все так плохо? — Деменция обеспокоенно посмотрела на него, сильно сжимая свою сорочку.       — Очень, очень плохо, — не задумавшись ляпнул Флаг, тут же пожалев об этом. Девушка тихо задрожала, а желтые глаза сразу наполнились сдерживаемыми слезами.       — К-как же так, я же бегала, я… я…       Врач мысленно хлопнул себя по лбу. Недосып замутнил его мысли, но черт побери, так сглупить и сказать первое что пришло в голову!       — Чш, чш, чш, все хорошо, не бойся. Это воспаление… достаточно неприятное, но не более. Я отведу тебя к Заку и тот поможет тебе — он хороший врач. Такая травма для него сущий пустяк, и ты быстро поправишься.       Девушка утерла рукой, выступившие слезы.       — П-правда?       — Говорю тебе! Все будет хорошо. Давай я снова забинтую твою ногу и мы пойдем к Заку?       Дем кивнула, однако после спросила:       — А как я пойду?       Парень вновь выполнил ментальный фейспалм, но, подумав, ответил:       — Что-нибудь придумаем. Погоди секунду. — Юноша достал бинт из тумбочки и начал осторожно перематывать ступню пациентки, попутно пытаясь придумать как им поступить в этой ситуации. Может, если бы он был несколько менее уставшим, придумал бы какое-нибудь интересное решение, но сейчас единственное, что приходило в его голову, это банальное понести Деменцию на руках. Не так уж плохо, да? Врач, тяжело вздохнув, завязал узел на лодыжке и, посмотрев на Дем, спросил:       — Ты готова?       Девушка молча кивнула.       Флаг аккуратно поднял пациентку с кровати, выйдя из палаты. Парень осторожно достал ключи и, закрыв дверь, посмотрел на Дем, которая пребывала в состоянии знатного шока. Лицо девушки покрылось легким румянцем, невольно заставив заволноваться уже Флага. Не то чтобы он часто носил кого-то на руках — эта всегда была необходимость, но обычно никто не смущался, в том числе и сам Флаг. Но стыд от того, что кто-то воспринимает это действие несколько по иному, заставлял смущаться уже его… Неважно!       — Деменция, что-то не так?       Девушка пробормотала что-то невнятное, после чего, уже четче, ответила:       — Эт-то несколько н-не то что ожидала. М-может я просто обопр-русь на вас и так дойд-ду до кабинета?       Врач вздохнул.       — Ты хочешь ковылять фактически на одной ноге через три лестничных пролета, в итоге ухудшив свое состояние? Ну уж нет, я не позволю тебе так поступить из-за смущения передо мной.       — Я вовсе не смущаюсь, — нагло соврала пациентка, пытаясь не раскраснеться, как рак.       Парень усмехнулся и сказал:       — Ну раз ты и не смущаешься, то все отлично. Это самый безопасный метод, чтобы добраться до кабинета, так что нечего волноваться, идем.       Дем была готова заплакать от распиравших ее чувств: смущение, злость, страх и такое себе самочувствие не могли вызвать иной реакции. Волнений было так много, что девушка терялась в них и в итоге просто издавала странные тихие звуки, не имея альтернативы. Да ладно только это — краем глаза Деменция видела, как люди в проходах пялятся на них, а врач тихонько усмехается, видя ее странное поведение. Девушка пыталась скрыть свою неловкость, но все больше и больше стеснялась, проигрывая сама себе. Боже, как неловко! Она еще ни разу не оказывалась в подобной ситуации и… и! Это было несколько странно, по ощущениям. До этого никто не носил ее на руках и Дем всегда казалось, что такое действие несколько интимного характера… Деменции казалось, что для такого люди должны быть очень близки, ведь… ОН никогда не носил ее на руках. Она всегда списывала это на недостаточную близость между ними и его холодность, так что считала это нормальным. Дем всегда казалось, что ей нужно быть несколько лучше, чтобы стать ближе, но на такую роскошь могла и не рассчитывать. Наверное, она просто не была для него кем-то близким. Не была тем человеком, ради которой он бы снизошел до заботы. Недостаточно хороша… А может быть, он и был абьюзером как говорила ма… Не думать, не думать…       Деменция вздрогнула и прижалась к врачу, сдерживая слезы. Флаг, не говоря ни слова, поменял положение рук, чтобы ей было удобней, и прошептал что-то, что ее тут же успокоило. Девушка уткнулась носом в халат парня и закрыла глаза, тихо выдохнув. Может, это не так уж и лично. В любом случае… ей было приятно…       Ровно до того момента, как ступня вновь засаднила, а голова нещадно загудела, напомнив о правилах безопасности, где черным по белому написано не наступать в грязное, бог знает кем побитое и обоссанное стекло, способное занести холеру, СПИД и лихорадку в твое тупое тельце. Дем вздрогнула и раздраженно выдохнула. Боже, как же больно! И почему это произошло? Как плохо…       — Нога сильно саднит? — Флаг взволнованно посмотрел на девушку, которая постаралась сделать максимально спокойное лицо и ответила:       — Все хорошо, не очень болит… М! — ступню будто окатило лавой, заставляя девушку сознаться в своей лжи. Врач прижал Дем к себе, поглаживая по плечу.       — Если больно, то не молчи — тут ничего стыдного нет. Может, поговорим, чтобы ты отвлеклась?       Деменция неуверенно посмотрела на парня. Поговорить?       «Разговор будет таким неискренним… Ведь ты всегда ему врешь, тварь».       Девушка вздрогнула. Она… не будет ему врать! Это сложно, но разве им обоим нужны эти позорные «разоблачения лжеца»? Да и вообще… Тот раз был последним. Точно последним. Это была вынужденная мера и больше она не хочет так поступать. Флаг тот человек, которому можно доверять и не боятся этого… отчасти. В любом случае, этот разговор вполне мог ей помочь, так что…       — Д-давайте. Но о чем?       Юноша отвел взгляд и, подумав несколько минут, сказал:       — Хочешь, можем обсудить книгу или аниме?       Девушка несколько оживилась. Ей понравилось говорить с Флагом про подобные вещи, да и желание узнать врача получше никуда не делось. Разве что приглушилось болью.       — Дав-вайте. Какая книга ваша любимая?       Парень погрузился в свои мысли и ответил:       — Думаю, я читал достаточно книг, чтобы не знать однозначного ответа на этот вопрос, но… Может быть я смогу что-то выделить. Хочешь послушать?       — Угу.       — Хорошо, я расскажу. Начну с чего-то простого. Ты слышала о книге «На краю света»? *       — Н-нет. А про что она? — несколько вяло спросила девушка, чувствуя, как слабость внезапно накатила на тело. Врач вновь поправил положение рук, уже придерживая голову Дем, и негромко ответил:       — Она про мальчика, который крепко поругался со своим отцом и ушел из дома, дабы найти свое счастье. Вместе со своей собакой он обошел весь свет и побывал в разных ситуациях, многим помог, а многим даже навредил. Интересная книга — иногда кажется, что ты третий лишний в этом приключении. История простая, но душевная. Если не изменяет память, я даже привозил ее с собой…       «Что-то знакомое… до боли знакомое. Только собаки не было. И путешествий. Да много чего не было! Но ужасно знакомо».       — Это… любопытно. А у истории хороший конец? — Деменция зажмурилась от боли. Хороший конец, хороший конец… Странно, но ей действительно хотелось, чтобы было так. И даже если история его и не заслуживала… ей очень этого хотелось.       — Думаю, можно и так сказать. Книга кончается тем, что мальчик осознает: настоящее счастье — это его близкие и семья, поддерживающие его несмотря ни на что. Звучит скучно, но если именно читать… Деменция?       Девушка сжалась в комок, отгоняя навязчивую мысль. Не думать, не думать, не думать… Семья, близкие, черт побери не думай, забудь!       Забудь!       — Мама, он хороший парень!       — Ты глубоко ошибаешься! Он настоящий абьюзер и манипулятор!       — Неправда!       — Еще какая правда! Дем, я знаю таких людей — ни одна девушка не оставалась с ними не опустошенной и без разбитого сердца!       — Мам, то, что он красивый и вежливо себя ведет не значит, что он манипулятор! Он добрый и отзывчивый, много чего знает…       — Довольно! Я знаю, с кем ты имеешь дело — такие парни всегда кажутся белыми и пушистыми, но лишь до поры до времени! Они манипулируют своими жертвами и в итоге выпивая из них все жизненные силы!       — Если парень милый это не значит, что он какой-то абьюзер!       — Да по нему написано, что он мудак! Дем, он точно ранит тебя и…       — Если тебе не повезло с моим настоящим отцом, то это не значит, что все мужчины такие! Не хочет он мне навредить, не хочет! Захотел — давно сделал бы, с чего бы ему начать делать это именно сейчас?! Он любит меня!       — Как ты… Он тебя использует!       — Нет!       — Ты не хочешь посмотреть правде в глаза! С чего бы такой «милый» и «интеллигентный» парень обратил внимание на такую как ты? Ты одеваешься самым простецким образом, общаешься мало, постоянно хмуришься и горбишься, вечно замкнута и с весьма странными интересами! Единственное, что могло его заинтересовать, это твое тело!       — Д-д-да какая разница, какая я?! Он обратил внимание на меня саму, а не на серую поверхность! Мама, он любит меня такой, какая я есть, любит меня за это, а не за ту чепуху, что ты перечислила!       — Деменция, любви не существует! Все никогда не бывает так просто, и этот парень не мог пристать к тебе на ровном месте! Мир жесток и «любовь» так же жестока — редко случается, чтобы кто-то полюбил по тем причинам, что ты озвучила! Многие будут топтаться по тебе и этот придурок тоже! Он просто абьюзер, что в итоге тебя использует и ты дура, если не понимаешь этого!       — Я не дура, и он не абьюзер!       — Ты еще скажи, что я неправа!       — О, конечно же ты неправа! И ты не только неправа, ты… ты… ты больше мне не мать!       Ты больше мне не мать…       Слезы невольно потекли по ее щекам, медленно капая на сорочку. Деменция зажмурилась. Как она могла, как она могла… Боже как же… Она никогда не сможет посмотреть ей в глаза, никогда…       — Тебе настолько больно? Чш, чш, чш, все хорошо, до кабинета еще совсем немножко. — Флаг начал тихонько покачивать Деменцию, успокаивая. Девушка посмотрела на взволнованное лицо врача и едва удержалась, чтобы не заплакать еще сильнее.       «А он и не знает, какая ты мразь…»       Не думать, не думать, не думать!       В порыве эмоций Дем обняла парня, сильно прижавшись к нему, не совсем понимая, что делает. Ей… стало немного лучше. Совсем чуточку, но разве… разве это не замечательно? Просто не думать… Боже…       — Тише, тише, все хорошо, потерпи еще чуть-чуть. — На секунду Деменции показалось, что голос Флага дрогнул, и она обняла его еще сильнее. Ему не стоит о ней беспокоится. Как бы больно ни было — она это заслужила. Не надо было бегать там, где не положено. Не надо было говорить то, что не положено. Хоть и не было выбора — нельзя. Сама виновата. Флаг, наверное, так намаялся с ней — то одно, то другое и вечно какие-то проблемы… Бедный Флаг.       — Фух. Сейчас все будет хорошо, Деменция, — мы пришли.       Флаг сильно нервничал. И даже не из-за того, что ему придется заполнять в два раза больше документов, а потому, что Зак был, мягко говоря, не в лучшем настроении. То ли он не выспался, выясняя с кем-то отношения, то ли Джинджер что-то вытворила, но лицо врача, когда он зашел в медкабинет, скорее было похоже на черную, полностью состоящую из зла тучу. В такие дни Флаг старался держаться от него подальше, но сегодня пришлось сделать исключение. Воспаление могло ухудшиться и загноится еще сильнее, а Зак был единственным не криворуким хирургом из всего отделения, так что у него попросту не было выбора. Может, Флаг и сам был не особо криворуким, но с воспалением работал редко, поэтому стоило перестраховаться. Да бог с этим — Зак мог нормально выполнить просьбу если ему заплатить, да вот только не терпел лишних эмоций. А Деменция… От нее исходили волны чистой паники, которые бы не почувствовал разве что мертвый. Девушка вся тряслась и жалась к нему, глядя на Зака с таким видом, будто бы он собирался отрезать ей ногу, причем целиком от туловища. Врач тихонько гладил ее по голове и успокаивал, но это плохо помогало — Зак все равно почувствовал ее волнение и начинал из тучи перерастать в торнадо.       — Что случилось?       — Здравствуй, Зак. Деменция напоролась на стекло и…       — Куда и как глубоко? — врач отхлебнул от кружки, что он держал в руке, и, поставив ее на стол, подошел к раковине, вымыв руки.       — В ногу, ступню. Достаточно глубоко.       — Температура есть?       — Есть.       — Как давно наткнулась?       — Этой ночью, — не задумавшись, ответил врач, тут же пожалев.       — Ночью? — парень удивленно посмотрел на него, после чего жестом дал знать, что за молчание придется заплатить в два раза больше. Флаг вздохнул, но мысленно смирился с этим фактом, поглаживая Дем по голове. В конце концов, с пациенткой все будет в порядке.       Зак подошел к девушке и, сняв бинты, где-то с минуту осматривал ее ступню.       — Так больно? — врач нажал на кожу рядом с раной, заставив Деменцию вздрогнуть.       — Д-да…       — Хм. А так?       — Вс-се еще б-больно. — Пациентка попыталась отодвинуться от Зака, но Флаг не дал ей этого сделать.       — Ясно. Сейчас будет еще больней, так что держи ее покрепче, если хочешь, чтобы я вынес вердикт, — сказал врач и тут же сильно нажал на ступню, проверяя рану.       Флаг мгновенно почувствовал как дрожь прокатилась по всему телу пациентки. Дем вцепилась в рукав его халата, закусив губу и едва не заплакав, но он тут же приобнял ее, вздохнув — ему был неприятен тот факт, что Деменции больно, но он не мог с этим ничего поделать. Зак неутешительно цокнул.       — Воспаление серьезное. И где ты напоролась на это стекло?       — Н-а с-с-сва-а-а… Ай! — Врач тяжело вздохнул и перевел взгляд на Флага.       — Переведи.       — На свалке внутри больницы. На цокольном этаже.       Зак нахмурился еще сильнее.       — Эх, это место — одно сплошное разочарование. Вот если бы все врачи были такими сентиментальными как ты, я бы столько денег заработал… Эх, неважно. В любом случае, рану надо зашить, а сначала снять воспаление. И все это без обезболивающего.       Пациентка заметно побледнела, а Флаг нахмурился и жестом показал парню, что заплатит в три раза больше. Зак усмехнулся.       — Я пошутил. Конечно с обезболивающим, но только после снятия воспаления. Понятно?       — Угу, — девушка кивнула, дико трясясь от слабости и боли.       — Сейчас промою рану и обработаю вешневкой, тьфу, вишневкой. Черт бы побрал эти русские названия… Флаг, намочи эту тряпку и протри ее ногу, а я схожу за мазью.       — Хорошо. — Врач взял в руки чистую марлевую повязку и уже было вышел из кабинета, как ладонь Дем крепко обхватила его запястье. Девушка испуганно застыла, видимо неосознанно схватив его, и виновато отвела взгляд, отпустив. Парень почувствовал как его сердце невольно сжалось и тихо сказал:       — Все будет хорошо, я сейчас вернусь. Никто не причинит тебе вреда, будь уверена.       Дем неуверенно кивнула ему, и юноша вышел из кабинета, зашагав по коридору. Флаг невольно подметил, что врачей с покалеченными пациентами в коридоре стало несколько больше. Должно быть рабочий день набирает обороты, раз у Зака столько посетителей! Хотя даже такое количество было слишком большим для обычного дня. Не дай бог какая-нибудь заварушка… Надо написать Люку, мало ли что.       Быстро намочив тряпку, он вернулся и аккуратно протер ступню пациентки, парочку раз поймав ее смущенный взгляд и едва не смутившись сам, стал дожидаться Зака. Тот все же нашел мазь в шкафу и начал наносить ее на стопу. Деменция съежилась, с трудом сдерживая дрожь и всхлипы от боли, невольно заставляя врача чувствовать себя…виноватым. Бедняжка…       Флаг взял сжавшуюся в кулак ладонь пациентки и легонько потер, пытаясь как-нибудь расслабить Дем. Девушка несколько измученно посмотрела на него и благодарно кивнула, переплетя свои пальцы с его.       Зак незаметно поглядывал на все это. В его взгляде проскальзывало некое удивление, когда он глядел на их сплетенные ладони, но парень не говорил ни слова.       — Все. Теперь нужно подождать какое-то время, прежде чем воспаление хоть немного спадет. Думаю, лучше всего посидеть в коридоре часок, подождать немного… Если отойдете, ваше место займет кто-то еще, имейте в виду.       Врач вздохнул. Видимо, Тони все же вынесет мозги своим медбратам сегодня. Эх, впрочем, не важно.       — Раз уж мы будем сидеть в коридоре, ты бы дал мне работу, а то время зря терять…       Зак перевел взгляд на напряженную Деменцию, на усталого Флага, а после на их ладони и, немного подумав, сказал:       — Вы заплатите по-другому. Дашь… пять, нет, десять долларов, посидишь завтра с Джинджер, и мы квиты. А теперь идите в коридор — там еще парочка идиотов на что-то напоролась. После них еще раз проверю ногу — если воспаление стихнет, зашьем рану.       — А разве это не спровоцирует еще большее воспаление?       — Нет. Оставив рану открытой, мы как раз провоцируем воспаление, и чем быстрее мы ее зашьем, тем скорее ступня придет в норму*.       — Хорошо.       Флаг аккуратно вынес Дем из кабинета и посадил на лавочку рядом. Девушка по-прежнему выглядела болезненно, но постаралась уверить, что ей уже лучше. Врач вздохнул и, накрыв пациентку халатом, продолжил отвлекать ее своими рассказами. Парень…не знал, как еще ее успокоить. А может знал, но не вспомнил — усталость давала о себе знать. Деменция смиренно и даже с интересом слушала его, по-прежнему скрывая дрожь. Флаг аккуратно обнял ее, вздохнув. Боже, что за денек! Ему хреново, пациентке хреново, медбратам Тони и скорее всего Тони хреново — ничего не клеится. Ничего…       Врач оглянулся по сторонам и, вновь подумав, что тут достаточно много людей, вспомнил о кое-чем важном. Надо написать Люку и спросить все ли в порядке с Тони. Ему не нравилось, как быстро коридор заполнялся покалеченными пациентами.       — Деменция, ты не будешь против… — Врач посмотрел на несколько сконфуженную пациентку, внезапно осознав, что он фактически обнял ее без причины. Парень едва удержался, чтобы не убрать руку, но все же сохранил свое положение — менять что-то сейчас было глупо. Да и не то чтобы кто-то из них был против… Эх, ему все еще нужно написать.       — Деменция, ты не будешь против, если я какое-то время буду молчать? Мне нужно кое-кому написать.       — Д-да, конечно. Мне уже легче, думаю, я смогу справится сама. Спасибо. — Флаг улыбнулся и, разблокировав телефон, начал рыться в переписках. Кажется, она должна быть в недавних, так? В глаза сразу же бросилось недавнее сообщение от миссис Джонсон, напомнив о всей этой неразберихе со встречей. Парень тут же нахмурился. Может быть он мог бы как-то хитроумно извернуться, и что-нибудь придумать… Наверное. В голову как нарочно ничего не приходило, так что поле ответа по-прежнему оставалось пустым, несколько пугая его.       Юноша тяжело вздохнул, внезапно почувствовав, как Дем вздрогнула. Врач тут же отвлекся от телефона и посмотрел на Деменцию, которая со странным волнением наблюдала за двумя весьма потрепанными пациентами на лавочке. Не то чтобы они делали что-то особенное, но синяков и приличных царапин на них было достаточно дабы напрячься.       — Не смотри туда, — врач погладил девушку по плечу и, подумав, добавил: — А еще лучше поспи немного — это улучшит твое состояние.       Девушка неуверенно кивнула и, прислонившись спиной к стене, закрыла глаза. Флаг облегченно выдохнул, отложив написание ответа на потом, и наконец нашел переписку с Люком. Парень начал быстро печатать письмо, подметив, что людей становится лишь больше.       «Доброе утро, Люк. Скажи, как там Тони? Я просто сижу рядом с кабинетом Зака, и людей слишком много для обычного дня, вдруг какой-то инцидент. Если ничего не знаешь об этом, просто не выпускай Тони из палаты. Я приду как только освобожусь, но это нескоро, имей в виду».       Врач отправил письмо и тоже облокотился на стену. Лишь бы Тони был в своей палате, а Люк ничего не знал…       Ответ пришел быстро. Подозрительно быстро.       «Здравствуйте, Флаг! Я сам хотел написать вам, но, слава богу, вы меня опередили. В общем, все плохо и Тони замешан в этом напрямую!»       Флаг едва удержался, чтобы не завыть на весь проход. Это не день, а какое-то издевательство! Хотя, тут каждый день сплошное издевательство… но этот изощреннее! Парень написал только два слова:       «Насколько плохо?»       Но вместо ответа Флаг получил входящий звонок, что заставил всех в радиусе метра пережить инфаркт от невероятно громкого шума, дополняющийся криками, что были едва слышны за общим гамом. Хотя нет, один был слышен четко и ясно:       — Долой буржуазию! Долой наглых врачей, ворующих наш хлеб!       Шокированные Деменция и Флаг невольно переглянулись, после чего юноша закончил вызов и написал:       «Что у вас там творится?!»       «Короче говоря, сегодня утром Тони ну совсем не затыкался и трепал нам нервы, а я, не выдержав, кинул в него подвернувшийся под руку учебник истории. К сожалению, я не попал в этого придурка, но он хотя бы замолчал часа на три. Мы уже было обрадовались, но он отпросился в туалет, а после сбежал и устроил революцию среди пациентов! Оказалось, этот идиот прочитал этот учебник и остановился на французской буржуазной революции! Проще говоря, теперь пол-отделения успокаивает разбушевавшихся пациентов».       «Это странный вопрос, но откуда у тебя учебник по истории?»       «Так я на археолога учусь».       «Ясно. А сам Тони участвует в заварушке?»       «Вроде как да. Сначала мы никак не могли его найти, но теперь эта зараза орет на все помещение "Долой буржуазию!"»       «А вы давали ему таблетки?»       Тишина. Но спустя минуты три, Люк все же ответил:       «Да».       «Люк, скажи правду, я не буду злиться».       На этот раз пришлось ждать всего лишь две минуты:       «Нет».       «Идиоты», — невольно подумал Флаг и продолжил переписываться:       «Слушай — сейчас я позвоню своим медбратам, и вы вчетвером попытаетесь схватить Тони за шкирку и отвести в палату. Я не могу подойти, так что вам придется решать проблему самостоятельно».       «Тут есть одна загвоздка…»       «Какая?»       «Они уже здесь».       «Медбраты?»       «Да».       «И вы не можете его схватить, потому что этот дурачина забрался куда-то?»       «Не совсем. Ни Энтони, ни Мэнни не могут снять его со шкафа, я переписываюсь с вами, а Дункан стоит и ржет, потому что "В кои-то веки здесь происходит что-то веселое!"»       «А почему бы тебе не дать ему под задницу и не поработать вчетвером?!» — снова подумал порядком раздраженный врач, но написал:       «Попробуйте снять его со шкафа все вместе».       Сообщения перестали приходить на телефон. Врач устало выдохнул и уже был готов начать думать каким образом открутить Дункану голову, как вдруг почувствовал, как кто-то его обнял. Деменция посмотрела на него, пытаясь его… утешить? Флаг едва не поперхнулся воздухом при этой мысли, но про себя заметил… что ей это удалось. Парень обнял пациентку в ответ, почувствовав себя несколько лучше.       Ровно до того момента, как не пришло очередное сообщение от Люка. Дем тут же отстранилась от него, видимо не желая мешать работе, а Флаг вновь помрачнел и прочитал ответ:       «Дункан послал меня, а я попытавшись продраться через толпу получил фингал под глаз! Короче говоря, сработаться у нас не вышло».       Юноша нахмурился и посмотрел куда-то наверх. Не то чтобы он был особо религиозен, но этот день явно вынуждал его прочитать весь молитвослов, потому что кроме как молиться ему больше ничего не оставалось. Он не мог оставить Деменцию одну в проходе с психопатами, но и не мог допустить, чтобы Тони как-то покалечился или того хуже покалечил других. На этом индивиде хотя бы все заживает как на собаке, а вот на остальных… Боже это просто невыносимо. И что теперь ему делать?       — Может, позвонить Джулии? Она же его врач, так? — Деменция несколько неуверенно посмотрела на Флага, и добавила: — А еще он слушался ее, когда мы шли из другого отделения. Если я правильно помню… — девушка отвела взгляд, а врач застыл на месте, поражаясь собственной тупости. Как он не догадался до такого очевидного решения? Это же самый простой и действенный метод!       — Господи, Деменция, ты — золото. — Он потрепал пациентку по голове и быстро набрал номер Джулии.       — Флег? С добрым утречком! Прозябаешь в больнице, пока я ем мороженое на Грин стрит? — Джулия хихикнула, даже не представляя, какие «сладкие» новости ее ожидают.       — Прозябаю, и слава богу, что не с тобой. Но суть не в этом. Я бы хотел тебя попросить о маленькой услуге…       — Я куплю то, что ты просил, не волнуйся. Или тебе нужно что-то еще?       — Нет, нет, не о такой услуге. Ты не могла бы позвонить… м-м-м… Энтони и через него передать Тони, чтобы он прекратил творить то, что он сейчас творит?       Из трубки послышалось, как Джулия поперхнулась и закашлялась, после чего тут же спросила:       — Что, что он творит?       — То, что делает.       — Флег, я серьезно! Что у вас там происходит?! Ты же знаешь, я потом не успокоюсь, если не узнаю!       — Эх, я уже жалею. Твой иди…       — ПАЦИЕНТ.       — Твой ПАЦИЕНТ устроил мини-версию французской революции в больнице, а теперь сидит где-то под потолком и отказывается спускаться, а также орет на все помещение: «Долой буржуазию!» и «Долой врачей, ворующих хлеба!»       С другой стороны трубки послышался смех, после чего Джулия весело ответила:       — Вот как он собрался развлекаться! Жалко, меня там нет.       — Поверь, тебе бы было не до смеха.       — Скорее всего. Но слава богу, я не там и мне смешно.       — Джулия, я сижу рядом с кабинетом Зака.       Подруга вновь поперхнулась и спросила:       — С кем?!       — С Деменцией. Я же говорил, что Тони сидит где-то под потолком и устраивает революцию.       — Фух, я уж подумала, он снова на что-то напоролся. А что…       — Джул, я не видел его и не знаю сколько на нем синяков и на что он напоролся.       — Ах ты зараза, Флег!       — Джулия, просто позвони Энтони и скажи своему ПАЦИЕНТУ, чтобы он прекратил эти волнения и возвращался в свою камеру содержания.       — Эх, ладно. А что с Деменцией?       Врач вздохнул.       — Наступила на стекло.       — Ох, боже! Бедняга… Ей лучше?       Флаг украдкой посмотрел на пациентку, которая не без доли интереса подслушивала их разговор и ответил:       — Уже лучше. В любом случае — позвони Энтони как можно скорее.       — Тогда пока?       — Пока, Джулс. Удачных выходных!       — Удачного гниения в глубинах ада, Фле-е-е-ег, хе-хе.       — Зараза.       Джулия бросила трубку, а он облегченно выдохнул — одна проблема решена. Парень вновь посмотрел на контакты и снова нахмурился — другая-то все еще нет. Юноша посмотрел на контакт «Миссис Джонсон» и выключил телефон. Не сейчас. А еще лучше не сегодня. И даже не завтра. Нет, завтра как раз что нужно, но в данный момент ничего не хотелось. Разве что лечь и крякнуть. Что? Какая глупость… Хе-хе. В любом случае…       Внезапно Флаг почувствовал чей-то тяжелый взгляд на себе. Он огляделся по сторонам и заметил, что Деменция резко от него отвернулась, немного задрожав. Что-то случилось? Врач уже протянул руку, чтобы дотронуться до плеча девушки, как внезапно дверь кабинета открылась и из нее высунулся перепачканный в крови и бог знает еще в чем Зак и сказал:       — Флаг, тут твоя помощь нужна! Он сдохнуть может.       — Пусть только попробует! — из кабинета вынулся встревоженный донельзя врач, которого явно «помяли» не хуже, чем его пациента. — Чертов Дюк… Ничего, в следующий раз он окажется в этом кабинете. Если его врачу не будет насрать.       — Заткнись, Константин! Не сдохнет, если этот индивид поможет! Поможешь?       Флаг помрачнел и, вздохнув, ответил:       — Если я не засну, пока мы будем его спасать, то да. — Врач встал со скамейки и сказал уже Деменции: — Не уходи никуда и не разговаривай ни с кем отсюда. Если что-то случится, кричи и зови на помощь. Поняла?       Девушка встревоженно кивнула, глядя на него, после чего вновь погрузилась в свои невеселые мысли, а врач зашел в кабинет.       Деменция была в шоке. Нет, в ужасе. Или в недоумении. Она сама не понимала. Скорее все и сразу, но разве сейчас это важно?! Девушка, попыталась себя успокоить. В мире куча Джонсонов, да и в больнице наверняка, есть какая-нибудь Джонсон, которая в итоге и записана у Флага в контактах. Это не ее мать, это ведь абсурд! Как он бы связался с ней? Нет, нет, нет, это абсурд, это нелепица, она накручивает себя…       «Врачам наверняка выдают информацию о пациентах, в том числе свидетельство о рождении. Контакты родителей так же могли быть в документах, тупица».       Девушка съежилась. Это чушь, это чушь — Джонсонов в стране много, кто угодно может быть в его контактах…       Да, да, все хорошо, она просто выдумывает и факт того, что Джонсон — это ее фамилия и фамилия ее родителей, а Флаг возможно бы заинтересовался, что именно с ней произошло и нашел родителей, абсолютно идиотские! И то тупое предположение, что мама наверняка забеспокоилась и стала ее искать, напоровшись на эту психушку — оно настолько нелепое, что непонятно каким чертовым образом произошло на свет! Или глупый момент, связанный с тем, что ни одного своего коллегу Флаг не дописал мистер или мисс…       Деменция подтянула свою здоровую ногу к себе и съежилась до состояния шарика. Она сколько угодно могла врать окружающим, но обмануть себя сейчас у нее выходило из рук вон плохо. Скорее всего, это мама. И она знает Флага. А значит знает, что ее дочь в психушке! Если бы Деменция умела сжиматься до состояния сырника, она бы так и сделала.       «Ты попадешь в психушку, если так продолжишь!»       Господи, Дем не могла сосчитать сколько раз мама угрожала ей этой фразой и сколько раз она отмахивалась от этого. Боже, кто бы мог подумать, что все действительно дойдет до психушки! Да ладно эта тупая фраза — зная маму и ее отношение к этому, девушка даже боялась представить ее реакцию. Деменция ослушалась ее, оскорбила, полгода едва разговаривала и, черт побери, из-за собственного неумения контролировать эмоции оказалась здесь! Это конец! Мать отречется от нее! И Дем даже не сомневалась, что она сделает это без всяких сожалений. Подожжет мосты и пожарит на них зефир, уничтожая взглядом. Девушка молча поблагодарила судьбу за то, что она не знала про ее банду и весь тот ужас, что они творили. Тогда бы лечение ноги ей бы не понадобилось — мама бы вырвала ее с корнем. Если не обе.       Деменция задрожала, подумав об отрывании конечностей. Господи, хотя бы этого они не делали. В любом случае, если мама все знает, то это точно не кончится ничем хорошим. Дем просто хотела, чтобы ее родители забыли про ее существование и никогда не вспоминали, чем напрямую отрекались от нее. Ей было легко оставаться в одиночестве по собственной воле, но оставаться в одиночестве просто потому, что тебя бросили, было куда хуже и сложней для нее. Нет… Проще общаться по двум сообщениям пару раз в месяц и знать, что кто-то у нее все еще есть, и оставаться в собственном вакууме. И плевать на то, что она по ним скучает, плевать, что и они тоже — она совершила непростительные ошибки и довела себя до этого состояния и этому нет оправдания! Она не заслуживает их любви, они не заслуживают такой дочери, и все это сплошная ошибка!       Деменция закрыла лицо руками и почувствовала, как слезы текут по ее щекам. Она не хочет этого конца. Она не хочет до конца сжигать мост. Но мама… вполне может захотеть.       — Хей, ящерка, что-то случилось?       Девушка подняла голову вверх и увидела дико растрепанного Тони с грязно-серой тряпкой в руке, который с любопытством смотрел на нее.       — Ох, Т-тони, это ты. — Дем утерла слезы. — Как там твоя бур-ржуазная революция?       — Рассасывается. Мисс Джулия позвонила в самый неподходящий момент, так что из развлечений осталось только побегать от медбратов! Но пока что… Что случилось? Тебя кто-то обидел? У меня есть еще пара минут настучать этому козлу по голове. — Тони сжал руку в кулак, но Деменция его остановила.       — Нет, дело не в этом, а в кое-чем похуже. Даже говорить об этом не хочу. Короче, это конец для меня.       Парень многозначительно посмотрел куда-то в воздух, после чего снова на нее и несколько нахмурившись, наконец выдал:       — Может быть тебе стоит поговорить об этом с Флагом? Он наверняка знает, что… он просто поможет тебе. Недомолвки и недоверие не очень хорошая практика, поверь мне! — Тони наклонился к девушке и тихонько прошептал ей на ухо: — Я молчал несколько месяцев и ничего не менялось, разве что грустней становилось, — парень снова выпрямился. — Так что просто поговори с ним. Наверняка к чему-нибудь, да придете, и наверняка к чему-то отличному! Ну, со мной такое было.       — Тони, немедленно возвращайся в камеру! — в коридор ввалились четверо помятых медбратьев. Первый, скорее всего Люк, держал рубашку наготове, второй, наверное Энтони, таблетки, третий, Мэнни, выглядел так, будто закатает Тони в банку, а четвертый, Дункан, был просто счастлив. Настолько, что даже страшно.       — Ну что ж, ящерка, мне пора. Удачи с разговором!       — Повторяю, немедленно прекрати эти выкрутасы и иди к на…       — Долой врачей, заковывающих нас в свои монархические оковы! — Весь коридор одобрительно загудел, а Тони, показав язык, смылся в неизвестном направлении, заставив медбратов незамедлительно последовать за ним.       Деменция молча проводила их взглядом и задумалась. Поговорить с Флагом было…действительно неплохой идеей. Возможно. Она не могла знать. Боже, меньше всего на свете ей хотелось узнать, что это действительно ее мама и что Флаг с ней общался. Может быть она и не разболтала бы лишнего, но знание того, что ее дочь здесь… могло сподвигнуть ее на необдуманный поступок. Неважно! Просто поговорить было правильным решением. Наверное. Как Тони и сказал — никаких недомолвок и недоверия. Дем не хотела вновь погрузиться в тот месяц страха и опасений насчет врача и понимала, что вряд ли многое потеряет поговорив с ним. А может даже и приобретет — на ее памяти Флаг мало заставлял делать ее то, что было ей неприятно, так что возможно ей удастся переубедить его насчет родителей. Сказать, что у них плохие отношения и дело с концом, и это даже не будет неправдой! А может быть, ее родители и вовсе не хотят с ней встречаться! Это было бы таким… облегчением. Размышляя об этом, Деменция немного успокоилась и даже привела себя в порядок, после закутавшись в халат врача. Тут было достаточно холодно, так что она была благодарна ему за него. Осталось просто ждать…       Прошло достаточно времени, прежде чем Флаг наконец вышел из кабинета. Врач уже и не думал, что эта несчастная операция когда-нибудь кончится. Бедный Марти — как тот каннибал умудрился так избить его? Ужас, но слава богу, жить будет. Если Константин будет тратить на него свои деньги. Хотя, глядя на то, как тот сидел около трех часов и успокаивал Марти… Флаг мог обрадоваться, что он не один такой сентиментальный. Кстати говоря об этом…       — Деменция, проснись, — парень аккуратно потряс девушку за плечо, пытаясь разбудить. Пациентка нехотя открыла глаза и, зевнув, сонно посмотрела на юношу. Флаг невольно обрадовался — если она смогла заснуть, боль в ноге должна была утихнуть еще сильнее. Девушка вздрогнула, покосившись на его рубашку.       — В-вы в крови!       Флаг вздохнул, глядя на свою заляпанную рубашку и подумав, что пятна вряд ли отстираются. Черт. В любом случае…       — Ничего страшного. Тут… привыкли к такому, — попытался смягчить Флаг, но судя по нервному взгляду Дем, это вышло не очень хорошо.       — Как ты? Твоей ноге легче?       Девушка молча кивнула, отводя взгляд, все больше заставляя врача чувствовать себя несколько некомфортно. Что-то определенно не так.       — Деменция, ты точно в порядке?       Пациентка впилась в края скамейки, еще больше насторожив, но, вздохнув, выдала:       — М-мы не могли поговорить?       Флаг несколько оторопел. Он не ожидал такого резкого вопроса, причем от Деменции, которая не особо любила обсуждать что-то неприятное и личное. А судя по ее поведению это и было чем-то… неприятным. Хотя, врач и сам не горел желанием говорить — он не был в своем лучшем состоянии, чтобы грамотно помочь девушке.       — Ты хочешь поговорить о этом прямо сейчас?       Взгляд пациентки тревожно заметался, но она потрясла головой и дрожащим голосом сказала:       — Не думаю, ч-что это стоит откладывать в д-долгий ящик. — Парень вздохнул. Все же другого варианта нет. Хотя, может быть это что-то насчет физического состояния или даже очень срочное?! Главное — сохранять спокойствие. Флаг сел на скамейку рядом с Дем.       — О чем же?       Девушка устало выдохнула и, посмотрев врачу прямо в глаза, наконец спросила:       — Вы не знаете человека по имени Теодора Джонсон?       Флаг на секунду застыл, окончательно растерявшись. Конечно, он знал, но с чего бы Деменция могла задаться этим вопросом? Парень прекрасно помнил, как девушка не любила говорить о своем прошлом и о семье в частности, так что этот факт окончательно загнал его в тупик. Юноша понимал, что ложь о том, что это коллега по работе или знакомая, определенно точно успокоит Дем и ему не придется ничего объяснять. Но в то же время понимал, что проблему со встречей надо решать и как бы он ни скрывал от Деменции факт своего знакомства с ее родителями, рано или поздно она все равно узнает об этом. Хм-м… Видимо, ему придется солгать…       — Умоляю, с-скажите правду! — девушка отчаянно посмотрела на врача, еще больше его запутав. Черт, ему не хотелось врать.       — А ты сама готова услышать ее? — невольно спросил Флаг, заставив уже пациентку опешить. Деменция отвела взгляд в сторону и сжалась в комок, едва заметно задрожав. Но прежде чем врач успел пресечь разговор окончательно, девушка ответила:       — Я готова. Д-даже если она будет… ужасной.       Парень несколько нахмурился, недоумевая. Что может быть ужасного в факте знакомства с ее родителями? Хотя, учитывая все, что он о них знает, наверняка есть. В любом случае…       Врач устало вздохнул и сказал:       — Хорошо, я скажу правду. Я знаю твою мать.       «Больше скажу — я даже знаю твоего отца и какие у вас отношения! Правда, об этом стоит промолчать».       Девушка вздрогнула, но все еще твердо спросила:       — Вы долго общались?       — Последние пару недель.       — Н-недель?       — Да.       Дем заметно занервничала, а Флаг уже начал жалеть о том, что не соврал. Он ведь даже не мог ее успокоить — банально нечем. Он знает ее мать, более-менее знает, что случилось, знает об их отношениях, о взглядах ее родителей — много чего. И Деменция начинает это понимать, причем не в самое подходящее время.       — Моя мать просила о встрече? — с горечью и некой надеждой спросила пациентка, заставляя напрягаться его все больше и больше.       — Да, просила. Она и твой отец очень хотят с тобой увидеться, — мягко сказал парень, но Деменция лишь резко отвернулась от него, не давая понять, что чувствует. Боже, она так этого боится? Хотя… неудивительно.       — В-вы не могли бы отказать им в встрече?       — Что?       — Вы не могли б-бы сказать им, что со мной нельзя вст-третиться? — Деменция решительно посмотрела на Флага, сжав руки в кулаки. Врач застыл на секунду, после чего нахмурился и ответил:       — Нет, не могу. Они хотя…       — Н-но эта больница опасна! Разве с таким количеством инцидентов… Не будет ли безопас-сней не пускать их в больницу? — тихо заметила Деменция, но парень парировал ее замечание:       — В больнице есть безопасные для посещения дни. Обычно это суббота и воскресенье — все зачинщики конфликтов запираются в особо крепких камерах. Твои родители могут навестить тебя в эти дни.       — У нас плохие отношения. Нам не следует встречаться, — уже прямее сказала пациентка, решительно глядя ему в глаза. Врач несколько взбодрился и не менее решительно ответил:       — Они очень хотят встретиться и волнуются о тебе, так что я не думаю, что все так плохо как ты…       — Все п-плохо ровно наст-только, насколько это возможно и вы не можете знать это т-так же хорошо, как я. — Деменция сложила руки на груди, а Флаг решил пойти ва-банк.       — Согласен, я не могу знать твоих родителей так же хорошо, как ты. Но тогда ты должна знать по какой причине у вас плохие отношения, верно?       Дем несколько насторожилась и запуталась, в итоге все-таки кивнув.       — Ну, тогда объясни мне это. Почему у вас должны быть плохие отношения? — парень пристально посмотрел на опешившую пациентку и мысленно выдохнул. Он загнал ее в ловушку — Деменция не любит говорить о прошлом, нет, точнее не желает говорить о прошлом, но не объяснив его, не сможет ему что-то доказать.       — М-мы не об-бщал-лись полгод-да.       «Черт».       — Никогда не поздно начать общаться заново.       Деменция нахмурилась, едва сдерживая слезы.       — Э-т-т-то был-ла кр-рупная с-ссора.       Врач вздохнул.       — Какой бы сильной ни была ссора, все можно решить и помириться. Это сложно…       — Это н-невозмож-жно! — выпалила девушка. — П-проще всего пр-росто не трог-гать это болото и заб-быть о его существовании.       — Деменция, это болото будет тянуть тебя, как бы ты не обращала на него внимание. Нельзя забыть о существовании проблемы — она не решится таким способом.       — Да важно ли решится она или нет?! Ее не будет существовать и все будет хорошо.       — Нет, не будет, — парень раздраженно посмотрел на девушку. — Проблема не перестает существовать, если ты будешь делать вид, что той не существует. А в этом случае ты просто не можешь закрывать на это глаза — твои родители волнуются и хотят встретится, игнорировать их… не очень красиво с твоей стороны.       Деменция вздрогнула и зло посмотрела на него.       — Вы говорите, что игнорировать родителей плохо, когда сами… — пациентка остановилась на полуслове и потрясся головой, продолжила: — Когда сами ничего об этом не знаете. Я говорила, что и я, и родители игнорировали друг друга на протяжении полугода — вы слышите меня?       Флаг замолчал на секунду, невольно почувствовав подвох, но все же произнес:       — Я это прекрасно слышал и все прекрасно понимаю, но эта ситуация не может оставаться такой вечно! Ты это также понимаешь!       — Нет! Зачем мне нужно ее решать, когда и так все хорошо?       — Ничего не хорошо, Деменция. Ты в отвратительном состоянии и поддержка твоих родных могла бы тебе помочь…       — С чего бы? У нас плохие отношения, это только все ухудшит!       — Да не плохие у вас отношения! Просто ты не хочешь признавать, что просто боишься осуждения с их стороны!       Деменция вскочила с скамейки, тут же пожалев об этом. Нога, может, и не болела так сильно, но то, что она по-прежнему была в плохом состоянии, никто не отменял. Девушка сморщилась от боли и едва не заплакала. Флаг испугался и тоже вскочил с скамейки, желая помочь, но пациентка выставила руку вперед себя, остановив его.       — Я-я ничег-го не боюсь. Я з-знаю, чем в-все кон-нчит-тся и не х-хочу эт-того допустить! В-вы не вид-дите ситуацию ц-целиком.       — Деменция…       — Я н-не ид-диотк-ка и н-не сумас-сшед-дшая, я з-знаю, ч-чем это к-конч-чится! П-просто оставьте мен-ня в покое и з-забудьте о м-моих р-родит-телях! Я н-не вст-т-тречусь с ним-ми ни п-при как-ких об-бстоят-тельс-ствах! — девушка заковыляла по коридору, оставив шокированного Флага осознавать все это. Врач, наверное, впервые не знал, что ему делать. Он не до конца понимал, что произошло. Разве что они достаточно крупно поссорились. И… что же теперь делать?       Деменция вздохнула, еле сдерживая слезы. Она и не знала, что чувствовать: стыд, ужас или печаль. Дем осела на пол, обессилев, и коснулась поврежденной ноги. Чертовски больно. Не только физически. Она… черт подери, она снова соврала! Ей действительно хотелось встретиться с родителями, но отношение ее матери к психологическим проблемам и психологам в целом отбивало это желание напрочь. Девушка даже подумать боялась, что мама скажет после полугодовой ссоры, месяца пропажи и обнаружения ее в психушке. Ничего хорошего, явно. Деменция обхватила колени руками и сжалась в комочек. Может… все будет не так уж плохо? Может… Боже, это безнадежно. Беспроглядно. Какая же она жалкая сейчас… Какое же все отвратительное… На душе так тяжело, что, кажется, она вот-вот провалится в ад. И зачем она поссорилась с Флагом?! К чему бы это привело?! Она чуть не оскорбила его, чуть не сказала единственному заботящемуся о ней здесь человеку отвратительное обвинение, о котором даже не имела права заикаться… Почему все так плохо? Почему ее родители не забыли о ней и не стали жить своей жизнью? Зачем им приезжать сюда? Почему… ей так страшно?       — Дем? Можно присесть? — девушка подняла глаза на обеспокоенного врача и, вздрогнув, тихонько кивнула. Юноша сел на пол и спросил:       — С тобой все в порядке? Твоя нога болит?       Деменция проглотила слезы и ответила:       — Н-ничего не болит. Я… Простите, я не хотела…       — Тебе нечего извинятся. Мы все устали.       Они смолкли. Флаг был абсолютно прав — они оба устали от всех ночных и дневных страданий. Забавно — как-то не вовремя Деменция подняла эту тему. Ни она, ни врач не были готовы к этому разговору. Но… Она его начала. Она и закончила. Ничего больше нет.       — Ты боишься встречаться со своими родителями?       Или нет?       Деменция отвела взгляд, не зная, что ей делать. Так страшно признать. А еще страшнее услышать последствия этого признания.       «Недоверие и недомолвки ни к чему хорошему не приводят, поверь мне».       Наверное, так и есть. Собравшись с духом, девушка слабо кивнула.       — Почему ты боишься этого?       Девушка замерла. Желание ответить честно окончательно испарилось, не оставляя ничего после себя. Ей не хотелось рассказывать, что произошло между ней и мамой. Ей вообще хотелось, чтобы они напрочь забыли про эту тему и продолжили говорить о чем-нибудь другом, но врач терпеливо ждал ответа, все больше и больше заставляя ее нервничать. Он не опустит этот вопрос, но и отвечать на него Дем попросту не хотелось. Она верит ему, но разве им обоим нужно разговаривать об этом? Наверное, именно этим вопросом она задавалась, когда хотела обсудить с кем-нибудь подобную личную тему. И каждый раз одно и тоже. Им необязательно разговаривать об этой проблеме. Зачем портить друг другу настроение этим дерьмом? Никому это пользы не принесет, только лишь…       — Дем, скажи: что конкретно тебя тревожит? Это важно.       — Д-да разве? — нервно усмехнулась Деменция, пытаясь скрыть страх.       «Вы наверняка все и так знаете!»       — Важно. Просто ты не хочешь признать это.       Деменция нахмурилась и посмотрела на врача.       — А разве тут есть что признавать? Это просто… не то, что стоит обсуждать?       — Но оно тревожит тебя. Ты не хочешь ее обсуждать из-за этого?       Глаза Дем блеснули. Девушка кивнула, но Флаг лишь покачал головой.       — Деменция, тебе нужно научиться разговаривать о своих проблемах. Мы не можем угадать, что твориться у тебя в голове и как ты сейчас чувствуешь на самом деле только по одному твоему виду. А тебе не станет лучше, если ты спрячешь внутри себя еще одну проблему, посчитав ее «недостойной обсуждения» — проблемы накопятся и в итоге это может привести к тому, что ты окажешься тут еще раз.       Дем снова нахмурилась и сжалась в комок еще сильнее. Оказаться тут во второй раз, ей определенно не хотелось, но говорить об этом — также. Она… просто не привыкла к такому! Она всю свою жизнь молчит, и тут просто взять и заговорить?! Это абсурд! Это же… Черт, это все безнадежно.       — Тебе сложно начать?       Флаг посмотрел ей в глаза, почему-то заставив ее почувствовать себя немножко спокойней. Девушка вздохнула и тихо ответила:       — Сложно. Это… не очень приятная тема.       — Я понимаю.       — И… я не привыкла обсуждать что-то личное…       — Почему бы не попробовать? — Врач подсел несколько ближе к ней. — Ты не можешь привыкнуть к чему-то, если ты не делаешь этого, верно?       — Но…       — Нужно с чего-то начинать. Это трудно, но чем дальше — тем легче. Как бы ни было тяжело — дальше это принесет свою пользу и поможет тебе. Просто… попробуй.       Флаг взял руку Деменции в свою, заставив ее несколько приободриться. Он… п-прав. Ей действительно стоит попробовать это.       «Он использует это против тебя. Ты будешь ему докучать. Да разве ему нравиться слушать твои тупые проблемы?»       Дем сжала ладонь парня и через силу ответила:       — Я п-попробую. Мне к-кажется, что вы правы.       — Не волнуйся, все хорошо. Почему ты боишься встречи с родителями?       — Я… я не з-знаю, как они отреагир-руют на все это. Я…д-достаточно долго не общалась с н-ними из-за од-дного человека и ладно б-бы только это. Мама, как и я, н-не буду врать, не люб-бит психологов и какие-то под-добные проблемы и я даже не представляю, что произойдет, когда она приедет сюда! Я в психушке, я ее пациентка! Мама вряд ли такое п-примет! Она точ-чно будет разочарована!       Деменция закрыла лицо рукой, но Флаг нежно отодвинул ее.       — Почему же ты так решила? Дем, разве твои родители тебя не любят?       Девушка тихонько всхлипнула.       — Л-любят, но разве…       — Дем, что бы с тобой не произошло, по-настоящему любящие родители всегда придут к тебе на помощь и поддержат несмотря на любые обстоятельства. Твое состояние далеко не лучшее, но это не значит, что они перестанут любить тебя из-за этого.       — Я… не уверена в этом. Мама всегда говорила мне, что это подростковое, что это пройдет. Что надо держать эмоции под контролем. А теперь что? Я выросла, но так и не научилась контролировать эмоции и благодаря этому здесь. Я точно разочарую ее.       Деменция уткнулась в колени, сжавшись.       — Не думаю, что твоя мама специально приедет в больницу, чтобы сказать тебе, как ты ее разочаровала.       — Вы плохо ее знаете. Если мама что-то захочет, то она это сделает, — буркнула Дем еще сильнее сжавшись в комочек. Флаг усмехнулся.       — Я это понял. Но вообще, я хотел сказать, что она вряд ли хочет сделать именно это. Твоя мама очень беспокоится о тебе, как и твой отец. Они напуганы твоим состоянием и скучают по тебе.       — Я тоже по ним скучаю.       На секунду, они замолчали. Деменция обдумывала слова, сказанные Флагом, начиная успокаиваться. Во всем этом был смысл. Дем наконец начала осознавать, что ее мама, скорее всего, не зла на нее, раз хочет ее увидеть. Все больше и больше разбираясь в своих страхах, она все больше убеждалась, что их причины глупы и надуманны.       Получается… она просто накрутила себя? С каждой секундой осознания, девушка чувствовала себя все глупее и глупее. Боже, какой позор… Но… Это ведь значит, что она может встретиться с родителями!       — Флаг?       — Ты обдумала это?       — Угу. Я… хочу встретиться с родителями.       Парень легко посмотрел на нее, потрепав по голове.       — Я рад, что ты все же решилась на это. А тебе самой стало легче?       Деменция посмотрела на врача и легонько кивнула.       — Да… Мне гораздо легче. Но… Вы не могли быть бы рядом со мной?       — Быть рядом? — врач непонимающе посмотрел на пациентку, заставив ее смутиться.       — Я имела в виду, я все еще немного нервничаю и… Я бы хотела, чтобы вы были рядом, когда я встречусь с родителями. Просто… мне бы было несколько спокойней…       Флаг задумался. Дем молча смотрела на него, ожидая ответа. Врач (несколько неуверенно?) посмотрел на нее и, вздохнув, ответил:       — Конечно, я буду рядом. Тебе нечего волноваться.       Дем улыбнулась несколько шире и прижалась к парню, почувствовав долгожданное облегчение. Все хорошо. Все действительно хорошо. Она увидит родителей. Флаг будет рядом и ей будет не о чем волноваться. Даже несмотря на весь ужас этого места… все действительно будет хорошо.       Юноша несколько смутился и в первые пару секунд впал в ступор. Она… Улыбнулась! Она улыбнулась! Кажется, впервые за все это время. И хоть эта улыбка не была долгой, сердце взволнованно забилось, ликуя над небольшой победой. Флаг приобнял девушку, чувствуя как его щеки наливаются легким румянцем.       — Я думаю нам нужно идти… Зак обещал, что он посмотрит твою ногу после другого пациента.       — Можно мы еще так посидим?       — Думаю, еще немножко можно. Но самую малость — пол холодный!

***

      — Ну что ж, я рад, что твою рану наконец зашили. — Флаг с улыбкой посмотрел на довольную пациентку, поглощающую овсянку из своей тарелки.       — Угу! — девушка радостно взмахнула ложкой, едва не расплескав всю кашу по палате.       — Хей, поаккуратней! Я это вытирать не буду — сама со своей ногой встанешь и вытрешь! — Дункан ткнул Деменцию в плечо, заслужив уничтожающий взгляд Флага.       — Ты бы помолчал, Дункан. Люк мне сказал, кто сегодня вместо того, чтобы ловить Тони, ржал над всей этой ситуацией!       — Ой, да ладно! Мне развлечься что ли нельзя? — медбрат фыркнул и отошел от Деменции на безопасное расстояние.       — Нельзя. Завтра точно нельзя. В любом случае — где Мэнни? Он до сих пор укладывает Тони?       — Вроде как да. Люк сказал, что рядом с Мэнни этот идиот…       — ПАЦИЕНТ.       — …идиот ведет себя смирно. А до этого… Эм… Я многого не знаю…       — У Тони случился приступ?       — У идиота случился приступ.       Врач тяжело вздохнул. Завтра он самолично даст пациенту таблетки и проследит за ним. М-да уж, эти медбраты достаточно непутевые, раз умудрились провалиться с двумя простыми поручениями.       — А с Тони все в порядке? — Деменция перестала есть кашу и обеспокоенно посмотрела на медбрата, который, закатив глаза, сказал:       — А тебе-то какое дело? Жуй молча и радуйся, что я вообще принес тебе еду!       — Не принес бы — получил подзатыльник и вдвое меньше зарплаты, — не отрываясь от телефона, ответил Флаг.       Дем тихонько усмехнулась, а Дункан раздраженно фыркнул и спросил:       — Мне можно идти?       — Деменция, ты доела?       Девушка молча кивнула с набитым ртом и кивнула, проглотив остатки ненавистной каши.       — Забирай тарелку и иди. Завтра будешь за Джинджер следить из-за сегодняшних проколов.       — Черт. Вообще, с ней должен нянчиться ты!       — А ты должен был следить за пациентом и помогать всем поймать его. Думаю, ты и сам понимаешь, что облажался.       — Аргх, если эта девчонка сломает себе что-нибудь, мне будет плевать! — медбрат вышел из палаты, громко хлопнув дверью.       «Тогда что-нибудь ему сломает Зак», — подумал про себя Флаг и, закрыв переписку, повернулся к Деменции.       — Можешь не волноваться за Тони. С ним все в порядке.       Девушка облегченно выдохнула.       — Это хорошо. Как вы?       — Немного лучше, особенно когда время подходит ко сну. Тебе бы как раз не мешало лечь спать, но у меня есть один нерешенный вопрос.       — Что за вопрос? — Деменция насторожилась.       — Не волнуйся, это насчет даты встречи. Твои родители хотят встретиться с тобой в этот четверг, а ты когда хочешь встретиться с ними?       Пациентка задумалась.       -Вы говорили, что выходные самое безопасное время для посещения, так?       — Да, это так. Ты хочешь в эти выходные?       — В воскресенье, если можно.       — Откладываешь как можно дальше? — врач неодобрительно покачал головой, заставив Деменцию замяться.       — Вообще… Чем больше времени у меня будет привыкнуть к этой мысли, тем меньше я буду нервничать.       — Уверена?       — Да. Я не хочу выглядеть как сумасшедшая… — девушка сжалась в комок, но Флаг погладил ее по голове, сказав:       — Ты не будешь выглядеть как сумасшедшая. Твои родители тоже будут волноваться, но это быстро пройдет.       — Правда? — пациентка с надеждой посмотрела на него, невольно заставив улыбнуться.       — Обещаю.       «Дорогая миссис Джонсон! Простите, что отвечаю так поздно и хотел бы сказать, что, к сожалению, в четверг приехать нельзя по ряду некоторых причин. Самое лучшее время для посещения на этой неделе — воскресенье. Если вы все же захотите навестить свою дочь в этот день, напишите об этом, пожалуйста».       «Мы с радостью навестим ее и в воскресенье! Большое спасибо за ответ, мистер Слайс».