Постепенно наступило утро. И когда короткая стрелка часов пересекла черту в девять утра, дом частично ожил и наполнился активностью.
Вскоре источник этой «активности» перешёл из своей комнаты в ванную, а оттуда уже на кухню. Проходя мимо комнаты брата, он не смог сдержать тихую усмешку.
В прошлый вечер Стефен никак не мог уснуть, поэтому слышал как Альберт с Патриком вернулись домой. Ну, а что было дальше — додумывалось очень легко. Кхм. На самом деле — не факт. Но Стефен знал, что, в любом случае, непременно бросит какую-нибудь двусмысленную шутку в сторону второго Мейнике, когда увидит его.
Ну, а сейчас он с головой погрузился в готовку. Это была одна из вещей, в которых он был так же хорош, как и в медицине, и она нравилась ему в той же степени. Вообще, изначально готовить его научил Альберт. Но так как Стефен увидел в этом своеобразное поле для экспериментов, в дальнейшем он продолжил совершенствовать свои навыки и пробовать что-то сам.
Через некоторое время на кухню пришла и Анна. Пожелав ей доброго утра Стефен из вежливости, врачебного долга и желания отвлечь её от другой потенциальной темы разговора спросил, как она себя чувствует. Про Патрика решил ничего не говорить, чтобы не волновать её. Впрочем, оставалась вероятность что довольно скоро она спросит про него и без неосторожного напоминания с его стороны.
Мать Патрика ответила, что чувствует себя уже гораздо лучше и ей кажется, что она совсем скоро полностью восстановиться. Но она не могла не признать, что ей не очень хорошо спалось прошлой ночью и что она не слышала, как вернулись Альберт с Патриком, хотя их комнаты не так уж далеко друг от друга.
Конечно, она понимала, что скорее всего зря волнуется, но всё же не могла полностью совладать с этим ощущением, потому что у неё было предчувствие, что что-то произошло. Что-то, что ей, вероятно, не понравится.
Стефен мысленно вздохнул и постарался вновь её успокоить, паралельно не забывая про готовку. Но сегодня Анна была настойчивее вчерашнего, поэтому это «мероприятие» затянулось, что понемногу начинало раздражать младшего Мейнике, пусть он и не выдавал этого слишком явно.
Альберт и Патрик в это время всё ещё спокойно спали. И догадаться, чем они занимались вчера было несложно. Собственно, Анна, которой Стефен в итоге просто предложил заглянуть к ним и самой убедиться, что всё в порядке, поняла это сразу же, как увидела горящее от поцелуев тело сына.
А так, как он решил заглянуть к ним в комнату вместе с ней, то быстро понял, насколько опрометчивым было его предложение. Он нервно усмехнулся увидев, как Патрик слабо зевнул во сне и беззаботно закинул ногу на Альберта, после чего поспешил закрыть дверь к ним. Правда недоумение во взгляде Анны после подобного жеста лишь усилилось, перемешавшись с возмущением.
— Послушайте, Анна, мы скорее всего всё не так восприняли.
— Стефен… При всём уважении. Как ещё это можно воспринять? Я ведь вижу, что там произошло. Вижу, что твой брат сделал с моим сыном прошлой ночью. Или ты сам веришь в то, что там ничего не было? Вот честно?
Он вздохнул. Конечно же он понимал что всё там было:
— То, во что я верю или не верю, к делу не относится… К тому же не станете же вы отрицать, что вам уже приходилось видеть Патрика с засосами на шее. И тогда ничего такого не было, верно? — постепенно младший Мейнике также понимал, что его аргументы никуда не годятся, но отчаянно пытался как-то оправдать брата. Который, между прочим, сейчас не слабо его подставлял. Мог бы запереть вчера дверь и всё было бы в порядке.
— Стефен… Хватит. Мы оба отлично понимаем, что там всё зашло дальше. Но я не намерена винить тебя в этом. — женщина глубоко вздохнула:
— Что ж… По крайней мере, не похоже, чтобы Патрик был против. Если он на самом деле хотел этого, то ладно. Хотя, если честно, то я бы поговорила с Альбертом на эту тему чуть позже. В конце концов, Патрик ещё подросток.
— Да это так, но ему семнадцать. А значит и до совершеннолетия не так далеко. И после этого уже ни один ваш аргумент по поводу малого возраста или неопытности не сработает. У меня была возможность убедиться в этом на опыте.
Разговор оборвался, и они вернулись на кухню. Половину внимания Стефен опять отдал сковороде. Но поскольку изначально он готовил только на себя, то резко сменил вектор беседы, спрашивая приготовить ли что-нибудь уже Анне. Мысленно подметил, что нужно будет сделать завтрак и тем двум сонным птахам.
Недолго думая Анна согласилась на предложение Стефана, но мысли про тех двоих всё ещё не покидали её голову. В конце концов, она смогла пообещать себе не рассказывать о произошедшем мужу. Всё-таки она говорила Патрику, что постарается поддержать его выбор, даже если это сложно для неё. И она хорошо понимала, что рано или поздно такое тоже случится.
А вот те, кто был виноват в её беспокойстве, начали потихоньку просыпаться только через пол часа. Альберт мягко улыбнулся, когда первым, что он увидел, открыв глаза, оказался прижимающийся к нему Патрик. Он нежно провёл рукой ему по щеке и поцеловал его в уголок губ. Решил пока не выбираться из его объятий. Ну, а Патрик лишь улыбнулся сквозь сон, продолжая сладко спать. Ему потребовалось некоторое время, чтобы тоже проснуться, но чуть меньше чем через четверть часа он все же открыл глаза.
Альберт взглянул на него с теплотой и нежностью, чуть смущённо улыбнувшись. Тихо пожелал ему доброго утра. На щеки лёг лёгкий румянец, а над мыслями властвовали яркие картины минувшей ночи. К тому же, следы оставленные Патриком на его теле всё ещё немного обжигали, и это было очень приятно.
Патрик ответил ему тем же. Сам он старался не думать о случившемся, потому что эта тема по прежнему слишком его смущала, хотя ощущение, как слабо горят плечи и шея было сложно игнорировать. Через несколько минут он всё же сел на кровати, высвобождаясь из объятий Альберта.
Мужчина отпустил его немного нехотя, если честно, но возражать не стал. Мельком посмотрел на время и прислушался к звукам дома, чтобы понять, проснулся ли его брат. Конечно же он даже не подозревал о том, что он заходил сюда, да ещё и вместе с Анной.
На кухне было довольно тихо, лишь тихое шипение масла на сковородке, да и редкие слова иногда свидетельствовали о том, что в доме бодрствует ещё кто-то помимо Альберта с Патриком.
Последний, к слову, тоже ненадолго прислушался для этого же. Но он попал в такой удачный момент, когда всё было тихо. Поэтому парень лишь пожал плечами и потянулся за одеждой.
— Как думаешь Стефен ещё спит? Вроде бы тихо, но сегодня выходной.
— Нет… Я слышу как он готовит завтрак. И… Кажется, он там разговаривает с кем-то… Но с кем? — Альберт задумался:
— Ох, чёрт… Патрик… Кажется у нас проблемы.
Патрик понял ход его мыслей почти сразу:
— Думаешь это…мама?
— Да… Вполне возможно. И я очень надеюсь, что она не слышала нас с тобой вчера. Иначе на обоим не поздоровится… Так не хочется разборок… Мы ведь не сделали ничего плохого… — Альберт вздохнул.
Агент попробовал воспринять ситуацию с юмором и после короткой паузы добавил с усмешкой:
— Как думаешь, велики мои шансы на смерть от удара сковородкой?
Эта шутка вызвала у Патрика короткий нервный смешок. Если честно, последнее чего он сейчас хотел, так это ссоры с матерью. Но проблема была в том, что если на кухне действительно Анна, то она волнуется. А если это так, то она легко могла зайти в комнату и понять всё без слов. А это… Очень плохо.
Решив как можно скорее подтвердить или опровергнуть свои опасения, парень наконец оделся. Вопросительно посмотрел на Альберта:
— А ты-то вставать собираешься?
— Да, конечно… Только сперва на обоим не помешало бы принять душ. И… Я не уверен, стоит ли нам появляться на кухне по отдельности. — он пытался мысленно предугадать реакцию Анны и продумать, что он ей скажет.
— Да, я и хотел дойти до ванной. И лучше действительно спустится к ним вместе. Так хотя бы если что оба схлопочем, зато в два раза меньше.
Альберт чуть кивнул в знак согласия. Пока Патрик был в душе, встал, оделся и привёл комнату в порядок. После вчерашнего постельное бельё оказалось достаточно сильно измято, потому что Патрик цеплялся за него руками, а одна из подушек по какой-то причине вообще валялась по центру комнаты в компании части одежды.
Патрик провёл в душе не так много времени, так что всё же решил незаметно посмотреть кто есть на кухне. Он на цыпочках подошел поближе к двери, сумев остаться вне поле зрения как Стефена, так и своей мамы, прислушался.
По разговору сразу было понятно, что Анна видела Альберта с Патриком сегодня утром. И её голос звучал взвинчено.
Мужчина подошёл к кухне минут через десять, в свежей домашней одежде и с чуть влажными волосами. Пока принимал душ, успел морально подготовиться к предстоящему разговору.
Его возлюбленный всё ещё стоял там, продумывая как будет объяснять происходящее. Ведь не было не единого шанса, что Анна просто проигнорирует всё это.
Заметив Альберта, парень взял его за руку и без единого сомнения вышел к маме. Вообще, несмотря ни на что, в его голове оставалась мысль просто не попадаться Анне на глаза, надеясь что со временем она забудет. Но Патрик уже не ребёнок что бы бегать от проблем!
— Доброе утро мама. А я и не знал что ты уже вернулась — он мило улыбнулся, не подавая вида, что ему известно о волнениях Анны и подошел к ней, что бы обнять. Стоит отметить что в этот момент Анна собиралась начать помогать брату Альберта, и потому в её руках была сковородка, что одновременно напрягло и позабавило Патрика.
Стефен чуть слышно усмехнулся, сразу обратив внимание на внешний вид этих двоих. Но волновало его другое: он до сих пор до конца не понял, почему Анна оказалась у плиты. Нет, вроде Стефен чётко слышал, как сам соглашался на небольшой «мастер-класс», но что-то не давало ему покоя.
Если честно, Альберт был весьма недалёк от правды в своих догадках о том, какой «смерти» ему пожелает Анна этим утром. Но объятия сына и то, как он начал вести разговор, полностью выбило её из колеи. Она увидела перед собой не «сломанного настолько мерзким способом ребёнка», а расслабленного и жизнерадостного сына, каким она видела его рядом с Андреа. И это не могло не поразить. Тут же стало понятно, что он, по всей видимости, полностью перестал бояться осуждения родителей и, похоже, на самом деле вполне счастлив рядом с Альбертом.
Что же до самого Альберта, по нему было видно, что он не испытывает чувства вины или стыда после совершенного, что он не пытается уйти и готов ответить за свои решения и поступки.
Стефен перевёл взгляд на брата:
/ — А ты знал, что подставил меня? Мне пришлось успокаивать Анну вчера, и сегодня с утра я вспылил, предложив ей убедиться воочию, что вы тут. Я пожалел об этом/
Патрик, услышал его слова, и невольно оторвался от разговора с матерью:
/ —Убедиться? То есть, она заходила к нам? / — его голос был полон удивления.
Анна чуть нахмурилась, так как видела только одну причину для их внезапного перехода в разговоре на другой язык. И ей это не особо понравилось.
/ — Прости, Стефен. Я не собирался подставлять тебя. И потом, мы не знали, что Анна вернётся так рано, а перенести свидание находясь на нём я не мог, как бы там ни было. Про его завершение я предпочту ничего не говорить. Всё-таки, это личное./ — под конец на лице Альберта нарисовалась самую малость смущенная, довольная улыбка.
Патрик вспыхнул и решил таки вернуться к разговору с Анной:
— Кстати, ты довольно рано вернулась. Как я понимаю ты уже почти выздоровела? — в глазах паренька сверкнула неподдельная радость.
Казалось, ещё совсем недавно он плакал Альберту в трубку, рассказывая о своих страхах за маму, а сейчас она уже стояла рядом и, по крайней мере, внешне, не осталось никаких следов её болезни.
Анна чуть кивнула и, улыбнувшись, потрепала сына по волосам. Она была очень рада видеть его таким. Женщина ушла в разговор с Патриком и, в итоге, практически забыла о том, что собиралась сказать Альберту. Количество претензий к нему вообще достаточно сильно поубавилось.
***
Их разговор состоялся только спустя пару часов и, как результат, волнение Анны сошло на нет. Чего нельзя было сказать о всё ещё видимом возмущении. Правда, так как общались они со старшим Мейнике наедине, сказать, какие из его слов так зацепили женщину, было сложно.
Патрик в это время общался со Стефеном на вальвердском, продолжая вчерашнюю языковую практику. Ему было интересно не только в очередной раз проверить, а где-то даже улучшить своё знание языка, но и просто напросто пообщаться с самим Стефеном на многие темы, а не только про выздоровление Анны.
Правда когда Альберт наконец закончил разговор с Анной, Штейн-младший отвлёкся от всего и тут же кинулся к возлюбленному с расспросами о том, как всё прошло. Он хотел знать, о чём они говорили и есть ли что-то, из-за чего ему стоит беспокоиться.
— Всё хорошо… — ответил Альберт:
— Ничего серьёзного нам с тобой не грозит. Анна возмущена тем, что я видите ли, соблазнил тебя. Но всё же, я убедил её ничего не рассказывать твоему отцу и оставить нас в покое.
Патрик облегчённо вздохнул:
— Я рад что она не будет ничего ему говорить, потому что тогда бы простой воспитательной беседой мы бы не отделались. Но слова про соблазн — чистая правда. — он тихо засмеялся. Сидящий за его спиной мужчина едва слышно усмехнулся, с ехидной ухмылкой смотря на Альберта. Сейчас, когда все отношения между ними были выяснены, для него эта ситуация стала комичной. Возможность увидеть здесь брата изначально была очень приятным сюрпризом, а шанс познакомиться с его избранником — приятен вдвойне. Одними губами на родном языке Стефен спросил у Альберта что-то о вчерашней ночи. Не то, чтобы он действительно хотел узнать, но не поиздеваться над ним любя? Это было бы ужасно досадным упущением.
Эта «атака с двух фронтов» заставила агента довольно сильно покраснеть и смущённо улыбнуться. Так же одними губами он ответил брату, мол, он прекрасен, но давай чуть позже.
Стефен многозначно улыбнулся, ловя его на слове. Ему было забавно видеть Альберта таким смущённым и взрослым одновременно. Патрик лишь снова засмеялся, видя красным уже возлюбленного, а не себя, как чаще всего и случается. Мысленно обратил внимание на то, что это оказывается действительно мило смотрится, и не только тогда, когда смущается он сам. И почему он не думал об этом прежде?
***
Через некоторое время Стефану и Альберту выпала возможность побыть наедине.
/ — Так… Что ты хотел узнать у меня? / — спросил агент у брата.
/ — Да так, ничего/. — ответил тот с улыбкой. Вообще, изначально Стефен не собирался ничего спрашивать, но минутная прихоть взяла над ним верх:
/ — На самом деле, это просто часть глупой шутки. Я бы закончил её, но боюсь, ты не оценишь./
Альберт усмехнулся:
/ — Нет уж… Теперь давай рассказывай. Я жду./ — несмотря на сказанное, он был готов поделиться с младшим братом парой подробностей. В разумных пределах, конечно.
/ — Ладно. Но я предупреждал, что она не смешная. В общем, вижу тебе нравится быть в голубом океане? Знаешь, это напоминает мне о времени, когда ты мог в наглую завалиться домой с засосами на шее и искусаными губами после недельного, порой, отсутствия без какого-либо объяснения происходящего. Хотя, потом ты ведь всё же рассказал родителям обо всём. И при том, по-отдельности, да? /
/ — Это был не самый простой расказ. Я ведь понятия не имел, как они к этому отнесутся. Но после этого я перестал загонять себя и смог наконец перестать скрывать мои отношения. Однако, несмотря на частое волнение, мне нравилось то, что происходило во время моих «исчезновений». Продолжаю ли я чувствовать то же и сейчас? Ещё спрашиваешь… Патрик прекрасен во всех смыслах. Даже тогда, когда он на волне свойственного ему максимализма выпутывается в очередную безумную и волнующую меня авантюру. Возможно потому, что я и сам часть такой авантюры./
/ — А мне вот всё-таки интересно что вас дома ждёт. Вот это точно будет той ещё максималистичной авантюрой/ — по рассказам Анны и Патрика Стефен уже смог примерно вообразить, что из себя представляет Карл. И Мейнике-младший понимал, что если он узнает, а он узнает, то им действительно может стать «весело». К тому же узнать он мог не только от Анны.
/ — Да… Тут не поспоришь. Карл наверняка узнает обо всём рано или поздно. Как минимум потому, что всё это было явно не в последний раз. И когда он узнает, мне лучше быть морально к этому готовым. Потому что он может просто пристрелить меня./
Альберт глубоко вздохнул:
/ — Надеюсь он когда-нибудь признает нашу любовь. Хотя это, наверное, наивная надежда./
Стефен неопределённо пожал плечами:
/ — Ну, Патрик всё же его сын. Он должен если и не понять, то хотя бы просто перестать лезть в ваши дела. Особенно если учесть близкое совершеннолетие Патрика. Я бы, на его месте, для начала, просто спокойно поговорил бы с вами чтобы выяснить, правильно ли понял. А дальше отталкиваясь от ситуации… Но видимо, менталитет наших стран слишком различен./
Альберт чуть кивнул:
/ — Ладно… Давай не будем о грустном. Всё же, по мимо всего прочего, велик шанс того, что Дантон завалит нас обоих работой, как только мы вернёмся. Потому что он тоже не в восторге от устройства Эстро./
/ — На самом деле я до сих пор задаюсь вопросом, почему люди ещё не снесли такое правительство. Но на это, видимо, есть причины./
/ — Страх — основная из них. Местная власть весьма успешно практикует демонстративное запугивание населения. Но очень скоро всё изменится. Войне недолго осталось длиться, а там уже и до революции будет не далеко./ — Альберт улыбнулся, понимая, что уже скоро ему придется вернуться к реалиям, о которых он говорит. И, с одной стороны, он вроде как должен был испытывать грусть, но на деле он предвкушал их грядущие свершения.
