Чашка с кровью

Юй Цзыюань дошла до женской половины ровным, твердым шагом. На пороге дома ее накрыло. Задыхаясь, Юй Цзыюань ухватилась за косяк. В горле вдруг пересохло, голова пошла кругом. На мгновение она испугалась искажения ци, но быстро поняла, что оно тут ни при чем. Это были ее обычные чувства: боль, обида, отчаяние. Они давили на грудь, мешали дышать, толкали на безумные, непоправимые поступки. — Ненавижу, — выдохнула Юй Цзыюань и резким движением смела вазу с высокой подставки. — Ненавижу его, — повторила она и подняла голову. Третья тетушка Юй с лампой в руках стояла в дверях, ведущих во внутренние покои. Легкие ночные одежды мягкими складками спускались на пол, голова была склонена к плечу. На губах тетушки играла легкая улыбка. — Все страдают из-за него, — продолжила Юй Цзыюань. — Все! Не только я — Цзян Чэн, Яньли! Он всех нас сделал несчастными. Даже… Даже своего любимого сына от этой проклятой саньжэнь! Даже его! Она схватилась за Цзыдянь, но противника не было. Обнажать оружие бесполезно; все, что остается — горестно заломить руки. Третья тетушка молча наблюдала, как Юй Цзыюань мечется по комнате. В глубоких темных глазах плясали отсветы лампы. — И что ты им сказала? — спросила она, подходя ближе. Обессиленная, Юй Цзыюань опустилась за стол. — Что прошлое не изменить, — глухо откликнулась она. — Что Вэй Усянь не виноват в том, кто его отец. Что я еще могла сказать? Он… действительно не виноват. Она закрыла лицо руками. Юй Цзыюань знала, что должна была сказать своему сыну, только самой последовать своему совету она никак не могла уже много лет. — Тетя, — пробормотала она. — Злость и ненависть — это не тот источник, из которого можно черпать вечно, — напомнила третья тетушка Юй. Юй Цзыюань медленно кивнула. Она не простила и не простит Цзян Фэнмяня за предательство. Он спутался с другой женщиной, опозорив ее, Юй Цзыюань. Он привел в их дом своего незаконного сына и — это было худшее из его преступлений — никогда не любил законного так, как Цзян Чэн того заслуживал. Юй Цзыюань никогда не смогла бы его простить… Но она сама уже так устала от своей ненависти. Все чаще она желала хотя бы перестать его ненавидеть. Не сегодня, нет. Может быть, завтра? Завтра будет новый день.