***
Кацуки рвёт и тошнит уже который день. Его это всё задрало. Вечные перепады настроения, то ему жарко, то холодно, то ему не нравится вкус того или иного блюда, что ему снова подсовывает Тодороки. Всё что угодно, но не адекватное состояние. И вот опять. Снова он сидит в обнимку с новым белым другом. Знакомьтесь - унитаз. Шото приносит ему воды, вот только лекарства от тошноты он почему-то не приносит. Ну почему нельзя сделать всё нормально. Бакуго это бесит так же, как и его вновь возникшие рвотные позывы. Наконец-то ему полегчало. От тренировки пришлось отказаться. От обеда тоже. И от остальных уроков. Мечта прогульщика - уйти по просьбе учителя. Вот только идет он сейчас в больницу сдавать анализы, да и у родителей в общем перекантуется денёк другой. Как бы Тодороки не возражал и не уговаривал его жить с ним в съёмной квартире. «Рано» — думал Бакуго. На удивление долгие походы по больнице умотали бедолажку. И ноги ноют, и снова рвотные позывы, да и просто он устал. Там кровь сдай, то там к хирургу на осмотр запишись, там на УЗИ, там и к терапевту можно. Заебался. Ещё и Шото вечно названивает, хотя Кацуки шлёт его. На уроки. Каждые десять минут звонить это не дело. Да и мать его что-то стебать начинает как только он порог дома переступает. Всё подшучивает да подбешивает и без того нервного Кацуки: «Ну что ждём внуков?» — звонко смеясь, говорила Мицуки, хотя и донимать по поводу врачей и анализов тоже не переставала. Кацуки заперся в комнате. В тишине. Там где ему комфортно. Без лишнего шума, без вечно заботящегося Шото, по которому он даже стал тосковать, и даже тошнота ушла. И этой тишины ему не хватало для прозренья. «А Шото пользовался презервативами?» Кацуки замер на несколько секунд. Оторвавшись от двери он спохватился разбить свою старую копилку, взял всё что в ней было и побежал на улицу. Усталость как рукой сняло. Пришлось со стыдом покупать тест. Страшно не было. Никогда он об этом задумался, ни когда покупал тест, и даже не тогда, когда сидел на бортике ванны ожидая результата. И так не глупый, догадался. Так что две полоски лишь подтвердили его мысль. Бакуго сидел и умилялся лишь мысли, что Шото и понятия не имеет, что теперь ему не отвертеться. Да, возможно жить вместе и не так уж и рано.***
Перепады настроения вернулись, Кацуки вернулся в общежитие, не сказав родителям о беременности. Он стоял на пороге с рюкзаком и зло оглядывал гостиную. Вообще-то, всё не так уж и плохо, даже настроение было хорошее. Он шел с довольной моськой перебирая варианты как рассказать его паре о том, что в нём зарождается новая жизнь. Вариантов было много, но всё вылетело из головы, когда он переступил порог здания. Там опять стоял шум. Кто-то громко смеялся, кто-то что-то обговаривал или играл в шумящую игру, на джойстиках. У Кацуки стали сдавать нервы. Он стоял на месте, и на удивление, старался глубоко дышать, успокоить свои нервы ведь нервничать для него сейчас вредно. Опять поменялось настроение. Теперь он стоял зло сдерживая свои взрывы. «А какого хуя это они шумят, доводя меня до срыва?!» — и понеслась. Шум повысился на крики, когда в гостиной все пытались успокоить Бакуго. Где шляется Тодороки, когда он так нужен?! Только непонятно для чего он нужен, помочь убить всех здесь стоявших или угомонить Кацуки. Бакуго и несколько одноклассников только стояли громко переговаривались, как руки Тодороки удобно умостились на талии блондинка, а его голова легла на плечо, ближе к ушку. Тодороки успел только спросить, что случилось, как его парень утащил его наверх. — Я беременный — и всё, вот так просто, не задумываясь, сказал Кацуки. Счастья Шото не было предела. Он поднял на руки Бакуго и закружил в объятиях. Кацуки опять затошнило.***
Кацуки пришлось бросить учёбу. Теперь он будет сидеть дома и как его родители и заниматься дизайном одежды, ожидая дома, теперь уже мужа, а после рассказывать как прошел его день и какой новый геморой ему в животе устраивает ребёнок, а Тодороки будет слушать. Даже если он не спал несколько суток и глаза так и слипаются, он будет слушать. Ведь у Кацуки теперь тоже немаловажная миссия — продержаться ещё пару месяцев и родить их сына. Да, Шото тяжело вставать ночью по прихоти Кацуки. Если малышу что-то хочется поесть это ещё не беда, но когда Кацуки разбудил его посреди ночи лишь потому что он не мог уснуть из-за пинков ребёнка у Шото стал дёргаться глаз. Заметив это Кацуки тихо взял руку Шото и положил себе на живот. Движение ребёнка успокоили обоих и даже вышло уснуть под утро в обнимку, хоть идиллия продлилась недолго. В то утро Кацуки опять разбудил Шото и они поехали в больницу. Тогда родился Рин — их крикливый малыш. Да, Шото безусловно очень тяжело далось воплотить план в жизнь: забрать Кацуки себе и обеспечить его спокойное пребывание дома, в безопастности. Ведь с растущим ребёнком не сложилась самая спокойная жизнь, но зато счастливая, как и хотел того Шото.