Помешательство

У Павла добрые глаза. Это первое, что замечает София при знакомстве, и никак не может отвести взгляд в сторону, словно прикованная. Он ведёт себя крайне расслабленно, говорит быстро и с забавным балканским акцентом, но его глаза… Будто противоречат натуре этого человека, пронизанные чем-то светлым и даже успокаивающим, несмотря на явные нотки игривости. Карие, они напоминают спелый миндаль или же тёмный шоколад, наверняка горячий, согревающий. Павел смотрит на неё немного лукаво, изучающе, а его губы подёргиваются в лёгкой улыбке. Он явно умеет располагать к себе людей и не пренебрегает пользоваться этим при каждом удобном случае. Ладонь, оказавшаяся на её талии, побуждает Софию опомниться и включиться в общий разговор, главной темой которого является она сама. Девушка, наконец, отводит взгляд в сторону и не замечает того, что Павел так же разглядывает её дольше положенного. Её муж тем временем приобнимает Софию и продолжает говорить ровным голосом: — Тебе не придётся усомниться в профессионализме моей жены. Она лучшая в своём деле, в этом я могу тебя заверить. Работает безукоризненно, отдавая всю себя. Вадим говорит за неё, будто она сама не способна представить себя будущему начальству. Рекламирует Софию, как какую-то марку, рассыпаясь в красивых, но банальных выражениях. Девушка порывается закатить глаза, но сдержанно улыбается, когда замечает, что Павел Аркадьевич внимательно за ней наблюдает. — Успокойся, Вадим, успокойся, — лёгким жестом останавливает его мужчина, — я уже люблю твою жену. Волноваться не о чём, мы сработаемся. Он улыбается широко и довольно, словно десять минут, проведённых в компании Софии, позволили ему безошибочно определить, что это за человек и какую пользу отелю он принесёт. Но дело, конечно, не в обаянии девушки, а в умении её мужа поддерживать связи с нужными людьми. Вадим и этот мужчина в светлом пиджаке и рубашке явно не первой свежести — давние знакомые, которых когда-то даже можно было назвать друзьями. Прежде она не слышала ни о Павле, ни о том, каким образом они познакомились и почему сумели сблизиться: с первого взгляда кажется, что между мужчинами нет ничего общего. Однако всё это не имеет значения, важно лишь то, как быстро удалось Вадиму обеспечить её работой в новом городе. За это она, естественно, должна быть благодарна. А думать о том, что сменить прежнюю работу её вынудили проблемы мужа, из-за которых они и переехали в Москву — думать об этом ей попросту не хотелось. Она старается относиться к вынужденным переменам благосклонно, не высказывать Вадиму никаких претензий и делать вид, что всем довольна, ведь он и так находится без настроения в последнее время. Его можно понять, ведь переезд каждому даётся тяжело. К слову, и Софии, человеку, любящему стабильность и постоянство во всём. Павел делает несколько шагов вперёд, нарушая их личное пространство. На это обращает внимание не только девушка: она чувствует, как ладонь Вадима прижимает её ближе. Но лишь на секунду, после чего и вовсе пропадает с талии. — Что же, тогда не смею задерживать. Софа, — Вадим привлекает её внимание и улыбается девушке, поддерживая её этим незамысловатым жестом, — хорошего дня. Стоит Вадиму покинуть комнату, и София тут же ощущает скованность, будто вмиг становится беззащитной и осязаемо слабой. Однако наваждение покидает её очень быстро, она расправляет плечи и смотрит на работодателя уверенно, откидывая все сомнения прочь. Спасибо Вадиму, который в своё время хорошо обучил её брать под контроль собственные эмоции. Правда, отчего-то не научился делать это сам. — Итак, — Павел делает тон серьёзнее, и взгляд девушки становится более сосредоточенным, но не проходит и минуты, как мужчина снова улыбается: — Выпьем? За знакомство. Вам предстоит стать моей правой рукой, так что нам просто необходимо узнать друг друга поближе. Как говорят у нас в Сербии, один глоток виски, и… — Я не пью. София открывает рот сразу же, как рука взбалмошного начальника тянется к уже початой бутылке. Она непроизвольно перебивает его, за что чуть застенчиво извиняется и откашливается. Девушка относится к алкоголю с неприязнью, и на то есть свои причины. Зато теперь ей становится понятно, на какой почве сдружились мужчины, что именно их сблизило, и осознание этого сулит укол разочарования. Ей бы хотелось, чтобы её работодатель не имел пристрастия к алкоголю, но почему Павла должны волновать её предпочтения? София вновь заставляет себя улыбнуться. — Это похвально, — кивает Паша. — Нет, на самом деле. Ладно, тогда сразу перейдём к делу. Вы присаживайтесь, места много. Мужчина первым садится на диван и приглашающе похлопывает рядом с собой. Девушка нерешительно присоединяется. У Павла Аркадьевича мягкий тембр голоса, его приятно слушать, несмотря на множество шуток, проскальзывающих в процессе серьёзного разговора. Пусть он и говорит быстро, что София уже отметила ранее, его голос спокоен, подобно голосу Вадиму, но при этом звучит более непринуждённо, что против воли избавляет Софию от скованности. Она слушает внимательно, то и дело записывая клочки беседы в блокноте, а Павел наблюдает за тем, как его слова ложатся ровным красивым почерком на некогда чистый лист бумаги. К концу разговора Софии кажется, что она знакома с этим простым в общении мужчиной уже несколько месяцев. Это неудивительно, ведь помимо рабочих моментов Павел успел затронуть и личные темы, рассказав будущей управляющей намного больше необходимого. Улыбка на губах девушки теперь искренна, но она быстро пропадает с лица, когда София осознает, сколько они уже здесь находятся. — Мы просидели больше двух часов! — восклицает она и смотрит на мужчину несколько растерянно, недоумевая, как же так вышло: обычно София всегда следит за временем. — Что тут поделать? Я великолепный рассказчик. А Вы, София, отличный слушатель. Конечно, Павел не так обеспокоен, ведь ему совершенно некуда торопиться. Он мог бы и дальше сидеть на диване и рассказывать всё, что взбредёт ему в голову: мужчина давно так просто не общался с кем-либо и не без удивления обнаружил, что ему не хватало этих банальных разговоров. София торопливо прощается, вежливо улыбаясь в ответ на очередную шутку, и покидает отель, место её новой работы, которое, как надеется девушка, не придётся менять через полгода. Она рискует потеряться в чужом городе, задерживаясь ещё больше, но всё же успевает прийти домой до возвращения мужа. София не придаёт значения тому, что испытывает явное облегчение от этой мысли, и берётся за ужин — готовить она не любит, но это одна из главнейших обязанностей любой жены. В процессе готовки София не может перестать думать о работе, а именно — продумывать события завтрашнего дня, строить планы и размышлять над тем, чем стоит заняться в первую очередь. Ситуация, описанная Павлом, критическая, но она справлялась и не с таким. Вадим приходит домой очень поздно. Он явно раздражён и тихо ругается из-за чего-то на кухне, а потому София предпочитает сделать вид, что уже спит: закрывает глаза и сильнее кутается в тёплое одеяло. *** Глупо удивляться тому, что первый день на новом рабочем месте практически высасывает из Софии все соки. Павел Аркадьевич очень удобно покинул их ещё утром, оставив новоиспеченную управляющую на растерзание её подчинённым. Он оказался беспечным и инфантильным, чем подпортил первое впечатление, но всё, что остаётся Софии — это смириться. В конце-концов, никто и не говорил, что Павел поможет ей адаптироваться. Под вечер усталость с такой силой овладевает всем её телом, что София никак не может заставить себя подняться с кресла, на котором очень удобно устроилась. Нужно идти домой, где её уже наверняка заждались. Приход Павла становится полной неожиданностью. София выпрямляется и кладёт руки на стол, сразу же замечая, что мужчина нетрезв. Это вызывает неприязнь, которую девушка старательно пытается подавить. — Ну и как прошёл первый рабочий день? Вы уже улучшили работу моего отеля? — голос весёлый и громкий, а улыбка теперь больше раздражает, чем притягивает. София слишком утомлена, чтобы разделять его счастливые эмоции. — Чтобы решить все проблемы за один день, Вам, Павел Аркадьевич, нужен волшебник, а не general-менеджер. Павел усмехается и смотрит на недовольную управляющую как-то уж слишком хитро, будто что-то задумал. Он открывает рот, но мысли пьяного человека особенно непредсказуемы: Павел тут же машет рукой и поворачивается к выходу. — Зашёл предупредить, что завтра меня не будет. София закатывает глаза, но ничего не отвечает. Да и отвечать некому: Павла в кабинете уже нет. Почему-то в первую их встречу Софии показалось, что мужчина проявляет больше рвения к работе, однако и тут девушке придётся разгребать всё самой. В первый месяц София завалена работой и отдаёт ей ровно столько времени и сил, сколько может. Она поглощена ею, вкладывается полностью и неспособна думать ни о чём другом. В начале всегда трудно, это просто надо пережить, однако наступают моменты, когда девушке кажется, что она не справится. Проблемы дома делают ситуацию ещё более сложной. Вадима злит, что его жена каждый день задерживается на работе дольше положенного, что она всегда уставшая и до невозможного раздражительная. Но он хотя бы держит себя под контролем, ограничиваясь едкими замечаниями и изредка, только изредка — непродолжительными восклицаниями. Она видит Павла, это олицетворение безалаберности, очень мало, но когда он приходит к ней, всё меняется. Поначалу София относилась к мужчине пренебрежительно и полагала, что работать с ним ей будет тяжело из-за его безответственности, несерьёзности и постоянного пьянства. Но со временем гнев сменился на милость, и София, к своему глубочайшему удивлению, принимает Павла и относится к нему снисходительно. Тяжело признать, но в компании мужчины ей с каждым разом становится всё уютнее, а его порой бессмысленные разговоры способны отвлечь от привычной рутины и даже позабавить в некоторых местах. Павел — ужасный начальник, которого не пожелаешь ни одному работнику, но в то же время замечательный человек, подкупающий искренностью и нежностью. Теперь она улавливает в его взгляде не только добродушие, но что-то, напоминающее дружескую симпатию. Это греет ей сердце, потому что девушке особенно редко удаётся встретить тех, с кем было бы действительно приятно находиться рядом. Особенно сложно поверить, что одним из них окажется Павел, человек с сомнительной репутацией и вечно довольной улыбкой. Но так уж вышло, и поделать с этим София ничего не может, да и не хочет, если говорить откровенно. Однако она продолжает держаться чуть более отстранённо и очень редко открывается любопытному сербу. Их странная связь, что установилась так скоро, пугает, но одновременно с этим притягивает своей неясностью и ощущением полного умиротворения. Однажды она позволяет себе задержаться на работе не из-за кипы бумаг или затянувшихся проблем, а ради Павла. София знает, как это подействует на Вадима, и лишние проблемы ей ни к чему, но когда мужчина, совершенно разбитый и так непохожий на себя, входит в её кабинет, она не может ему отказать. Павел затрагивает свою семью. Говорит не столь подробно, вскользь упоминая об очередной ссоре с тётей, но и этого достаточно, чтобы проникнуться к мужчине сожалением. Произошло что-то серьёзное, чем банальное недопонимание или усталость Элеоноры по отношению к его глупым выходкам, но что именно — девушка не знала. Она никогда не спрашивала, что случилось с его родителями и почему Павел отдан на попечение своей тети, но не была уверена, нужно ли ей это знать. София предпочитала слушать, как и всегда, вступая в диалог только изредка. — Почему ты никогда не пьёшь? — в середине разговора он задаёт свой излюбленный вопрос, выпивая уже четвертый по счёту стакан. Софии отвратителен алкоголь, и она уже не раз говорила об этом Павлу. Она ненавидит даже запах и терпеть не может людей, находящихся в нетрезвом состоянии. Вадим — благоразумный и рациональный мужчина, имеющий ни одно высшее образование и обладающим таким интеллектом, что почти каждому рядом с ним становится неуютно. Но всякий раз, когда он поддается соблазну и выпивает хотя бы немного этой дряни, перед Софией появляется абсолютно другой человек — незнакомый, жестокий и пугающий. Мысли об этом побуждают девушку поморщиться. Она обвиняет во всём алкоголь и искренне верит, что только он причина их семейных проблем, а Вадим — такая же жертва, как и она. Нет выпивки — нет скандалов в их семье, и та выглядит совершенно нормальной. — Я ведь уже говорила. Иногда не могу вынести и запаха. — Но ведь меня же Вы терпите, София, — подмечает явное противоречие Паша и весело улыбается, но при этом отодвигает бутылку в сторону, прислушиваясь к словам девушки. — Я замечательный в любом состоянии, правда? Правда. Даже выпив, Паша остаётся самим собой и пусть его мысли уже меньше поддаются контролю, никаких последствий, кроме позора для самого Павла, это не вызывает. Он никогда не позволяет себе лишнего и ведёт себя так же, как и обычно, разве что более раскованно. Но у Вадима всё иначе. Девушка объясняет это тем, что жизнь её мужа намного сложнее, чем Павла, и алкоголь срабатывает как спусковой крючок, позволяя всему ужасному выбраться наружу. София не винит в этом Вадима, она винит алкоголь, из-за которого её муж действительно теряет над собой контроль. Он даже не помнит ничего после случившегося — сплошной туман, как говорит Вадим, рассудок прячется за яростью и гневом. Вадим неплохой человек. Он спас её и заботится уже столько лет. Он любит её, просто в их семье, как и в любой другой, есть свои проблемы. Несправедливо осуждать его сейчас, особенно учитывая тот факт, что он держит своё обещание и ещё ни разу не сорвался с момента их переезда. Уже потом, несколько дней спустя, София будет думать о том, что сама накликала беду, слишком много рассуждая на этот счёт. Когда к ней приходит осознание того, как сильно муж старается ради неё, а София в это время сидит с другим мужчиной, ей становится стыдно. Личные проблемы начальства больше не кажутся весомой причиной для посиделок, и девушка порывается уйти. — Мы уже достаточно посидели. Меня ждут дома, — шепчет она в оправдание, виновато глядя в грустные глаза Павла. — А меня — нет, — Павел пожимает плечами, но, замечая смущение управляющей, ободряюще ей улыбается. — Иди, иди. Счастливая же ты всё-таки, София. Девушка кивает. Павел прав, она действительно должна чувствовать что-то похожее на счастье. У неё прекрасный муж, который любит её и помогает во всём, особенно с её болезнью — без Вадима София не жила бы так легко, это она усвоила уже давно. Прекрасный муж, а по совместительству отличный манипулятор, ловко практикующий свои лучшие приёмы на любимой игрушке, собственной жене, о чём девушка, естественно, не догадывается. Всё ведь отлично. Она более-менее устроилась на новой работе, даже подружилась с неоднозначным начальником, который меняет девиц чаще, чем футболку, но в то же время дорожит их странной с Софией связью. Она идёт домой, переполненная чувством радости, и улыбается самой себе, своим мыслям. С той же улыбкой девушка входит в квартиру. В тот момент, когда она делает первый шаг внутрь, София замирает на месте. Она понимает, что ей следовало бы остаться с Павлом и оттянуть свой приход хоть на самый незначительный отрезок времени. На секунду всё вокруг будто останавливается, когда в нос ударяет омерзительный запах алкоголя. Но а после все её ощущения сменяются так быстро, что радость ещё не успевает исчезнуть бесследно, как её накрывает замешательство, страх и подступающая паника. Мысли пролетают в голове бешеным вихрем, и Софии хочется убежать отсюда, но она стоит на месте, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь закрыть дверь, избавиться от последнего шанса на побег. Вадим сорвался. Снова напился, несмотря на сотни, тысячи обещаний и клятв больше никогда не делать этого. Неровной походкой он выходит из кухни и смотрит на неё с отвратительнейшей ухмылкой. София ощущает подкатывающую к горлу тошноту и то, что на глазах выступают слёзы. Обиду вперемешку с безнадёжностью в крепкие объятия заключает боль, саднящая глубоко внутри девушки. — Посмотрите, кто вернулся. В одиннадцать часов вечера, — спокойствие в голосе как никогда обманчиво, София ощущает напряжение Вадима каждой клеточкой своего тела. Его взгляд пустой, и это пугает её больше всего. — Ты снова пил, — её слова звучат твёрдо, хотя дрожь пронизывает всё тело, — Ложись спать, пожалуйста. Завтра обо всём поговорим. — Только я имею право раздавать здесь указы, — интонации в голосе становятся более угрожающими, а взгляд — суровым. София смотрит на него недолго, оборачивается к двери и медленно закрывает её. Разочарование словно давит на неё физически, и в этот момент девушка чувствует себя особенно глупой. Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли? Она проходит на кухню и садится за стол, скрещивая пальцы рук. Почти пустая бутылка пойла говорит сама за себя, София испепеляет ту взглядом, пока Вадим нависает над ней и, заплетаясь, выказывает всё своё недовольство. Он говорит долго, а безразличие на лице Софии лишь побуждает продолжать — больше оскорблений, чтобы она поняла, чтобы запомнила. София же старается не слушать, напоминая себе, что это не Вадим. Другой человек, сгусток всего самого худшего, слова которого лживы — это не истинное лицо её мужа, а их общее проклятье. Трудность, которую надо преодолеть, справиться с которой они могут только вместе. — Ты никто без меня. Абсолютно пустое место. Нет, София не слушает, слова сами врываются сквозь поток мыслей, а она и не замечает, как начинает плакать. Этого не видит и Вадим, переключаясь на обвинения и приходящие ему в голову унижения, наслаждаясь чувством собственного превосходства. Она плачет беззвучно, зная, что всхлипы лишь раззадорят его, и жмурится, когда Вадим переходит границы допустимого. «Это просто надо переждать», — повторяет она про себя, борясь с желанием заткнуть несоображающего мужа и уйти, неважно куда. Она ощущает дикую ненависть, но не по отношению к мужчине, а скорее к самой себе. София не пытается заступиться и даже обнаруживает, что в некоторых его словах присутствует толика правды. Но всему есть предел. Вадим поднимает тему, о которой они зареклись больше никогда не говорить. Это запрет, без наличия которого их семейные отношения были бы невозможны в дальнейшем. Сокрушительная моральная боль для Софии, горе, которое когда-то сплотило их, но одновременно с этим навсегда разделило друг от друга. Слова срабатывают, как триггер, София не может сдержаться и теряет своё самообладание. Она вскакивает с места, грозно требуя заткнуться, а после падает обратно и закрывает лицо руками. Её трясет, и сейчас ей как-никогда необходимо принять свои таблетки. — Не нравится? Больно? А каково, как ты думаешь, мне жить с дефектной женой? Это ты виновата в том, что у нас такие проблемы. Только ты. Голова кружится, перед глазами лишь тёмные пятна, София чувствует, что её вот-вот стошнит. Боль клокочет внутри, намереваясь разорвать её, и София уже практически не соображает. Никогда ранее, даже будучи пьяным, Вадим не затрагивал эту тему, из-за чего в данный момент ей очень сложно справиться с этим. Он сам залечивал тяжелые раны когда-то и сам же сейчас открывает их вновь. Она находится в шаге от истерики, и ей необходимо прекратить всё это прямо сейчас. — Я ложусь спать, — выдыхает София между всхлипами, поднимается на ноги и, шатаясь, бредёт в сторону выхода. Когда девушка намеревается уйти, Вадим останавливает её, хватая за руку и толкая к стене. Резкий удар затылком приводит Софию в чувства, физическая боль на мгновение затмевает моральную. Она благодарна за это, ей нужно больше боли, чтобы отвлечься от мыслей, роем теснящихся в голове. Ей не страшно, нет: когда красное от злости лицо Вадима находится в миллиметрах от её собственного, все мысли вылетают прочь. Она смотрит в его глаза и видит ту же боль, перемешанную с дикой яростью, и тяжело выдыхает, еле разбирая шёпот своего мужа. Сердце бьётся в груди с бешеным ритмом, и всё вокруг в одно мгновение перестаёт быть реальным. — Твоя вина. Это всё твоя вина. Его руки перемещаются на тонкую шею и одним движением сдавливают её так сильно, что вырывают с губ Софии громкий выдох. Его глаза безумны, нет ни малейшего проблеска ясности сознания, совершенно чужой и отталкивающий взгляд. Невольно в голове её появляется образ Павла с грустными, но такими добрыми глазами, абсолютно непохожими на глаза Вадима — он никогда не смотрел на неё так. Образы сменяют друг друга так же быстро, как мысли, она задыхается, вглядываясь в такие родные черты, и не может прекратить всё это. Ладони девушки цепляются за его руки и пытаются хоть немного ослабить хватку, но Вадим усмехается её слабым попыткам вырваться и сжимает шею крепче, силой вырывая ещё несколько выдохов. София хрипит и не слышит больше ничего, кроме звона в голове, а её лицо приобретает багровый оттенок. На мгновение ей хочется, чтобы всё закончилось прямо сейчас. Чтобы он уже наконец задушил её, потому что в данный момент она уверена в том, что заслуживает этого. Но Вадим отпускает её. В очередной раз останавливается, после чего непонимающе смотрит на собственные ладони, а после опускает взгляд на пол, на свою измученную жену. София пытается вдохнуть как можно больше кислорода и давится порциями рваного кашля, через которые просачиваются всхлипы. Лицо мокрое от слёз, а руки дрожат так сильно, что София еле двигает пальцами. — Ты должна помнить, как тяжело мне было принять это, — во взгляде мужчины нет сожаления, он сжимает ладони в кулаки и тяжело дышит, еле сдерживаясь, чтобы не ударить скорчившуюся на полу девушку. София поднимает на него глаза, и взгляд её до отчаяния затравленный. — Я… — она хрипит и не может выговорить нужные слова, — знаю… Моя… вина. София судорожно ловит ртом воздух и никак не может перестать плакать. Боль отдает по вискам, а обречённость поглощает всю её без остатка. Она не двигается. Сидит на полу и пустым взглядом смотрит в угол, без конца повторяя уже сказанное. После её слов в голове Вадима словно что-то щёлкает. Переключает сознание, и злость сменяется болью, безнадежностью перед последствиями собственной ярости. Он видит, до чего довёл её, а его сознание на мгновение проясняется. Вадим опускается рядом, прижимает её к своему пропахшему алкоголем телу и шепчет извинения, множество мольб о прощении, ни одна из которых не имеет значения. Запах окутывает её тошнотворной пеленой, и мысленно София пытается досчитать до пятнадцати, но её слишком сильно колотит. Она не знает, сколько времени проходит, однако в конечном итоге ей удаётся прийти в себя. Когда кажется, что всё закончилось, объятия внезапно становятся крепче, а его губы, с которых только что срывались извинения, впиваются в её рот. София морщится, испытывая полнейшее омерзение, и пытается оттолкнуть его, но сдаётся. Надо просто перетерпеть.