Помешательство

Паша берёт за привычку обнимать Софию при встрече. Это странно: они будто не коллеги, а давние друзья юного возраста, для которых важно показать привязанность друг другу таким вот образом. Конечно, местами Павел действительно походит на ребёнка, но это вовсе не означает, что и девушка должна вести себя так же. Однако София совсем не противится и иной раз даже сама тянется к мужчине, потому что ценит его помощь и понимает отчётливо, что если бы не он, она давно бы уже здесь не работала. Нельзя сказать, что она принимает его личные жесты только из благодарности. Нет, Павел всегда обнимает её так осторожно и немного застенчиво, что на душе, как бы банально не прозвучало, вмиг становится хорошо: мужчина словно даёт знать, что она не одна, и рядом есть люди, которые обязательно её поддержат. Как в тот день её срыва, к которому она старается не возвращаться. Это неправильно: подобные инциденты необходимо обсуждать, чтобы те не повторялись вновь, но сейчас у Софии нет такой возможности. Поэтому девушка предпочитает не думать о случившемся и принимать чуть более увеличенную дозу, чтобы её состояние оставалось стабильным. С Павлом отвлечься от проблем получается лучше всего. За эти несколько дней, что София живёт в его отеле, они сближаются ещё больше. Мужчина, будучи полноправным хозяином этого места, настоял на том, чтобы София заняла свободный номер, и пусть поначалу девушка отказывалась, твёрдо уверенная в том, что ей это не нужно, в конечном итоге ей пришлось уступить. Якобы делая Павлу одолжение, она с трудом сдерживала ликование от того, что наконец-то может спать на нормальной кровати, а не на маленьком узком диване, обманчиво удобным для сна. В первый день ей было неловко и София не раз предлагала мужчине оплачивать номер, но благодаря таланту мужчины убеждать совсем скоро девушка успокоилась. Здесь сыграл роль и тот факт, что денег у Софии практически не оставалось: большая часть её зарплаты уходит в семейный бюджет, из-за чего скромной доли средств на карте не хватило бы даже на двое суток. Павел выручил её, как и следует поступать близким знакомым. София перекатывает на языке это непривычное словосочетание и мягко улыбается, не помня, когда в последний раз заводила приятельские отношения. Всё происходит спонтанно и, возможно, в этом и есть настоящая прелесть, тянувшая их друг другу: в разговорах они чувствуют свободу и общаются не потому, что должны это делать, а потому что им хочется. Кажется, они полные противоположности друг друга, но со временем находятся и те немногочисленные сходства, которые вызывают глупые, счастливые улыбки на их лицах. София изредка даёт мужчине советы о том, как ему понравится горничной, которая так сильно заинтересовала Павла, но действенны они или нет, она не знает. Паша, к счастью, видит грань допустимого и нечасто рассказывает ей о своих похождениях, в том числе и темы с Дашей лишний раз старается не касаться. Разве что злится на то, что его избранница никак не отвечает ему взаимностью, а после вздыхает из-за постоянной реплики Софии: « И кто в этом виноват?» Несмотря на некоторую чопорность Софии, Павел любит изливать девушке душу и при этом не всегда в приличных выражениях. Он знает, что управляющей интересно далеко не всё в его жизни, но это не сильно заботит мужчину, в особенности в те моменты, когда алкоголь ударяет в голову — ему просто нравится полулежать недалеко от Софии и рассказывать всякие глупости. Что удивительно и не совсем нормально для Паши, такие ночи начинают нравиться ему больше одноразовых мероприятий с безмозглыми девицами: он так же расслабляется, но при этом на утро чувствует, что провел время не впустую. Таким образом, у мужчины на короткий промежуток времени даже получается остепениться, больше включиться в работу и наконец-то заняться чем-то полезным. Замечая за собой явные улучшения, Павел знает, что это влияние Софии. Он доверяет ей полностью, не заботясь о том, что она его подчинённая, и хотя бы намёк на субординацию должен присутствовать. Кроме того, все мысли о работе испаряются, стоит им ближе к вечеру остаться наедине, а Павлу — примкнуть к бутылочке чего-нибудь крепкого. Но даже при его открытости одно остаётся неизменным: Паша не рассказывает Софии о том, как они с Вадимом познакомились. Темы их отношений, странной дружбы, о которой ранее девушка ничего не слышала, он избегает. Это настораживает и подогревает любопытство, однако Софии и самой неприятно говорить о муже, это меньшее из того, что ей хочется делать. Временами, когда они с Павлом засиживаются у неё или у него в номере до полуночи, София ненароком задумывается о том, что она делает. А правильно ли всё это? Кто вообще дал ей право общаться с другим мужчиной, пока её муж изнуряет себя в одиночестве? Однако почувствовать вину не даёт закрепившееся в голове напоминание: в тот день, когда Вадим сорвался, она спешила домой из-за похожих мыслей. Словно удар молоточком по голове, это удерживает её на месте. По утрам входит в привычку засиживаться в ванной и подолгу рассматривать синяки, начинающие приобретать желтый свет. Касаться их пальцами, немного надавливая на некоторые особо пострадавшие участки, чтобы ощутить прилив слабой боли, а после опускать взгляд вниз, на тело, и проводить пальцами по шрамам, которые не исчезнут со временем. Останутся навсегда как напоминание о том, что было. Причина не спускать произошедшее Вадиму с рук. Сегодня ровно неделя, как София не ночует дома. Девушку уже начинает мучить совесть за то, что она оставила мужа одного так надолго, но упрямство одерживает победу. Упрямство, переплетенное с чувством собственного достоинства, не позволяющее ей простить мужа. В Софии будто борются две противоположные личности: одна убеждает девушку в том, что необходимо вернуться домой как можно скорее, что как она, так и Вадим нуждается в ней, их брак вытерпит это, со всем справится. Вторая же, словно проигрывает одну и ту же плёнку в сотый раз, навязчиво пробуждает в ней воспоминания о той ночи, её рыдания, удушье, истерику. А после спрашивает с долей отчаяния: «Ты хочешь этого снова?» И София, находясь на перепутье, просто теряется и не знает, что ей делать. О том, что прошла целая неделя, помнит не только она, но и Павел. — Только не подумайте, что я против, но Вы обосновались в моем отеле, как настоящий клиент, — сквозь шутливый тон упрекает Софию мужчина и сегодня. София не знает, что ему ответить. Бросает быстрый взгляд на мужчину и молча кивает. Она и сама прекрасно понимает, что задержалась тут, но и возвращаться домой не хочется. Вадим оставил попытки достучаться до нее, словно в один момент ему стало плевать. Это вызывает волнение, переходящее в испуг: София не справится одна, без мужа. Однако она не может вернуться домой сама, не выдержав без него и недели. Это еще более постыдно, чем принимать его извинения. А может, Вадим намеренно оставил свои попытки? Испытывает её, ведь и сам понимает, что долго она не протянет. Важную роль играет и то, что они только переехали в этот город. Если раньше у девушки была возможность жить в другом месте хоть месяц (а такое тоже было), то сейчас даже несколько дней становятся настоящей мукой. Софии не к кому обратиться, некуда пойти. Поэтому она так уютно обосновалась здесь, что так же не совсем нормально. — Я уйду, — говорит София через какое-то время. — Понимаю, что это недопустимо. Простите. Павел сидит рядом с ней на диване и делает ещё глоток вина. Он специально принес его для Софии, надеясь, что хотя бы в этот раз девушка ему не откажет, ведь напиток был дорогим и по-настоящему вкусным. Даже мужчина, предпочитающий более крепкий алкоголь, вынужден признать, что это вино стоит своей цены. Но София всё равно не пьёт. Как и всегда. — Да я даже рад, что Вы живете здесь. Очень удобно. Просто Вадим истосковался, наверно. Странно всё это. Неужели у него не возникают вопросы по поводу Вашего внезапного ухода? Он ведь даже не знает о случившемся. Вы хотя бы созваниваетесь? Благодаря воздействию алкоголя мужчина становится более раскованным. Это нисколько не напрягает девушку, потому что Павел — не Вадим, он ведёт себя совсем иначе. София только надеется, что он не заснет здесь, потому что глаза мужчины уже слипаются. Он сегодня изрядно устал на работе, помогая девушке решать проблемные вопросы с постояльцами, как и следует поступать начальству. — Конечно, — София улыбается так искренне, что не понимает, почему Павел усмехается в ответ. — Значит, обманывать меня вздумали? А я думал, мы друзья. Мы разговаривали с Вадимом вчера вечером. София резко выдыхает. — И что он сказал? — быстро спрашивает девушка, чувствуя волнение, овладевающее каждой клеточкой её тела неминуемо, практически неконтролируемо. Она нервничает, потому что мужчина молчит. Он улыбается загадочно, приближается ближе и шепчет ей на ухо: — Что Вам давно пора вернуться домой. София чувствует, как мурашки пробегают по всему её телу в тот миг, когда она представляет, с какой интонацией это произнес её муж. Она чувствует ужасную безысходность и отталкивает мужчину в раздражении. — Мы разберемся, — кивает она, а её руки ненароком тянутся к шее. — Мы со всем разберемся. В один момент ей становится дурно, девушка чувствует, как дрожат кончики пальцев и сжимает их ладонью. Всё ведь было так хорошо, ну зачем Паша снова начал говорить об этом? — У меня замечательное настроение. Сегодня был отличный день. Так что я не стану докучать Вам Вадимом. Павел наливает себе ещё бокал и смотрит на девушку вопросительно, не теряя надежды. Но София не изменяет своим принципам, как бы сильно ей не хотелось отключиться и не думать обо всём хоть какое-то время. В чём-то она должна быть уверена наверняка, и отвращение к любому виду алкоголя — неплохое решение для неукоснительного выполнения. Павел со вздохом меняет тему и рассказывает Софии о том, как сегодня публично опозорил её зама. Это забавно и даже приятно в какой-то степени — сколько раз Миша подставлял её, не пересчитать, так что маленькая расплата, даже от Павла, приносит чувство удовлетворения. Но София не может переключиться так быстро, терзаемая мыслями о своей семье, и не слушает Павла внимательно. Она сейчас не здесь, не в этой комнате: девушка вновь переживает тот вечер, беспрестанно прокручивая его в голове. Легкое прикосновение к её плечу приводит девушку в чувство, она оборачивается в сторону мужчины, который замолк уже как несколько минут назад. Он понимает, что его попытки вернуть атмосферу безмятежности не увенчаются успехом, а потому снова говорит о Вадиме. — Простите, что постоянно поднимаю эту тему. Просто я никак не могу понять Вас. Если Вы поделитесь, станет легче. Вы же доверяете мне, София? — Павел улыбается, не сомневаясь в том, что ответ будет положительным. Доверяет ли она человеку, о котором ничего не знала ещё полгода назад? Разумеется, нет. Да, с Павлом ей было хорошо, но существуют рамки, за которые выходить нельзя, и её проблемы в семье — ключевая тема. О том, что происходит в её браке, не знает никто, так почему же Павлу она должна обо всём рассказывать? — Есть вещи, которыми лучше не делиться. Как, например, Ваше знакомство с Вадимом, — поддевает она, зная, что это смутит мужчину. Но он продолжает упрямо смотреть ей в глаза, решив добиться правды, и говорит уверенно: — Просто в этом нет ничего интересного. Не хочу лишний раз загружать Вас. А Вы не рассказываете мне ничего, потому что есть что скрывать. Это совершенно разные вещи, София Яновна. Она молчит, и Павел решительно поднимается с места. Тяжелая тема в который раз делает обстановку напряженной, и их совместный отдых становится неприятным обоим. София со вздохом доходит вместе с Павлом до двери и неуверенно наблюдает за движениями мужчины — в алкоголе дело или в усталости, но мужчину немного пошатывает. Когда мужчина чуть не падает в коридоре, София вызывается его проводить, но Павел грубо отвечает ей: — Мне всего лишь надо пройти несколько метров. Я справлюсь, спокойной ночи. Оставшись в одиночестве, София направляется в ванную. Перед этим она убирает початую бутылку вина подальше, поглядывая на ту с толикой неприязни. Сердитость Павла не сильно её заботит, ведь уже завтра всё будет хорошо. Оказавшись в тёплой воде, девушка возвращается мыслями к своей семье, но, не выдержав и минуты противоречивых рассуждений, окунается с головой и не сразу выплывает наружу.

***

София устало потирает виски и снова смотрит на исписанные мелким почерком страницы. Близится конец рабочего дня, последнего перед выходными, из-за чего скопившихся бумаг попросту немерено. Она не понимает и половины из прочитанного и со вздохом достаёт телефон. Нужно набрать Михаила Джековича, чтобы он пришел и сам разобрал свои отчёты. Девушка удивляется, заметив пропущенные от Вадима и борется с тем, чтобы перезвонить ему. Он не звонил ей вот уже пару дней, с чего вдруг такое внимание? С течением дней злость сменяется сожалением, но остатки гордости требуют продолжать упрямое молчание. София противоречит сама себе, не зная, что было бы правильно предпринять, и сейчас, спустя несколько дней после пережитого, она перестает видеть в этом что-то ужасное. Перезвонить убеждает и тот факт, что близятся два её законных выходных, которые она не может провести в отеле. Конечно, Паша бы разрешил ей сделать это, но что будет, если кто-нибудь из сотрудников её заметит? Дискредитировать себя — это последнее, что София собирается делать. — Ещё кофе? — новый бармен убирает пустую чашку и отчего-то смотрит на Софию с такой грустью, будто бы все её мысли написаны на лице. Это раздражает. Костя хотя бы не задавал ей лишних вопросов, побаиваясь управляющую. Конечно, от его увольнения она только выиграла — сотрудники притихли, осознав, что с ней шутки плохи — но все-таки девушка чувствовала себя немного виноватой. В особенности тогда, когда сталкивалась с Настей и замечала её обиженные взгляды, брошенные украдкой. Может, не стоило поступать так радикально. Успокоившись, София уже не была уверена и в том, что хочет добиться увольнения Миши. Разрушать систему, которую он строил годами, как-то не по-человечески что ли. От всех этих размышлений на душе становится тоскливо. — Нет, не нужно. София забывает о том, что хотела позвонить Мише, и листает сообщения, присылаемые её мужем за все это время. Она возвращается к размышлениям над ситуацией в её семье. Не ночевать неделю в отеле она попросту не может, как и игнорировать то, что произошло — нужно обсудить всё с Вадимом, оттягивать это бессмысленно. Девушка уже представляет, как всё пройдёт, предугадывает слова её мужа и его извинения, сказанные будто бы в первый раз. Неприятно осознавать, но всё повторяется: через несколько дней они сделают вид, что ничего не было, и всё вернётся на круги своя. «Нет, — думает София с долей отчаяния, — дальше так дело не пойдёт. В этот раз всё будет иначе.» Вернувшись домой, она не станет просто слушать и позволять в очередной раз пудрить ей мозги. Но что делать? Мысли обо всём этом сулят растерянность, видимо отразившуюся на её лице. Звук пришедшего сообщения приводит её в чувство. София хмурится: в этот раз оно не от Вадима, а от Павла, который просит девушку немедленно подняться в 311 номер. И зачем? Целый день Павел не подходил к девушке и даже не смотрел в её сторону — София видела его утром в ресторане, но мужчина ушел достаточно быстро, чтобы она успела хотя бы поздороваться. Вряд ли он всерьез злится на нее из-за вчерашнего, но все это странно. Причина, по которой мужчина зовет девушку в один из номеров, непонятна, но, несмотря на это, София не задаёт никаких вопросов. Она поднимается на ноги, берет кипу бумаг в руки и направляется к лифту, немного взволнованная предстоящей встречей. Миша, заприметив девушку еще издалека, помчался к лифту, чтобы обсудить с ней что-то, но София нажала кнопку прежде, чем он успел войти. Сейчас было не до него. Слишком задумавшись о Павле, она и не вспоминает про то, что сама хотела позвонить своему заместителю. — София, не беспокойтесь, это должен быть приятный вечер, — вместо приветствия начинает Павел, дожидаясь её в коридоре, у самой двери. На лице мужчины нет привычной улыбки, и выглядит он слегка напряженным, однако он смотрит на неё с такой же нежностью во взгляде, поэтому все волнения уходят прочь. Конечно, София всё ещё не до конца понимает, в чём дело, однако теперь ясно, что Павел не злится. Она молчит, ожидая услышать причину своего прихода. В номер, в который они всё ещё не зашли. — Я хотел убедиться, что всё в порядке. Я расстроил Вас вчера. — Всё хорошо, Павел Аркадьевич, — улыбается София. Павел кивает и указывает ей взглядом на закрытую дверь. Девушка хмурится, собираясь спросить, почему они топчутся на месте, когда мужчина всё-таки делает шаг в нужном направлении и открывает ей дверь. Размышлять по поводу того, как ей следует повести себя дома, было напрасной тратой времени. Эта мысль первой приходит девушке в голову, стоит ей зайти внутрь. Вадим меняет привычную тактику и нападает неожиданно, используя при этом Павла. Почему-то София чувствует себя обманутой. Она сглатывает, глядя на мужа перед собой. — Софа, а у меня для тебя небольшой сюрприз. София напряженно скрещивает руки, рассматривая своего мужа, явно посвежевшего, собранного и чересчур радостного. Он смотрит на неё виновато, как и всегда после подобных инцидентов, и София спешит перевести недоумевающий взгляд на Павла. Он тоже преобразился и теперь выглядит натянуто веселым. Девушка посылает ему раздраженный взгляд, и Павел отворачивается, переступив с ноги на ногу. Он мог её предупредить. Знает же, что София избегает встречи с мужем. Девушка зла, как на Вадима, так и на Павла. Она готова уйти, излишне переволновавшись от того, как же резко произошла эта встреча, но тут Павел, снова посмотрев ей в глаза, произносит: — Вадим рассказал мне, что у вас сегодня годовщина, поэтому мы и устроили небольшой банкет. Слова его звучат не как оправдание, а словно укор для девушки, что могло бы разозлить её ещё больше, если бы не явное удивление. — Годовщина? — переспрашивает София в смятении, глядя только на своего мужа. Вадим спокойно кивает в ответ со смиренной улыбкой на лице. Она проверяет дату на телефоне — и правда, годовщина… Как же можно было об этом забыть? Впрочем, удивляться здесь нечему, с числами у неё всегда было плохо. Минул пятый год их брака, порой сложного, но в целом, такого счастливого. Боль в шее, конечно, твердит об обратном, но глупо юлить: и хороших событий в их совместной жизни было предостаточно. Она не знает, как ей реагировать. Нельзя просто взять и закрыть глаза на случившееся из-за памятной даты, какой бы значимости она в себе не несла. Но есть и мысли, говорящие совершенно противоположное: то, что случилось пару дней назад, не так весомо, как продолжительность и сама сущность их семейной жизни. София вспоминает предыдущие годовщины и борется со слабой улыбкой: обычно они проходили так хорошо, что впоследствии всё, что оставалось девушке — это ждать следующую дату. Вадим умел удивлять, радовать и делать так, чтобы его жена чувствовала себя самой счастливой девушкой на планете. Но сегодня не такой день. Вадим сидит за столом, Павел же подходит ближе к Софии, всё ещё стоящей в дверях, и буквально на ухо шепчет: «Твой муж должен знать о синяках на шее. Не обижайся, но я всё ему рассказал.» Мужчина уверен в том, что поступил правильно, несмотря на реакцию Софии, её разочарование в нём. Он оставляет их наедине, уверенный в том, что София поймёт мотив его поступка и ещё будет благодарна. Стоит Павлу уйти, как улыбка Вадима сходит на нет, а взгляд становится ещё более виноватым, умоляющим. Он поднимается с места, но не решается подойти к Софии. — Софа… — Это именно то, как ты хочешь провести нашу годовщину? — она не даёт ему договорить. — На моей работе, которая так тебе не нравится? Обманом приведя меня сюда. — Иначе ты бы со мной не встретилась. — О, неужели? — девушка усмехается, роняя взгляд на пол, ей противно смотреть в его глаза. — Даже в этой ситуации мне нельзя предоставить права выбора? София поджимает губы, улыбаясь чуть насмешливо. Ей смешно от всего происходящего. И главное — как же всё вовремя, будто кто-то сверху провел успешные расчеты, заранее зная результат. Завтра у девушки выходной, сегодня — годовщина и вынужденное примирение с мужем. Почему так… удобно? Ногтями она царапает кожу в районе локтя, но не замечает этого. И как раз за разом у него получается заводить её в тупик, вынуждая отбрасывать свои эмоции в сторону? Имеет ли она право злиться и ругаться с ним в такой день? Мысленно София чертыхается, явственно ощущая, как раздражение въедается в кожу. — Я очень сильно тебя люблю. Так сильно, что самому страшно от безысходности перед этим чувством. И ненавижу себя за всю ту боль, что тебе причиняю. — Павел рассказал тебе о синяках, верно? Забавно, что он и мысли допустить не может, что их виновник — ты. — А ты бы хотела, чтобы этот идиот догадался? — вырывается у Вадима, после чего он тяжело вздыхает и трёт виски. — Прости, не в этом дело. — Идиот? Мне казалось, вы друзья. Лицемерие просто хлещет. Мужчина оставляет её ядовитую реплику без ответа и спустя пару секунд подходит к ней. София ощутимо напрягается и пытается отстраниться, когда его пальцы касаются её подбородка, властно поднимая его вверх. Девушке приходится посмотреть на него, как бы ей сейчас этого не хотелось. Трудно оставаться спокойной, глядя на него и вспоминая совсем другого человека, который душил её безжалостно, без зазрения совести говоря о самом болезненном для Софии мгновении и обвиняя её одну в этом. Она снова сглатывает, чувствуя непреодолимое желание чего-нибудь попить, немного морщится и касается пальцами платка, сделав шаг назад. Больше мужчина её не трогает, лишь пристально смотрит в глаза, и под его взглядом девушка чувствует себя неуютно. Будто она действительно виновата во всём этом. — Я так долго держался и был уверен, что положил конец своей зависимости. Был так счастлив, что это наконец-то закончилось, что у нас есть шанс жить нормально. — Что же произошло? — голос Софии неестественно спокойный, и, как бы она не старалась, звучит очень напряженно. — Мой клиент… — Вадим мрачнеет и отводит взгляд в сторону, из-за чего Софии становится ощутимо легче. — Покончил жизнь самоубийством. Его семья обвиняет меня в некомпетентности, и, возможно, они правы. Они хотят подать в суд и имеют на это основания. София не знала об этом. Она резко выдыхает, вспоминая о том, как совсем недавно её заместитель провернул похожую аферу. Вспоминает ту удушающую ответственность перед близкими и самим человеком, полнейшее разочарование в собственных силах и слабость, в первую очередь перед самой собой. Тогда она сама чуть не выпила виски, несмотря на своё отношение к алкоголю, тянуло сделать хоть что-нибудь, чтобы заглушить это. Однако в её случае всё обошлось — очередной обман, за который Михаил Джекович чуть не распрощался с работой. — Человек умер из-за меня. Я пришёл тогда домой раньше обычного, надеялся поговорить с тобой, разделить эти переживания. Но ты никогда не возвращаешься вовремя. Как и не берёшь трубку на работе. — И ты нашёл утешение в бутылке. — Да, чёрт возьми! — Вадим кричит, сжимая ладони в кулаки от переизбытка эмоций, но быстро успокаивается и продолжает тихо: — Потому что мне тяжело. Мне очень тяжело, особенно когда я один. Без поддержки жены, которая должна быть рядом. София чувствует укол вины, но заставляет себя игнорировать это. Она с трудом переваривает услышанное, снова не глядя ему в глаза. — Я всегда помогаю тебе, если ты нуждаешься в этом. Сколько раз я срывался с работы ради тебя? Сколько ночей мы не спали вместе из-за твоих приступов? Как много нервов было потрачено, чтобы ты пришла к выздоровлению? Мы столько пережили, но сделали это вместе. Если тебе плохо, ты всегда звонишь мне. Но где находишься ты, когда помощь нужна мне? Почему тебя никогда нет там, где ты, Софа, должна быть? Это смешно. Ты моя жена, но все проблемы я должен решать в одиночку. А за последствия ещё и должен молить к тебя прощение. Вадим вскидывает руки и отходит в сторону, вновь пытаясь успокоиться. Он не должен повышать на неё голос, если желает добиться нужного результата. И у него получается: теперь София действительно чувствует себя виноватой. Слёзы подступают к глазам, и девушка лихорадочно моргает, чтобы он не заметил этого. — Это всё равно не даёт тебе право поднимать на меня руку, — она находит в себе слабые попытки воспротивиться, что очень тяжело сделать под таким давлением. На её заявление Вадим слишком резко оборачивается, из-за чего София против воли вздрагивает. «Ты неправа, — шепчет голос внутри нее, — ты абсолютно неправа. Закрой свой рот, заткнись.» — Я знаю. Я не могу контролировать это и уже сотню раз просил у тебя прощения. Чтобы избавиться от этой проблемы, надо решать её суть, а не разбираться с последствиями. А суть заключается в том, что мне нужна твоя помощь, — мужчина говорит точно и твёрдо, словно его речь отрепетирована, но правда в том, что он попросту прав и потому уверен в своих словах. — Хотя бы твоё участие, — с каплей небрежности добавляет он. София не отвечает. Она теряется в собственных мыслях и ломается под правотой Вадима. Она чувствует, что заслужила всё это, и от осознания ей по-настоящему мерзко. Сейчас ей не хочется думать иначе, посмотреть на ситуацию под другим углом и продолжить отстаивать свои мысли. Вадим сильнее её не только в физическом, но и в психологическом аспекте, и София не справляется с оказываемым на неё давлением. Кроме того, его действия не имели таких последствий, как его слова. Больно вспоминать о том, что они оставили в прошлом давным-давно, и как бы не пыталась София списать всё на льющийся поток мыслей пьяного человека, он прав. Это её вина, что приносит ещё больше горечи. Да и даже если оставить этот момент и вернуться, его срыву. Если бы София не так часто задерживалась на работе и уделяла внимание мужу, возможно, этого бы и не произошло. Всё-таки она заключила брак с этим человеком и обязана обеспечивать его поддержкой, быть рядом, когда это необходимо. Почему же всегда всё происходит наоборот? Почему роль никудышной жены удаётся в разы лучше? Слёзы текут по щекам, и мужчина, заметив это, вновь приближается к ней. — Прости меня, — снова шепчет он слабо, с губ девушки срывается всхлип, и Вадим обнимает её. Прижимает к себе очень крепко, даря нужное сейчас чувство теплоты. Но София ощущает себя пустой, никчёмной и очень слабой. Она обнимает его в ответ, ладони скользят по его спине, и вдыхает его запах, такой родной и необходимый ей сейчас. — Вадим, — слабо произносит она после непродолжительной тишины, — пожалуйста, давай обратимся к психологу. Она знает, как сильно не нравится мужчине эта тема. Сколько раз она предлагала ему записаться к семейному врачу, ничем хорошим это не заканчивалось. Он всегда раздражается, стоило Софии хотя бы заикнуться об этом, но сейчас мужчина кивает. — Хорошо. Я сделаю это ради тебя. Мужчина расслабляет объятия и поднимает руки к её шее. Он осторожно развязывает платок, после чего откидывает ставшую ненужной ткань в сторону. Софию колотит, и так сильно хочется бежать, но ноги будто врастают в землю. Она не шевелится, ожидая того, что случится. Когда шея остаётся совершенно открытой, Вадим разглядывает следы своей собственной злости, и неприязнь вкупе с болью в его глазах приносит лишь тяжесть, Софию охватывает скованность. Её взгляд пуст, девушка слишком истощена, а эмоции сливаются друг с другом, образуя безобразное месиво. — Прости меня, — произносит он, а после касается губами самого большого синяка, запечатляя на нём короткий поцелуй. По коже пробегают мурашки, когда мужчина целует её шею, всё так же осторожно, медленно, бережно. Это дарует облегчение, вплоть до того момента, как в её голове всплывают картинки недельной давности: нежные прикосновения пальцев Павла, столь чувственные и приятные, но в то же время практически неощутимые. Неприязнь к самой себе удваивается, София чувствует себя грязной, словно недостойна поцелуев своего мужа, словно предала его в тот день. Когда он отступает, девушке становится легче, и она заглядывает в его глаза. — Я очень тебя люблю, — повторяет он с нажимом. — Очень, очень сильно. Чуть огрубевшими подушечками пальцев Вадим стирает слёзы с её щек и, улыбаясь чуть неуверенно, соприкасается с ней лбами. Его руки не спеша поглаживают плечи Софии, опускаясь ниже и вновь принимая в свои объятия. Девушка закрывает глаза, поглощённая происходящим, и Вадим медленно её целует. Поцелуй становится более настойчивым, как и его прикосновения к её телу. Она не противится, отвечая мужу, прижимается крепче и сдаётся под его напором. Злится на себя, очень сильно не хочет этого, но прощает. Потому что просто не может поступить иначе.