Так много вопросов

      Шли дни, точнее плелись, суки, как хвосторогие улитки!!! Гарри загружал себя как мог работой и делами по дому. Только вот не спасало это нихера. Депрессия, какая-то маниакальная тоска и обонятельные галлюцинации. Очень часто аврору казалось, что он улавливает знакомые пряные нотки в воздухе, но мужчина гнал от себя эти образы драной метлой… Правда, это не помогало. Блондин будто бы стал обязательным элементом его существования, будто всегда был в его жизни, а потом раз и не стало. Это словно перейти на овощную диету: вроде сытно и полезно, но...       Сидя с друзьями в летнем кафе Косого Переулка, Гарри снова уловил знакомый аромат после легкого дуновения ветра. Создалось ощущение, что блондин стоит прямо за его спиной и вот-вот коснется рукой плеча, но резко обернувшись, прервав тем самым разговор на полуслове, юноша никого не обнаружил, хотя ему показалось, что в толпе мелькнула подозрительно знакомая белобрысая макушка. — Гарри? — взволнованно спросила Гермиона, в своей манере, немного требовательно. — Все в порядке? — Да. Показалось… — ещё секунду пристально вглядываясь в прохожих, брюнет развернулся обратно к друзьям, в частности к рыжему. — Прости, Рон. Так о чём ты?       За прошедшее время ему еще пару раз казалось, что он видит в толпе знакомые глаза, но это наваждение быстро проходило. То ли мозг играл с ним злую шутку, подкидывая обманчивые образы и запах, то ли действительно они постоянно оказывались настолько близко друг к другу. Ни того, ни другого Гарри не хотел. Первое означало бы, что у парня потихоньку едет крыша, второе — что любая такая случайная встреча может послужить точкой невозврата.       Единственный, с кем омега мог расслабиться и перестать чувствовать раздражающую слабость и боль в теле, был Тедди, хоть и маленький, но все же альфа. Юноша часто засиживался в доме Тонкс, допоздна играя с крестником, наслаждаясь его ещё тонким, детским, запахом.       Магией он смог пользоваться быстро. Умения возвращались один за другим. Проведя дома еще несколько дней в тренировках, аврор вновь вернулся в ряды стражей порядка, «закрыв» долгий больничный. Был бы это кто другой, его уже давно отправили бы в «свободное плавание» с приказом об увольнении. В такие моменты Поттер был крайне рад своим привилегиям национального героя: пробыв более двух месяцев на больничном, спокойно вернуться к работе без суда и следствия.       Периодически на горизонте снова появлялся тот самый преследователь. Было очень странным, что этот тип не переходит в активное наступление, тем более теперь, когда Малфоя нет рядом. Почему? А Пивз его знает. Это пугало и дезориентировало, но пока Гарри решил, что "и слава Мерлину". Правда, когда парню пришлось переживать еще одно полнолуние, альфа снова караулил у дома, что сильно щекотало нервы, а навязчивый запах срабатывал на удушение, как угарный газ.       В этот раз омеге повезло — никаких течек на полнолуния не случалось, как подозревал парень, из-за отсутствия по близости истинной пары. Ну как повезло…боли и вправду стали усиливаться. Периодически, Поттеру казалось, что он задохнется, потому что все тело вместе с легкими сводила судорога. В эти два дня, как и полагалось, Гарри был агрессивен, и пару раз срывался на Рона, но тот, прекрасно понимая природу такого поведения, скрежеща зубами, терпел, бросая хмурые взгляды на полную луну. Дома же была приспособлена комната для «выпуска пара»: боксерская груша, пару тренажеров, укрепленная стена с манекеном для отработки заклинаний и куча защитных барьеров.       Со временем Гарри немного смирился со своей новой ролью в этом мире. Даже начал привыкать к ней. Он научился использовать преимущества оборотней не только на заданиях, а даже в повседневной жизни, и как только дело коснулось быта, стало проще. Мысли о том, что сущность омеги может быть опасной, что необходимо запереть ее глубоко внутри и никогда не выпускать сошли на нет и теперь казались параноидальными даже самому Поттеру. Понемногу, но гриффиндорец сживался с омегой, постепенно становясь с ней единым целым не только в физическом плане, но и в психологическом. Единственным не решенным вопросом для него оставались моральные принципы. Олицетворять роль женщины в отношениях было для парня чем-то из ряда вон выходящим, рвущим общепринятые идеалы и шаблоны «здоровой ячейки общества».       В конце недели всегда под вечер прилетал знакомый черный филин, принося с собой новые бутыли с зельями. Гриффиндорец с улыбкой встречал птицу, от души угощал совиными сладостями и предлагал переночевать у него. Та ни разу не отказалась, и мужчина даже специально для своего пернатого гостя купил новую высокую напольную жердь с подвесной кормушкой. Филину Гарри и вправду был очень рад, становилось не так одиноко, плюс сам гость тоже питал теплую привязанность к брюнету. Гордый филин (весь в хозяина!) снисходительно позволял себя тискать и терпел все «сюсюканья». Было только одно «но» в его появлении — вместе с пернатым в доме появлялся еле уловимый запах Драко…       На исходе третьего месяца возвращения Героя в рабочие ряды, когда глаза брюнета сильно запали, кожа побледнела, а улыбка абсолютно стёрлась с лица, Рон не выдержал и пресанул друга в его же кабинете. — Поттер, мать твою, или ты немедленно рассказываешь, что, блять, с тобой творится, или я тебя лично комиссую за профнепригодность по состоянию здоровья! Я тебе друг, или просто рядом постоять?!       Брюнет попытался убрать руку Уизли, но в таком состоянии против этого борова шансов у него не было. Использовать же против друга силу волка не хотелось. Он с трудом прохрипел "хорошо, уговорил" и сразу почувствовал, что снова может дышать полной грудью. Рыжий наложил запирающие и заглушающие чары на дверь, отошёл, сел на стул, складывая руки на спинке, и показательно заявил: — Я жду.       Гарри замялся, не зная, как и с чего начать. Он задумчиво пожевал ноготь на большом пальце и вздохнул, собираясь с мыслями. — В общем... что ты знаешь об оборотнях? — Ну как что? — чуть растерялся от встречного вопроса Рональд. — Полнолуние, там, кусаются, сволочи... что конкретно тебя интересует? Это слишком абстрактно! — Ты знаешь про альф и омег? — В общих чертах. Альфа — самец со стальными яйцами, омега — милая самочка, которая рожает ему детишек. — поделился своими знаниями в данной сфере друг, а потом резко уставился на брюнета. — Ты нашел себе омегу?! — Хуже, Рон, я и есть омега... — не глядя на друга, убитым голосом ответил Гарри.       Воцарилась тишина. Брюнет хотел провалиться сквозь землю со стыда, таким жалким он себя не чувствовал уже очень давно. Уизли выпучив глаза сверлил шокированным взглядом друга. Молчание затягивалось, словно удавка на горле Гарри. — Эм-м-м... ты в этом уверен? Может... — Рон, у меня уже несколько течек было! — раздражённо перебил его Поттер, повышая голос. — И запах у меня омежий!.. — И поэтому тебя так колбасит? — делая чуть строже голос, чтоб прервать тираду вспыльчивого Героя, перебил его Уизли. — Это только половина проблемы. — в очередной раз вздохнул юноша. — Ты знаешь про истинных? — Про кого? — скривился конопатый. — Истинные омега и альфа, которых выбирает сама магия, идеально подходят друг другу, Инь и Янь и прочая херня в этом же духе. — Нет, не слышал, но допустим. — Мой истинный — Малфой... — Малфой твой кто? — с нервной улыбкой переспросил Рональд, в надежде, что ему послышалось. — Да, именно он. — подтвердил Поттер. От такой непосредственной реакции друга стало даже чуть веселей. — Понятное дело, я послал все эти бредни к дементорам, и вот теперь, из-за того, что я игнорирую природу, мне хуеватенько... — А у вас уже было... ну... это... — О Мерлин, Рон!!! Конечно же нет!!! — Не, ну а вдруг! — всплеснул руками рыжий. — Омега, Альфа, все дела, искра, буря, эмоция!       Гарри аж заржал: он-то знал, насколько Рон прав. Стало много легче, после того, как поделился бедой с другом. Брюнет был благодарен Рону за поддержку, а то нервы периодически сдавали уже настолько, что на заданиях его стали бояться свои — как он в гневных припадках расправлялся с нарушителями, не щадя никого. — И что, Малфой так просто тебя отпустил? — после кивка омеги, Рон продолжил. — На него не похоже. Он же всегда добивался своего всеми правдами и неправдами, а потом вцепится своими хорьичими когтями и хрен отпустит. — Он немного изменился и... Не знаю, как объяснить... на самом деле, он не плохой человек, просто с дурным воспитанием... — Воу, воу, воу, полегче, Гарри! Это в тебе сейчас омега говорит? — с улыбкой поднял руки в жесте капитуляции Уизли. — Я знаю, что папашка знатно промыл ему мозги в детстве, но ты его совсем уж не идеализируй. Мне хватает дома Герми, которая вечно его оправдывает и защищает.       Гарри смутился, и на впалых щеках заиграл легкий румянец. Он тоже решил присесть. Отодвинув стоявший рядом с Роном стул от стола, он плюхнулся на него, превращаясь в амёбку. — В итоге, каждое полнолуние меня не по-детски штырит, так что мне понадобится твоя помощь… — В смысле?! — перепугался Уизли, резко поворачиваясь к брюнету. — Я вообще-то не из этих, к тому же женатый человек! — Дурак! — засмеялся Гарри, хлопая друга по плечу. — Я дома отлеживаться буду. Прикроешь? — С тебя причитается, геройская твоя задница. — хмыкнул Уизли, пожав дружескую руку. — Только все равно не понимаю, зачем ты дал Малфою «от ворот поворот». — В смысле?! — теперь была очередь брюнета пугаться. — Раз тебе без него настолько плохо. Не подумай, я не фанат однополых отношений, да и от Малфоя не в восторге, он по-прежнему для меня напыщенный засранец, и неимоверно меня бесит, но видеть, как ты чахнешь без него тоже, знаешь, не самое радужное времяпрепровождение. — Это все слишком сложно…я тоже «не фанат однополых отношений» и… Слушай, я не могу лицезреть твою физиономию такой серьезной! — Эй, а вот это сейчас обидно было!!! — Ладно, спасибо, что выслушал, мне действительно стало легче. Выкрутимся как-нибудь. — Ну раз легче, то я рад. Ладно, пойдем, нас Главный вызывал вообще-то. — вставая, проговорил Рональд и похлопал друга по исхудавшему плечу, а про себя добавил — «Выкрутимся» говоришь? Ты же просто угасаешь на глазах…

***

      Дни плелись как хвосторогие улитки! Драко загружал себя работой, как мог. Только это не спасало… Депрессия, какая-то маниакальная тоска и обонятельные галлюцинации. Очень часто колдомедику казалось, что он улавливает знакомые сладковатые нотки омеги, но мужчина гнал от себя эти образы драной метлой…       История подозрительно напоминала ситуацию другого такого же идиота, только вместо палочки и аврорской униформы - котлы, пробирки и ингредиенты. Клиенты раздражали, из-за чего колдомедик часто срывался на них, а некогда любимая работа стала нудной. Даже этот пернатый предатель решил проводить ночи вне дома, когда Малфой отправлял его к Поттеру. Одна радость – возвращаясь к хозяину, филин приносил на своих крыльях хорошо «привязавшийся» за ночь мягкий аромат омеги, на этот раз уже точно реальный.       В тот раз он решил чуть развеяться в маггловской части Лондона, расслабиться и хоть на пару часов забыться. Неторопливо прохаживаясь по набережной, Драко задумчиво разглядывал рябь, пробегающую по водяной глади, когда обоняние потревожила сладость, витающая в воздухе. Малфой настороженно остановился и стал озираться по сторонам, чтоб понять, откуда исходит такой желанный аромат, и мужчине показалось, что на секунду он заметил знакомую копну черных, словно вороново крыло, волос, которая через секунду скрылась в переулке. Поспешив за источником приятного раздражителя, блондин метнулся в тот же переулок, но там уже никого не было, только такой приятный сладковатый шлейф.       За прошедшие дни ему еще пару раз думалось, что он видит в толпе Гарри, будь то магический или маггловский мир, но это происходило настолько быстро, что юноша так и не смог разобраться, чудится ли ему, или омега и вправду был где-то поблизости. Драко казалось, что он чувствует его запах. Только Малфой больше склонялся к версии, что мозг и раненое эго просто играют с ним злую шутку, потому что, если Гарри действительно только что был здесь и поспешил скрыться как можно скорее, это означало бы, что Поттер всеми правдами и неправдами избегает свою истинную пару, что добило бы Малфоя окончательно.       В какой-то момент Драко запаниковал. Он был уверен, что сладость омеги всегда смешивается с отвратительной горечью другого альфы. Того самого альфы. Это нервировало. Руки чесались найти эту скотину и изодрать в сувенирные платочки, но… Если все же этот прохвост смог пробить все возведенные стены омеги? Если они теперь пара, то Малфой не имел никакого морального права трогать незнакомца, и это нервировало еще больше. Тут в силу вступала «Ее Величество Ревность». Тогда вечерами блондин просто зверем метался по комнате, отстукивая каблуками быстрый ритм, и кусал губы.       В полнолуние блондин, от греха подальше, запирался на чердаке и яростно царапал когтями стены. Самое сложное было удержаться от соблазна, ведь он знал, где живет брюнет, знал, где тот работает. Хочешь камином, хочешь аппарируй, хочешь так добеги, но…нельзя. Слава здравому смыслу…тем каплям, что юноша еще сумел сохранить.       Зеркальный блеск в глазах пропал, платина превратилась в пепел, а алебастровая кожа — в серый, высушенный пергамент. Юноша теперь редко выбирался на улицу, но все же одному из его старых знакомых удавалось периодически вывести «этого затворника на свет белый». — Забини, мать твою! — Моя глубоко уважаемая матушка в прекрасном здравии, спасибо, что поинтересовался. — ехидно парировал Блейз, входя в дом без приглашения.       Драко оставалось только закатывать глаза. Указав бывшему сокурснику на лестницу, он последовал за ним, по пути невербальными заклинаниями пряча «лишние улики». Когда гость с удобством разместился в кресле гостиной, хозяин достал два стакана и бутылку огневиски. — Куда на этот раз ты решил меня выгулять? — саркастично поинтересовался блондин, прекрасно понимая, что отпираться все равно бесполезно, его согласия не требовалось. В упрямстве с Забини не мог конкурировать даже Поттер. — Сегодня я решил предоставить право выбирать тебе. — юноша элегантно закинул ногу на ногу и развел руки в барском жесте. — О такой щедрости еще не слышали в этом доме. — скептически приподнял одну бровь блондин и отпил из бокала. — Поторопись уже, а то я передумаю. — быстро устав от наигранной манерности всплеснул руками Блейз. — Давай, парень, не заставляй меня ждать! — Терпением ты никогда не отличался. — победно улыбнулся Малфой, поняв, что этот раунд остался за ним. — Дай минуту, я прикину... — Ой, Малфой, иди ты со своей «минутой»! Давай, говори, что первое в голову взбредет. — отмахивается мулат, встает с насиженного места, ставит стакан с выпивкой на столик и подходит к товарищу. — Я считаю до трех, и ты называешь место. Раз. — Это не похоже на честную игру. — Ты ожидал от слизеринца честной игры? Малфой, я тебя не узнаю! Кстати, два. — Хорошо, хорошо! — Тр… — Хогсмид! Я хочу в Хогсмид.       Блейз искренне удивился, поднимая густые черные брови и даже слегка растерянно глядя в жемчужные глаза. — Что?! Я там не был с шестого курса… Собственно, со своего последнего курса. — наверное, это был первый раз в жизни Драко, когда он чувствовал неловкость перед другим слизеринцем. Обычно высокомерный и лицемерный, он никому не позволял узнать свои реальные мысли, желания или предпочтения. Даже родители до сих пор были в неведении, например, что его любимый цвет фиолетовый, а не зеленый. По уже отработанным сценариям, Малфой должен был предложить что-то вроде маггловского бара, лучшего борделя во всей Франции или какое-нибудь жуткое местечко, где собираются темные маги, у которых можно поживиться редчайшими артефактами, а тут простое, приземленное, человеческое «Хогсмид». Совсем не похоже на «классического» Драко Малфоя. — Серьезно? — надо отдать должное Забини, он воспринял такую неожиданную честность достойно. — Блейз, если ты хотел оторваться, то тебе не ко мне. Я не в настроении, как ты видишь. — окончательно развязывая ленты маски, вздыхает колдомедик и залпом осушает свой стакан. — Э, не, чувак! Вот теперь ты точно от меня не отделаешься. Драко Малфой не притворяется напыщенной сволочью — это слишком интересно, чтобы проигнорировать, а повеселиться я могу и в следующий раз. — перекидывая руку через плечо блондина, по-дружески похлопывает его мулат. — Хочешь Хогсмид — окей, но взамен выкладываешь все. — Забини, я когда-нибудь говорил, что ты заноза в заднице? — с ехидной улыбкой спрашивает Драко, но тоже перекидывает свою руку через смуглое плечо. — Я уже со счета сбился.

***

      «Три метлы» — какая ностальгия, сильно постаревшая мадам Розмерта и все такое же вкусное сливочное пиво. Юноши заняли небольшой столик с краю у окна, чтоб не привлекать к себе слишком много внимания, и заказали по кружке. Пока однокурсник ждал, когда Малфой соберется, и по дороге сюда тот уже успел поведать основную часть истории, и как раз переходил к кульминации проблемы. — И что твой Поттер? — Поттер, как всегда, законченный гриффиндурок, слишком высоких моральных принципов и с тонкой душевной организацией. — с раздражением ответил блондин, пофыркивая. — То есть он тебя отшил? — хмыкнул Блейз, делая глоток. — Он отшил не меня, а саму возможность быть с мужчиной. Он не хочет признавать, что он омега, не хочет смириться со своей природой и новыми условиями игры. — начал распаляться альфа, но под пристальным взглядом черных глаз успокоился и пробурчал в кружку. — И меня в том числе… — Твое самолюбие этого не перенесло, и теперь ты страдаешь. — с сарказмом закончил за друга мулат.       Драко ничего не ответил, только уставился в окно, сжимая губы в тонкую полоску. Во всем силуэте блондина читалось разочарование. Было обидно снова быть не понятым. Забини еще пару раз хихикнул и, настороженный такой реакцией блондина, всмотрелся в лицо сокурсника. — Это не самолюбие, да?       Малфой снова вздохнул, сделал большой глоток сливочного пива для храбрости и, глядя прямо в карие глаза, твердо ответил. — Я его люблю. И как альфа, и как мужчина.       Наступило молчание. Зельевар был слишком смущен собственными словами. Он снова сверлил взглядом улицу за стеклом, делая вид, что его тут нет, но видел боковым зрением, как Забини изучал его взглядом с каким-то странным выражениям лица. Совершенно нечитаемым, от чего юноше становилось еще более некомфортно. Слишком много он позволил сегодня увидеть чужим глазам и теперь ощущал себя абсолютно голым перед другом. — Зачем тогда отпустил? — вдруг прервал молчание Забини. — А что мне оставалось делать? Насильно приковать его к кровати или в подземелье на цепь посадить? Блэйз, за эти почти два месяца, что мы были рядом, я понял, что больше не хочу видеть, как он страдает, или того хуже, плачет, так что… — Драко резко замолчал и принюхался. Сконцентрировавшись на своих переживаниях, он совершенно не замечал, что творилось вокруг. — Что за?!… — На твоем месте, я бы повторил рассказ со слов «я его люблю», только вон тому парню. — указал пальцем куда-то за спину блондина мулат.       Стремительно развернувшись и вскочив, чуть не роняя стул, Драко смог увидеть стоящих недалеко от входа трех друзей. Три пары глаз были направлены на него, но интересовали только одни – темно-зеленые. — Гарри?..       Брюнет сконфуженно кивнул, оглянулся на друзей и, тихо произнеся «извините», начал пробираться к выходу. Рон и Гермиона уставились на блондина, который провожал Поттера взглядом, и как будто чего-то ждали. Послышался стук входной двери, после которого Малфой «отмер». Он быстро развернулся к Забини: — Ну и зачем вы устроили весь этот спектакль?! — Беги уже, тормоз. — улыбнулся мулат, и Драко словно ветром сдуло.

***

— Опаздываете. — снисходительно прокомментировал ситуацию Блейз, вальяжно подходя к супругам спустя минуту, которую те так и простояли у входа, поглядывая на дверь. — Благо я догадался повторить коронную фразу. — Ты же наслышан о гаррином упрямстве. — закатил глаза Рон. — Я потратил пол дня, чтоб уговорить его вообще вылезти из своего подвала! — Зато нам повезло, и он сам предложил именно Хогсмид. — улыбнулась Гермиона, поглаживая уже огромный живот. — Как бы это не было удивительно, но Драко тоже сам назвал Хогсмид. Мне потребовалась масса усилий, чтоб не расплыться в довольной улыбке и не спалить всю операцию, что мы готовили почти месяц. Слава Мерлину, я просто прирожденный актёр! — направляясь к выходу, наигранно подметил слизеринец. Гриффиндорцы рассмеялись и последовали за ним.       Оказавшись на улице, трио огляделось по сторонам и, не найдя объектов своей махинации, переглянулось. — У них точно все будет нормально? — в пространство задал вопрос рыжий, на что получил незамедлительный ответ: — Я тебя умоляю, это же Малфой и Поттер. У них априори не может быть "нормально"! — усмехнулся мулат. — Спасибо, успокоил. — фыркнул Уизли. — Не стоит благодарности. Обращайся. — Брэйк, мальчики! У нас возникли проблемы понасущней! — вдруг пролепетала Гермиона и начала оседать на землю, растерянно глядя на мужа. — Что случилось, Дорогая?! — тут же подхватил жену аврор, а Блейз закатил глаза, глядя, как Рон словно квочка кудахчет над любимой. — У меня, кажется, отошли воды... — ЧТО?! — в два голоса воскликнули мужчины, поднимая друг на друга перепуганные глаза. — Сейчас? Серьезно?! — как-то совсем не по-слизерински взвизгнул Забини. — Не-не-не, любезные, я на такое не подписывался, так что давайте быстрей аппарировать в Мунго! — Нельзя! Магия не стабильна, ее магического потенциала не хватит, это опасно! Беременность протекала с трудом. Я не уверен даже насчет камина. — И что ты предлагаешь, умник?! — Это моя жена и мой ребенок, тебе не кажется, что это нормально, когда я за них переживаю?! — А ну заткнулись оба!!! — набралась сил Грейнджер. — Истерички две! Рон отведет меня в Хогвартс в больничное крыло. Мадам Помфри сможет помочь переждать схватки и подготовит все необходимое. А ты, Забини, найди Малфоя. Ничего, потом поворкуют, он единственный колдомедик, которому я доверю принять у меня роды. Он вел меня всю беременность.       Пришибленные парни просто стояли с лицами, совершенно не отягощенными интеллектом, как первоклашки, и слушали Гермиону, а по окончании пламенной речи девушки, не сдвинулись с места, продолжая стоять истуканами. — ЖИВО!       Только после этого парни отошли от ступора: Рон подхватил жену на руки, а Забини выхватил палочку для поисковых заклинаний. — Знаешь, я тебе совсем не завидую, Уизел. — похлопал по плечу рыжего на прощание слизеринец с усмешкой и направился в сторону леса. Рональд что-то буркнул, за что получил подзатыльник от жены, и поспешил в сторону школы.

***

      Гарри несся на пределе возможностей, не разбирая дороги и не обращая внимания на просьбы остановиться. Он боялся, что все снова выйдет из-под контроля, когда Малфой так близко и так приятно пахнет. Тем более теперь, когда ситуация ухудшалась таким смелым признанием. Мысли так и норовили влезть в черепную коробочку, но Поттер гнал их прочь: не нужно ему вообще задумываться на эту тему, не стоит дразнить зверя, но голос позади становился только громче. Продолжать убегать было бессмысленно — Драко все равно настиг бы его в скором времени.       Внезапно остановившись, Гарри обернулся, видя, как слишком быстро приближается Малфой. Представив в голове собственный дом, брюнет уже готовился взмахнуть палочкой для аппарации, но не успел: его сбили с ног и придавили увесистой тушкой блондина. Из-за слишком большого ускорения, они еще по инерции проехались по земле, поднимая пыль и пачкая одежду. После «небольшой поездки» оба замерли, тяжело дыша. Если учесть, что за столь короткий промежуток времени они умудрились пересечь почти пол леса, то сил на толкотню и барахтанье не осталось совсем. — Ты тяжелый. — тяжело дыша, нарушил молчание Гарри, упираясь ладонями в грудь блондина в попытке приподнять. Драко извинился, быстро поднялся и подал руку брюнету, которую тот с осторожностью принял. Оба приводили себя в порядок, орудуя палочками, и пытаясь не смотреть в сторону друг друга, чтоб избежать еще большей неловкости. — Ты слышал? — наконец осмелился озвучить терзавший его вопрос Драко, продолжая стоять к омеге спиной. — Слышал. — подтвердил Поттер, кивая на автомате. — И что ты думаешь по этому поводу?       Альфа развернулся, выпрямился и устремил пристальный взгляд на брюнета, не решаясь сократить расстояние. Гарри опустил глаза, смотря куда-то в сторону, прячась за челку. Драко оставалось только терпеливо ждать, пока гриффиндорец разберется в своих мыслях и чувствах. Давить сейчас было бы проигрышной тактикой. Сильно подорванные за последние полгода нервы могли сыграть злую шутку с колдомедиком. — Я не испытываю к тебе отрицательных эмоций, ненависти или неприязни, как в детстве…       Малфой задержал дыхание на словах «я не испытываю…», но услышав окончание фразы, облегченно выдохнул. Хотя бы одну битву он выиграл. — Но то, что я к тебе чувствую… я не уверен…скорее всего, эти чувства просто навязаны инстинктом. — брюнет наконец перестал прятать взгляд и посмотрел прямо в серые глаза напротив. — Я боюсь причинить боль нам обоим. Обжечься сам и ранить тебя. Вдруг, я прав, и все это только благодаря тому, что я омега? Что ты будешь делать, когда я подарю тебе надежду и не оправдаю ее? И как мне потом смотреть тебе в глаза, произнося слова расставания?       А слизеринец только стоял и улыбался, как-то слишком счастливо для услышанных слов. Это сбило Поттера с толку окончательно, и он взволновано позвал Малфоя, но тот только тихо засмеялся и сделал шаг вперед, сокращая расстояние. — Если это все, что тебя останавливает, то думаю, я заслужил, чтоб мне дали шанс. Позволь мне решать за себя самому. — не останавливаясь и подходя все ближе, говорил блондин. — А я решил рискнуть. Ты уже не отрицаешь, что ты омега, что вы одно целое. Мне осталось только вбить в твою дурную бошку, что те чувства, которые ты испытываешь, тоже часть тебя.       С каждым шагом блондина, аврор все больше краснел и не знал, куда бы провалиться. Взгляд вновь забегал по деревьям. Когда зельевар встал почти вплотную, и Гарри почувствовал тепло его разгоряченного тела, а в голову, словно алкоголь, ударил подогретый пряный запах альфы, брюнета чуток затрясло, что не укрылось от цепкого взгляда колдомедика. Он обхватил ладонями плечи омеги и продолжил со своей фирменной Малфоевской улыбкой: — Спорим, я докажу тебе, что инстинкты здесь не причем? — Не боишься проиграть? — Гарри не уверен, хочет ли он принять вызов, но гриффиндорское эго и унаследованный поттеровский характер решили все за него. — Ты сам слышал, что я сказал в «Трех метлах». Уж поверь, если я говорю такие «громкие» слова, то осознаю всю серьезность ситуации и готов к тому, что могу с треском провалиться. Повторюсь, я решил рискнуть. — И тебя абсолютно не смущает то, что я мужчина? — озвучил последний аргумент брюнет, но встретил лишь искреннее недоумение. — А должно? — взлетевшие в удивлении брови, медленно опустились, а в глазах заискрились задорные огоньки. — Ты так этого боишься… — И этого в том числе! — нахохлился Поттер. — Тебе не кажется, что это не совсем естественно? И что скажут люди? — Поттер, вот кому-кому, а тебе уже давно должно быть пофиг… — Но тебе-то нет! Тебе важно мнение общества, иначе ты вообще никогда не восстановишь благородное имя Малфоев… — Поттер, ты начинаешь меня раздражать! Еще раз говорю, не решай за меня. — грубо и твердо перебил его блондин, от чего Гарри сразу нахмурился и злобно засверкал изумрудными глазами. Его запах мгновенно стал горше. Драко устало зачесал длинные волосы назад. — Гарри, просто признайся, что тебя смущает тот факт, что ты будешь спать с мужчиной. — Не то, чтобы смущает, но в мечтах я подобного не представлял. Трудно, знаешь ли, принять мысль о том, что тебе нравиться парень. — пробурчал Поттер, и черты его лица смягчились, ровно, как и запах. — Значит, все-таки нравлюсь? — лукаво улыбнулся Малфой, пытаясь заглянуть в пунцовое лицо брюнета, которое тот прятал. — Ой, Малфой, отвали! — пытался отмахнуться смущенный брюнет, но у него это слабо получалось, Драко без проблем перехватил руки аврора и прижал к себе, обволакивая и успокаивая своим ароматом. Гарри вздохнул, наконец смирившись, и расслабился в чужих объятьях, уложив голову на острое плечо. Во всем теле была какая-то нега, мышцы расслаблялись одна за одной, и хотелось лечь полежать. В голове не было ни одной мысли. Такое состояние бывает перед тем самым моментом, когда окончательно проваливаешься в сон, находясь на тонкой грани яви и владением Морфея. Юноше захотелось заурчать, а вот блондин наоборот напрягся, к удивлению Героя. — Что-то не так? — Ты как себя чувствуешь? — Слабость легкая… — Гарри, скоро полнолуние… — начиная догадываться, что сейчас творится с омегой, произнес колдомедик. Поттер чуть отстранился, пытаясь прислушаться к собственному телу и проанализировать полученную информацию. — Опять течка?! Малфой, ты на меня плохо влияешь! — И заметь, крайне доволен таким положением вещей. — расплываясь в улыбке, заверил его альфа, пытаясь снова притянуть к себе, но встретил сопротивление. — Извини, но я хорошо помню, чем могут кончиться все эти обнимашки. К подобного рода близости я точно еще не готов. — Только не заставляй меня ждать слишком долго. — чуть разочарованно проговорил зельевар, но все же улыбнулся, доставая из внутреннего кармана мантии флакончик с зельем и протягивая его возлюбленному. — Что это? — с опаской покосился на бутылек брюнет, не спеша принимать «подарок». — У меня еще оставалось несколько экземпляров твоей крови, так что я решил заморочиться и, вуаля, новое зелье которое поможет замедлить начало течки. Специально для тебя разработал. — Это так мило с твоей стороны. — ехидно проговорил Поттер, забирая из рук блондина флакончик. — Дурак ты, Поттер. — закатил глаза Малфой. — Ага, но ты этого дурака любишь. — подколол Герой, прежде чем опустошить содержимое маленькой бутылочки. — Вот гаденыш! — Пардон, мсье…