Так много вопросов

      Снова течка. В который раз? Снова боль во всем теле, усталость, истома и перманентное возбуждение. Поттер хотел было вернуться к себе, но колдомедик безапелляционно заявил, что омега останется в клинике под его наблюдением. На все протесты аврора, на тему, что альфа скорее сам его изнасилует, Малфой только делал непроницаемое лицо и смотрел свысока, вздергивая бровь. Как блондин держал себя в руках, для Гарри так и оставалось загадкой, ибо самому ему приходилось почти нон-стопом использовать душ. Будучи совершенно не уверенным в «методах» альфы, брюнет исправно выпивал по две порции Инодоруса утром и вечером, чтоб хотя бы чуть-чуть «притушить» свой запах и как можно меньше провоцировать альфу, хотя ребята пересекались только один раз в сутки, ближе к времени ланча, в процедурной, и во время этих встреч Гарри непроизвольно терял голову, стараясь лишний раз коснуться желанного тела или вовсе прильнуть к горячей груди. Только сонное зелье, которое регулярно принимал гриффиндорец вместе с обезболивающим, спасало Драко от того, чтоб брюнет окончательно не набросился на объект своего желания, и сам по итогу не стал тем самым насильником. Слизеринец даже еду телепортировал сразу в палату, чтоб только Поттер не выходил из своего убежища. Колдомедик, отвлекаемый поведением омеги, с трудом, но проводил диагностику, чему-то кивал и отправлял подопечного восвояси от греха подальше.       В целом физическое состояние брюнета было поразительно хорошим, если учесть, каким нагрузкам был подвержен аврор в начале течения. Ко всем прочим «прелестям», в тот день, ближе к ночи, Поттеру пришлось появиться в аврорате часа на два. После всех освидетельствований, рапортов и прочих протокольных процедур брюнет вышел в коридор к ожидавшему его Рону, еще более «помятым», чем после самого инцидента. Вернув друга обратно в клинику, снова передав его на попечение колдомедику, Уизли быстро откланялся, спеша к жене и дочери, что уже давно проснулись. Слизеринец же, залив в аврора зелье сна без сновидений, пару минут созерцал блаженное лицо спящего Золотого Мальчика, а потом заперся на чердаке, чтобы не сорваться. В общем, борозд на стенах от когтей той ночью стало гораздо больше...       Сам же Малфой напоминал привидение: посеревшая кожа, круги под запавшими глазами и абсолютная отрешённость. Сколько он всаживал в себя зелий, гриффиндорец мог только догадываться, но запаха альфы не чувствовалось вовсе, а реакции были настолько притуплены, что казалось, словно смотришь видео в slowmo.       Таким ритмом прошла первая неделя, и по идее, должно было становиться легче, течка «шла на спад», только это же Поттер! У него же не может быть все, как у простых смертных! В один «прекрасный» вечер блондина буквально смело резким всплеском магии и сладкого аромата омеги. Хрипло дыша от удушья, Малфой стоял посреди своей спальни и пытался придумать, как бы ему не сдохнуть прямо на этом месте, когда дверь, как в замедленной съёмке, со скрипом отворилась, и на пороге показался Поттер собственной персоной. Его грудь яростно вздымалась от тяжелого дыхания, а глаза заволокло еле различимой белесой дымкой.       Юноша медленно вошел в комнату, оббегая ее рассеянным взглядом, а найдя объект поисков, двинулся к нему. Драко сглотнул вязкую слюну и крикнул, сквозь сбитое дыхание: — Поттер, что ты, твою мать, делаешь?! Прекрати!!!       Брюнет замер. Через мгновение черные брови сомкнулись на переносице, а по комнате прошелся вихрь магии гриффиндорца, снося картины и карнизы со стен, разбивая графин со стаканом, наполненные водой, откидывая подальше мелкие предметы мебели. Тут и там гремели взрывные выбросы, разрушая спальню. Гарри затрясло словно в эпилептическом припадке, глаза закатились, футболка пропиталась потом парня, от чего сладкий запах стал еще более концентрированным.       Драко, не на шутку перепугавшись, подбежал к омеге. Схватив его за плечи, альфа с силой встряхнул юношу, в попытке привести его в сознание: — Поттер! Поттер! Гарри!!! — блондин в отчаянии пытался рассмотреть хоть толику осознанной мысли в глазах напротив, игнорируя непрекращающиеся разряды электричества по телу, от которых трясло не хуже, чем самого Поттера. — Приди в себя! Гарри, пожалуйста! Мне больно!!!       Наконец буря в комнате стала затихать, судороги стали слабее, а юноша смог более-менее осмысленным взглядом посмотреть в искореженное мукой лицо слизеринца. Неожиданно схватив его в ответ за руки, аврор нежно окутал их обоих своей теплой магией и заклинание электрошока разрушилось под ее давлением. Малфой почувствовал, как стало чуть лучше, мышцы избавились от напряжения, а по венам разливается горячащее чувство, но страх подлой червоточиной зарылся в душу. Блондин вглядывается в огромные глубокие глаза напротив, которые смотрят с таким доверием, что дыхание сбивается от этого даже сильней, чем от подогретого запаха омеги, и он понимает, что в этот раз не сможет остановиться, даже если снова увидит, как из этих изумрудных глаз потекут слезы.       Драко нервно и громко сглатывает и протягивает трясущуюся ладонь, чтобы коснуться гладко выбритой щеки самыми кончиками пальцев. Даже не коснуться, а слегка задеть, чтоб уловить жар смуглой кожи, а Поттер на этот жест опускает веки и пытается сильней прижаться к ладони, которая дарит мимолетную ласку. — Не надо. — блондин пытается сделать так, чтоб голос не дрожал, но получается больше мольба, чем приказ, за что он себя проклинает, а когда видит непонимание и испуг в глазах напротив, то проклинает ещё больше. — Я...не смогу в этот раз сдержаться, если ты будешь таким трогательным со мной.       Брюнет вглядывается в аристократичное лицо несколько секунд, которые для Драко кажутся вечностью, а потом молча берет бледное запястье хваткой аврора и прижимает чужую ладонь к собственной груди, накрывая своей, более грубой, но от того не менее чувственной. Альфа вздрагивает, но силой воли давит волну возбуждения, тянущуюся вдоль позвоночника. Чужое сердце эхом отдается в руке бешеным ритмом. Драко смотрит, как завороженный, чуть сгибая пальцы, отчего заострившиеся когти прорезают кожу. Потом медленно переводит взгляд на пульсирующую вену на шее, которая сейчас совершенно открыта в доверительном жесте. Блондин чувствует, как клыки начинают удлиняться, как желание впиться ими в плавный изгиб затуманивает разум, как запах омеги еще сильнее заполняет лёгкие, хотя, казалось бы, куда еще сильнее. Альфа взрыкивает и с огромным усилием резко отдаляется на два шага и закрывает глаза в мученической гримасе, проходится по лицу ладонью, будто пытается снять морок, и зарывается пальцами в волосы, сжимая их и дергая со всей силы, и кажется, даже вырывает небольшой клок, в попытке привести себя в чувство. А Поттер молчит (как это на него не похоже!) и наблюдает за терзаниями блондина. Слегка дрожит, когда Малфой не справляется, и впервые за неделю аромат альфы окутывает омегу, почти осязаемо касаясь смуглой кожи. Дыхание брюнета сбивается. Он делает глубокий вдох, почти что стонет, с наслаждением закрывает глаза, чуть закидывая голову назад. — Поттер!... Мерлин, ради всего святого, я не смогу сдерживаться долго! — Малфой восклицает в отчаянии, но взгляда от брюнета отвести не в состоянии. Он чувствует, как тянет внизу живота, и как удлиняются волосы, и он готов биться об заклад, что его глаза сейчас обжигают холодным блеском плавленого серебра.       Поттер смотрит из-под чуть приподнятых век, все ещё запрокинув голову, и растягивает пересохшие губы в улыбке, проходя по ним языком и задевая острые клыки, от чего к круговороту запахов присоединяется аромат свежей крови. Драко готов потерять рассудок, но...нельзя, нельзя, НЕЛЬЗЯ! — Хватит, я сказал! — приказывает Малфой, снова пытаясь надеть маску спокойствия. Одну из тех, что так успешно когда-то "подарил" ему отец. Он выпрямляет спину до идеальной линии, подбородок высоко поднят, а взгляд смотрит твердо сверху вниз. В образе окончательно пропадает вся та мягкость и беспомощность, что были секундой ранее. — Драко... — на выдохе тянет брюнет, забившись в истоме от этого повелительного тона альфы. По комнате опять скользит легкий ветерок магии, и колдомедик понимает, что сейчас омега начнет просить, и тогда все то немногое светлое и благородное, что в наследнике рода Малфоев ещё могло остаться, канет в небытие. – Пожалуйста.       Не дождавшись действий от альфы, Герой сам делает широкий шаг на встречу, прильнув всем телом к поджарому юноше. И пока тот стоит каменным изваянием, Гарри, скребя когтями по напряженной спине, проходится языком по яремной впадине между ключиц, скользит им по шее к уху, прикусывает мочку, а после впивается в губы слизеринца требовательным поцелуем.       Это была последняя капля. Альфа заковывает брюнета в стальную хватку когтей и тихо порыкивает, чувствуя, как тянет внизу живота, и как трепещет омега в его руках. Терзая обветренные губы гриффиндорца, он в безумии царапает и кусает их, подчиняя, с наслаждением слушая стоны удовольствия юноши в его объятиях. Смуглые руки хаотично блуждают по гибкой спине блондина, пытаясь буквально втереть его в себя, и наконец найдя пристанище на упругих ягодицах, вжимают возбуждение альфы в свое, впиваясь когтями в мышечные ткани. Альфа громко рычит, разорвав поцелуй, властно наклоняет голову строптивца в сторону и впивается клыками в нежную кожу на шее.       Все произошло очень быстро. Драко даже не понял, как оказался с воткнутыми в шею Поттера клыками, когда пришел в себя, но изменить было уже ничего нельзя. Сглотнув горькие слезы, альфа почувствовал, как магия сочится из его клыков, а перед глазами предстают два рассеянных образа в дымке, светящиеся словно яркие звезды на небе (как позже поймет зельевар – их сущности или души), сливаются в одно большое нечто, наполненное невероятной мощью и любовью. По телу прокатилась волна наслаждения и силы. Наверное, тоже самое чувствовал и Гарри…       Аккуратно вынув клыки, Малфой, увидел, как кровавые струи из укуса, преобразуются в витиеватый причудливый узор и словно впечатываются в кожу на шее черными чернилами, светясь ярким чистейшим светом. Испытывая благоговейный трепет перед сокровенным таинством, юноша дрожащими пальцами провел по метке и почувствовал, как магия мягко покалывает пальцы. Он во все глаза смотрел, как струится свет из темных линий и не верил в происходящее.       Когда альфа почувствовал, что все кончено, безудержное желание от чего-то отступило, а ветер, бушующий в комнате, стих, он нежно повернул омегу за подбородок к себе. Взгляд зеленых глаз до сих пор был расфокусирован, а смуглое тело продолжало потряхивать, но на устах застыла блаженная улыбка. Драко не понимает: вроде как еще вчера брюнет не подпускал его к себе даже на пушечный выстрел. Или это был очередной срыв, как в процедурной? Но это не было похоже... А потом в голове мелькает мысль о том, что если гриффиндорец до сих пор не осознает, что произошло, что если он не в своём уме... Если это был не он... Догадка причиняет почти что физическую боль. Это была Магия, которая устала их ждать и решила наконец все за них. Именно она управляла телом брюнета, и от этого становится горько и мерзко. Если бы на месте аврора сейчас был бы кто-либо другой, Драко даже не подумал бы переживать. Кто угодно, но только не Поттер. Слишком долго слизеринец жил в ожидании чего-то настоящего, чтоб без лицемерного поклонения и без натянутой вежливости, в ожидании искренних чувств... Он слишком давно мечтал полюбить кого-то по настоящему, чтоб забыть об этом так просто. Даже если его чувства остались без ответа, даже так, блондин не хотел очернять их примитивной звериной похотью, но теперь все кончено… Малфой все таки вновь оступился и разорвал ту самую "нить доверия" Гарри к нему. Он буквально предал его, ведь он обещал ему и не смог сдержаться... Ну а кто бы смог на его-то месте?! Покажите Драко этого безумца, если такой существует!... Злость. Злость разгорается в груди. На Поттера, на себя, на всю эту несправедливую жизнь. И это помогает собраться.       Слизеринец ловит парня ровно в тот момент, когда брюнет начинает оседать на пол, потому что подгибаются колени, и чувствует, как горит огнем смуглая кожа даже через одежду. У бедняги реальный жар. Драко не рискует аппарировать в подобном состоянии, поэтому спешит уложить свою ношу на то, что осталось от кровати и мчится в свой кабинет, стараясь не обращать внимания на хриплые полустоны позади.       Гарри бредит. Он не понимает, что с ним происходит. Его словно мучает жажда, как в пустыне, только для спасения нужна не живительная влага, а этот запах, его запах, запах ЕГО альфы. Тело трясет в ознобе, но парень не осознает этого. Он только выгибается в спине из-за тянущего чувства внутри, и издает хриплые стоны. На лбу выступила испарина, от чего чёлка намокла и прилипла.       Драко вернулся, сжимая в руках небольшой медальон в виде змеи и пару склянок с зельями. Резким движением он падает на колени перед кроватью, на котором в бреду бормочет Поттер, и рваными дерганными движениями вливает в него сначала обезболивающее, затем успокоительное и ещё одно для восстановления магических потоков после таких выбросов. Становится чуть легче: в его зрачках загораются отблески разума. — Драко... — измученно шепчет Гарри, переводя взгляд на сосредоточенное лицо колдомедика. — Прости...я... — Заткнись, Поттер, просто заткнись. — резко отвечает блондин, не глядя тому в глаза. Он просто не имеет никакого права смотреть в них.       Парень достает палочку, произносит диагностирующее заклинание и сканирует тело омеги. На все действия альфы брюнет только морщится. Он наконец смог взять себя в руки, унимая дрожь, и отвернулся в ожидании, утыкаясь взглядом в окно, но спустя минуту он не вытерпел и подал голос: — Мне больно...все тело ломит, будто по мне стадо фестралов пробежало. — Не удивительно. - сухо ответил Малфой и сжал губы в тонкую линию.       Наконец первичный осмотр был окончен. Слизеринец поднялся на ноги, устало вздыхая. Гарри приподнялся на кровати, не рискуя вставать на ноги: парень не был уверен, что собственные ватные конечности выдержат такую нагрузку. Оставаясь в полу лежачем состоянии, юноша наблюдал, как альфа отчаянно пытается вернуть себе спокойствие и невозмутимость. — Это порт-ключ. Он перенесет тебя в замок в Чили. — блондин наконец собрался, рукой зачесал длинные волосы назад, протянул аврору медальон, который тот на автомате взял, и отошел к камину, отворачиваясь. - Там тебе станет легче. По-хорошему тебе нужна реабилитация, но ты же не согласишься. - хмыкает блондин в конце. — Все так плохо? — брюнет смотрит пристально на серебряную змею в ладони, а после из-под лобья на зельевара. – Что произошло?       Молчание затягивается. Драко не рискует обернуться, продолжая стоять спиной к гриффиндорцу, чувствуя, как пристальный взгляд прожигает в его сердце дыру, и кажется в первые в жизни, молится. К аврору же потихоньку возвращается ощущение собственного тела, и юноша в удивлении хватается за основание шеи. Не веря своим ощущениям, и пытаясь отрицать очевидное, юноша неловко ковыляет к осколкам огромного напольного зеркала и долго вглядывается в замысловатый узор, края которого продолжают слегка подсвечиваться. Взгляд Поттера тяжелеет. Он с силой сжимает медальон, который впивается в итак израненную руку, а потом швыряет вещицу в Малфоя. — А знаешь что, иди-ка ты нахуй со своим замком, Малфой! — Гарри начинает кричать. — Не нужно мне от тебя ничего! Ты хоть представляешь, что ты натворил или тебе все равно?! Тварь!!! Теперь доволен?! Все, я твой, давай бери, трахай меня, сукин ты сын! А после просто дай мне уже сдохнуть спокойно након…       В запале Поттер не заметил, как Драко угрожающе подошёл ближе. Звон пощёчины и тишина... — Пошел вон. — очень тихо чеканит Драко, смотря в широко раскрывшиеся глаза, и ни единый мускул не дрогнул на его лице. Поттер долго сверлит злым взглядом окаменевшее лицо блондина, а потом, не сказав ни слова, исчезает. Малфой ещё долго стоит, смотря в одну точку, оглушенный хлопком аппарации, словно только что лопнула его жизнь. Собственно, почему «словно»?...       Он медленно выдыхает, в попытке успокоиться, сжимая дрожащие ладони в кулаки, но... Первой в камин летит инкрустированная ваза начала девятнадцатого века, которая чудом уцелела при «бомбежке». Юноша, не отдавая себе отчёта, что творит, начинает просто громить весь дом. В стены летит все, что попадается под руки, осколки рассыпаются по полу, бьётся экран плазмы, рвутся диван и кресла. Спустя лишь минут сорок, альфа более-менее приходит в себя, и видя, во что превратилось его жилище, брезгливо морщится. Очередной хлопок аппарации, и помещение остаётся одно "переживать раны" в звонкой тишине.

***

— Малфой, кажется, тебе хватит! — резко отставил его стакан с ромом, в очередной раз твердо сообщил Блэйз, буравя товарища взглядом черных глаз. — Забини, давай я сам решу, когда мне хватит! — огрызнулся блондин, снова пододвигая посудину к себе и делая очередной глоток. — Драко, он прав. Ты уже изрядно пьян. — спокойно согласилась с мулатом Панси, на что блондин состроил кислую мину и одним махом допил содержимое стакана. — Я домой. — скупо кинул он товарищам и покачиваясь встал из-за стола. — Давай я тебя аппарирую… — начал было Блэйз, но зельевар прервал его взмахом руки. И вовсе не обязательно бывшим сокурсникам видеть, что творится у него дома.       С тех пор, как он саморучно выгнал Поттера из дома, прошло уже три месяца, а навести в доме порядок блондин так и не соизволил. Клиника была закрыта на протяжении всего этого времени, а в жилой части дома царил все тот же хаос, который был свидетельством, что все это не плод больной фантазии колдомедика, что Гарри Поттер действительно был здесь, что он целовал его, что он носит его, Малфоя, метку. А по ночам слизеринец садился напротив раззоженного камина в гостиной, который чудом уцелел, и глядя в пламя сквозь ревнивый мрак, шептал его имя.       Каждый день он мучал себя вопросами «почему все так?» и «как все это исправить?», но ответов не находил, и от этого становилось еще гаже. Иногда к этим мерзким чувствам добавлялось еще парочку – тоска, обида и разочарование, и Драко прекрасно понимал, кто на самом деле является им хозяином. Тогда на глазах наворачивались слезы, которые он глушил алкоголем бессонными ночами.       Некогда холеный отпрыск древнего богатого рода превратился в босоту и пьяницу. К тому же увлекся сигаретами, мол, они помогают успокоиться. Друзья молча мотали головами в неодобрении, но на все вразумления блондин плевал с Астрономической башни. Даже физическое воздействие, реализованное тумаками, пенделями, а под конец уже откровенным ударом в челюсть от отчаявшегося Гойла, не возымело успеха. Зельевар только горько усмехался в ответ кривя губы и говорил, что на сегодня общение с друзьями окончено.       Вот и сейчас, при маломальском давлении Драко сбегал в свое логово. Кинув на стол пару купюр, юноша нестройной походкой вышел из бара и закурил, зайдя за угол, чтоб скрыться от назойливых глаз девушек в пьяном угаре. Облегченно вздохнув, делая пару затяжек, молодой человек прислонился спиной к холодному камню здания и посмотрел в ночное небо Англии, которое как обычно заволокло густыми туманными облаками. Горько ухмыльнувшись своим мыслям, он хотел в очередной раз наполнить легкие смесью дыма, смол и селитры, но его уединение наглым образом было нарушено.       Трое парней, на вид, чуть старше самого слизеринца, вышли из темноты переулка, с ехидными улыбками на лицах. Малфой напрягся, сверля незнакомцев взглядом, догадываясь, что ребята не просто попросить покурить подошли. — Чем обязан? — Оу, парни, где наши манеры, перед нами же сын богатеньких родителей. — издевательским тоном обратился один из троицы, что покрупней, к своим товарищам. — Прошу нам простить столь неучтивое поведение.       Каждое слово было пропитано ядом иронии. Остальные же просто захихикали в ответ, подходя ближе. Блондин со вздохом сожаления выкинул сигарету и, оттолкнувшись от стены, встал в обманчиво расслабленной позе, изучая цепким взглядом чужаков. Алкогольный хмель как рукой сняло. Кровь заклокотала в жилах, сердце забилось в адреналиновом угаре. — Дай догадаюсь, который из вариантов. «Парнишка, закурить не найдется?» или все же «есть телефон с камерой позвонить?». — саркастично приподнимая бровь, нарушил молчание блондин. — Холодно. — скалясь, оголяя клыки, ответил тот, что стоял справа. За ним оскалились остальные, демонстрируя клыки, и выставляя вперед когти. — Ясненько. — в недовольстве смыкая губы в тонкую полоску ответил Малфой, тоже частично трансформируясь. Его озадачил тот факт, что он сразу не учуял, что перед ним альфы. Наверное, сигареты… — Территорию делим или омегу? Если омегу, то мне это не интересно... — Уверен? А как же та, которая носит твою метку? — хмыкает самый крупный, видя, как альфа напротив заиграл желваками, сжал кулаки, и медленно повернул к нему голову. — Завидный парень правда? — Что вы с ним сделали? — сдерживая гнев рычит Малфой, а у самого холодок под кожей по всему телу. — Пока ничего, но нашей стае такая омега бы пригодилась. — Только вот одна неприятность — метка. Сначала необходимо избавиться от этой маленькой раздражающей детали. — И как же вы собрались это сделать. — метая звериный взгляд с одного на другого, спрашивает блондин, а сам мысленно зовет «Поттер. Поттер! Гарри, твою мать!!! Где ты?» — Тут все предельно просто. Убьем тебя — исчезнет метка. — расплывается лидер в злобной улыбке и щерится еще сильнее, оповещая начало атаки.       Драко успевает только краем сознания уловить знакомый голос в голове «Малфой?!! Что за?!...», прежде чем впиться когтями в грудь одного из своих палачей. Живой…

***

      Гарри искал, искал, что было сил, искал способ избавиться от этого проклятого клейма, но ни один из источников не хотел одарить его драгоценной информацией. Даже в закрытой секции в Хогвартсе, куда он напросился, а заодно навестил Хагрида, аврор не нашел ничего мало-мальски похожего. Друзья с непониманием наблюдали за его терзаниями и грустно переглядывались. На все вопросы, что произошло и что за татуировка у него на шее, он только кидал злобный взгляд, молча демонстрируя нежелание отвечать. Такая острая реакция настораживала, к тому же по неизвестным причинам фамилия «Малфой» теперь была под негласным запретом оборотня.       Еще больше уйдя в работу, не просто с головой, а еще метра на три ниже, Поттер отрабатывал свой «больничный» с таким рвением, чтоб не оставалось времени на тоску и жалость к себе, что Кингсли и главному аврору оставалось только переглядываться. Правда, иногда все же эти мерзкие чувства просачивались сквозь выстроенные барьеры, но юноша гнал их прочь, беря на себя очередную миссию. К тому же Рон теперь редко выходил на смены, посвящая себя жене и дочери.       Вернулся былой кураж и лихость характера. Снова были безбашенные поступки, и друзья Героя не знали радоваться возвращению того самого мальчика, который выжил и победил, или огорчаться опять столь неблагоразумному поведению, против которого они бились. С одним лишь различием, раньше зеленые глаза блестели азартом, а теперь яростью.       По вечерам, ища успокоение в книгах перед камином, аврор с удивлением ловил нотки щемящей тоски и скорби, но со странным осознанием, что эти чувства не являются его собственными, он также отмахивался от них, как и от своих, погружаясь в очередную книгу автора-выдумщика. Только легкий привкус алкоголя и какой-то горьковато-кислый привкус периодически заставлял брюнета всерьез задуматься, что происходит, но не находя ответа, парень откладывал это в долгий ящик.       За это время пришлось научиться обходиться без Инодорус. Гарри неплохо напрактиковался контролировать свой запах. А вот без зелья снов без сновидений и обезболивающего пока не получалось: невероятные боли в полнолуния и хроническая бессонница выжимали из парня все соки. Приходилось подгадывать свои смены, чтоб выходные попадали аккурат на полную луну, а сослуживцам объяснять свой изможденный внешний вид по утру пьяным угаром в ночном клубе. На охи Гермионы, гневные наставления Рона и заботливые взгляды остальных Поттер старался не реагировать. Даже когда Уизли в праведном яростном порыве заявил: — Этот придурок упрямый решил помочь самому Волан-де-Морту. У того не получилось, так Гарри Поттер сам себя убьет. Качественно и медленно. Какое благородство! Всем готов помогать! Герой!       Гарри только в который раз фыркнул и спешно распрощался со всей семьей Уизли, собравшейся в Норе по случаю приезда Джинни.       И вроде бы все хорошо, уже выработан новый устрой жизни, к которому юноша стал привыкать, в котором он начал чувствовать комфорт, как все снова покатилось в Тартар. В очередную смену, сидя в своем кабинете и перебирая дела по особо опасным, аврор почувствовал сначала резкую волну раздражения, затем страха, а после навязчивый зуд под кожей. По телу прошел непонятный холод. Оторвавшись от бумаг, Гарри недоуменно заозирался, не понимая причину данных ощущений, а еще через мгновение он услышал в своей сознании ненавистный голос «…оттер! Гарри, твою мать!!! Где ты?». Замерев в изумлении с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, гриффиндорец пытался сообразить, что произошло только что, но в голове только перекати-поле. Наконец он смог сформулировать в уме хотя бы «Малфой?!! Что за?!...», но начинавшуюся тираду возмущенных мыслей прервала резкая боль в шее, от силы которой парня выбило из реальности на несколько минут, но все же сумев вернуть себе осознанность и чёткость ощущений, омега почувствовал, прилив жара к метке, а после кожу ключиц что-то защекотало. Рефлекторно приложив руку к укусу, он обнаружил, что ладонь измазалась в крови. В крайнем удивлении и оцепенении просидев еще около минуты, тупо пялясь на окровавленную конечность, парень наконец смог сформулировать главную мысль: — Что, еб вашу мать, здесь происходит?! — крикнул аврор, но ответом была тишина.       Мужчина уже собирался встать, чтоб найти хотя бы подобие аптечки и остановить кровотечение, но дверь его кабинета резко распахнулась, и в помещение вбежал стажер. — Мистер Поттер. Срочный вызов. Нападение в маггловской части города. Нападавших трое, по рассказу очевидцев – оборотни... — затараторил парнишка, но наконец обратил внимание на окровавленную руку и шею старшего по званию и перебил сам себя. — Мистер Поттер, Вы ранены?! С Вами все хорошо?! — Да, все в порядке. — вставая из-за стола, и на ходу хватая аврорскую мантию, ответил брюнет. — Говори адрес и вызови Лонгботтома, Макмиллана и Бута. — Бар "Виктория", недалеко от пересечения Тауэр Бридж Роуд и Олд-Кент-роуд. — незамедлительно отрапортовал стажер и тотчас пропал из поля зрения. — Хорошо их в академии муштруют. — хмыкнул Поттер и аппарировал.

***

      К прибытию Гарри, кто-то уже поставил защитный купол, который его с легкостью пропустил. Тут и там мерцали вспышки заклинаний и выкрики знакомых голосов. — Блейз, что тут происходит?! — смог он уловить знакомые черты лица неподалёку и сразу же ввязался в борьбу с одним из оборотней, стараясь игнорировать тошнотворные запахи трех альф и крови. — Я не знаю! Когда я прибежал, они уже задрали Малфоя в решето!       Сердце Поттера пропустило удар. Он с особой яростью бросил в противника «Сектусемпра», не отдавая себе отчета в том, что делает, и с удовольствием увидел, как тело парня располосовали глубокие порезы. — Поттер, сзади! — Услышал он крик Паркинсон позади. Резко упав, прижавшись к земле грудью и перекатившись, аврор бросил в ответ «Бомбардо», но промахнулся. — Срочно нужны колдомедики! — проорал брюнет, подоспевшему к заварухе Буту. Когтавранец кивнул и аппарировал, не успев выкрикнуть ни одного заклинания.       Оставшихся двоих оборотней никак не получалось «подбить». Их улучшенные рефлексы и физические способности отнюдь не играли на руку аврору, к тому же эти мерзавцы пытались подавить его омегу своими сущностями альф, поэтому к прибытию Невила и Эрни Поттер уже слабо напоминал себя. Он яростно рычал, оголяя клыки, и метал проклятия, вихрем перемещаясь внутри купола, царапая брусчатку и загоняя преступников. Панси и Забини уже выдохлись и были на грани, не привыкшие к подобным боям. Вновь подоспевшие авроры велели им выйти за границы купола и дожидаться колдомедиков, чтоб помочь тем с раненными, а сами, быстро перебросившись какими-то непонятными фразами, бросились в бой.       Работники Мунго в белых мантиях появились быстро. Поттер успел увидеть боковым зрение, как Забини отвел двух из них за угол, и оттуда через минуту подозрительно быстро левитировали носилки с тем, что раньше должно было напоминать Драко Малфоя. Гарри покрыл холодный липкий пот ужаса. Глаза заволокло жаждой крови, и омега яростно бросился на одного из оборотней, забыв об инстинкте самосохранения. Он драл его когтями, кусал, рычал, бил, пока наконец не услышал со спины голос Невила: — Гарри хватит, ты его убьешь!       Медленно, но верно придя в себя, брюнет остановился, хоть и не сразу, тяжело дыша. Он сплюнул чужую кровь рядом с преступником, отошел в сторону и попытался успокоиться. Когда же юноша принял привычный для окружающих вид, то огляделся, и понял, что и последнего оборотня его товарищам удалось связать и оглушить. Купол сняли, а колдомедики оказывают необходимую помощь нескольким пострадавшим магглам, Панси с Блэйзом и двум израненным оборотням, чтоб те не сдохли раньше допроса. — Группа зачистки прибудет с минуты на минуту. — подошел к юноше Терри, и Поттер благодарно кивнул, все еще пытаясь отдышаться. — Спасибо! Отлично сработано, парни! С меня премиальные. — улыбнулся он сослуживцам, после чего каждому пожал руку и направился к слизеринцам. — Можете мне рассказать, что произошло? — Мы сидели в баре, Драко слегка перебрал и сказал, что идет домой. — начал Блейз. — Он вышел на улицу, скорее всего, сначала курил за углом, прежде чем аппарировать…       Гарри удивленно вздернул брови. «Курил»? С каких пор Малфой курит? — А минут через пять-шесть я услышала крики с улицы и непонятное рычание. Мы выбежали так быстро, как смогли, народ в панике устроил давку, а когда наконец оказались на улице… — Панси задрожала и не смогла договорить. — Драко уже был весь изранен, а эти уроды пытались преспокойно удрать. — продолжил мулат. — Панси отправила патронуса в аврорат и наколдовала что-то для Драко, чтоб он не успел истечь кровью, а я сумел поймать придурков в купол. Дальше мы пытались их сдерживать, пока не подоспели вы. — Спасибо. Вы молодцы. — выдохнул уставший брюнет и похлопал ребят по плечу. — Поттер. — позвал Забини, когда Гарри уже развернулся уходить. — Он умирает без тебя. Ему не смогут помочь в Мунго, если тебя не будет рядом. — аврор замер с напряженной спиной, позволяя слизеринцу договорить, но не обернулся. – Ты же его истинный. Он любит тебя. Спаси его, пожалуйста…       Гриффиндорец пару мгновений стоял, вообще не подавая признаков жизни и думая о том, в который раз он снова забудет о себе и кинется на помощь, потому что просто не может игнорировать мольбы о спасении. Не может смотреть в глаза людей, наполненные отчаянием. Не может позволить умереть человеку просто так. Гарри медленно повернулся, со всей серьезностью посмотрел в карие глаза, перевел взгляд на сжавшуюся в комочек Паркинсон и вновь обратился к парню: — Только из уважения к преданности его друзей. Ему очень повезло, что вы у него есть.       Ночную прохладу разорвал резкий хлопок аппарации. ***       В который раз он стоит в этих белых стенах и пытается перебороть нервный мандраж ожидания? В голове мелькают воспоминания, как он слишком часто видел, как колдомедик качает головой из стороны в сторону, скорбно опуская плечи. А потом похороны всех погибших: и тех, кто умер сразу, и тех, кого не смогли спасти позже.       На улице светало…       Необходимую комнату Поттер нашел сразу, но войти не решался – метка все еще продолжала кровоточить. Наконец собравшись с мыслями, он распахнул двойные двери и под удивленные взгляды колдомедиков прошел к столу, на котором мертвенно бледный лежал его альфа. — Я помогу. Без меня вы не сможете… — Да что Вы себе позволяете, молодой человек! — возмутился один из магов в белых мантиях. — Посторонним нельзя здесь находиться! — поддержал его другой. — Я его истинный! — прервал их Гарри, резко гаркнув, а когда настало полное молчание, продолжил. — Прошу, продолжайте. В процесс я влезать не буду, но моя магия не даст ему умереть.       Магические врачи вернулись к своим обязанностям, недовольно ворча себе под нос, а аврор, стараясь не смотреть на все то месиво, что было ниже лица парня, встал в изголовье, опустив горячую руку на такой холодный сейчас лоб блондина, мысленно позвал парня по имени и заполнил всю комнату своей магией. Ответ заставил себя ждать несколько секунд. В голове отдалось почти шепотом: «Гарри…» «Драко, все хорошо.» «Здесь так холодно…» «Просто возвращайся домой.» «Домой?.. Что такое «дом»? У меня нет дома.» «Дом, это где тебя любят и ждут. И ты ошибаешься, у тебя он есть. У тебя есть прекрасные друзья, которые переживают за тебя. И твоя мать. Они все очень ждут твоего возвращения.» «Зачем?» «Ты нужен им. Они любят тебя.» «А тебе? Тебе я нужен?»       Гарри нахмурился: ему не понравилось, как повернулся диалог. Он сильнее прижал ладонь ко лбу альфы, когда понял, что сознание Малфоя ускользает, будто это помогло бы его остановить. «Ты мой истинный!» - поторопился ответить омега. «Ты не ответил на мой вопрос.» - сознание опять стало ощущаться четче. «Ты не оставляешь мне выбора…» «Выбор есть всегда.» «Только не у меня…» «Вот в чем твоя проблема. Ты живешь в кредит, Поттер: вечно всем и все должен. Просто ответь, как есть на самом деле. Я. Тебе. Нужен?» «Я…я не знаю… Я не могу так, Малфой. Мне нужно время подумать.» «У тебя его не так уж и много. Поезд уже подъезжает к платформе.» «Какой поезд? Ты о чем вообще?!»       Резко в сознании аврора распахнулась тьма, и он очутился в сияющем белизной месте. Он уже видел эту платформу. И Гарри точно помнил, в какой именно момент. Это пугало. А вдалеке стоял Драко Малфой ожидая, когда поезд, подозрительно похожий на Хогвартс-экспресс, окончательно остановится, чтоб войти в вагон. Глаза защипало, а в горле встал ком, не позволяя вздохнуть. Только скрежет колес остановившегося поезда и серые глаза, смотрящие с нежностью в последний раз. Драко легко улыбнулся, отвернулся и зашел одной ногой в тамбур, когда наконец заветные слова сорвались с губ: — Нужен! Ты мне нужен! Не смей меня бросать, после всего того, что ты сделал, Малфой!!!       От крика заложило уши. Брюнет стоял зажмурившись, чтоб сдержать слезы, но звук гудка поезда заставил его в отчаянии поднять веки, чтоб проводить железную махину горьким взглядом. Поздно, слишком поздно…       Поезд уезжал, а напротив, на расстоянии вытянутой руки, стоял счастливый юноша, с волосами цвета платины и словно дамасская сталь глазами. Он улыбался и протягивал ему руку. Как когда-то, очень давно, в прошлой жизни.       Гарри, не веря своим глазам, стоял тяжело дыша, пока не бросился обнимать мужчину, который тихо смеялся, обнимая в ответ и ласково целуя в висок. Брюнет вдыхал такой родной аромат, зарываясь сильнее в рубашку альфы, и плакал, горько, даже истерично. — Не плачь. — гладя волосы цвета воронова крыла, шептал Драко. — Все будет хорошо. — Ты напугал меня. — Тебя? Невозможно. Ты же Герой всея Британии! — засмеялся Малфой. — В который уже раз ты меня спасаешь? — Я не шуч…       Слизеринец нежно прильнул к губам гриффиндорца, прерывая ненужный спор. — Тебе пора. — отстраняясь, сказал блондин, поглаживая большим пальцем щеку любимого, и видя вновь зарождающийся страх в глубине изумрудных глаз, добавил. — Я следом. Я не брошу тебя, обещаю… ***       Гарри будто выдернули из прекрасного сна, возвращая в реальность. Он краем сознания слышал крики колдометиков, но не мог понять их сути. Наконец подняв налившиеся свинцом веки, он понял, что те полные решительности, усиленно водят палочками над Драко. — Состояние стабилизируется! — Ткани начали регенерировать! — Магическое ядро разгорается!       Поттер облегченно вздыхает, нагибаясь к самому лицу блондина, упираясь лбом в лоб, берет его ладонь в свою и шепчет: — Запомни, ты мне обещал. — а в ответ ощутил легкое сжатие тонких аристократичных пальцев.       Метка перестала кровоточить.