Так много вопросов

      Время проходило в приятных хлопотах подготовки к свадьбе. Гарри больше не задерживался на работе, спеша со счастливой улыбкой домой, где его ждал Малфой, уже закончивший прием на сегодня. Коллеги же почти всегда отпускали беззлобные шутки «в тему», заметив несущегося по коридорам аврората брюнета, которые Поттер всегда охотно парировал. Новость о союзе национального Героя и бывшего Пожирателя разлетелась слишком стремительно: уже через неделю об этом знала буквально каждая сова в Косом Переулке. Кто-то в умилительном восторге заходился писком, узнавая о событии, были люди, не одобряющие этот брак, некоторые и вовсе не знали, как к этому относиться, и только разводили руками, мол, «а нам-то что?».       К раздражению мужчин, иногда из-за этого было невозможно появиться на улице. Вспышки колдофотоаппаратов и взгляды прохожих преследовали везде. Настырные журналисты один раз даже сумели пробраться на закрытый прием Кингсли, куда, конечно же, в первых рядах была приглашена и счастливая парочка. Рита Скиттер в каждом новом выпуске Пророка выдумывала все более невероятную историю о том, как коварный Драко Малфой, наследник древнего чистокровного рода и бывший прислужник Тома Реддла, влюбил в себя «луч надежды в тёмном царстве», воплощение благородства, а также победителя самого темного мага всех времен. Каждый раз, пробегая взглядом по кричащему заголовку на первой странице, блондин скрипел зубами, а омега только хмыкал, поражаясь хитрой на выдумки фантазии очкастой занозы в заднице.       И даже несмотря на некоторые сложности, все было прекрасно, пока брюнет не стал замечать, что с его организмом что-то не так. Он стал неоправданно быстро уставать на работе и в заботах по дому. Периодически его начинало бросать то в жар, то в холод, кружилась голова, и начались резкие перепады настроения, а его запах слегка поменялся. В оба последующих полнолуния течений не наступало. Не было также и болей, даже дикого желания ни у омеги, ни у альфы не наблюдалось. Хотя это не значило, что между ними не случалось близости, просто в эти разы эмоции были более подконтрольными, как во время любовных утех без полной луны. Драко пожимал плечами, и пытался узнать, от чего запах омеги изменился, а течений больше нет, но в навалившихся делах, у него на это оставалось мало времени, поэтому поиски протекали решительно медленно, колдомедик же успокаивал себя тем, что возможно это связано с метками, которые наконец-то были на своем законном месте, даже не догадываясь о других симптомах, потому что Поттер их намеренно скрывал, чтоб лишний раз не волновать любимого. Брюнет категорически отказывался от обследований, заверяя блондина, что прекрасно себя чувствует. Слизеринец на это подозрительно прищуривался, но позволял омеге ускользнуть, пока тот чувствовал себя в полном порядке. Однако когда в одно прекрасное утро Поттер проснулся от сильного чувства тошноты, за которым последовала изжога, Малфой засуетился. Все утро, перед работой, принюхиваясь к будущему супругу, он внимательно смотрел на него нечитаемым взглядом, а вечером буквально таки заставил спуститься в лабораторию, безапеляционно отклоняя все возражения, уже подозревая о причинах всех изменений.  — О, Мерлиновы штаны! Я был прав! — воскликнул колдомедик, после осмотра любимого с помощью диагностических чар.  — Что там, Малфой? Не тяни! — обеспокоенно завозился брюнет на кушетке.  — Ты в положении! — переводя растерянный взгляд на омегу, ответил юноша.  — Что?! — зеленые глаза округляются чуть ли не как у покойного Добби.  — Ты на одиннадцатой неделе беременности, Поттер! — взгляд альфы постепенно становится восторженным, и он, еще пока не до конца веря, растягивает губы в широченной улыбке.       Пришлось брать декретный отпуск, поскольку «случай» нетипичный, и Малфой настаивал, чтобы Гарри «лег на сохранение». Нужно было видеть глаза главного аврора, когда на его стол легла бумага о декрете на год с подписью «Г.Д. Поттер». Как потом рассказывали сослуживцы, главный, вечный трезвенник, в тот вечер пропустил несколько стаканчиков, чтобы сгладить полученный стресс. Для Гарри к заботам о свадьбе добавились еще заботы о детской, помимо радости и предвкушения родительства. Точнее будет сказать «детскИХ», так как нужно было обустроить комнату и в доме Драко, и в Уилтшире, и в доме на Гриммо, и домике в Годриковой падине. Драко же стал невыносимо душить своей дотошной опекой. Заботливый Малфой — о ужас какой! Одно радует, курить он в итоге бросил.       Каждый день по вечерам приходили знакомые и родственники, справляясь о здоровье юного отца и малыша. Подарки же будущему отпрыску четы Поттер-Малфой (или Малфой-Поттер, как хотите), под которые еще несостоявшиеся родители отвели целый большой стол в детской, уже некуда было складывать, а извечные советы от мамочек уже начинали раздражать. В один прекрасный день Гарри так все достало, что он, черканув записку для слизеринца, собрал небольшой рюкзак и умчался по каминной сети в Хогвартс. Под понимающим взором директора и ее приветливо-сочувствующей улыбкой, гриффиндорец отправился к озеру, где после его нашел лесничий. Проведя весь день на природе, в приятной компании, Поттер окончательно расслабился. Только после заката, когда аврор и Рубеус пили чай в его хижине, постучав в дверь, внутрь зашел Драко, оповещая, что своего будущего мужа он забирает домой. Омега был благодарен, что любимый не стал устраивать ему взбучку, не прибежал за ним в ту же секунду, как обнаружил записку, и не приставил домовика следить за ним, а просто дал чуть передохнуть от всей навалившейся кутерьмы, от которой уже шла голова кругом.       Наконец, к концу третьего месяца беременности, к свадьбе все было готово, а назначенная дата настала. Праздновали в Малфой-мэноре, на чем настояла Нарцисса, обещая привести заброшенное имение в порядок и очистить как следует от остаточной темной магии. Свое обещание она выполнила, и теперь поместье сверкало светлыми тонами, хрустальными люстрами, лаком дорогого дерева и золотом убранства. Сама же церемония проходила в вишневом саду, у небольшого искусственного пруда, возле которого гуляли павлины из коллекции Люциуса Малфоя.       Гостей была тьма! Бывшие однокурсники и преподаватели, коллеги по работе, близкие друзья, родственники (как оказалось у Малфоев очень много родни во Франции!), Министр Магии, Глава Визенгамота, главный аврор — глава аврората, и ужасное количество репортеров. Пригласили даже Аберфорта. Так же в отдельном ряду стульев, стоящих сбоку «лицом» на молодоженов, стояли фотографии и портреты Джеймса и Лили Поттеров, Сириуса, Северуса, Люпина и Нимфодоры Тонкс, а так же Фреда, Крэбба и Дамблдора.       Несмотря на все убеждения матери, Драко отказался ходатайствовать, чтоб отцу разрешили присутствовать на церемонии, но согласился сделать колдографию специально для него, чтоб карточку ему потом передали надсмотрщики в Азкабане. Нарцисса, конечно, была опечалена таким жестким отказом сына, но винить его в таком отношении к родному отцу не могла, Люциус сам был в этом виноват. Сама же женщина хоть и разочаровалась в муже окончательно, но продолжала любить той самой любовью верной жены, укрепленной годами совместно прожитых лет и наличием детей.       Медовый месяц проходил подальше от всех, на каком-то тропическом острове в Южно-китайском море, недалеко от Малайзии. Прелесть этого острова заключалась в том, что он был полностью скрыт от магглов и их спутников, поэтому никогда не отображался на картах. Проще говоря, здесь отдыхали только маги, и то в немногочисленном количестве из-за огромнейших цен на данный курорт. Гарри сидел в гамаке, под тенью пальм, попивал фруктовый коктейль прямо из кокоса и влюбленными глазами наблюдал, поглаживая приличных размеров живот, как его красавец-муж, выходит из воды и идёт к нему. Омега был счастлив.       По возвращении домой Драко почти сразу попросил супруга спуститься в приёмную клиники. Поттер закатил глаза, думая, что Малфой параноик, и не за чем его обследовать каждые два дня, но альфа сделал загадочный вид и сообщил, что он хочет рассказать брюнету какую-то новость, но для начала необходимо убедиться. После этих слов Золотой мальчик обрадовался, что блондин наконец сжалился и сообщит ему пол ребенка, и счастливый ускакал вниз. Спустя минут двадцать, когда обследование было окончено, Гарри нетерпеливо заерзал:  — Ну что? Девочка? Мальчик?  — У меня для тебя сюрприз. — улыбнулся альфа, блестя серыми глазами.  — В смысле? — подозрительно переспросил брюнет, опуская голову и глядя на блондина исподлобья.  — Гарри, детей трое… — СКОЛЬКО?!