Кото-истории

Они прилетали неслышно, светлые, невесомые, садились на траву, на песок, на самую кромку воды и замирали, раскрыв тонкие, полупрозрачные крылья цвета неба, словно ждали. Словно долго готовились к этой встрече, прихорашиваясь и загодя выстраивая рисунок, который они выложат крыльями на земле в этот раз. Рисунок прекрасный и недолговечный — он держался до первого прыжка яркого огня, сокрытого в мягкой, пушистой оболочке. И огонь приходил, прыгал, сминал тщательно — или нечаянно? — выстроенный рисунок, разрывая линии, разбрасывая обрывки голубого по серому, бурому и зелёному. И тогда они взлетали, трепеща, и начинали свой загадочный танец вокруг огня, свиваясь в петли и спирали, подлетали, мимолётно касаясь яркого, и вновь занимали своё место в нестройном хороводе, а огонь плясал вместе с ними, подпрыгивая, хватая — согревая — то одну, то другую и снова отпуская. Огонь нежился на песке, издавая тихие, рокочущие звуки, а они летели к нему, опускались вокруг, снова вспархивали, выстраивая свой танец под этот тихий, тёплый рокот, неслышно и невнятно благодаря за тепло, которого им — снежным, с Той Стороны — не хватало там, откуда они приходили. Они прилетали, неся с собой безмолвие вечных снегов — и раз за разом отступали перед натиском огня, не обжигающего, хоть и безжалостного, но согревающего и дарящего радость последнего танца. Отступали, не оставляя после себя ни единого следа, растворяясь в песке, в траве, в воде. И никто не знал, они ли возвращались в следующий раз — или их место занимали другие, ещё не знающие ничего об огне и радости? Да и немногие видели их — не всем дано. Кот потянулся в последний раз и встал, стряхивая с боков и усов — надо же, в этот раз одна не побоялась сесть прямо на нос! — мельчайшую водяную пыльцу. Неспешно прошёлся вдоль берега, проверяя, и сел, щурясь на мерцающую воду, спокойный и довольный, лениво размышляя, не пора ли уже позвать-увести из больших людских коробок ученика-преемника, такого же огненного. И чуть дёрнул ухом: не сейчас. Ближе к концу лета, несмышлёныш тот ещё. Но непременно в этом году, чтобы успеть научить всему. Здесь, у этого озерца, граница между Этой и Той Сторонами совсем тонкая, и её никак нельзя оставлять без стража, иначе заполонят всё снежные бабочки, красивые, но холодные, выстудят, приведут за собой вечную зиму — не со зла, просто по-другому они не могут, глупые, к теплу тянутся. И лучших стражей от них, чем рыжие коты, на Этой Стороне нет. Да и на Ту только рыжие и отваживаются ходить.