y a m (you and me)

Первым в квартиру вваливается будущий член семьи О — никто уже не удивляется, что животик омеги, что был уже на девятом месяце беременности, входит раньше своего владельца. Следом появляется Лу, недовольный и растрепанный, он втягивает носиком запах, оглядывает Чанёля и только потом проходит вперёд, впуская остальных. Взгляд омеги смягчается, а на губах играет лёгкая и загадочная улыбка. Носящие омеги слишком чувствительны к запахам.       — Привет Чанёль, - здоровается Чунмён, продолжая разговаривать по телефону. — Да, сделай это до завтра. Скорее всего, будем выносить постановление. Хорошо, держи меня в курсе. Ага, да, сбрось лучше сообщением…       — Дорогой, мы вообще-то в гостях. Хватит уже.       — Подожди ещё секунду, - шепчет в ответ омега, позволяя снять с себя ботинки и оставляя благодарность на губах мужа.       — Где он? - оглядываясь по сторонам, спрашивает Лу.       — Кто? - наконец-то подаёт голос Чанёль.       — Тот, которым от тебя несёт за милю. Где омега с запахом топленого молока. Боже, как я хочу молока. Сехун-а!       — Куплю по дороге домой, - сразу же отвечает альфа, аккуратно надевая тапочки на маленькие ножки мужа, а сам ставит галочку, что лучше сначала позвонить врачу. Гости проходят внутрь, тщательно смотря по сторонам — во всём доме сифонит запахом Чанёля, смешанного с запахом топленого молока. Капельки возбуждения плавают то тут, то там, заставляя губы сохнуть. Даже Чунмён отрывается от телефона, учуяв этот странный коктейль.       — Выходи! Я знаю, что ты здесь! - повышает голос Лу.       — Малыш, он может испугаться. Может, не надо так сразу?       — Что же, мне ждать, пока ему станет комфортно? Я же так рожу и дети в колледж пойдут. Альфа рад бы поспорить с мужем, да проблем не хочется — им же ещё в один дом возвращаться, поэтому Сехун обращает взгляд, полный мольбы на Чанёля. Пак рад бы пожалеть друга, но Бэкхёна ему жаль больше — Лу ведь не отстанет от него, пока не узнает всё, начиная от цвета его трусов и заканчивая первым сексом. Омега сидит дома и ему совсем не с кем поговорить, ведь Сехун работает, и лишь через пару дней собирается уйти в отпуск — срок подходит. А до Чунмёна бесполезно даже пытаться дозвониться, тот вечно занят — вот она, прокурорская жизнь.       — Чанёль, пожалуйста, - шипит Сехун, замечая красные щёчки мужа — ещё пару секунд и омега заведётся. — Звёздная пыль! - использует последний аргумент альфа.       — Бэкхён! - тут же зовёт омегу Чанёль. Омеге совсем неловко — он уверен, что кондиционер не выветрил запах их несдержанности, и гости уже учуяли, чем они тут занимались и поняли, чем собирались заняться. Он неспешно выходит из своего укрытия и короткими шажками подходит к толпе, смотря в пол. Также, не поднимая глаз, омега здоровается, тихонько шепча своё имя.       — Ему хотя бы 19 есть? - скептично выгибая бровь, интересуется Лу. — Чанёль, на подростков потянуло? Или ты извращенец?       — На себя посмотри, - ворчит в ответ Пак. — Тебе же вечно семнадцать, когда ты не беременный.       — Ты что, голос на меня повысил?       — Мне 25, - прерывает словесную перепалку Бэкхён. — Я учусь на юриста. Вновь наступает тишина, слышен лишь голос Чунмёна, что вновь отошёл к входной двери, чтобы ответить на звонок.       — Может, мы войдём внутрь? Или за стол? - неуверенно тянет Бэкхён.       — О, а ты живёшь тут? - как будто случайно вырвалось, тянет Лу. Се закатывает глаза — старый приём.       — Да, уже где-то пару недель       — О, вот как. Лухан доволен — омега слишком невинен и наивен, чтобы врать и изворачиваться, поэтому добавляет ему пару баллов за это. Омега вспоминает первое знакомство с Кёнсу, понимая, что сравнивать их глупо, но выходит автоматически — бывший муж Чанёля так сильно отличался от этого мальчишки, он был уверенный в себе, немного высокомерный, грубоватый, но в меру добрый и понимающий, его практически невозможно было обмануть или вытащить из него информацию, если он не хотел говорить. Лу хотел бы сказать, что Кёнсу идеально подходил для Чанёля, но нет — Кёнсу идеально подходил судье Паку, но не Чанёлю.       — О, выглядит вкусно, вы нас ждали? - осматривая стол, интересуется Чонин.       — Да если бы, - ворчит Чанёль.       — Сегодня День Рождение Чанёля, поэтому я приготовил немного...       — Немного? - услышав последнее слово, спросил подоспевший Чунмён. — Да тут целый шведский стол. Мм, вкусненько.       — Я... принесу вам приборы, - шепчет Бэкхён и растворяется за барной стойкой, быстро открывая нужную полку и доставая нужное. Сехун посмотрел на мужа, Лу поднял взгляд на Се — оба общались без слов, понимая друг друга с полуподнятой брови.       — Вы чего приперлись? - шепотом спрашивает Чанёль, наклоняясь к уху Чонина, что знатно уминал сладкие пирожные.       — Малыш, аппетит перебьёшь, прекрати, - шепчет Чунмён.       — У тебя же день рождение, как мы могли такое пропустить?       — Пять лет пропускали, а тут явились, - ворчит альфа.       — Что, на самом интересном прервали? - отвечает колкостью Чонин. Альфа зол. Причина вроде есть, а вроде нет. Конечно, они с Бэкхёном поторопились и чуть было не совершили ошибку, и вроде он должен быть благодарен друзьям за то, что они пришли, но у него даже улыбку выдавить из себя не получается. Все грузно усаживаются за стол, после того, как Чунмён помогает Бэку расставить для всех тарелки, а альфы принести стулья.       — Итак... - начинает было Лу.       — Приятного всем аппетита, - перебивает мужа Сехун. — Малыш, не торопись, он никуда не убежит. Лу сверлит взглядом мужа, но вынужден согласиться и сбавить обороты. Иногда Сехун так чертовски прав, что даже бесит. Лу улыбается и приступает к еде. Неловкостью за столом разит за милю — хотя, вероятнее всего только от Бэкхёна. Семье Ким только в радость поесть домашней еды, вкусной, да на халяву. Из-за работы прокурора у Чунмёна совсем нет времени встречать Чонина горячим ужином, да и Чонин из-за работы следователя довольно редко может попасть на этот самый ужин, которого нет. Оба уминают всё ещё горячее рагу, довольно улыбаясь и прибавляя пару баллов омеге за готовку. Лухан ест не торопясь, ему надо следить за здоровьем и дыханьем, особенно сейчас, когда до родов осталось буквально пару недель. Сехун наблюдает одним глазом за мужем, другим за Бэкхёном, что неловко ковырялся в тарелке. Чанёль видит нервозное состояние омеги и хочет как-то успокоить, ведь для него эта встреча очень неожиданная, поэтому он наклоняется к ушку омеги, шепча совсем тихо:       — Очень вкусно. Омега не может не улыбнуться, довольный, что тот, кому этот ужин предназначался, оценил его старания. Сехун замечает, как губы Бэкхёна расплываются в смущённой улыбке, замечает, каким взглядом он одаривает Чанёля, как краснеют его щёки, как аппетит внезапно прибавляется. Альфа наклоняется к уху мужа, шепча то, что заметил совсем тихо-тихо, а тот выгибает бровь, мол, правда? Сехун в ответ моргает, мол, правда.       — Чанёль, почему ты не говорил, что у тебя живёт Бэкхён? Ты же знаешь, как мне одиноко, мог бы и познакомить нас.       — Мне надо было в групповом чате об этом сказать или может, на радио позвонить.       — Не груби, - поучительно и терпеливо тянет Лу.       — Не захотел, не сказал. Ты же извёл бы его, Лу.       — Это называется разговор, а не кара небесная, - ворчит Лу, припоминая слова Чанёля, которые тот ему как-то сказал. Омега хорошо их запомнил, потому что до сих пор обижен. — В любом случае, расскажи, как вы познакомились? Чанёль смотрит на Бэкхёна, и омега сразу же понимает, что лучше уж он возьмёт на себя ответственность, чем Чанёль продолжит грубить беременному омеге — хоть они и хорошие друзья, но Лу всё же сейчас очень чувствительный и не стоит продолжать их перепалку.       — Он купил мне кофе, - отвечает Бэкхён. — Я забыл дома карточку, а мелочи не было, поэтому он заплатил за меня. Я... Бэкхён хочет обойти острые углы, хочет соврать, не может, но очень старается. Ему совсем не хочется выглядеть в глазах друзей альфы распутным и низким омегой, который работал в ночном клубе.       — ... шёл на пары, очень сонный, рассеянный.       — О, это мило.       — Да, а когда я хотел отдать ему деньги за кофе, он нагрубил мне и ушёл.       — О, узнаю Чанёля, - говорит под шумок Чунмён. Чунмён помогает Бэкхёну обойти эти самые острые углы, перевести тему в другое русло, пока Лу не начал расспрашивать поподробнее — муж рассказывал ему об омеге, поэтому Ким старается помочь. По дороге к дому друга, Чонин подробно рассказал обо всём мужу, а Чунмён спокойно, как и всегда, воспринял эту информацию, делясь с мужем идеей, что можно бы и помочь.       — Чанёль такой холодный с виду, а в душе просто няшка.       — Прекрати!       — Почему? Разве это не мило? Он совершенно не умеет отказывать. Заметил?       — Да, он ездил со мной на рынок после работы, хотя очень устал.       — Вот и я о чём, это мило. Кстати, ты сказал, что учишься на юриста, сколько тебе осталось учиться? - спрашивает Ким, хотя и без того всё прекрасно знает, но не говорить же растерянному омеге, что его муж собрал на него полное досье — это было бы невежливо.       — Последний семестр.       — Не хочешь пройти стажировку у нас, в прокуратуре? - внезапно предлагает Чунмён.       — Но... разве можно?       — О, у нас один из помощников уходит в декрет, поэтому через полгода место станет вакантно. Пока он работает, но так, в пол силы. Чунмён хочет помочь этому малышу, которому пришлось пережить столько всего в жизни. Сам Ким рос в полной семье, папа и отец души в нём не чаяли, во всём помогали, что с работой, что с учёбой, поэтому омега даже представить не может, как тяжело было Бэкхёну. Чунмён вытащит Бэкхёна из той дыры, в которой он побывал, к тому же, возможность действительно есть.       — Стажировка будет оплачиваться, так что, если решишься, то просто позвони мне — я введу тебя в курс дела и поговорю с начальством. Всё будет "окей". Чанёль, ты же не против?       — Почему я должен быть против? Это же его жизнь, - звучит излишне равнодушно, и это отчего-то очень сильно ранит Бэка — омега натянуто улыбается, теребя в руках палочки.       — Ну, знаешь, мы ведь поженились с Чонином шесть лет назад, но до сих пор так и не завели детей. Трудно будет... и всё такое.       — Мы не встречаемся, - выпаливает Бэкхён раньше альфы. Отчего-то омеге кажется, что если эту правду скажет альфа, ему будет очень больно. Бэкхён больше не хочет боли — её и без того было не мало. — Я просто живу у него пока... ищу работу. Все переглядываются, Чанёль опускает голову, Бэкхён краснеет от стыда. Гости уже успели их поженить и приписать им парочку детишек, а ведь они только сегодня, и то под действием музыки и атмосферы позволили себе зайти дальше. Но ведь между ними ничего нет.       — А какого хрена тогда от вас сифонит диким сексом? - почти зло кричит Лу. Бэкхён ещё сильнее краснеет, а Чанёлю даже возразить не чем, ведь и правда сифонит — распалённым и диким, но прерванным. — Вот же, ввели в заблуждение, мелкие засранцы. Се, пошли отсюда.       — Малыш, но...       — Оставь ему подарок и пойдём. С Днём Рождения, Чанёль. Простите, что помешали. Омега совсем не аристократично выкатывается со стола и недовольно топает к выходу. Чанёль не может отпустить друга обиженным — да, они часто спорят и подкалывают друг друга, но это так, не серьёзно. Альфа бежит следом, нагоняя пару уже на пороге, когда Се помогал мужу спуститься со ступенек.       — Лу, что не так? Что я сделал?       — Ты мудак, вот что ты сделал! - огрызается омега.       — Когда Кёнсу умер... ты сам сказал мне, ты был тем, кто сказал... "Чанёль, если хочешь утопить горе в алкоголе и сперме, то всё нормально". Так что изменилось?       — Пять лет прошло, Чанёль — как тебе изменения?       — Хватит, прекрати язвить и скажи нормально.       — Он ведь такой же, как мы, Чанель! - отвечает Лу, едва сдерживая слёзы. Се беспокоится всё больше, но вмешаться в разговор друзей не решается. Им нужно обсудить это, иначе Лу будет хуже, чем сейчас. — Ты и я... мы ведь тоже выросли в приюте, ты знаешь, какая там жизнь, я знаю... Неужели тебе не жаль его? Как ты можешь даже хотеть просто воспользоваться им?       — А что мне, замуж позвать его? Кучу детей наделать? А потом он также, как... он... уйдёт от меня...       — Ты можешь трахаться до спермы вытекающей из ушей с кем угодно, но этого омегу не трогай, если не планируешь создать с ним семью.       — Что?       — Если я узнаю... а я узнаю, я убью тебя, Пак Чанёль! Омега отворачивается и уходит, хватаясь за руку мужа, который повёл его к машине. Им надо заехать в больницу, к врачу — не к добру всё это. Альфа растерянно смотрел вслед Лу и не знал, что делать, что думать. Несомненно омега прав, Чанёль не имеет права пользовать наивным Бэкхёном, которому просто некуда идти, поэтому он здесь, в его доме. Но неужели, Чанёль настолько плох, что даже Лу, что отчаянно верил в него с самого детства, сейчас щетинится и кусается?! Мужчина хватается за голову и садится на холодные ступеньки. Что, блять, не так? Где он свернул не туда?