***
— Саша, только попробуй стащить еду, — произнёс Жан, вместе с Армином и Блаус направляясь к дому, в котором временно жили все, кто теперь входил в новый отряд особого назначения, выбранный лично Аккерманом. — Капитан Леви тебя потом на салат покрошит. Девушка лишь тяжело вздохнула, так же проходя в помещение. — Да не буду я! — ещё более тихо девушка добавила. — Наверное. Обратив внимание на зашедших ребят, Сакура, моментально отвлекаясь от уборки, подскочила к Саше, помогая той выгружать и перебирать картофель, принесённый в ящике. — Эй, народ, вы грязь с сапог сбили? — тут же начал Эрен, осуждающе поглядев на всех зашедших в помещение. — Что? Ты мешок на плече не видишь? — возмущённо ответил Кирштайн, явно решивший не отмалчиваться на столь, как ему показалось, наглое заявление. Пока парни вели спор, Сакура, ровно так же как и Конни перебирали картофель, а Саша, вдруг неожиданно вспомнив про годы, проведённые в кадетском училище, под шумок стащила хлеб. — Эй, Саша, что ты только что взяла? — настороженно спросил Армин, от зоркого и наблюдательного взора не ушёл этот факт. — Это был вовсе не хлеб, — вкрадчиво ответила девушка. Началась потасовка и как раз в это время зашёл капитан сообщивший о том, что Эрену необходимо идти к Ханджи на очередную тренировку, сопровождаемую бесконечными опытами и, пока все шли к назначенному месту встречи, Жана окликнул Майкл, быстро нагнав его и поравнявшись. — Жан, слушай, можем ли мы поговорить? — О чём? Ты же сам знаешь, у нас сейчас не так много времени, — нехотя ответил парень, хмуро посмотрев на собеседника. — Это касается Сакуры, — после этой фразы сердце Кирштайна пропустило удар. Бросив мимолетный взгляд на девушку, идущую далеко впереди и весело беседующую о чём-то с Сашей, изредка посмеиваясь и прикрывая рот ладошкой. Миядзаки показалась ему невероятно красивой именно в этот момент времени — озаряемая тёплыми лучами закатного солнца и впервые за долгое время выглядящая действительно живой. И что же могло произойти? — Что случилось? — строго спросил светловолосый, остановившись и взглянув на Бейвокена. — Я не могу сказать об этом тут. Отойдём? — кивком головы парень указал на лес, находящийся неподалёку. — Что ж с тобой делать? — тяжело выдохнул Жан. — Пошли. Долго идти не пришлось и вскоре, обпёршись о ствол одного из деревьев, парень повторил ранее заданный вопрос, сложив руки на груди. Общение с шатеном не доставляло ему удовольствия и поэтому его хотелось закончить как можно быстрее. Отторжения к этому человеку прибавляли ещё и все передряги, за которые ему иногда рассказывала Сакура. — Даже не знаю как сказать… — якобы растерявшись, начал парень. — Миядзаки, она заключила спор на тебя, — выпалил как на духу парень. — Что? — скорчившись переспросил Жан. — Повтори… В груди Кирштайна безумно колотилось сердце и то, что говорил ему дальше Майкл, парень совершенно не слышал. В голове снова ворохом начали роиться мысли, но ключевыми из них всех были только две: почему девушка так с ним поступила, а главное за что? Всё это время друг для друга они были главной поддержкой и опорой и уж не стоит говорить о том, что давно переступили грань конфетно-букетного периода, отдавшись друг другу без остатка. Неужели всё это было настолько притворным? Неужели всё это было только из-за глупого спора и сейчас ему невероятно больно морально лишь из-за чьей-то глупой шутки. — И с кем же она поспорила? — показывать свои истинные эмоции парень не стал. Уж слишком много чести будет оказано такой гниде, коим считал его Жан. — Я не знаю этого человека. Впервые видел… — неловко почесал затылок Майкл. — Ты уж прости, что сказал тебе это, но и молчать я не мог, сам понимаешь, лучше горькая правда… — Лучше бы ты не выслушивал чужие разговоры по углам, урод, — зло и ожесточённо прошипел на него Кирштайн, уходя. Внутри сейчас бурлил целый ураган эмоций и всю полученную информацию, касаемо данной ситуации они с Сакурой обязательно обсудят, только вот, навряд ли это будет простой, тихий и мирный разговор. Единственное, что препятствовало этому сейчас — патруль территории. — Жан! Где ты был? — подходя к парню, улыбаясь спросила девушка. — Потом поговорим. Отойди с дороги! — вырвав свою руку из рук девушки, сухо и безэмоционально ответил парень. Кирштайн, с ненавистью взглянув на Миядзаки и садясь на лошадь, отъезжал в сторону как можно быстрее. От этого взгляда внутри девушки всё похолодело. Что могло произойти за каких-то пять минут, что её не было рядом? Почему он смотрит на неё так же, как и множество остальных? Чем вызвана его немая, но оттого не менее обескураживающая ярость? В полном смятении Сакура даже не знала, что же ей делать и с замиранием сердца ждала момента, когда они с Кирштайном всё же поговорят. Ожидание разрывало изнутри, а на душе скребли кошки. Не уж-то он узнал про спор? Тогда, кто ему рассказал? Майкл? Зачем, ведь ничего плохого в последнее время девушка ему не делала, они же даже не общались! Сидя в абсолютно подавленном состоянии в доме, девушка даже не знала, что ей делать, не всегда отвечая на задаваемые ей вопросы и находясь в полной растерянности. Саша хотела хоть как-то успокоить её, прекрасно замечая нарастающее у Миядзаки волнение, но та упорно отмалчивалась, пытаясь всевозможными способами скрыть слёзы, выступившие на глазах. Как только Кирштайн вернулся, девушка кинулась к нему, пытаясь хоть как-то остановить, но, увы, ничего не получалось. Парень, совершенно игнорируя её присутствие, быстро перезаряжал ружьё и накидывал его на плечо с намерением отправиться на вышки, чтобы смотреть за окрестностью и, если что, предупредить о ненужных гостях. Положение у развед-отряда было не наилучшим и из-за того, что Хистория, так же как и Эрен, находились с ними, нужно было прятаться и смотреть в оба. Сакура поняла, что спрашивать сейчас что-либо у парня — не резон. Он не ответит, если, конечно, сам не захочет. Каждая, мимолётно проскочившая на его лице эмоция, заставляла сердце девушки болезненно сжиматься и пропускать удары. И зачем она только затеяла этот дурацкий спор? — Миядзаки, ты спорила на меня? — решив не заходить издалека, задал свой вопрос Жан, остановившись, чем спровоцировал столкновение с Сакурой, не успевшей сориентироваться и врезавшейся в него. — Жан. Я… Не пойми неправильно… Я… — слова было подобрать крайне трудно из-за волнения и банального страха, обуявших брюнетку. — Да или нет? — более строго повторил свой вопрос парень, угрожающе близко подходя к голубоглазой и приподнимая её лицо за подбородок, крепко впиваясь пальцами в нежную алебастровую кожу, заставляя тем самым голубоглазую смотреть себе в глаза. — Да… — еле-слышно ответила девушка, сжав губы и тихо заплакав. Судорожно и прерывисто выдохнув, парень брезгливо отдёрнул руку, отшагнув назад. — Жан… Так было нужно, мне нужна была одна, очень важная информация, от человека, с которым мы поспорили и… Она никак не касалась тебя, ты не подумай… Да и к тому же, я и правда люблю тебя! Вне всякого спора! — плача, начала оправдываться девушка, сложив кисти рук возле сердца, стараясь тем самым успокоить его бешеный ритм и ноющую боль. — Уходи… Скройся с моих глаз и больше не обращайся ко мне, поняла? — безэмоционально ответил парень, взглянув на неё совершенно пустым и безразличным взглядом. — Пошла вон… — Жан, Жан, подожди, пожалуйста, я… Прошу, дай мне всё объяснить… — девушка поддалась порыву и ринулась было за уходящим парнем, но следующие его слова больно резанули и по без того израненному сердцу, отрезвляя. — Наши отношения были ошибкой. Проваливай. Я не хочу видеть тебя, жалкая ты прошмандовка! — юноша сорвался на крик, а его голос заметно дрогнул, когда он увидел слёзы Сакуры. Миядзаки убежала прочь, вытирая глаза, которые были на моком месте. Кирштайн хотел остановить девушку и даже протянул руку, шагну вперёд, но одёрнул себя, мысленно дав себе же пощёчину. Она сама во всём виновата, а значит, должна поплатиться за свою ложь и лицемерие. Тем временем Сакуру уже ждал Майкл, то и дело прокручивая в руках пистолет. Всё сложилось именно так, как он хотел: девушка осталась одна, Жан не будет ходить за ней хвостиком, да и к тому же именно сейчас он убьёт её за ненадобностью того, что должен ей что-то рассказывать, ведь, он ничего не обещал. — Привет, почему плачешь? — вынырнув из-за дерева и улыбаясь во все тридцать два, завёл диалог парень. — Это ты?! — с ненавистью взглянув на шатена, прошипела брюнетка. — Это ты ему рассказал? — Кому и что именно? О чём ты? — Не прикидывайся дураком! У нас был этот, провались он пропадом, спор, и ты решил вот так вот мне насолить! Что, собственное достоинство не позволило проиграть или же то, что я наконец-то была хоть с кем-то в кой-то веки счастлива? Отвечай! — продолжала процеживать сквозь зубы каждое слово девушка, чьи глаза потемнели от злости. — Отвечай, обдолбыш! — Не чита тебе, мамаша недоросток, — ядовито усмехаясь и занося пистолет, прицеливаясь, ответил парень. — Знаешь, я бы в любом случае не рассказал тебе ничего. Ты и так слишком много знаешь, а люди с длинными ушами, как известно, долго не живут, — парень спустил курок. — Уж прости, но я человек маленький, поступил приказ и мне нужно его выполнить. — Да когда же ты от меня отстанешь? — в отчаянии взвыла брюнетка, понимая, что сейчас абсолютно бессильна, попытается сопротивляться — всё равно умрёт, Майкл не из тех, кто бросит своё дело на полпути. — Прямо сейчас и с радостью, -совершенно безмятежно улыбнулся он. — Только замри на пару секунд! И тут… Раздался выстрел, за ним ещё один и ещё, но… Рука парня дрогнула и он так и не смог попасть в сердце, от чего девушка всё же смогла издать сиплый вскрик боли, падая на холодную землю замертво. — Я тебя ненавижу… Прости, — подойдя к Сакуре и глядя в её голубые глаза, в которых медленно угасала жизнь, произнёс Майкл, после чего, озираясь по сторонам, поспешно удалился. Тем временем, недавно произведённые выстрелы слышались, казалось, даже в самом отдалённом уголке местности, от чего все присутствующий встрепенулись. Первым отреагировал Кирштайн и, бросившись к нужному месту, с ужасом обнаружил тело Миядзаки, истекающей кровью. — Сакура! Сорвавшись с места, светловолосый осторожно приподнял хрупкое тело, и, положив голову девушки к себе на колени, завернул её в свою кофту, поднимая на руки. Ссора, возникшая из-за спора ушла на второй план и казалась сейчас совершенно бессмысленной. — Эй-эй-эй, держись, слышишь? — осторожно проведя рукой по влажной щеке девушки, дрожащим голосом начал парень. Дыхание Миядзаки было прерывистым и каждый вздох приносил адскую боль, отчего слёзы из глаз лились с новой силой, а на уголке губ виднелась тоненькая струйка крови. — П-прости меня, — полушёпотом произнесла голубоглазая, после чего ослаблено поникла, бессильно обмякнув в руках парня. — Эй… Сакура… Н-не умирай! Ханджи, Ханджи обязательно поможет! Слышишь? Только продержись ещё немного! Совсем чуть-чуть, прошу! — со всех ног мчась к хижине, бормотал парень, боясь даже допустить мысль о том, что девушка может умереть. Умереть у него на руках. Но она его не слышала… Уже не слышала…Часть II. Глава 9 "Кровь на его руках, словно яд - от неё только боль"
9 мая 2021 г. в 21:44
— Жан, ты почему такой довольный? — тихо спросил Конни у вошедшего в комнату друга.
Армин и Эрен уже давно спали, поэтому нужно было быть как можно тише, чтобы не разбудить товарищей. Кирштайн же просто отрицательно мотнул головой, завалившись на кровать и со всей силы стукнувшись затылком об изголовье.
— Твою ж… Ма-ать, — прошипел он, вызвав у друга приступ смеха, который он как только мог старался сделать потише, буквально душась подушкой.
— Так что случилось? — посмеявшись, всё же повторил свой вопрос парень, с интересом взглянув на болезненно корчащегося светловолосого.
— Ничего, — его лицо снова озарила улыбка, с которой он вошёл в помещение и которую трудно было не заметить в бледном лунном свете.
— Что, не уж-то Микаса наконец ответила тебе взаимностью? — с неподдельным интересом в глазах продолжал Конни, мысленно отказываясь отступать от своей затеи.
— Что? Не-ет, — данная фраза была произнесена настолько честно и искренне, что не поверить в правдивость сказанного было просто невозможно.
— А что тогда? — в совершенной растерянности спросил Спрингер.
— Мы с Сакурой, теперь вроде как пара… Это она ответила мне взаимностью! — продолжая улыбаться во все тридцать два, всё же ответил Жан, решив больше не мучить друга.
— А. Да? — по реакции парня было понятно, что он, как минимум, чем-то разочарован, но говорить об этом явно не хотел. — А… Разве вы не слишком рано всё это затеваете? Может, стоит узнать друг друга лучше?
Не скажет Же Спрингер Жану о споре Миядзаки и Майкла, случайным свидетелем которого стал. Изначально, парень думал, что раз это действо было совершено на пьяную голову, то забудется само собой, но услышанное вновь вернуло тяжёлые мысли. Конни не хотелось, чтобы друг страдал и от этого руки парня были связаны. Он как ни мог сказать ему о споре, так и не мог молчать… Растерянность и смятение, отразившиеся на лице Спрингера не смогли уйти от взгляда Жана.
— Мы можем прекрасно друг друга узнать, даже будучи в отношениях, — произнёс парень, нахмурившись. — А что тебя так смутило?
— Да так… Ничего, — отнекнулся парень, отвернувшись к стене.
Тяжело выдохнув, Жан решил не донимать друга просьбами и вопросами, чтобы тот разъяснил ситуацию. Но все тяжёлые мысли забывались, стоило ему вспомнить вечер, проведённый вместе с Сакурой. Её смущение и стыдливый взгляд голубых глаз, как нарочно опущенных в землю и тонкие пальцы, трепетно обнимающие его шею.
К тому времени месяц уже подходил к концу.
Всё это время девушка упорно отмалчивалась, боясь говорить Майклу о том, что спор всё же выигран, ведь с Жаном она исключительно из-за искренности своих чувств. Но даже не смотря на её молчание, Бейвокен всё равно знал о своём проигрыше из диалога Саши и Конни, который так удачно подслушал и именно этот самый проигрыш мог послужить замечательным предлогом к убийству, продуманному от и до.
Оставалось только подгадать момент… Только вот… Мысль о предстоящем убийстве, а если быть точнее, моменте его свершения, не оставляла парня равнодушным. В груди томилось довольно двоякое чувство. С одной стороны, перед глазами сразу проносились моменты, проведённые вместе с Миядзаки, а именно — совместное детство, в котором он то и дело следил за девушкой и обучал всем тем азам, которые знал лично, выступая эдаким наставником, а с другой — она девушка. Девушка, согласившаяся на спор ради получения столь нужной ей информации. Как ни крути, она заслуживает смерти хотя бы поэтому.