Even every time that I'm mad at you I would, still bury that body for you I would, take a shovel, dig it six feet under Swear to God I wouldn't tell another. Даже когда я злюсь на тебя, Я все еще готов закопать труп ради тебя, Серьезно, я возьму лопату и стану рыть шесть футов вглубь. Клянусь, я никому об этом не расскажу.
— Баки. Баки… Ну Баки! Барнс поднял раздраженный взгляд на Петру. Девушка смотрела на него, как Тессаракт смотрит на всех обитателей башни. Серьезно, щенок был словно животным воплощением Спайди. — Ну, не злись, Бакс, — попросила она, потянув к нему руки намереваясь обнять. Баки побольнее ткнул ее иголкой, и девушка, ойкнув и обиженно надув губы, наконец-то замерла и перестала вертеться, позволяя Барнсу спокойно зашить полученное на патруле очередное ножевое. — Ты так и не назвала имя того трупа, что это сделал, — после долгого молчания, сказал Баки, зубами перекусив медицинскую нить. — С чего ты решил, что… Баки, не надо его убивать, прошу, я сдала его полиции. Зимний Солдат лишь неопределенно хмыкнул, забинтовывая предплечье Петры. — Маме с папой скажешь, да? — вздохнула она, выкидывая окровавленные бумажные полотенца. — Нет конечно. Мне это невыгодно.***
Even every time that you got the flu I'm not scared at all to get close to you I don't run away when your face says «Achoo» But I run to get you a tissue. Даже когда ты болеешь, Я не боюсь быть рядом. Я не убегаю, когда ты чихаешь, Я побегу лишь для того, чтобы принести тебе салфетку.
— Вот как у тебя это получается? — подавая Петре салфетку, спросил Баки. — Можешь не отвечать, все равно не получится. — Поче… АПЧХИ! — Вот поэтому, — закатил глаза Барнс. — Вся в отца — тот тоже олень упертый. — И почему это я олень упертый? — раздалось у двери. По комнате поплыл запах куриного бульона из большой тарелки с нарисованными по краю щитами Кэпа. — И разве ты не должен говорить моей дочери только хорошее обо мне? — спросил Стив, ставя поднос с тарелкой на прикроватный тумбочку. — Не должен, — заявил Барнс, — а олень ты потому, что я говорил и тебе, и ей надеть куртку, но вы меня не слушаете. — Баки, это было семьдесят лет назад. — И ты до сих пор не надел куртку! А теперь кыш отсюда. Ты, может, и отец, — может, потому что я все ещё не верю, что от тебя такого правильного могла залететь дочь Говарда, — но у меня больше опыта в лечении упрямых задохликов. — Я не… АПЧХИ! — Ешь молча, пожалуйста, — фыркнул Барнс, выгнав наконец возмущённого Стива и протягивая замотавшейся в одеяло девушке миску супа. — Не хочу оказаться в бульоне с ног до головы из-за твоего чихания.***
Remember when your parents went out of town? They were, dumb enough to leave us with the house We had 100 people naked on the sofa Dancing 'til the cops said «Game over» Помнишь, когда твои родители уехали из города? Они были так глупы, что оставили нам дом. Поэтому 100 человек лежали голыми на диване И танцевали, пока полиция не сказала, что игры кончились.
— Что здесь произошло?! От громкого, пронзительного возгласа Таши Баки проснулся. И Старк, и Роджерс грозно сверлили Зимнего взглядами. А он лишь недовольно шикнул на них, прикрыв пледом развалившуюся на диване в обнимку с Лайлой, Шури и ЭмДжей Петру. — Сначала мы праздновали ваш отъезд, — переступив через уснувшего на полу Эвана, и уснувшего на нем Деликатеса, в полголоса ответил Барнс. — И говорите потише. — Вы все два дня праздновали это?! — Нет, Таша, потом мы праздновали ваш скорый приезд.***
Turned out it was Cheri's dad So we did shots while we rode in the back He even let us all use the siren It was the best night, I'm not lying Оказалось, это был отец Шери, Так что мы фоткались на заднем сидении полицейской машины, Он даже дал нам включить сирену. Это была лучшая ночь, я не вру.
Капитан Стейси, — отец одноклассницы Петры, — был довольно добродушным. Да и о Паркер от Гвен был наслышан. Поэтому, после того, как он поймал ее и Баки, напару разрисовывавших стену какого-то склада, он включил по их просьбе сирену и позволил сделать, наверное, сотню фотографий в полицейской машине и камере, откуда их, донельзя довольных, забрали через пару часов Таша и Стив. Это была незабываемая ночь. На стене того склада на серебряном фоне красуется алая пятиконечная звезда с черным пауком поверх. А на одной из стен камеры нацарапано: «Здесь были Петра и Баки». — Ты один из моих самых лучших друзей, Баки, — шепетом поделилась с ним Петра, сидя на заднем сидении вишнёвой Ауди и краем уха слушая нравоучения отца. — У тебя все друзья лучшие, ребенок, — фыркнул Барнс, потрепав девушку по голове. -… и вы меня вообще слушаете? — Конечно!.. -… нет, Стив. То, что ты зануда, не значит, что и мы такие. Кончай нудеть. Я говорил, что ты зануда?