Исток

      – Я сяду! Сяду! – взвыл Вэй Усянь. – Ты не должна так третировать меня!       – Ты должен слушаться своего лекаря, А-Сянь, – сказала с улыбкой Цзян Яньли.       – Да, послушай своего лекаря, – согласилась Вэнь Цин, дергая Вэй Усяня за ворот.       – Да подожди же, – сердито фыркнул Вэй Усянь. Он не мог сесть, пока держал на руках сына. Его сын. Хотя с момента усыновления прошел всего день, Вэй Усяня не покидало ощущение нереальности от чего-то, что он никогда не ожидал иметь. О Боги, вот так не успеешь оглянуться, а ты уже женат и обзавёлся помимо сына еще и дочерью.       Однако, когда Вэй Усянь посмотрел на А-Юаня, ему стало ясно, что мальчик слишком смущён, и отпускать его не стоит. Недолго думая, Вэй Усянь повернулся к Лань Ванцзи.       – Лань Чжань! Сюда, – и прежде, чем тот смог ответить, Вэй Усянь толкнул А-Юаня прямо на него. Как и ожидалось, Лань Ванцзи машинально поднял руки и подхватил ребенка. На бесстрастном лице от такого внезапного поворота событий проступило нечто, весьма похожее на смущение.       – Нет-нет, Лань Чжань, – Вэй Усянь легонько отчитал его, ухмыляясь при этом во весь рот, – держи руки вот так. Это намного удобнее для вас обоих, не так ли, А-Юань?       Малыш послушно кивнул, поворачиваясь, чтоб ухватиться за Лань Ванцзи. Вэй Усянь подумал было, что Лань Чжань, держащий ребенка, будет выглядеть смешно, так как сомнительно, что тому когда-либо приходилось делать нечто подобное. Но вместо этого они смотрелись ужасно очаровательно.       – Привет, – сказал А-Юань Лань Ванцзи.       – Мгм, – сказал Лань Ванцзи. Стоящему рядом Лань Сичэню хотелось заворковать при виде малыша и его драгоценного младшего брата, смотрящих друг на друга и ведущих столь вежливую беседу. Видя, что ни один из них не собирается продолжать разговор, Лань Сичэнь решил задать ему вопрос.       – Когда тебя усыновили, А-Юань?       – После того как А-Нян проснулся, – сказал А-Юань.       – А когда проснулся Вэй Ин? – спросил Лань Ванцзи, не упустив шанс задать этот вопрос.       – Недавно, – ответил А-Юань. Позавчера для малыша вполне было «недавно».       Лань Ванцзи чувствовал, что это вообще не был ответ на его вопрос.              Тем временем Вэнь Нин предложил Цзян Яньли проводить её к Бабуле, которая хранила книги с записями обо всем на свете. Бабуля точно знает, сколько у них продуктов, так что Цзян Яньли сможет посчитать, сколько нужно докупить. Цзинь Цзысюань не захотел отпускать жену без сопровождения. И, поскольку они оба оказывались заняты, Цзян Яньли доверила своего сына заботам брата.       Вэй Усянь еле сдерживал хохот. По сравнению с Лань Ванцзи Цзян Чэн выглядел ещё более потерянным с ребенком на руках. И когда Цзинь Лин попытался хлопнуть по лицу дяди своей ручкой, Цзян Чэн просто схватил ее, не зная, что ещё сделать. Вэй Усянь с трудом сдержал восклицание. Два восхитительных образа за один раз!       – Бедный Глава Ордена Лань, ему одному подарочка не досталось, – прошептала ему на ухо Вэнь Цин, пока развязывала его нижнюю рубаху, чтобы добраться до бинтов.       – Так обделить гостя! – также шепотом согласился Вэй Усянь, изо всех сил пытаясь не смеяться.       – Молодой господин Вэй? – смущенно спросил Лань Сичэнь.       – Да, Глава Ордена Лань? – сказал Вэй Усянь с невинным видом, которому никто не поверил.       – Вы собирались рассказать нам, что случилось, – подсказал Лань Сичэнь.       – И правда... ой!       – Не обращай на меня внимания, – проговорила Вэнь Цин, затягивая его повязки.       Вэй Усянь поворчал, но приступил к объяснениям.       – Мы сообразили, что что-то не так, только когда заметили, что несколько человек идут по тропе Цюнци...              Ниже по склону, Вэнь Нин показывал супругам путь к дому бабушки. Когда он уверился, что они покинули предел слышимости его хозяина, он остановился и повернулся к Цзинь Цзысюаню.       – Молодой господин Цзинь, я хочу принести извинения за свои действия на тропе Цюнци, – сказал Вэнь Нин. Он поклонился удивленному мужчине. – Тогда я чуть не убил вас невзначай. Если бы мой удар попал в цель...       Цзинь Цзысюаню стало не по себе. Хотя он сознавал, что смертен не менее, чем любой-другой человек, мысль о том, что он может умереть прямо сейчас, все еще была чужда ему. Немыслимо было подумать о том, чтобы покинуть жену так скоро после свадьбы, оставить их сына, едва родившегося, или умереть прежде, чем он сможет наследовать отцу, как Глава Ордена. Быть так близко к тому, чтобы умереть, и даже не осознать этого до самого конца – это ощущение не нравилось Цзинь Цзысюаню, но быстро забывать его он не собирался.       – Молодой господин Вэнь, почему вы напали на моего мужа? Вы сказали, это вышло случайно. Вы перепутали его с Цзинь Цзысюнем? – спросила Цзян Яньли. В ее голосе была доброта, и не было обвинений, и от этого Вэнь Нин стыдился еще сильнее.       – Не то чтобы я перепутал молодого господина Цзинь с кем-то, скорее я просто его не узнал, – объяснил Вэнь Нин. – Там было столько людей, что я отключил большую часть своего сознания, чтобы иметь возможность реагировать быстрее. Когда я такой, то не узнаю никого, даже сестру. У меня не остаётся ничего, кроме инстинкта. Но я связан с моим хозяином, молодым господином Вэй. Я узнаю только его и только его голос слышу. Все прочие для меня ничто, просто тела. Все прочие голоса – просто шум. Мое единственное намерение – защитить хозяина. Я не слышал ваших слов, не знал кто вы, и не вспомнил, что ни мой хозяин, ни я сам никогда не хотели бы убивать вас. Все, что я знал тогда, что кто-то, очень агрессивный – опасность! – был слишком близко к хозяину, чтобы он мог избежать атаки. Поэтому я попробовал устранить угрозу. И поэтому я почти убил того, кто единственный из всех не представлял опасности для молодого господина Вэй. – Вэнь Нин снова поклонился. – Мне действительно очень жаль.       Супруги Цзинь были ошеломлены. Конечно же, они никогда и не задумывались о том, что значит быть, подобно Вэнь Нину, мыслящим лютым мертвецом. Цзинь Цзысюань вернулся мысленно к тому дню и, да, он был зол, но он не хотел серьезно вредить Вэй Усяню. Но если Вэнь Нин не мог понять разницу, особенно если все его существо было поглощено необходимостью отразить настоящие угрозы, конечно, он бы ошибся.       Если начистоту, Цзинь Цзысюань удивился так легко полученным извинениям. Он ожидал скорее, что придётся долго доказывать Вэй Усяню то, что он и сам оказался под ударом. Он не ожидал получить столь искренние извинения и раскаяние от мертвеца, которого никто на самом деле не считал человеком.       – Ты не причинил мне вреда, – вздохнув, сказал Цзинь Цзысюань. – И теперь я знаю, что не стоит подходить к Вэй Усяню, когда ты в таком состоянии.       Вэнь Нин колебался, думая, стоит ли поправить Цзинь Цзысюаня. Обдумав то, что случилось ранее, он решил, что стоит.       – Молодой господин Вэй не так уж и беззащитен, даже без мертвецов и оружия. В подобной напряженной ситуации и таком ожесточении... в любом случае, подходить близко к молодому господину Вэй не будет хорошей идеей. Он не теряет контроля над собой, как я, но, когда ему угрожают, темное искусство дает ему собственные способы для защиты и нападения. Просто он предпочитает не использовать их. Они способны нанести целям ужасный вред, а молодой господин Вэй не тот человек, кто хотел бы причинить неоправданную боль. К тому же, эти способы просто заставят всех бояться его еще больше.       – Тогда зачем он использует их?       – Он не знал об этой их стороне, пока не попробовал их на живом человеке. Они весьма эффективны против мертвецов, молодой господин Вэй изобрел их, когда был пойман здесь в ловушку, – Вэнь Нин обвел рукой пространство вокруг них.       – Понятно, – тихо сказал Цзинь Цзысюань, пытаясь уложить все это в голове.       Цзян Яньли была обеспокоена.       – Молодой господин Вэнь, что вы имели в виду, называя А-Сяня своим хозяином? А-Сянь предпочитает иметь друзей, а не слуг. Я ни за что не смогу представить, чтобы ему нравилось подобное разграничение.       – Молодой господин Вэй всегда был хорошим другом для меня и сестры, – Вэнь Нин попытался улыбнуться ей. – Молодая госпожа Цзинь права, ему это не нравится. И это не значит, что я зову его так. Но это лучшее слово, чтобы описать связь между нами.       – Связь?       – Это сложно объяснить, – сказал Вэнь Нин. – Но я выбрал это... думаю, когда впервые обрел сознание после смерти. Не потому, что именно молодой господин Вэй поднял меня и вернул мне мой разум. Думаю, это потому, что я доверил ему руководить мной, когда я не способен принимать собственные решения. Хотя то, что молодой господин Вэй темный заклинатель, помогает. Мне бы хотелось, чтобы у сестры тоже была такая сила, но мы не уверены, может ли она получить ее без того, чтобы идти темным путем.       – Я поняла, – сказала Цзян Яньли. Цзинь Цзысюань надеялся на это, потому что сам он полностью запутался.       – Бабуля? – позвал Вэнь Нин, стуча в дверь одной из хижин. – Бабуля очень стара, и совсем плохо видит и слышит, – объяснил он гостям.       Он постучал громче.       – Пожалуйста, подождите здесь, – вежливо сказал Вэнь Нин. Он вошел внутрь, чтобы поискать хозяйку хижины. Через несколько мгновений они услышали, как он говорит с кем-то.       – Это место совсем не такое, каким я ожидал его увидеть, – тихо сказал Цзинь Цзысюань жене.       – А чего ты ожидал? – спросила Цзян Яньли.       – Не этого, – ответил он. Он смотрел на людей – Вэней – ходящих тут и там и занятых какими-то делами.       – Здравствуйте, – сказал старческий голос.       То была самая старая женщина, какую они когда-либо видели! Она была маленькой и сгорбленной, с дрожащими от старости и болезни ногами. Она щурилась на них мутными глазами на морщинистом лице.       – Здравствуйте! Я хотела бы приготовить немного супа для всех на вечернюю трапезу! Это любимый суп А-Сяня. Я всегда готовлю его, когда ему нехорошо. Мне сказали, что я должна спросить у вас насчет имеющихся продуктов? – Цзян Яньли говорила с ней громко и отчетливо, памятуя, что Вэнь Нин сказал про ее не очень хороший слух. Она также говорила с большим почтением. В самом деле, один только возраст старушки заслуживал уважения.       Старая женщина улыбнулась и пригласила Цзян Яньли войти. Цзинь Цзысюань вежливо отказался и сказал, что подождет снаружи. Когда обе женщины удалились, он воспользовался возможностью изучить это место немного получше.       Строения разнились от приличных до убогих, но ни одно из них не было достаточно просторным. Возможно потому, что они явно строились в спешке вместо того, чтобы следовать какому-то плану застройки. Никто из людей в поле зрения не слонялся без дела, все были чем-то заняты. Но Цзинь Цзысюань не был ни слеп, ни беспечен, чтобы не заметить новые луки и колчаны у каждого поселенца или то, какие подозрительные взгляды они кидали на него исподтишка. Но вопреки опасениям, никто не попытался оскорбить его, ни словом, ни действием.       Делая вид, что он просто исследует странную черную древесину, из которой, казалось, было сделано все вокруг, Цзинь Цзысюань продолжил осмотр. Люди выглядели худыми и ожесточенными, но все же в воздухе, казалось, витал своего рода оптимизм. В отдалении Цзинь Цзысюань мог видеть грубо сколоченный стол, вытащенный на улицу, и сидящего за ним худого мужчину. Мужчина что-то писал, а перед ним стояла вереница людей, выстроившихся в подобие очереди. Это выглядело довольно странно. Цзинь Цзысюань удержался от внезапного желания подойти и спросить, что они делают. Не столько оттого, что те люди не оценят его любопытства, а потому, что он ждал свою жену.       Упомянутая супруга тоже столкнулась с кое-чем необычным.       – Почему она такого цвета? – слегка встревожившись, спросила Цзян Яньли.       Она держала в руке морковь. Как правило, морковь оранжевого цвета под грязью. Но не эта. Плод был темным, а ботва такого темно-зеленого цвета, что казалась почти черной. И такой овощ был не единственным. Вэнь Нин и старушка вытащили несколько штук из тех, что удалось вырастить здесь, и все они были потемневшими.       Увидь Цзян Яньли такой овощ дома на рынке, она бы сочла, что он сгнил и не годится в пищу. Но морковь в ее руках была твердой и совершенно точно свежей. За исключением странного цвета, в остальном овощи были совершенно нормальны.       – Это все Курганы, – сказала пожилая женщина. – Овощи вполне съедобны, а мы не в том положении, чтобы перебирать.       – Курганы? – спросила Цзян Яньли.       – Курганы всегда были запретным местом. И так было долгое время. Столь долго, сколько существуют Великие Ордена, если не дольше. И до молодого господина Вэй никто не мог попасть сюда. Нет, не совсем так. Можно было войти, но никто и никогда – кроме него – не выходил отсюда. Темная энергия копилась в этом месте так долго, и она так необычайно сильна, что все здесь насыщено ею. Все, что растет здесь, содержит темную энергию, – сказал Вэнь Нин.       – А это действительно можно есть? Если в пище есть темная энергия... – забеспокоилась Цзян Яньли. В ее памяти крутились отрывки полузабытых уроков о воздействии темной энергии на людей.       – А-Цин изучила это, – обнадежила ее Бабушка. – Если уж начистоту, то эта еда помогла нам выжить здесь. Когда мы впервые пришли сюда, воздух был таким гнетущим, он ощущался как некая тяжесть, всегда лежащая на груди, даже когда Старейшина Вэй усмирил её ради нас. Теперь это успокаивающее чувство. Даже почти нежное.       – Молодой господин Вэй и сестра могут рассказать больше, – сказал Вэнь Нин. – Но это и правда всего лишь незначительное количество, и оно действительно помогает всем жить здесь. Даже мне и молодому господину Вэй.       – Думаю, я должна расспросить Вэнь Цин поподробнее, – сказала Цзян Яньли, глядя на остальные овощи, которые они достали. – Как думаете, с нами все будет в порядке, если мы будем есть это?       – Я не понимаю, почему нет, – сказала Бабуля.       – Ну, тогда, думаю, мне понадобится… – и Цзян Яньли погрузилась в планирование готовки и организацию помощников, ведь ожидалась действительно внушительная трапеза для пятидесяти с лишним человек, считая гостей.              В это же время Вэй Усянь завершал свою историю. Вэнь Цин закончила с перевязкой, забрала своего племянника и ушла, чтобы присмотреть за трудовыми успехами остальных.       Братья Лань обменялись не поддающимися расшифровке взглядами. Лань Сичэнь расстроенно хмурился, тогда как Лань Ванцзи смотрел с легким неодобрением. Вэй Усянь веселился от того, что в этот раз неодобрение Лань Ванцзи было направлено не на него.       Цзян Чэн смотрел сердито, и это не было чем-то необычным. Но в сочетании с тем фактом, что племянник пытался играть с его рукой (а иногда и за волосы пытался ухватить), его обычное выражение лица приобретало слегка комические черты.       – Но мне все еще непонятно, почему ты атаковал Цзинь Цзысюаня, – наконец сказал Цзян Чэн. История Вэй Усяня во многом совпадала с тем, что рассказал Цзинь Цзысюань, начиная с момента его появления. Но было заметно, что Вэй Усянь обошел молчанием некоторые из его наблюдений.       Вэй Усянь вздохнул. Это была не та тема, которую он хотел обсуждать. Он снова и снова прокручивал это в голове, когда не планировал возможное столкновение с теми, кто их беспокоил. Ему всё ещё было стыдно за свою реакцию. Вэй Усянь, как и большинство людей, имел сложности с признанием ошибок и недостатков.       – У меня не было такого намерения, – неохотно произнёс Вэй Усянь.       – Значит, это ошибка Вэнь Нина, – сказал Цзян Чэн.       – Нет! – запротестовал Вэй Усянь, распахнув глаза. Он и не представлял, что кто-то будет обвинять Вэнь Нина. – Это была случайность! Вэнь Нин не контролировал себя! Это я должен был делать. Кого ты обвинишь: нож или руку, которая его держит?       – Что там произошло? – спросил Лань Ванцзи.       – Я… – будучи припертым к стенке, Вэй Усянь вынужден был ответить. Даже не беря в расчёт чувства, это было непростое объяснение. – Я оказался в ловушке, загнан в угол. У меня не было с собой ничего не смертельного, что я мог бы использовать для своей защиты, кроме Вэнь Нина. Этот Цзинь не оставил бы меня в покое! Затем подарок для Цзинь Лина выскользнул из рукава, он поднял его… и засмеялся.       Вэй Усянь неловко поерзал. Это действительно стыдно, быть задетым чьими-то не стоящими внимания словами.       – Он сказал, что я дурак, если счел, что была какая-то другая цель или причина пригласить меня, кроме того, чтобы попытаться убить, – изменив свой голос, Вэй Усянь передразнил: – «Ты же не мог в самом деле решить, что сможешь принять участие в торжестве в честь полной луны А-Лина, не так ли?»        Подражание Вэй Усяня практически попало в точку. Насмешливый, высокомерный тон, полный презрения, звучал в точности как Цзинь Цзысюнь в тот момент. Легкий акцент на «не так ли» в точности продемонстрировал всё, что Цзинь Цзысюнь думал о Вэй Усяне.       Цзян Чэн медленно закипал. Он знал, что ранило брата больнее всего - намек на то, что Вэй Усянь недостоин увидеть своего племянника. Он сделал мысленную пометку рассказать об этом А-цзе и ее мужу, чтобы и они в должной мере прониклись.       В братьях Лань же эти слова вызвали волну отвращения. Лань Ванцзи уже и так был раздражен поспешными и беспочвенными обвинениями, а высказанное оскорбление совсем вывело его из себя. Лань Сичэнь был в ужасе. Очевидные последствия засады, ее подготовка, а теперь и высокомерное презрение заставили его сочувствовать Вэй Усяню.       – Этот человек… – Лань Сичэнь запнулся. Он всегда старался соблюдать то правило со стены не говорить плохие вещи о людях за их спиной, даже если они и были правдой. Но Лань Сичэнь вспомнил о выступлении Цзинь Цзысюня на том самом банкете, куда ворвался Вэй Усянь. Вспомнил бесцеремонное давление, надменное позерство и умышленное искажение фактов, когда Вэй Усянь пытался расспрашивать его о его действиях в присутствии Цзинь Гуанъяо. Все это в действительности рисовало человека со множеством недостатков и малым количеством достоинств. – Даже если он ненавидит тебя и верит, что ты проклял его, неужели он не осознает, что рушит репутацию молодого господина Цзинь, намекая на подобное?       Вэй Усянь хохотнул.       – Сомневаюсь, что его это заботит. Только его жизнь имеет значение. Кому интересны остальные?       – Этот!.. – Цзян Чэн задохнулся от ярости. Даже сейчас, он мог выплюнуть одно только слово, неспособный подобрать ругательств, достаточных для описания Цзинь Цзысюня.       – Именно, – Вэй Усянь кивнул, соглашаясь с невысказанными Цзян Чэном ругательствами. – В этот момент появился Цзинь Цзысюань. Я бы хотел, чтобы он пришел несколькими минутами ранее. Тогда не только бы Цзинь Цзысюнь не посмел протянуть руки к подарку Цзинь Лина, но тогда и я не начал бы сомневаться в Цзинь Цзысюане.       – Сомневаться? – удивился Лань Сичэнь.       – Цзинь Цзысюань и я никогда не ладили. Все это знают. Но то, что он мне не нравится, не значит, что я желаю ему смерти. Даже если исключить тот факт, что он дорог шицзе и женат на ней. Задним числом, было глупо так думать, но я был на взводе. Это имело смысл, так как засада была весьма хорошо спланирована. Они даже постарались выкопать все тела, когда-либо похороненные вдоль тропы Цюнци. Теперь-то мне ясно, что они воспользовались преимуществом, но в то время я был другого мнения.       Вэй Усянь вздохнул.       – Итак, я был загнан в угол, практически в тупике, и вокруг была тьма людей, которые хотели меня убить из-за того, что я даже не делал, не говоря ещё и о том, что я был должен уделять часть своего внимания Вэнь Нину. Ему пришлось отключить часть своего сознания, так он мог отреагировать быстрее, но я не хотел, чтобы он убил кого-нибудь, если бы он мог помочь. Вэнь Нин доверяет мне контролировать себя, когда становится таким. Но в этот раз я, однако, провалился.       – Цзинь Цзысюнь сказал также нечто, что вывело меня из себя, о чем, я уверен, Цзинь Цзысюань мог рассказать вам, – здесь Цзян Чэн кивнул, а братья Лань слегка нахмурились. – Благодарение небесам, что Цзинь Цзысюань заметил подарок А-Лина и забрал его у Цзинь Цзысюня, но он не вернул его, когда я попросил об этом. Ладно, потребовал. Вместо этого он захотел, чтобы я отозвал Вэнь Нина, а сам отправился с ним в Башню Кои, чтобы разобраться в этом вопросе. Конечно же, я не собирался этого делать. Кузен Цзинь Цзысюаня настаивал, что я виновен, невзирая на факты. В конце концов, я спросил, правда ли то, что сказал Цзинь Цзысюнь. Собирался ли он ударить меня или что-то еще, я не знаю. Я и так уже приблизился, когда просил вернуть подарок А-Лина. Слишком близко.       Тут Вэй Усянь остановился и помассировал пальцами акупунктурные точки на висках. Было очевидно, что он был расстроен своими собственными действиями.       – Это было, как… похоже на то, когда ты тренируешься и внезапно понимаешь, что не думаешь, как уклониться от удара, потому что уже делаешь это. Или когда начинаешь падать и, как учили, входишь в контролируемое падение. Не задумываясь. Цзинь Цзысюань был слишком близко. У меня не было оружия. Все хотели убить меня по надуманной причине. Я был зол, взвинчен, загнан, и я просто… отреагировал. Я ухватился за единственное оружие, которое было со мной для защиты: Вэнь Нин. К счастью, колокольчик сработал, и его отбросило. Но в этот момент лучники выстрелили, потому что я был беззащитен.       – У меня действительно не было намерений причинять вред Цзинь Цзысюаню. У меня нет оправданий этой атаке. Если бы не колокольчик… – Вэй Усянь склонил голову, – последствия очевидны.       Слушатели молчали, обдумывая его рассказ. Лань Сичэнь был расстроен и задавался вопросом, знал ли Цзинь Гуанъяо, как агрессивно Цзинь Цзысюнь будет «просить» снять проклятье. Он также думал о том, что Вэй Усянь сказал о «реакции».       И было то, о чем думали все трое. Влияла ли темная энергия на действия Вэй Усяня? Прямых доказательств этому не было. К тому же, все трое помнили о последствиях Падения Солнца. Им всем понадобилось некоторое время, чтобы справиться со стрессом. Лань Цижэнь помог своим племянникам пройти через это, но теперь Лань Сичэнь, вспомнив о том, как юны были эти двое, и что у них не было наставников, задумался, помогал ли им хоть кто-нибудь. По всей видимости, слова Вэй Усяня были точны: в стрессовой ситуации его боевые рефлексы работали на пределе.       – Боевые рефлексы может быть сложно контролировать, – сказал Лань Сичэнь. – У дагэ все еще проблемы с этим. Все и всегда должны быть с ним настороже. Например, ни за что не подходить к нему со спины.       – Я думал, что справился с контролем над своими инстинктами. Я знаю о своих реакциях на различные раздражители, но затем случается серьезный срыв, как недавно, – сказал Вэй Усянь.       Что-то из сказанного вызвало тревожный набат в разуме Цзян Чэна. Но, как ни пытался, он не мог сказать, что именно.       – Как вы думаете, кто действительно проклял Цзинь Цзысюня? – спросил Лань Сичэнь.       – Цзэу-цзюнь, после того банкета я и думать о нем забыл. У меня есть куда более важные причины тревожиться, – Вэй Усянь кивнул в сторону расположенного ниже скопища хижин. – И никто здесь не посмеет рискнуть нашей безопасностью, провоцируя тех, кто жаждет нашей смерти. Я и все люди здесь просто хотим, чтобы нас оставили в покое. Мы практически в изоляции. Единственные, кто спускается вниз, это я, Вэнь Цин, Вэнь Нин и теперь еще Ло Ялин. Для местной ночной охоты, торговли и к тем, кому нужен лекарь. Это все. Я точно не получаю никаких сплетен. Вы, вероятно, лучше меня знаете, кого мог оскорбить Цзинь Цзысюнь. Зная его характер, таких должно быть много. И кто угодно из них мог это сделать.       Лань Сичэнь согласился с этим.       – Что ты будешь делать теперь? – наконец, громко сказал Лань Ванцзи. Он стоял в стороне, молча слушая разговор. Вэй Усянь улыбнулся ему. К его чести, только эта улыбка выдала насколько он устал.       – Мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое, – повторил Вэй Усянь. – Все, что я смог пока придумать – рассказать это всем. Если понадобится, я и силу применю. Как думаете, вы сможете помочь нам быть более убедительными?       – Я буду говорить в пользу того, чтобы оставить вас и ваших людей в покое, – заверил его Лань Сичэнь. – С того времени, как вы поселились здесь, вы не совершали никаких агрессивных действий, пока не оказались спровоцированы. Думаю, что смогу убедить их принять это во внимание.       – Мы не собираемся потребовать наказания для Цзинь Гуаншаня за это? – требовательно вопросил Цзян Чэн. – Судя по словам Цзинь Цзысюаня, он участвовал в этом, а Цзинь Гуанъяо помог спланировать!       – Видишь ли, если то, что я предприму в ответ, покажется слишком суровым, все просто скажут, что жестокий «Владыка зла, Старейшина Илин» слишком опасен и должен быть уничтожен вместе со своими прихвостнями. Не обижайся, Вэнь Нин, – добавил Вэй Усянь.       Обернувшись, они узрели супругов Цзинь и их немертвого проводника, поднимающихся вверх по склону.       – Все хорошо, – ответил мертвец, тряхнув распущенными волосами.       – А-Сянь, думаю, мне нужно на рынок, купить кое-что еще из продуктов, – сказала Цзян Яньли. – Я не хочу, чтобы все ваши запасы продуктов иссякли за одну трапезу, это расстроит твоих людей. Бабуля сказала, я могу попросить тебя одолжить листок бумаги для списка.       – Конечно, – сказал Вэй Усянь. – Это в пещере.       Вэй Усянь поднялся и пошел ко входу в пещеру. Лань Ванцзи немедленно последовал за ним, все еще не желая выпускать его из поля зрения. Видя, что хозяин не возражает, остальные присоединились.       Пещера была освещена солнечными лучами, попадающими внутрь через вход. Но изнутри нее исходило красное свечение. Алые волны прокатывались по каменным стенам и полу. Подойдя ближе, они увидели небольшой, но глубокий бассейн, который и был источником этого свечения. Вокруг него был установлен барьер из красной веревки и множества амулетов с заклинаниями. На полу были разбросаны разные вещи, и всем приходилось двигаться весьма осторожно, чтобы ни на что не наступить. Вэй Усянь копался в стопке беспорядочно сложенной бумаги, что-то бормоча под нос.       – Приятно видеть, что ты по-прежнему держишь свое жилье в чистоте, – съязвил Цзян Чэн, поддевая носком сапога небольшой сосуд, внутри которого булькнула какая-то жидкость.       Вэй Усянь хмуро зыркнул на него.       – Это сестрицы Цин. Она пробовала на мне экспериментальные лекарства и еще не все забрала. Если ты не заметил, я недавно типа был болен.       – О да, это же совсем другое дело! – парировал Цзян Чэн. Вэй Усянь не стал на это отвечать, потому что Цзян Чэн был абсолютно прав. Вместо этого он фыркнул и дал сестре бумагу и письменные принадлежности.       – Это что, дохлая ворона? – в отвращении спросил Цзинь Цзысюань. Он почти наступил на тушку, которая лежала рядом с тем, что Вэй Усянь называл постелью. Он немедленно отпрянул, не желая подхватить какую-нибудь заразу.       – Осторожнее! – Вэй Усянь поспешно подошел, поднял птицу и прижал к себе. Это и в самом деле была дохлая ворона. Теперь ее тушка с безвольно повисшими крыльями лежала в пригоршне Вэй Усяня. Он бережно положил ее на то, что могло считаться столом.       – Зачем тебе дохлая ворона? – спросил Цзинь Цзысюань. Он был несколько смущен тем, с какой обыденностью Вэй Усянь обращался с возможно зараженным и гниющим трупом.       – Это часть эксперимента, – объяснил Вэй Усянь. – Кому-нибудь что-то еще нужно?       Они отрицательно покачали головами. Вэй Усянь уже собирался выставить их, чтобы сохранить лицо в сложившихся нелёгких обстоятельствах, когда вспомнил свою недавнюю идею.       – Тогда не могли бы мы с шицзе и Цзян Чэном поговорить наедине? Мне нужно кое-что спросить у них.       – Конечно, – сказала Цзян Яньли. Цзян Чэн отдал Цзинь Лина его отцу. Вэй Усянь не мог помочь, но глаз не сводил со своего племянника. Наконец все вышли. Лань Ванцзи медлил, как мог, не сводя взгляда с Вэй Усяня, постаравшись, впрочем, чтобы его задержка не стала слишком заметной.              От автора: Итак, теперь у нас есть объяснение, почему Цзинь Цзысюань чуть не умер. Обе истории – и ВИ, и ВН – правдивы, просто у них разные точки зрения, и, конечно же, каждый считает, что это больше его ошибка. Это немного похоже на ПТСР, просто боевые инстинкты слишком перегружены.       Сегодня не будет хэдканонов. Как и серединка всякой трилогии, эта глава по большей части промежуточная и установочная.       Но вы увидели, как ЛЧ держит на руках своего будущего сына!