Война чувств

— Малфой! Скорпиус, будто бы не замечая, спокойно идет дальше по коридорам. На лице стандартное хладнокровие, идеальный вид, пустые глаза. Все как всегда, ничего необычного. Он хочет поскорее дойти до гостиной Слизерина, а не выслушивать девчонок, одна из которых его бесцеремонно окликнула. Какое ему вообще дело? С момента ухода Поттеров прошло около трех дней. Трех дней! И за все это время ни одной весточки, кроме письма Джеймса со скудным содержанием. «Вернемся в среду». В среду. До среды еще безумные сутки, а Скорпиус уже готов лезть на стену от скуки. Уже даже учителя отшучивались: «Мистер Малфой без мистера Поттера, оказывается, может слушать на лекциях! Пора переводить мистера Поттера на Гриффиндор». По скомканным рассказам Розы Уизли, которая оказалась удивительно занятой своей личной жизнью, Малфой понял мало. Понял, что Джинни Поттер очнулась, практически не имеет провалов в памяти и что у Поттеров родился четвертый ребенок по имени Ник. Ах, да, еще то, что старший из мелких Поттеров очень трогательно плакал у кровати матери, держа ее за руку. Это очень подробно рассказал еще один Уизли, кажется, младший брат Розы. Скорпиус не помнил как его зовут, да и не хотел запоминать. Не питал он любви к Уизли. — Малфой, ты оглох? Может и оглох. Тебе какое дело, Паркинсон? Скорпиус продолжал упорно идти в подземелья. Ему особо неинтересно, что собиралась делать эта Паркинсон, что ей от него надо. — Немедленно встань и выслушай меня! — сзади раздался противный до ужаса писк. Настолько противный, что Малфой встал. Развернулся. Посмотрел из-за челки на ту, кто издавал эти противные звуки. Шарилла Паркинсон. Седьмой курс Слизерина. Около месяца назад напала на Лили Поттер, но деньги семьи помогли отмазаться от Министерства Магии. Какой прогнивший мир, они чуть не убили дочь героя, а деньги все замяли. — Быстрее, Паркинсон. У меня нет времени, чтобы стоять и разглядывать твои красоты. Девушка резко разозлилась. Хм, что с этой ненормальной такое? Вроде стояла спокойно, а тут резкая злость. Собственно, Скорпиуса это особо не волновало. — Скорпиус Малфой, — мерзкий голос приближался вместе с девушкой, — как ты смеешь со мной так разговаривать? Малфой лишь пожал плечами, разворачиваясь и продолжая идти в сторону гостиной. — Круцио! Ч… что? Непростительное заклинание в Хогвартсе? И она использует его посреди белого дня? Когда по коридорам ходят ученики? Пусть в том месте, где шел Скорпиус, и было на данный момент пусто, но… Это же волшебный замок. Заклинания можно просто отследить. Малфой резко отскочил в сторону, заклинание красным лучом пронеслось мимо него. — Паркинсон, совсем с катушек слетела?! — Скорпиус был в бешенстве. Она считает, что деньги ее драгоценной семьи ей помогут? Что они нескончаемые? Девушка мерзко ухмыльнулась, поправляя светлые волосы. Блеснув темными глазками, она подошла к замершему парню. Сложно было осознать, что ты был в одном шаге от того, чтобы извиваться в муках. — Нет, что ты, Скорпи… — ненавистное прозвище сильно резануло по ушам. С самых ранних лет Скорпиус заставлял отца и мать произносить его полное имя. Никаких «Скорпи». Так он позволял себя называть лишь иногда Альбусу, и то, когда кричать его полное имя было невыносимо долго, — Хотела, чтобы ты кое-что передал своей подстилке Поттер. — Ее имя Лили. И она не подстилка, — прошипел Малфой сквозь зубы. — Да-да, конечно, я тебе очень верю, — острый коготок прошелся по горлу и подбородку парня, заставляя того приподнять голову, — Пусть проваливает подальше от тебя, Скорпи. Она тебя недостойна. Мерзкая Гриффиндорка Поттер. Был бы доволен твой отец, узнай он о том, что ты встречаешься с еще одной Поттер? — Если ты остановила меня только за этим, то мне очень жаль, Паркинсон. Мне все равно, — Малфой пожал плечами, насмешливо смотря на девушку. — Если эта девчонка Поттер не уберется от тебя, то ее отца как-нибудь найдут мертвым. Раздетым, окровавленным, избитым и никто ничего не видел. Никто не знал. Никого не посадят. Поисковые заклинания ничего не обнаружат. Потом ее мать, очередная Уизли. Кто будет их считать? — Скорпиус напрягся, но стоял молча, испепеляя ее взглядом. У нее что, бессмертие появилось? Почему она так свободно разговаривает об этом в коридорах школы, где их может подслушать любой первокурсник, после рассказавший об этом МакГонагалл? — Хм, а кто же следом? Может, ее старшие братья? Твои хоро-о-ошие друзья. Те, кто портят репутацию рода Малфой и в целом Слизерина. Особенно он. Альбус Северус Поттер. Слизеринец? Да не смешите меня. Подделка, которая пыталась быть оригинальной и выпросила у шляпы факультет. — Заткнись, — в холодном сердце Малфоя вспыхнула злость. Дикая, животная. Захотелось приставить Паркинсон к стене и применить Аваду. Но, неожиданно, ноготь исчез. Как и девушка, которая, обворожительно улыбнувшись, напоследок произнесла: — Если вы не расстанетесь, погибнут все ее родные. И в этом будешь виноват только ты. Паркинсон развернулась, уходя. Не оглядываясь. А Скорпиус смотрел в ее спину ненавидящим взглядом. Глупая девчонка.

***

Приятная темнота родительского дома. Родные стены, родные комнаты. Родной запах камина и имбирного печенья, теплоты. Чуть скрипящая под ногами лестница, но это придает ей только очарования. Родная гостиная, выкрашенная в красно-золотой цвет. Что, кстати, всегда раздражало Альбуса. Почему это они как в Гриффиндорской гостиной? Джеймс был одет в безразмерную красную футболку и в потрепанные жизнью штаны. Это всегда было его одеянием на лето и каникулы, потому что было по-настоящему родное. И носилось курса с третьего, если не со второго. Волосы взлохмачены, на лице то, что практически никто не видел на Джиме — очки. Тишина в доме. Даже маленький Николас не плачет, тихо спит. Удивительный мальчик. И все еще не верится, что это его младший братик. Очередной, и такой похожий на маму. Завтра возвращаться в Хогвартс. Нет, Джим не жалел, что вернется в стены школы. К Скорпиусу, к девушке, которая все пыталась заставить его полюбить. Но, дома было лучше. Кто знает, сколько продлится еще это спокойствие? Сколько еще не будет войн, не будет нападений? Сколько еще все будут живы? Джеймс встряхнул головой. Долго все будут живы. Чепуха, никто из их семьи не умрет. Парень сел на верхнюю ступеньку крыльца, подняв голову. Звездное небо. Не полнолуние, как бывает в красивых фильмах, но небо действительно красивое. И оно будто говорило с парнем. Призывало к чему-то… Дарило нечто волшебное, что-то, чего не видел Джеймс в Хогвартсе. Хотя, они часто просиживали ночи на Астрономической Башне. — Не спится? — мягкий обволакивающий и чуть сонный голос раздался от двери. Лили, улыбаясь, смотрела на брата. Такой, заспанной, с растрепанными волосами, она нравилась Джеймсу намного больше, нежели когда та красилась и надевала красивые платья. — Да вот, решил воздухом свежим подышать, — улыбнулся Джеймс, отодвигаясь чуть в сторону и освобождая место для Лили. Та сразу же воспользовалась этим, сев рядом. Некоторое время они молчали. Просто смотрели на небо. И каждый думал о своем. — Как ты думаешь, нападения продолжатся? — спросила Лили, голос которой чуть дрогнул на этом вопросе. — Да, — не стал скрывать Джим, плотно сжав губы. — Тогда… Может быть, сейчас самое время, — Лили придвинулась к брату, обнимая его и укладывая свою голову ему на плечо, — Я люблю тебя, братик. Спасибо тебе за все, что ты сделал и сделаешь для меня. И спасибо за честность. — Я тебя тоже люблю, сестренка, — Джеймс не мог ответить тем же потоком слов, потому что просто не умел красиво говорить. И не мог выразить то, что он чувствовал в этот момент. — Так, и что это тут за милые признания без меня? — ага, все трое не спят. Какая прелесть, — Ну-ка, расступись. — Умеешь испортить момент, братец… — беззлобно ухмыльнулся Джеймс, отодвигаясь от Лили. Альбус хмыкнул, проходя между ними и садясь на одну ступеньку ниже. Положив голову на колени Лили, он улыбнулся, наблюдая за тем, как сестра начинает осторожно перебирать темные пряди. — У меня плохое предчувствие, — честно сказала Лили, тяжело вздыхая, — Я не хочу терять никого из вас… и маму с папой тоже не хочу. — Успокойся, Лилс, — на лице Джима расцвела улыбка, — Не потеряешь. Просто судьба не даст тебе такого шанса. Девушка покачала головой, явно недовольная тем, что ее страхи не восприняли всерьез. Они продолжили смотреть на небо. Оно успокаивало, делилось с детьми чем-то сокровенным. Некоторое время спустя, Альбус со вздохом поднял свою голову с коленей сестры и сел так, чтобы видеть лица Джеймса и Лили. — Лилс, — мягкая улыбка, — наш отец победил Темного Лорда. Будучи единственным Поттером. Ты думаешь, что мы втроем не сможем преодолеть неприятности? Девушка улыбнулась, снова опуская голову на плечо Джима. — Вместе мы справимся. Не важно что произойдет, мы будем вместе, — Альбус провел рукой по щеке Лили, стирая слезу, — не плачь. По щекам девушки потекло больше слез. Вот так всегда. Только начинаешь успокаивать, а эти девушки еще сильнее ревут. — Вместе мы справимся? — Лили, справимся всегда. Ведь мы самые родные люди, которые есть у нас. Три Поттера разве могут с чем-то не справиться? Лили рассмеялась, словно звон колокольчиков. Звездное небо, легкий ветер. Знакомые ступеньки, родной шум воды откуда-то издалека. И трое Поттеров, сидящих на ступеньках. Трое людей, готовых умереть друг за друга.