Хроники Красной Шапочки

«К счастью, в это время мимо бабушкиного домика проходили охотники. Они услышали шум, вбежали в домик и схватили волка. А потом…» — Ага! — крикнул жуткий силуэт. — Вот ты и попался! Шапочка от испуга даже не могла пошевелиться. Ксандер, наверное, тоже не мог, потому что снова вывалился из шкафа, да так и остался валяться на полу. Может, он бы и попробовал заползти под кровать, но вместе с Квоном он бы там не поместился. Да и поздно уже было: силуэт успел подойти и теперь нависал прямо над ним. Впрочем, теперь стало видно, что это не просто какой-то силуэт, а девушка. Из-за этой детали Шапочка сначала успокоилась, а потом распереживалась ещё больше: кем же должна быть эта девушка, чтобы заставить Ксандера лезть под кровать к Квону? — Болеешь, значит, да? — зловеще прошипела незнакомка. Шапочка пошатнулась и плюхнулась на кровать, заставив Юго протяжно взвыть. Юкио на шкафу прекратил делать вид, что его там нет, и теперь заинтересованно поглядывал сверху на всех. А девушка, которая уже не силуэт, но по-прежнему не менее жуткая, продолжала склоняться над Ксандером. Бедняга уже совсем не знал, куда себя деть. В итоге от безысходности он попробовал прикинуться ну совершенно неживым. Шапочка только фыркнула: наверное, неважные актерские способности — это у них семейное. Но если матушка с Шапочкой ещё обычно церемонилась и только ласково тыкала в неё пальцем, то Ксандера никто жалеть не собирался. Разве что Юкио попробовал смягчить его участь: — Не бей его, — попросил он. — Рувей, не бей меня, — взмолился Ксандер. — Бей, — прошептала Шапочка, продолжая с восторгом рассматривать девушку. С длинной косой и сердито насупленными бровями, она напоминала мстителя, руководствующегося исключительно праведным гневом. Шапочка даже невольно прониклась к ней уважением. Что бы Ксандер не учудил, это точно было нечто ужасное. Тем не менее, девушка не спешила заниматься рукоприкладством, видимо, взвешивая про себя все «за» и «против». Мёртвую тишину прервала подозрительная возня, источник которой Шапочка не сразу заприметила. Это Квон успел вылезти из-под кровать и подобрать корзинку. А теперь довольно демонстрировал её содержание Юго. Это вид последнего надкушенного пирожка их так обрадовал? — Всё-таки трава, — улыбнулся Квон. — Ещё какая трава, — кивнул Юго. Трава? А, точно. Матушка вроде положила что-то такое на дно корзинки. Липу, ромашку, чабрец, зверобой — из чего там ещё чай для особо больных делают? — Ребята, — попробовала одернуть их Шапочка, — не хочу вас расстраивать, но такую траву не курят. Вам показать, где конопля растёт? Шапочка поймала на себе укоризненный взгляд Юкио и тут же поняла, какую глупость она только что ляпнула. Ага, а то по внешнему виду этих хмырей не видно, что они сами кому угодно конопли насобирают? И в лучшем случае только её. — Я им лучше покажу, где раки зимуют, — процедила девушка, которая Рувей, расправляя плечи. И вдруг повернулась прямо к Шапочке, заставив ту подавиться воздухом. — Как тебя зовут? — К-красная Шапочка? — почему-то ей показалось, что озвучить это с вопросительными интонациями будет безопаснее. — Чудесно! Вот ты и станешь моей свидетельницей. Будешь рассказывать в суде, что Ксандера я не убивала. — А что ты собираешься сейчас сделать? — рискнула уточнить Шапочка. — Убить его, что же ещё, — довольно заявила Рувей. — Но он правда болен! — попытался убедить её Квон. — Мы просто не смогли найти градусник, чтобы ему температуру померять. — Да? — Рувей призадумалась, а затем снова склонилась над Ксандером и положила ладонь ему на лоб. — Тридцать семь и три. Вы называете это температурой? — У меня голова второй день кружится, стоит только встать, — наверное, поэтому Ксандер сейчас и не спешил подниматься с пола. — Знаешь, кто ты? — Рувей сделала вид, что его не слышит. — Трус! Обманщик, слабак и абсолютное ничтожество! И друзья все твои точно такие же! — Знаю, полностью согласен, — с энтузиазмом закивал Ксандер и решил начать спасать свою шкуру. Пока Рувей прикидывала, как бы его ещё обозвать, он проворно прополз под кроватью и оказался на относительно безопасном расстоянии от неё. От девушки, но не от кровати. И не от сидящих на ней Юго и Квона. — Нюхни, — тыкнул ему прямо под нос корзинку Юго. — Чувствуешь силу природы? — Меня так бабуля всегда лечила, — поддержал его Квон. — Рувей, ты не права, — подал голос со шкафа Юкио. — Мы не такие же, как он. Больше среди нас таких подкаблучников нету! Рувей стола посреди комнаты с ну совершенно нечитабельным выражением лица. Шапочка смотрела на неё, смотрела, и только теперь начинала осознавать, что же не давало ей покоя. Недавно посмотренное индийское кино. С очень похожей сюжетной линией. Там тоже юная красивая девушка пришла убивать одного остолопа. Вот только у неё были действительно веские поводы для этого. — Он что, — прошептала Шапочка побелевшими губами, — убил твою семью? — Кто? — переспросила Рувей, а её глаза в страхе расширились. — Кого?! — Ну, Ксандер твою мать, отца, — начала перечислять Шапочка, — братьев, сестер, бабушку, любимую собаку… — Прекрати, не нужно таких страшилок! — Юго даже снова спрятался под плед. А Ксандеру деваться уже было совсем некуда, вот он и рискнул присесть на край кровати. Тогда до Шапочки дошло, что с любимой собакой она немного не угадала. — Всё ещё хуже, — тихо охнула она. — Он — твой жених, и сбежал прямо из-под венца! Да? — Нет! — отчаянно крикнула Рувей. — Да чтобы я… С ним! — А почему нет? — удивленно спросил Ксандер, заметно приуныв. Правда, он и до этого выглядел так себе, но тут уже совсем поник даже на фоне валяющегося на полу пучка чабреца. — Нам всем просто нужно успокоиться, — отозвался Юкио со шкафа. — А ты слезай и нюхни зверобоя, знаешь, как успокаивает? — Квон продолжал держать корзинку. Если так дальше пойдёт, то Шапочке ведь придётся домой без неё возвращаться. — Ладно, — Рувей глубоко вздохнула и тоже села на кровать. Но с обратной стороны от Ксандера, рядом с Шапочкой. Убедительно хрустнула костяшками и доверительно заглянула ей в глаза. — Я так посмотрю, ты здесь единственный здравомыслящий человек… Шапочка даже дыхание затаила и постаралась не моргать. Наконец-то, настал момент истины… Хоть кто-то решил поговорить с ней о насущном! Обсудить всемирный заговор бобров! Увы, продолжила Рувей вовсе не об этих милейших животных. О других: –…поэтому слушай. Ксандер действительно сбежал! С турнира. Обещал мне там быть, и что? Испугался, что я там из него отбивную сделаю, и решил прикинуться больным! — Нет, — начал оправдываться Ксандер, — мне правда стало плохо! Ко мне даже сестру из соседней деревни послали, понимаешь, насколько всё серьёзно? — Меня бы не остановила ни сломанная рука, ни нога, ни температура под сорок, — отчеканила Рувей действительно грозно. Но потом стала мрачнеть всё больше и в итоге вообще отвернулась. За длинной челкой теперь нельзя было разглядеть её лица. — Не печалься, — Шапочка неуверенно погладила её по плечу. — Хочешь, я сейчас заставлю его пучок зверобоя прямо так сжевать? Мозгов от травы обычно не прибавляется, но вдруг ему поможет? — Спасибо, — пробормотала Рувей, но голову не подняла. Шапочка посмотрела на Юкио, а тот ей подмигнул. Из-за этого внутри словно что-то перевернулось, и само собой стало напрашиваться умозаключение, что последний пирожок уж точно был лишним. Тогда она, совсем смутившись, перевела взгляд на нюхающего зверобой вперемешку с липой Квона. Затем на Юго, а уже в самом конце на Ксандера. Тяжело вздохнула и покрутила пальцем у виска. Ксандер обижено поджал губы и только тогда рискнул повернуться в сторону Рувей. Увы, та в свою очередь не собиралась ждать, пока он наберётся смелости для чего-то хоть относительно внятного. — Я ухожу, — глухо проговорила она и правда медленно пошла к выходу. Пока дверь с пронзительным скрипом за ней не захлопнулась, никто больше не рискнул проронить ни слова. — Чтобы мне зверобоя не нюхать, — выругался Ксандер и кинулся догонять Рувей. По крайней мере Шапочка надеялась, что побежал он на улицу именно с этой целью. Иначе до утра могут правда дожить не все, находящиеся в доме. — Что же с нами будет, — Шапочка спрятала лицо в ладонях и принялась увлеченно представлять, как много разных способов умереть существует в огромном мире. — Не переживай, — раздался знакомый голос у неё над ухом. Замечательно, теперь никакая сила не сможет заставить Шапочку убрать руки от лица, ведь тогда непременно придётся посмотреть на Юкио. И всерьёз начать жалеть о последнем съеденном пирожке. — Они помирятся. Такое ведь уже не в первый раз. Ксандер обязательно будет на этом турнире, вчера прошло только торжественное открытие. А Рувей обязательно его простит. Если бы она не собиралась этого делать, то не стала бы приходить вообще. — Рада за них, — пробурчала Шапочка. Хорошо всё, что хорошо заканчивается. Если всё случится так, как говорит Юкио, то до утра все должны дожить. А сама Шапочка? Тем более. Вернется в свою деревню, отнесет пустую корзинку матушке и ляжет спать ещё до полуночи. И самое интересное, что будет с ней происходить, — это поиски бобров на ближайшем болоте. И то, скорее всего, только по праздникам. Красотень… — Шапка, — позвал Юкио. И тут же исправился, — Шапочка! Но ей смотреть на него не хотелось напрочь. Пускай едет на свой турнир. Хоть сейчас. Он ведь точно тоже должен там быть. Вдруг за дорогу сможет таки запомнить её имя? — Курогами, — Юкио настойчиво пробовал привлечь её внимание дальше, — Дайна. А ты помнишь наш уговор в лесу? — Я? Конечно, нет. У меня склероз в раннем возрасте, я разве не предупреждала? — Хочешь, напомню? — Не хочу. Пирожков всё равно не осталось, — Шапочка укоризненно посмотрела на Юго, который продолжал увлеченно нюхать то, что осталось от содержания корзинки. — А мы и без пирожков всё уладим. Так как до домика Ксандера я всё-таки добрался первым, то… Теперь я диктую условия! И тогда Шапочке стало по-настоящему страшно. Вот чем она только думала, когда договаривалась про всякую чепуху с совершенно незнакомым типом посреди леса? Как теперь вообще заставить его отцепиться? Почему-то пробовать узнавать, что за извращенные вещи могут прийти в голубую голову Юкио, ей казалось пропащим делом. — Да не бойся ты так, — вдруг сказал он более мягко, перестав улыбаться так хищно. — Я всего лишь хотел пригласить тебя к нам на турнир. Ты придешь? — Я восточными единоборствами не занимаюсь, — с облегчением выдохнула Шапочка. Неужели пронесло? — А тебе и не нужно. Там буду я, и, может, ты могла бы, ну… Поддержать меня? — Юкио больше не выглядел особо уверенным, а Шапочке вдруг захотелось рассмеяться. Но вместо этого она постаралась спросить как можно более серьёзно: — Ты яблочное повидло любишь? — Очень, — торжественно кивнул Юкио. — Тогда я обязательно приду, — тепло улыбнулась ему Шапочка. — И пирожки принесу. Обязательно. Наверное, время от времени всё же нужно жертвовать чем-то ради других. Юкио и остальные ведь точно проголодаются на своём турнире, и хоть немного пирожков им всё-таки лучше донести. Поэтому придется пойти на отчаянные меры и напечь пирожков с повидлом, на которое у Шапочки аллергия. Остается надеяться, что эти её жертвы заметит не один Ксандер. Потому что пойти в следующий раз искать на болоте бобров ей бы очень хотелось не самой, а вместе с… Допустим, Юкио, а почему нет? С такой яркой шевелюрой он вполне может сгодиться на роль маяка. Для бобров. От всех ведь должна быть какая-то польза? Вот и от него таким образом будет.