Снял погоны и петлицы, И уже успел напиться — Демобилизация. © Сектор Газа — Демобилизация
Когда трупы начали подниматься, британские авроры замерли, даже Министр с бледными глазами на секунду застыл, даже Беллатрикс Блэк дрогнула, прежде чем вскинуть палочку. А Поттер почему-то снова вырубился. Неужели нервы не выдержали? Гриндельвальд услышал смех. Только секунду спустя он понял, что это он сам смеётся. Из его палочки уже вырвалось Адское Пламя — это было просто, он действовал на старых рефлексах. Как будто что-то в нем самом все эти годы было мертво, но теперь поднято некромантией… Инфери сами по себе не столь уж и опасны для сильного волшебника, куда важнее первобытный ужас, который они внушают. Огонь губителен для мертвецов, инфери предпочитают темноту и сырость, этому учат в любом Аврорате. Но британцы, наверное, никогда не сталкивались с подобным и даже не думали, что могут столкнуться. Бои с мертвыми не раз снились ему в кошмарах, но сейчас он чувствовал какую-то радость, что-то вроде облегчения, ни капли страха. Адское Пламя отбросило Гонта и уничтожило окончательно. — Я — свет, что приносит рассвет, — хрипло прошептала Блэк, тоже вскидывая палочку и вызывая огонь. Но её помощь особо и не требовалась. Гриндельвальд уже практически сам справился. Беллатрикс Блэк бросилась к мужу. А Министр задумчиво смотрел то на неё, то на Гриндельвальда. — Это было очень впечатляюще, — тонким радостным девчоночьим голоском, совершенно неподходящим к её плотному сложению и садистским замашкам, объявила Долорес, подкравшись вплотную и вперив в лицо хищный взгляд. Это внезапно напугало больше любых инфери. — Вы — мой герой! — Простите, мисс… — Гриндельвальд понял, что не знает фамилии «полумаглы-бастардки Министра». — Амбридж, Долорес Амбридж! — женщина в розовом снова садистски улыбнулась. — Вы же хотите получить вашу игрушку назад? — она продемонстрировала ему Иглу. С точки зрения Гриндельвальда эта Амбридж была совершенно непривлекательна и внешне, и по манерам — злобная и вульгарная. Особенно по сравнению с Марджери Розье. — Полагаю, мы могли бы договориться… — она облизнула губы. — С глазу на глаз! Министр тоже буравил Гриндельвальда взглядом, но его глаза были нечитаемо-холодны. — Долорес, полагаю, мистер Гриндельвальд сейчас нуждается в отдыхе, — проговорил он наконец. — А нас ждёт ещё много работы. Гриндельвальд, свободны. «И всё? Нас не будут проверять?» — Простите, но могу я забрать свой нож? — спросил он как можно нейтральнее. — Этот предмет мог принадлежать чистокровному роду Селвинов, — Министр холодно улыбнулся. — Мы обязаны проверить это. Долорес свяжется с вами… немного позднее. Гриндельвальд вспомнил разговор с леди Розье. «Если бы я был женат на её внучке, Министр бы не посмел разговаривать со мной так. Британские чистокровные способны уважать только друг друга…» Нож не имел ни малейшего отношения ни к каким Селвинам, вымерший чистокровный род, которому он принадлежал, звался Старицкие. Гриндельвальд очень хотел вернуть его — он уже ощущал отсутствие так, словно от него самого оторвали кусок, и чувствовал все более сильную ярость и растерянность. Словно в подтверждение его мыслей, леди Блэк вызвала своего эльфа, Кричера, Гриндельвальд почему-то запомнил его имя, и он исчез вместе с Поттером, хотя министр не давал ей разрешения на это. Эльф почти тут же вернулся к хозяйке. Гриндельвальд заметил, что Блэк очень бледна и напугана. Это Беллатрикс-то, совершенно бесстрашная в бою! «Она впервые применила тёмную магию с человеческим жертвоприношением, — сообразил он вдруг. — Мне тоже было очень страшно в первый раз, не во время, потом. Боялся даже возвращаться в замок! Ян ещё стащил бутылку абсента прямо из кабинета Директора…» — Гриндельвальд, свободны! — холодно повторил Министр. — Леди Блэк, можно вас? — тихо окликнул он чистокровную. Амбридж пронзила его злобным взглядом. «Завидует её красоте, что ли?» Проигнорировав это, Гриндельвальд протянул Беллатрикс руку и аппарировал их к магловскому бару, где как-то уже был. — Поверьте, вам нужно выпить, — бросил он ей как можно спокойнее и тверже и коснулся камня, убирая надоевший красный плащ. Кожанка с языками пламени устраивала его куда больше. — Не корите себя, Белла! Как говорил Годрик Гриффиндор, «чего не сделаешь ради любви!» Блэк молча коснулась себя палочкой, меняя одежду. Её чёрное платье с кружевом вышло из магловской моды примерно так лет сто назад, но смотрелось скорее готически-сексуально, чем откровенно глупо, как часто случается, когда британские волшебники пытаются выйти в мир маглов. «На самом деле, мы неплохо смотримся вместе.» Кричера, который, оказывается, увязался за ними, она тоже заколдовала, так что он стал походить на человеческого старичка. Все это она делала словно на автомате, фиолетовые глаза были пустыми и испуганными. «Да, я вёл себя так же.» Гриндельвальд взял бутылку виски и лёд. — Пейте, — сказал он, разлив его по бокалам. Подумав, он налил так же и Кричеру — у того был очень несчастный вид. — Пейте, Белла. Вам станет легче. — Вы ни в чем не виноваты, — добавил он чуть погодя. — Я не знаю, кем надо быть, чтобы не попытаться вырвать того, кого любишь, из лап смерти… — Мы виноваты! — покачала она головой. Взгляд стал более осмысленным. — Я виновата, вы, наверное, не знали… Пророчество Лавгуд… — Пророчество?! — нахмурился Гриндельвальд и залпом допил свою порцию. — Лавгуд? «Принцесса Одичалых»? — Пророчество, — обронила Блэк отрывисто. — О том, что в Британии вернётся Тёмный Лорд. А может быть, вернётся в Британию, а может, просто появится, кто знает точно? «У меня было другое пророчество…» Гриндельвальд почувствовал новый приступ ярости. Он так сжал в пальцах бокал, что тот опасно хрустнул, и поспешил поставить его. «Рональд Уизли наверняка знал! Тварь британская!» — Я думала, это о легендарном темном волшебнике из Восточной Европы, Короле Ночи, — тихо сказала Беллатрикс Блэк. Гриндельвальд вздрогнул, машинально потянувшись за Иглой, но её не было. — Мне даже казалось, вы можете иметь к нему отношение… но я ошиблась… — «Nein!» — Гонт… дело с самого начала было в Гонте! Королевская кровь! Один из самых старых темномагических родов Британии, в древности они носили иную фамилию… Мы все считали его вымершим, откуда теперь выполз Морфин? Он пришёл с «Одичалыми», но почему? — Загадка. Но мы же убили его, — произнёс Гриндельвальд успокаивающе. — Но он поднялся… Это мы виноваты, мы что-то сделали, когда проводили ритуал, и как-то активировали силу Гонтов! — Беллатрикс залпом выпила ещё виски. В душу Гриндельвальда закралось сомнение. Его первой мыслью было, что хоркрукс внезапно заработал как должен был, а не так, как все это время, но зачем Королю Ночи устраивать подобный бессмысленный цирк? «Он же прекрасно знал, что с таким количеством инфери я легко справлюсь…» Король Ночи, которого на самом деле звали Ян Старицкий, действительно был королем по крови, точнее, царём и великим князем, последним прямым потомком московских Рюриковичей. Но и Гонты — короли Британии, лишенные права на власть Статутом Секретности. — Силу Гонтов? Они действительно поднимали инфери? — он не понимал, что происходит, но в любом случае злился. И просто физически ощущал необходимость вернуть Иглу, но вместо этого влил в себя ещё одну порцию алкоголя. Взгляд его туманила все нарастающая ярость, а не опьянение. — Гонты — самый могущественный из чистокровных родов Британии, — фиолетовые глаза вспыхнули чуть ли не восторгом, Гриндельвальд как вживую увидел перед собой покойного Арктуруса Блэка, так любившего мучить его за магловскую кровь. — Новый Темный Лорд может быть из Гонтов, возможно, у рода есть наследник… Королевская кровь! Среди чистокровных ходят слухи про род Розье, но у роз сейчас нет достаточно могущественного волшебника, чьё появление в Британии можно было бы счесть возвращением, хотя они и происходят от древних королей франков. А вот если объявится потомок Гонтов… Гонты вернутся. В любом случае, виноваты мы… Нельзя нам было проводить этот ритуал… — Беллатрикс выпила ещё виски. — Барт, — произнесла она вдруг. — Красные Короли… хотя… Кричер, перенеси нас домой! Спасибо, Гриндельвальд! Оставшись один, он налил себе ещё виски. «Ненавижу Британию!» Гриндельвальд подумал, что очень хотел бы знать, почему Беллатрикс вышла замуж за Поттера. Он ведь полукровка, а Блэки всегда были фанатичными блюстителями чистоты волшебной крови. Когда он сам учился в Дурмстранге, среди чистокровных ходили теории, будто волшебник, вступающий в связь с маглом или хотя бы дотрагивающийся до него, отдаёт ему часть своей магии. Полукровки считались не настоящими волшебниками, а носителями части силы, вытянутой из родителя-мага, и продолжающими вытягивать силу из окружающих чистокровных. Из-за этого Райнхард был самым настоящим неприкасаемым — над ним смеялись, его оскорбляли, в него кидали заклинания, но никогда не притрагивались физически, разбегаясь с гримасами отвращения при его приближении. Не то чтобы все в Дурмстранге прямо-таки верили в это, но боялись спорить с Арктурусом Блэком и его сворой. Только один не побоялся… Гриндельвальд почувствовал очередной приступ ярости. Ему срочно нужно побеседовать с Рональдом Уизли, этой лживой чистокровной британской мразью!***
— Уизли, тварь британская, вы меня дез…дез…дезинформировали!!! — Он заметил, что наставил на него бутылку виски вместо палочки, и, выматерившись, впечатал Рональда в стену просто взмахом руки. — Профессор Гриндельвальд, держите себя в руках, здесь дети! — дети?! Действительно, даже мелкая драконокровная гадина! Ещё толстый чистокровный трус, потенциальный тёмный маг со Слизерина, какой-то бугай и нахальный мальчик с ожогом, он Гриндельвальду даже нравился. Надо же, Уизли решил прикрыться детьми! — Britische Schweine! — прошипел он и обратился к магии Хогвартса, сливаясь с ней, чтобы отправить детей подальше. Британская школа охотно отозвалась, подчиняясь. «Видимо, я действительно потомок Гриффиндора!» — Уизли, как вы посмели?! — он впечатал рыжего волшебника в стену, магией приподнимая над полом. — Че, тварь, думал, я не узнаю?! — Грин-де-вальд! — придушенно выдохнул тот. — Хва-тит! — Как ты меня назвал, сука?! — ещё больше взбесился огненный волшебник. — Ты ничего не знаешь! — как-то сумел вывернуться рыжий. — Ничего! Сфинкс не загадывает загадки… Все пророчества хранятся в Отделе Тайн! — Что?! — Гриндельвальд ничего не понял. Он снова вскинул палочку. — Ты посмел мне солгать! — Я… я был вынужден! — Рональд вскинул руку. — Они обещали забрать мою сестру, Джинни, если я не буду делать так, как они скажут! Клянусь семью книгами и восьмой, что проклята! Я не могу потерять Джиневру, не могу, слышишь?! — Сестру? — выдохнул Гриндельвальд. Его злоба начала остывать. — Кто «они»? Говори толком! — Не могу! — Уизли вдруг вновь схватился за горло. «Непреложный Обет?!»***
В своей комнате Гриндельвальд первым делом притянул к себе книги по хоркруксам. Он жаждал понять, что случилось с Иглой. Может быть, вовсе ничего, и всё дело было в крови Гонта, как и думает Блэк… Но они же смогли оживить Поттера после попадания Авады, значит, воскрешение возможно! Ja! Возможно, это главное! Даже если Темным Лордом в результате окажется Поттер. Есть ли в нем королевская кровь? Гриндельвальд не помнил. Буквы расплывались перед глазами. Гриндельвальд ничего не мог понять и начал впадать в настоящее отчаяние. Вдруг между страницами он увидел синюю розу, совсем как в видении. Откуда она тут, что это значит? Слабая надежда вдруг затеплилась в его сердце, возвращая веру в волшебство. Но когда он взял цветок, тот растаял в его пальцах. Несколько секунд Гриндельвальд непонимающе смотрел перед собой, а потом уронил голову на руки и уснул. — В кабинет Директора, быстро! — раздался вдруг крик над ухом. Голова раскалывалась. «Зачем я Директору? Он что, узнал про кражу абсента?! Яна тоже вызвали?» С трудом разлепив веки, он вдруг понял, что не в Дурмстранге. — Б-Батильда? — простонал Гриндельвальд, сжимая голову в ладонях. — Не ори… — Не ори?! — ещё громче взвизгнула тетя. — Ты вообще соображаешь, что натворил, идиот?! — Гонты? — внезапно вспомнил Гриндельвальд. «Виноваты мы.» — Тёмный Лорд здесь?! «Они»?! — Если бы! — Батильда облила его холодной водой из палочки, заставив вскочить, отчего в голове словно что-то взорвалось и вдобавок затошнило. — Августа Лонгботтом! Быстро в кабинет Директора!