Attraction

      Утро нового дня встретило меня проливным дождем. Черт, в городе даже ливень другой. Капли словно окрашиваются в серый, сливаются с общей картиной. А ещё я заметил, что в этом ливне нет той свежести, что бывает за городом. Воздух как пах бензином и металлом, так и пахнет. Живительная свежая влага, похоже, не справляется с этим "ароматом". Сегодня я снова плохо спал. В короткие промежутки сна мне что-то снилось, но я ничего не смог запомнить. А, может, мой мозг просто защищал меня от этих сновидений. Инстинкт самосохранения еще работает. Прохладный душ и крепкий кофе убирают остатки сонливости. Сегодня на мне черные джинсы и синий свитер. Маска на лицо, в сумке книга, которую сейчас читаю и новая пачка сигарет. Выхожу на улицу, открываю обычный черный зонт. Мелкие капли барабанят по его поверхности, наигрывая довольно ритмичную мелодию. Под звуки этой музыки я двигаюсь в сторону остановки. Никак не привыкну к здешним маршруткам. Они новые, большие, с автоматом вместо контроллера. Казалось бы, мелочь, но все равно замечаешь. Я вырос там, где в маршрутках всегда пыльно, пахнет свежими фруктами, а деньги за проезд собирает бабушка, сидящая возле водителя. Она пересчитывает мелочь и отрывает билетик так резко, что разрыв выходит неровным. Здесь, в столице, все автоматизировано. Да, чисто. Да, удобно. Но бездушно. Цунаде-сама сегодня нет. Насколько я знаю, она уехала в другой город на какую-то конференцию. Помнится, вчера Сакура смеялась, что госпожа директор едет туда только ради бесплатного спиртного. Вспоминаю наши посиделки с Сакурой в чайной и улыбаюсь. Все таки интересная она девушка. Редко когда встретишь человека, который получал бы реальное удовольствие от знаний. И еще, при всем этом, оставался бы таким светлым и способным шутить и подкалывать других. Вчера, беседуя с ней, я вдруг понял, что она удивительным образом сочетает в себе характеры моих друзей. Умна и ответственна, как Рин и веселая и острая на язык, как Обито. Слушая ее мнение о последних разработках в фармацевтике, я невольно сравнивал ее с ними. Да, она была другой. И, в то же время, такой похожей. Несмотря на боль, что сидела внутри нее, она оставалась светлой и умела дарить этот свет не только себе самой, но и всем, кто был рядом. Впервые за долгое время я думал о своих друзьях без боли, а, скорее, с нотками легкой тоски. С небольшим сожалением о том, что их нет. Но при этом радуясь, что они были. Сердце пропустило удар, ритм сбился. Я глубоко вздохнул и, выйдя из маршрутки, тут же закурил. Странно это все. Особенно странно, что рядом с Сакурой моя боль словно отступает. Не совсем, но достаточно, чтобы перестать грызть меня изнутри. Достаточно, чтобы было легче дышать. Войдя в учительскую, я приветливо махнул коллегам и с удивлением обнаружил на своем столе маленькую коробочку, перевязанную зеленой атласной лентой и стакан с горячим кофе. В коробочке оказались очень красивые держатели для книг в виде виниловых пластинок. Оригинально. А под ними я обнаружил маленькую бумажку, на которой аккуратным и таким привычным почерком значилось: "Спасибо за книги. И за то, что в самые трудные моменты Вы всегда рядом". Настроение заметно повысилось. Я впервые широко улыбнулся. Сакура... Неловко и, в то же время, так приятно. Да и подарок действительно хороший: эти держатели будут прекрасно смотреться на комоде. А между ними я, пожалуй, поставлю книги с легким, игривым сюжетом. Таким же, как и эти пластинки. Войдя в аудиторию, первым делом ищу Харуно. Она, как обычно, на своем любимом месте, что-то пишет в тетради. Замечая меня, она дает команду "Встать!". Приятно улыбается мне и слегка кивает. Рассказывая новую тему, я постоянно ловил себя на мысли, что слишком уж часто смотрел именно на розововолосую девушку. Она не вписывалась в привычные стандарты красоты. Большой лоб, волосы немного топорщатся, крупные глаза. Да и фигура довольно худощавая. Но при этом она все равно была красивой. Все эти не стандарты сливались в интересный и прекрасный коктейль. Так, Какаши, по-моему, ты явно не о том думаешь. С каких это пор я вообще стал обращать внимание на такие вещи? Сказал, а все равно продолжил. И действительно многое подмечал. Например, когда она чем-то недовольна, она не хмурит брови, а чуть сужает взгляд. Из яркого и веселого он превращается в холодный, с нотками раздражения. Когда она смеётся, то сжимает руками живот. Так открыто, так заразительно. Самому хочется улыбаться. И даже смеяться, что для меня вообще практически не свойственно. Удивительно. После пары она приносит мне заполненный журнал и новый стакан с кофе: — У Вас на лице печать бессонной ночи. Я просто не даю Вам уснуть. — Спасибо, — я делаю глоток. Горячий и бодрящий напиток стекает по горлу и греет не только тело, но и душу. — И за держатели тоже. Они очень красивые, но не стоило... — Если Вы продолжите, я обижусь, — ответила она. — Я Вам многим обязана. — Помощь другим не обязательно преследует какие-то обязательства. Иногда она может быть абсолютно безвозмездной. — Как и благодарность. — Справедливое замечание, — сдаюсь я. — Сейчас на собрание? — Да, сегодня будем распределять обязанности по оформлению, — Сакура показывает лист, формата А4, на котором все уже было расписано по пунктам. — Я набросала примерный план, но всегда есть вероятность коррективов. — Удивительно, насколько ты ответственно подходишь к делу. Это очень похвально. — Не менее удивительно, как Вы знаете наизусть каждую лекцию. Ни разу в тетрадь не заглянули за все время. Так хорошо готовитесь? — Нет, просто плаваю в темах. У меня отличная память. Если я один раз что-то читал, то я это уже никогда не забуду. Она улыбается и, поклонившись, выходит из аудитории. Замирает на пороге, оборачивается и говорит: — Сенсей, Вы порой кажетесь нереальным. В том смысле, что таких добрых и чутких людей по пальцам сосчитать можно. Не удивлюсь, если у Вас много друзей. К таким людям тянутся. — У меня всего один друг, — честно отвечаю я. — Я не со всеми такой добрый. Это скорее исключение, чем правило. — Значит мне повезло, что со мной Вы именно такой. Она уходит, а я снова ощущаю покалывание в груди. Сердечный ритм сбился. Я откинулся назад на своем стуле и, закрыв глаза, глубоко вздохнул. Да что же такое? Неужели аритмия? Надо бы провериться. После занятий хочу посмотреть как дела у старост, но кабинет оказывается пустым. Быстро они закончили, обычно сидят больше трёх часов. Наверное планировку Сакуры одобрили и без корректировок. Не удивлен. Сакура прекрасно организована, это своего рода ее талант. Немного огорчившись тем, что не увидел ее (опять же не понимаю, с чего вдруг я так реагирую), я поспешил домой. Дождь, взяв небольшой перерыв в районе обеда, разошелся с новой силой. Порывы холодного ветра сбивали траекторию капель, отчего они падали наискосок. Зонт не особо спасал. Благо идти нужно недолго. Уже дома я скинул промокшую одежду, надел халат и углубился в чтение новой книги. Очередные мысли и чувства, написанные эдаким современным повествованием. Про такие книги говорят: каждый абзац можно разобрать на цитаты. Легко, красиво и вполне интересно, хотя особого сюжета нет. Цепляют мысли, рассуждения, диалоги*. Когда я наконец решил что на сегодня чтения хватит, обнаружилось, что уже около двух часов ночи. Покурив, я нырнул под теплое одеяло и, обняв подушку, уснул. Не помню, что конкретно мне снилось на этот раз, но я точно могу сказать что сквозь сон чувствовал аромат фруктовой жвачки.

***

На следующий день я опоздал. По дороге образовалась пробка. Кажется, из-за сильного ливня случилась авария. Как врач, я не мог пройти мимо, но, к счастью, помощь не потребовалась. Водители отделались легкими ушибами, да и бригада скорой уже была на месте. Войдя в аудиторию, я быстро кивнул и стал записывать тему лекции на доске. Сакура не очень спешила с привычным набором команд. Странно. — Сакура? — спросил я не оборачиваясь. — В чем дело? У нас все на месте? — Сакуры нет, Какаши-сенсей. И Ино Яманака тоже, — ответил Шикамару Нара. Интересно. — А что произошло? По каким причинам староста и ее зам отсутствуют? — Яманака заболела, она ещё вчера плохо себя чувствовала. А насчёт Сакуры ничего не знаю. Но думаю, она могла заразиться, рядом же сидела. Телефон у нее не отвечает. А домашнего у них нет. — Понятно, — я нахмурился. На Сакуру это совсем не похоже, она бы предупредила обязательно хоть кого-нибудь, она очень ответственна в подобных вопросах. Неужели все настолько плохо? Или дело совсем не в этом? Рассказывая лекцию, я то и дело посматривал на часы. Как только прозвенел долгожданный звонок, я достал мобильный и набрал номер Харуно. Мягкий женский голос сообщил мне, что "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Может и правда простыла, а телефон отключила чтобы не тревожили звонками пока спит? А вдруг все намного серьезнее и она в больнице? Цунаде-сама еще не вернулась. Шизуне-сан так же не знала наверняка, что с Сакурой, но дала мне номера ее родителей. Как оказалось, они оба уехали в командировку и вернутся только через неделю. — Да Вы не переживайте, Какаши-сан, Сакура наверняка спит, — заверила меня ее матушка Мебуки-сама. — Она обязательно позвонит Вам, она у нас слишком ответственная. У нее уже был врач, там обычная простуда. Я облегченно вздохнул и вышел во двор. Возле крыльца столпились несколько девушек. Они что-то яростно обсуждали, временами громко смеясь и кого-то поздравляя. Кажется, это были фармацевты со второго курса. Среди толпы я заметил знакомую красноволосую макушку. Карин Узумаки. Завидев меня, она тут же приблизилась, едва ли не прыгая от распирающей радости. — Здравствуйте, Какаши-сенсей! Представляете, а Саске-кун мне предложение сделал! У нас свадьба через месяц! Сигарета выскользнула из пальцев и упала рядом с урной. Частички пепла попали мне на свитер, но сейчас это не имело никакого значения. В голове мелькали мысли одна хуже другой. Неужели, Сакура... — Пожалуйста, приходите ко мне на свадьбу! — Узумаки протягивает конверт с официальным приглашением. — Я всех педагогов позвала. Буду рада, если и Вы поддержите меня в такой волнительный день. — Да, конечно, — сбивчиво ответил я, думая совсем о другом. — Скажи, а старост ты тоже приглашала? — Конечно. Сакура-сан была так рада за меня, что даже прослезилась. Замечательный человек! И тут мне стало по-настоящему страшно. Она так остро реагировала даже на обычные встречи с объектом своей несчастной любви. Боюсь представить, что она чувствовала сейчас. А вдруг она...? Ещё раз поблагодарив и поздравив Карин, я спешу в аудиторию. Даю студентам задание и прошу коллегу присмотреть за ними. Ссылаюсь на то, что мне нужно в больницу на прием, но, на самом деле, я как можно быстрее хочу доехать до Сакуры. Вызвав такси, я перебрал в голове несколько возможных сценариев развития событий и ни один из них меня не устраивал. Не хочется думать, что Сакура додумается дойти до крайней точки. Но я помнил себя в моменты, когда мне было очень больно. Единственное, что держало в этом мире — обещание, данное Рин, что я буду жить за них с Обито. Это был мой спасительный круг, моя веревочка. У Сакуры ничего такого не было. Надеюсь, я не опоздаю. Такси ехало невыносимо медленно. Я едва сдерживал себя, чтобы не наорать на водителя, хотя прекрасно понимал, что он ни в чем не виноват. Мысленно я то и дело молился всему, чему только можно, лишь бы все мои предположения оказались бредом. Пусть я приеду, а она действительно спит. Пусть даже не болеет, я закрою на это глаза. Может, как педагог я и не могу так поступать. Но сейчас я, в первую очередь, человек. Человек, который хочет убедиться, что с Сакурой все в порядке. Человек, который очень хочет помочь ей и спасти от возможных неправильных решений. Когда мы наконец приехали, я пулей вылетел из машины и набрал номер нужной квартиры на домофоне. Никто не отвечает. Выругавшись, я набрал соседнюю квартиру и, представившись врачом, попросил открыть дверь. Войдя в подъезд, я не стал дожидаться лифта, а рванул наверх по лестнице. Квартира Сакуры располагалась на шестом этаже. Добежав до двери, я быстро отдышался и нажал на дверной звонок. Никто не отвечал. Ещё раз, потом ещё и ещё. Ничего. Не выдержав, я забарабанил в дверь что есть силы. Никакой реакции. Даже если бы она спала, она должна была услышать. Значит, специально не открывает. Черт! — Сакура, открой, это я — Какаши-сенсей! Никакого ответа не последовало. Волна страха накрыла меня с головой. Кое-как совладав со своими эмоциями, я начал вспоминать есть ли у Сакуры балкон и возможно ли пробраться на него через соседей. Нет, не получится. Твою же мать! Со злости дергаю ручку двери, и та неожиданно открывается. Так она все это время была не заперта? Плохо, очень плохо. — Сакура? — я вошёл внутрь и прикрыл дверь, заперев замок. — Сакура, ты здесь? Никто не ответил. Кухня, гостиная и обе спальни пустовали. Оставались лишь туалет и ванная. В туалете никого. Сглотнув, я дернул ручку двери ванной, но та оказалась заперта изнутри. — Сакура, ты в порядке? — громко крикнул я. — Мне сказали что ты простыла, я решил проведать тебя. Девушка ничего не отвечала. Представив себе самые жуткие варианты ее молчания, я разбежался и с третьего раза выбил легкую дверь плечом. Больно, но сейчас я не обращал внимание на это. Вода в наполненной до краев ванной едва ли не выплескивалась на пол. Сакура лежала на самом дне, не шевелясь. В любой другой момент я бы смутился и отчаянно пытался бы не рассматривать обнаженное тело своей студентки, но сейчас мне было вообще не до этого. Я поспешил достать девушку из воды и, уложив на пол, открыл ей рот и стал делать искусственное дыхание. Руки тряслись, когда я надавливал ими на грудную клетку Харуно. Так страшно мне не было, пожалуй, никогда. Дура! Глупая, влюбленная и несчастная дура! Спустя полминуты девушка закашлялась, выплевывая воду. Я укрыл ее полотенцем и помог присесть. — Какаши-сан? — прохрипела она. — Что Вы тут делаете? — Ты в своем уме вообще?! — сорвался я. Страх настолько заполнил меня, что выпускать его пришлось именно гневом. — О чем ты, мать твою, думала?! Это, по-твоему, решение всех проблем?! Она смотрела на меня испуганными глазами, а, затем, опустила голову и заплакала. Сильно так, с всхлипами и криком отчаяния. Мой гнев улетучился, оставив после себя лишь нотки страха и жалости. Я опустился рядом с ней и осторожно прижал ее к себе. Сакура уткнулась лицом мне в грудь и кричала. Так страшно, так отчаянно, что мне самому захотелось кричать. Вот ещё одна причина никогда никого не любить. Та прочная связь, что соединяет твое сердце с тем, кого ты так любишь, приносит слишком много боли. Я знаю это чувство. Я тоже создал себе прочные связи, которые потерял. Потерял не по своей воле, а потому что жизнь так решила за меня. По этой причине я старался как можно реже общаться с Гаем. Новые связи — новая боль в случае их потери. — Все будет хорошо, — шептал я, гладя Сакуру по голове, но, по правде, я и сам не верил этим словам. Все никогда не бывает хорошо. Это не печальная истина, а, скорее, суровый закон жизни. И ты либо принимаешь это, либо страдаешь. Мы с Сакурой, похоже, выбрали для себя страдание. *Книга "Кофе на утреннем небе" Рината Валиуллина