Первый район Токио. Штаб квартира CCG, комната совещания S3.
— Что насчет Кроликов? — спрашивает Арима Кишо, стоя на рабочем столе и медленно идет в сторону Канеки, держа в одной руке ручку. Следователь особо класса резко бросается в сторону Канеки, занося левую руку для удара. — В последнее время о них ничего не слышно, — резко выдыхает Канеки, вовремя уворачиваясь от нескольких ударов рядом с головой, оказываясь на краю стола. Канеки делает несколько выпадов, но все они приходятся не по цели. Один из ударов Аримы Кишо сбил бы Канеки со стола. Но полугуль успевает поставить блок и отталкивается со стола, изворачиваясь в воздухе и успев напоследок ударить. Ручка с глухим стуком падает об мягкий ковер. — Как всегда неплохо Канеки. Ты быстро учишься, — поправляя очки, хвалит следователь особого класса. — Спасибо, Арима-сан.***
Солнце давно встало из-за горизонта, освещая своими теплыми и последними летними лучами весь Токио. Даже не смотря на то, что сегодня последний день лета, солнце нещадно пекло. В кабинете, где за столом разместились куинксы и отряд Джузо было душно. Не спасало даже открытые окна и работающий кондиционер. — Итак… Проверьте пожалуйста розданые вам материалы, — обведя взглядом всех присутствующих, просит Абара Ханбее. Сайко, как обычно спала, уронив голову на стол, сладко посапывая. Ширазу пытался, как можно не заметнее ее разбудить, ругая при этом все возможными словами. Тишину нарушало лишь размеренный тон Абары Ханбее. — Все это наводит на связь между мадам и щелкунчиком. Вероятно, она собирает товар для аукциона. — Что за аукцион? — интересуется Мицуки. — Это как ресторан. По слухам это одно из шоу, которыми управляет мадам и ее люди. Суть в том, что там продают похищенных людей. Эти слова заставили встревожиться некоторых следователей. Увидев более сосредоточенные лица, Ханбее продолжил: — Щелкунчик тщательно выбирает своих жертв, во всяких заведениях тринадцатого района. Если судить по этому списку, среди жертв есть и необычные личности. Вроде человека с искусственным глазом или певица с красивым голосом. Но так же, есть и люди отобранные только по их росту и весу… Отряд QS должен будет заняться этой проблемой. — Хотите, чтобы кто-то из нас стал фальшивым товаром? — уточняет Урие Куки, поднимая темные глаза из-под челки на Абару. — Да. — Осталось придумать, как это сделать, — мысленно размышляет Куки, откинувшись на спинку стула. — У меня идея… — подает голос Канеки, смотря на Урие. Остальные внимательно слушают и молчат. — Переодеться в девушек и проникнуть к врагам. Урие ожидал чего угодно от бывшего наставника. Но даже это смогло выбить его на несколько секунд из колеи. — Чего чего, — отстраненно переспрашивает Сайко, поднимая голову от стола, на которой так уютно разместилась несколько часов назад. — Ка-сан это не смешно, — шокированно хрипит Ширазу, с круглыми глазами, уставившись на следователя Канеки. — Это может сработать… (Это провал), — скептически сделал вывод Урие.***
— По словам следователя Канеки, щелкунчик в последнее время часто появляется в этом клубе, — заявил глава куинксов, когда они уже оказались внутри здания. — А здесь весело… В помещении было темно, только разноцветный свет от прожекторов помогал видеть. Людей здесь оказалось намного больше, чем предполагал Урие. В одном конце зала стояла пустая сцена для артистов. Музыка громко доносилась из колонок играя определенную песню поставленную диджеям. — Мне кажется или с нами… нет со мной что-то не так. И почему Ка-сан не сделал это сам! — гневно жаловался Ширазу, пока замаскированный отряд QS осматривался в клубе. Если Ширазу еще терпел, когда его красили тоннами косметики, пытаясь скрыть его заметное лицо, и терпел надевая на себя не только женское платье, откуда-то доставшие его размер. И просто не выносимый парик из-за которого жуть, как чесалась голова, будто там блохи разводились. То вытерпеть взгляды прохожих было невозможно. А посмотреть было на что! Ни разу не ходивший на каблуках, да и потренироваться не было времени. Очень длинный для роста девушки с улыбкой, как у пираньи, в почти коротком платье. Больше было похоже на трансвестита. — Вовсе нет, ты милашка, — сьехидничала Йонебаяши, тихо смеясь в кулак и незаметно делая несколько классных снимков на телефон. А вот Урие больше был похож на девушку эмо. Как бы ни старались предать ему вид более женственной девушки, все шло через одно место. Больше получалось на разукрашенного ярким гримом клоуна с острыми и холодными глазами. Ну и разношерстная же компания вышла. Следователи разделились, сливаясь с обычной веселящейся толпой. Даже без гульего нюха, очень хорошо чувствовался запах табака смешанный с потом и алкогольной выпивкой. Урие ходит между танцующей толпой, пока замечает девушку одиноко прислонившуюся к стене. — Щелкунчик. Урие прислоняется спиной к стене, где оттуда хорошо виден щелкунчик. С правой стороны появляется Ширазу и тихо шипит: — Вот черт… Щелкунчик разговаривает с какой-то девушкой. — Кажется, та девушка уже попалась. Когда один человек согласиться на приглашение, щелкунчик вероятно поменяет место поиска, — раздасадованно сделал вывод Ширазу. Урие и без этого прекрасно знает ситуацию. — Урие… — шепчет Ширазу, прерывая затянувшуюся тишину между ними. — Неужели ты влюбился?! — как-то слишком серьезно спрашивает Хирако. Глава куинксов на секунду чувствует, будто весь воздух из его легких вышибли одним ударом. — Не понимаю о чем ты, — бубнит Куки, переведя взгляд на Хирако. — Да ты просто глаза не сводишь с Тоору, — выкрикивает, размахивая рукой, где стоит Муцуки. — Он же парень! Я, конечно, понимаю, что в женском обличии он красивый. Но неужелии тебе нравяться мальчики?! Некоторые люди, стоящие поблизости, гневно поворачиваются в их сторону. — Вообще-то девушка, слепой ты идиот, — мысленно, поправляет Урие, но в слух молчит. — Ахахаха, — неожиданно раздается веселый смех Тоору, прерывая беседу двух следователей. Сквозь такой шум, вряд ли обычный человек хоть что-то услышал. Двое следователей напрягают слух, все еще стоя рядом со стеной. — У тебя такая классная прическа! Мне правда очень нравится! — воодушевленно говорила Муцуки. — Тоору, что он делает?! — шокированно шепчет Ширазу. — Это так модно и стильно!.. Если бы у меня были деньги. Я бы тоже себе такую сделала! — все еще вещала Муцуки, улыбаясь щелкунчику. — Печенька-кун, — раздается голос Йонебаяши, которая каким-то чудом оказалась возле него. — Сайко? — Похоже Му-чан пьян. От него несет алкоголем, — заявила Йонебаяши, тыкая указательным пальцем в сторону Тоору. — Что?! Глава куинксов пытается вспомнить тот момент, когда этот следователь третьего класса успела выпить. — Он сюда идет! — одергивает Ширазу командира. Тоору бежала к ним, пробиваясь сквозь танцующую толпу. На сколько позволяло ее состояние. — Наставник! Она мне сейчас предложила подработать! И контакты разузнал… Теперь мы можем к ним проникнуть! — выкрикнула Муцуки, вытягиваясь по струночке. Урие теперь отчетливо чувствовал исходивший от нее запах алкоголя. — Мы сделали это, Тоору! — победно орет Ширазу, подпрыгивая вверх. — Тогда идемте танцевать. Танец в честь победы! — радостно улыбается Муцуки, направляясь в сторону танцпола. — Я тоже пойду, — тут же соглашается Сайко. В стороне остается лишь Урие, следящий за своими подчиненными. И так проходит добрые три часа. Пока главе куинксов не надоело их пьянство и веселье. Тем более завтра на работу, надо сдавать отчет. В итоге Куки пришлось на своей спине тащить пьянную и спящую Муцуки до дома с остальными.***
Двадцатый район Токио. Кафе «'re».
— Нишио семпай, неужели это вы? — удивленно спрашивает Хиде. Парень с взлахмоченными грязно-каштановыми волосами и очками удивленно поворачивается. — А ты… — Нагачика. Нагачика Хиде! Мы вместе учились в одном университете Ками! — А! Нагачика! — Вы здесь работаете? — Что-то типо того… — Ты знаком с ним? — спрашивает Канеки, как только они сели за столик. Следователь видел его несколько раз, но тогда с ним не был Хиде. — Нишио-семпай учился на фармацевтическом факультете. — Что будете заказывать? — спрашивает Нишики. — Кофе.***
— Тоука-чан, Вы не против, если я провожу вас? Канеки пытается улыбнуться, но уголок рта все время подрагивает от напряжения. Следователь уже сотню раз проклял своего лучшего друга. И как только ему удалось его уговорить? Киришима поворачивается к нему держа в руках связку ключей. — Конечно. — Тоука-чан, расскажите о себе, — просит Канеки. — И что же именно? — поворачивает голову в его сторону. — Например, о вашей семье, — говорит первый пришедший в голову вопрос. Тоука замирает на месте. — Родителей убили, когда я была маленькая. Сначала маму, потом отца. Я осталась одна с братом, мы выживали, как могли. Эти воспоминания уже не вызывали жгучую боль в сердце, теперь они оставляли вместо этого ноющую пустоту. — Прости! Я не хотел воскрешать все эти воспоминания, — тараторит Канеки, мысленно твердя про себя, что он идиот. — Ничего страшного… Тоуке нравиться проводить свободное время с ним. Как бы это странно не звучало. Но рядом с ним забываются все проблемы преследующие ее с рождения. Ведь никто не виноват, что она родилась гулем. Стоит Канеки уйти, как проблемы сразу же окутывают ее со всех сторон. Как же Тоука устала. Постоянно бояться, что ее в любой момент могут убить голуби. Постоянно прятаться и вести двойную жизнь. В последнее время ее посещала одна и та же мысль. Правильно ли она делает, что сближается со следователем. Тоука не могла на это ответить. С одной стороны, очень опасно. С другой, ей было спокойно, как бы это ни странно звучало. И он ей… нравился. — Я сошла с ума, — мысленно утверждает Киришима, смотря на Канеки. — Может сходим на фестиваль? — спрашивает следователь, поворачиваясь к своей спутнице. — Почему бы и нет, — улыбается и берет его за руку, направляясь в сторону праздника. Канеки в ответ сильнее сжимает ее руку. На фестивале царила веселая атмосфера, лавки готовящие еду, толпы учеников, детей, семей, звонкий смех. — Тоука-чан, вы не заболеете? — с беспокойством интересуется следователь. — Нет, — задорно смеется девушка. — У меня сильный иммунитет, — сразу же подтверждая чихом. Канеки тихо смеется. Развязывает шарф с шеи и накидывает на Тоуку, закутывая в шарф. — Мне бы не хотелось, чтобы ты заболела, — Канеки берет выбившуюся прядку волос и заправляет за ухо. Капли дождя блестят на волосах и ресницах Тоуки, точно, как бриллианты. Сначала Канеки мягко коснулся губ, будто хотел удостовериться, точно ли Тоука разрешает. А Тоука замирает на месте не в силах пошевелиться, словно ток бежит по коже от этого невинного поцелуя. Какие теплые у него губы… Тоука закрыла глаза, не в силах противостоять этой нежности. В животе точно вздрагивали тонкие, чувствительные струны, дыхание перехватывало. Она сама подалась навстречу, а он вздохнув, притянул к себе сильнее, одной рукой обвивая талию, а другой зарываясь в волосы. Краем глаза Тоука уловила чью-то тень, одиноко стоящую в темноте, на крыше одного из зданий. Свет от фонарей и машин не мог дойти до него. Но Тоука прекрасно знала, кто это был. Аято. Внутри все похолодело от осознания, того, что он все видел. И Тоука боиться. Боиться не за себя, а за Канеки. Аято стоял и смотрел непронициаемым взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Тоука уверена, Аято убьет его. Как только подвернется удобный случай. — Тоука-чан, все хорошо? — обеспокоенно спросил Канеки, смотря в ее глаза. — Да…***
Первый район Токио. Штаб квартира CCG.
— Муцуки… Кандидат особого класса Вашу Мацури отправляет тебя на аукцион одного, — напряженно говорит Канеки, смотря на нее. — Что?! — громко хрипит Ширазу, стуча ладонями об стол и тут же восклицает. — Его нельзя отправлять одного, особенно к гулям! — Если он пойдет не один, возникнут подозрения, — вставляет Абара Ханбее. — Так они потеряют бдительность. И мы сможем напасть на них изнутри. Канеки сама эта идея не нравилась, отправлять Тоору прямо в гнездо к гулям. Но сколько бы он не упрашивал кандидата особого класса Вашу Мацури, все было отказано и перерезано под корень. Даже, когда Судзуя вызвался быть дополнительной поддержкой, Вашу Майкопе остался непоколебим. — Я смогу! — твердо заявляет Тоору, решительно смотря на всех. И только некоторые видят, как следователь третьего класса пытается быть сильной. — Если что-то пойдет не так. Мы придем на помощь! — ободряюще подбадривает Ширазу. Йонебаяши и даже Урие согласно кивают голой. В глазах Тоору страх уступает решимостью. Канеки улыбается смотря на отряд куинксов. Он искреннее рад, что они смогли стать настоящей семьей. — Так же, под нашим руководством будет отряд S2…***
— Тоука, он голубь! — рычит Аято сквозь зубы. Аято бесила одна мысль об этом голубе. Ничего хорошего из этого не выйдет. Правда может в любой момент сплыть на ружу. Он не мог допустить, чтобы последнего члена его семьи убили так же, как и родителей. Аято обещал защитить сестру на их могиле. В первые годы ему удавалось это делать, но пришлось пожертвовать, уйдя в Древо Аогири. И через несколько лет среди них появилась Тоука. Аято бесился, оскорблял, унижал, пытался показать ей насколько она никчемная и ненужная, но все было напрасно, сестра была непоколебима. Может с одной стороны это было хорошо, всегда быть в поле его видимости, но с другой это было слабое место. Это прекрасно об этом знала. — Ты ведь прекрасно знаешь, что он будет там. — Да, — тяжело выдыхает, прикрывая глаза и поворачивается к брату. — Нам пора. Тоука берет с тумбочки белую маску Кролика, направляется к двери, игнорируя брата. И его это сильнее злит. Аято хватает сестру за руку прямо перед дверью. Ему кажется, что если Тоука уйдет, то он потеряет ее навсегда, так же как и родителей. — Что на этот раз? — холодно спрашивает Тоука, полу оборачиваясь к Аято. Младший Киришима даже не знает, как оправдать такой резкий порыв. Поэтому просто выдыхает, опуская глаза: — Просто… будь осторожна… Тоука улыбается, черты ее лица смягчаются и Аято видит очень большое сходство с покойной матерью. — Точная копия, — думает про себя Аято. Эти ласки настолько далекие в воспоминаниях, что отдаются в душе ноющей болью. — Дурак, — ласково треплет по макушке брата старшая Киришима. Хоть Аято и выше сестры на пол головы, это не мешает ей дотянуться рукой до его темно-фиолетовых волос. В ее глазах он всегда останеться ребенком. Железная дверь противно скрипит, нарушая тишину и входит Нишики. — Пора… Крыша одного из небоскребов Японии, находящаяся неподалеку от места фальшивого аукциона заполнена гулями. Всех до единного одетыми и готовыми к бою. Из самых главных в Древо Аогири присутствует только Это. Она стоит на краю крыши, издалека наблюдая за готовящимися голубями. Когда на крышу поднимается последняя троица, Это поднимает голову на небо, затянутое облаками и с предвкушением командует. — Устройте голубям незабываемую ночку. Отбечено.