POV Грейс
Тело ломит, голова трещит, с добрым утром меня! Я открыла глаза и увидела потолок, окрашенный в небесно-голубой цвет. Похоже, я всё ещё жива, и не сказать, что эта новость меня обрадовала. Попытавшись приподняться, я болезненно простонала. Что вчера было? Я резко вдохнула и села на кровати, прокручивая в голове вчерашний день.Вчера
Первый солнечный луч скользнул через распахнутые шторы. Он пробежался по комнате, ненадолго осветил домашний фикус и мирно спящую рядом собаку. Луч забрался на высокую двуспальную кровать и провёл по руке мирно спящей девушки. Руку отдавало теплом, но она, видно желая ещё немного поспать спрятала руку под одеяло. — Грейс? Просыпайся, милая, на уроки опоздаешь! — прозвучал мелодичный голос Мойры, которая явно тоже собиралась на работу. Наверное, все захотят оказаться на месте главной героини, но не всё так просто.POV Грейс
Ладно, пора всё-таки вставать. Иначе точно опоздаю. Я пытаюсь подняться, но мои конечности наливаются свинцом и отказываются подчиняться разуму. Голова, кстати, тоже трещит. Я уже и не помню, когда встречала утро без головной боли и ненавистной мне усталости. Ну и без кошмаров, конечно. Медленно плетусь в ванную, надо умыться. Хорошо, что мама будит меня только один раз и уходит на работу, даже не заглядывая ко мне. Позавтракать я не успеваю, ну и ладно. Надеваю первое, что попадается под руку. Я уже второй раз за неделю опаздываю, а сегодня только вторник.***
— Грейс, ты ещё долго будешь стоять и смотреть в пол, как будто не учила? Я же знаю, что ты можешь, ты отличница, — моя учительница по математике явно разочарована. — Весь педагогический состав школы возлагает на тебя большие надежды. Ты должна стараться лучше. Ты скатываешься по успеваемости и… Она не успела договорить. — А с чего вы взяли, миссис Уайт, что я кому-то что-то должна? — спросила я. Ненавижу такие нотации. «Ты одна из лучших учениц школы! Почему ты иногда так сильно ленишься? Почему стала забивать на учёбу?» и миллионы похожих фраз я слышала каждый день. Раньше я действительно была отличницей. Моё имя звучало во всех олимпиадах, турнирах и конкурсах, а фамилия произносилась на всех церемониях награждения. Да, роскошные были времена… Восемь лет назад, или с чего всё начиналось. В первом классе нам оценки особо не ставили. Я не обращала внимания на учёбу тогда, но очень любила читать и много всякого узнавать. Второй класс — это уже другой мир. Мир, где есть стобалльная система. Я всю первую четверть не обращала внимания на оценки, до одного случая. Перед концом первой четверти, у нас забрали дневники, и когда вернули, сказали: — Загляните на первую страницу. Те, у кого там стоит оценка «отлично» — выходите к доске. Вышла я и ещё одна девочка — Джули. Наши пальцы теребили дневники, показывая всему классу столбик ярко-красных пятёрок (как выяснилось позже－наше клеймо на десять лет вперёд). Но тогда никто не осознавал весь ужас момента. Учительница продолжала нас хвалить: «Вот эти девочки, будущее школы, я хочу чтобы такие как они, было больше!» Мы с Джули удивленно переглянулись. Будущее? Именно мы? И именно тогда всё наше существо наполнилось приятным, пьянящим ощущением гордости за себя. В тот миг казалось, что само солнце светит для нас, и все любят нас и уважают. Я никогда не испытывала такое… обманчивое и прекрасное ощущение. До невозможности похожего на наркотики. До сих пор помню, как побежала маме показывать, каких успехов я смогла достичь. С тех пор у меня статус «белой вороны»После этого я отделилась от серой массы класса. После этого я потеряла свободу. И естественно, меня начали гнобить одноклассники. Что вы знаете о травле? Это когда парень, который тебе нравился, подкладывает тебе дохлых хомяков в рюкзак или насыпает разных насекомых в пенал. Травля — это когда ты постоянно садишься на иголки. Травля — это когда твоя «подруга» «случайно» вымазывает тебе волосы зелёнкой и ничего не остается, как отрезать их. Травля — это когда все твои вещи крадут из душевой и тебе приходится либо идти без одежды через весь спортзал, либо сидеть там до вечера, пока не придет кто-то, кто поможет тебе отыскать их. Травля — это когда девочка, которая любила издеваться над такими как ты, «пытается подружиться» с тобой, но выпрашивает у тебя имя мальчика, который тебе нравится, рассказывает об этом всему классу, а затем пишет записки от твоего имени. Травля — это когда вся школа считает тебя сумасшедшей после этого случая. Травля — это моя жизнь. Рассказывать родителям было не вариант, потому что они очень занятые личности, и они сказали бы что-то вроде «Не обращай внимания, дорогая». Я помню, что всё детство была предоставлена нянькам, горничным и репетиторам, и у нас с родителями был скудный повсеместный досуг и практически нулевой эмоциональный контакт. Они рано утром уходили на работу, мама — агент ЦРУ, а папа — политик и приходили поздно вечером, когда ы уже посапывала на подушке. Было много попыток поговорить на эту тему с мамой, но, во-первых, я думаю, что всё равно уже поздно, а во-вторых, маме всегда давалось трудно проявление своих эмоций. Да, она любила и заботилась обо мне, но делала это своебразно, не так, как мне нужно. Мне хватило бы того, что она выслушала меня и поняла, как-то попыталась сблизиться со мной, но каждый такой разговор заканчивался ссорой и взаимными упреками. Глядя на другие семьи, я всегда думаю, а что было бы, если бы я родилась в другой семье, была бы я счастливой? Ужинали бы мы весело разговаривая и делясь историями? Готовила бы мне мама каждый вечер горячий шоколад своими руками? Учил бы отец меня читать и помогать мне с уроками? Но судьба распорядилась по другому. Проблемы начались в семье, когда маму начала задерживаться на работе и она поздно приходила домой. До сих пор помню их первую ссору насчет этого. Они ругались настолько сильно, что было слышно по всей улице. Тогда же я спряталась в дальний угол комнаты, и свернулась в клубок. Я была так напугана, что боялась выйти из своей комнаты, даже когда ссора закончилась. Проходили дни, месяцы, годы, и я каждый день просыпалась от ссор родителей. Мои родители никогда не любили друг друга, и жили в браке из-за моего рождения. Когда мне было 12, они решили развестись. Я даже помню, как я обрадовалась тогда, думая, что после развода всё наладится. Но спустя несколько месяцев развода, отец снова заявился к нам домой, в стельку пьяным. И угрожал расправиться, если мы вызовем полицию. Я плакала, и всю ночь тогда не спала, просыпаясь от кошмаров, и постоянно проверяя, ничего ли там не случилось с мамой. Утром его скрутили полицейские, но у него были связи, которые и вытащили его из тюрьмы. С тех пор мне становится до ужаса плохо, когда кто-то настойчиво стучится в дверь. Даже вспоминая этот случай сейчас, мне всё равно страшно…Сегодня.
Опять эти кошмары, когда же они оставят меня в покое… Я совсем перестала высыпаться и быть продуктивной, и это действительно ужасно. Почему в моей комнате всё перевернуто с ног на голову? Я поднялась и осмотрелась. Зеркало разбито, все предметы и канцелярия лежит на полу, на моей кровати и на тумбочке. Книги, которые я раскладывала в алфавитном порядке, валяются повсюду. Книги могли бы стать последней каплей, вот только я не в состоянии злиться. Нужно найти лекарство от головы… Каждый звук, который я сама же издаю бьёт по моим ушам как включенный на полную мощность телевизор. Почему так плохо? Ох, мне даже думать больно… Я схватилась за голову и упала на пол от боли. Стиснув зубы до скрежета, я поползла в сторону кухни, которая на первом этаже… Господи, каждая мысль бьёт по моей голове раскаленным металлом, голова гудит как чайник. Я сползла с лестницы, ведущей на первый этаж и так же заметила, что и в гостиной, и в коридоре полнейший беспорядок. Ну и кто это сделал? Меня это не волнует, нужно поскорее найти эти таблетки, иначе я умру от боли. Десять метров, шесть, два…последний метр, да, я добралась! В этот раз я соизволила подняться и уперлась лбом о шкафчик, где мама хранит разные микстуры и лекарства само собой. Каждое движение приносит неимоверную боль, где это я так ударилась-то?! Вдруг слышу что кто-то открыл дверь, которая ведёт в сад, мы её называем «парадный вход». Настораживаюсь, когда слышу чьи-то шаги, и решаюсь пойти и узнать кто там нас ограбить решил. Медленными, тихими шагами захожу в гостиную и никого там не застаю. Головная боль даёт о себе знать, и она усиливается. Я держусь за край дивана, но не падаю. Слышу возню за своей спиной, и не успев отреагировать, чувствую сильную боль в затылке. Ноги становятся ватными, и в глазах постепенно темнеет…Спустя полтора часа.
Очнулась я в месте приблизительно похожее на бункер, только побольше. Бросили на холодный пол, как невежливо. Дотрагиваюсь до места удара, и тут же об этом жалею, там кровь и мне больно. Ладно, надо бы мне тут осмотреться. Поднимаюсь на ноги и вижу что я в какой-то железной комнате. Стоп, меня здесь заперли?! С этими мыслями тарабаню в дверь, пытаюсь открыть её, но никто меня не слышит и тем более, не приходит. Подождите… это место мне знакомое.Только откуда? Вдруг я слышу чей-то разговор, и надеясь, что это мой шанс, кричу им: — Эй! Я тут, откройте дверь! - и стучусь в неё изо всех сил. В ответ слышу снова те же голоса, и они тоже кажутся мне знакомыми… Да откуда я их знаю? Бред какой-то. — Меня вообще не волнует, о чем вы там разговариваете, просто вытащите меня отсюда! Тут же передо мной проносятся все мои кошмарные сны, которые я видела очень долгое время. У меня начинает кружится голова, и я оседаю на холодный пол. Осознание бьёт молотом по животу, что аж звенит в ушах. Я мутант? Но я…я… Этого быть не могло, почему? Почему я?! Почему я не понимала это всё время, или я не хотела этого понимать? — Тебе лучше отойти в сторону от двери, я могу тебя поранить, — раздаётся приглушенный голос парня. Кто это? Я кажется, знаю кто… Послушно отодвигаюсь в сторону, тут же в двери появляется огромная дыра, а по ту сторону от неё стоит группа подростков, которых я уже знаю. — Привет, я знаю кто вы, и зачем вы сюда пришли. Я знаю где их искать! — возбужденно тараторю я, и те смерили меня странным взглядом. Не все посмотрели на меня как на сумасшедшую, а именно тот парень в очках, Скотт. — И откуда же? Ты что, ясновидящая что ли? — хмыкает парень, и я собираюсь ответить ему, как за меня вступается девушка с рыжими волосами, Джин, кажется. — Скотт, она говорит правду. И нам действительно стоит довериться ей, она знает кто мы. — Меня Грейс зовут, если вас интересует имя. И срываюсь на бег, так, что те еле успевают за мной. Я по памяти пытаюсь восстановить дорогу, и после несколькоминутного бега ,мы останавляемся у массивной металлической двери. Перед моими глазами снова предстают обрывки сна. Я знаю, как открыть эту дверь. Но Скотт слишком упёртый, он может разрушить дверь лазером и попасть в генератор. Нельзя этого допустить. — Отойдите, а то зацепит ещё, — усмехается Скотт. — Нет, Скотт! — я жестом его останавливаю. — Что? — Ты можешь не рассчитать силу своих лазеров, и кто-нибудь может пораниться, — говорю я. Мы тратим время! — Курт, можешь телепортироваться за стекло, и предупредить их? — какой же ты упрямый! — Нет, не смогу. Я могу заблудиться, потому что я могу телепортироваться в то место, которое могу представить или где я бывал и я не хочу видеть этих умерших людей…- как-то неуверенно заканчивает мутант, встретившись со мной взглядом. — Ладно, ясновидящая, и что ты предлагаешь? Прошу их отойти от двери, и пытаюсь использовать свои силы. Я знаю, как действовать, и на ум приходит вопрос: это то, что люди называют «интуицией»? Ладно, раз сама интуиция нашептывает мне на ушко ответы, тогда нужно отбросить всчкие вопросы и довериться ему. Глубоко вдохнув, пытаюсь воззвать к силе, что сидит гораздо глубже, и я чувствую как по всему телу распространяется холод. Концентрирую это ощущение на руках и пытаюсь «поймать связь» с частицами двери. Поднимаю обе руки. Резкий взмах и-и, вуаля! Операция выполнена! Мутанты и моя мама смотрят на нас с удивлением и с легким шоком. Я чувствую себя неловко, но увидев маму, забегаю внутрь и стискиваю её в объятиях. — Я так испугалась, мам, - произношу я подводящим меня голосом. — Как ты нас нашла? — с удивлением говорит она. Меня прерывает мисс Даркхолм: — А вы времени зря не теряли. — Зато помогали, — отвечает ей Скотт. После Джин торопит нас, говоря, что знает где Профессор. Мы бегаем по многочисленным коридорам и натыкаемся на большое помещение с боевым самолётом. — Ребят, смотрите. это боевые костюмы, — мы обращаем внимание на находку Скотта —Это война, — безэмоционально произносит Мистик, глядя на нас всех.***
Мы надеваем эти очень неудобные костюмы, и садимся в самолет. На место пилота идут мама со Зверем. В салоне царит тишина, и Джин прерывает её: — Было страшно? В Вашингтоне было страшно? — Нет, — отвечает мисс Даркхолм, но видя какую эмоцию вызвал ее ответ, добавляет: — Но в первый раз было страшно. Мы были такими же, как вы, — поворачивает голову в сторону Скотта: — Твоего брата мы называли Хавок. Он, конечно, не был подарком, но он был очень храбрым. После этих слов Скотт опускает взгляд. — Выпуск о Вашингтоне изменил мою жизнь кардинально, — воодушевленно произносит Джин. Остальные соглашаются с ней, но мутант с серебристыми волосами, Питер, подмечает: — И мою. Хотя, я как раньше живу у матери, короче, всё ещё полный лузер. Все звонко расссмеялись, кроме меня. Я не решаюсь сказать маме то, что я мутант. Она меня не приме… Мои мысли снова прерывает вопрос: — А ты? Ты ни слова не сказала с начала полёта. Меня, кстать, Питер зовут, — очень быстро произносит парень, но я всего лишь киваю. — Рассказывать особо нечего. Я Грейс, моя мама сидит рядом с пилотом, а ещё я знаю кто вы такие, я просто умею видеть будущее… — Так ты мутант? — спрашивает Мистик и я снова, но в этот раз неуверенно киваю. — Почему ты не сказала? — спрашивает мама, и я буквально кожей ощущаю её шок и примерно представляю её лицо. — Я только...Я только сегодня о них узнала… — рядом с ней я чувствую себя такой маленькой! Спустя некоторое время, мы видим перед собой верхушку пирамиды и витающих в воздухе металлические предметы. — Что за чёрт? — вопрошает мама и Мистик отвечает ей: — Это Эрик. Затем она обводит взглядом всех новоявленных бойцов. — Я пойду туда, — я даже не знаю, можно ли оспаривать слова, сказанные в таком тоне. — Как ты сквозь вот это пробьёшься? — вот это действительно проблема. — Я ей помогу. Я ведь для этого сюда пришёл, — Питер на сверхскорости перемещается за спину Зверя. Мутантка кивает ему, и самолёт садится. Я боюсь, очень сильно боюсь! Но уже поздно, я не могу сворачивать назад. К тому же, я тут ради мамы. Все выходят из самолёта кроме мамы, и та строго смотрит на меня в ожидании обещания, что я буду жива-здорова. — Клянусь Конституцией США, я вернусь живой, — она закатывает глаза, и мы обнимаемся напоследок. Когда я вышла, Мистик раздавала всем указания, и Питер уносит её, оставляя после себя серебристую дымку. Мы понеслись в сторону пирамиды, которая оказалась просто колоссальной в размерах. Он построил ее из ничего?.. Или... Устремив взгляд на руины Каира, я поняла, что он разрушил этот город чтобы построить пирамиду. Сколько людей погибло из-за неё… Внутри разливается непонятная мне горечь из-за тех людей, которые стали фундаментом этого строения. Почему? Я же их даже не знала... Или те сны способны устанавливать с человеком тесный контакт? Неясно. — Вон вход. Он свободен, — бросает Зверь Курту, и я останавливаю его. — Я с тобой. Перед тем как телепортироваться я вижу тень от огромных крыльев, не успеваю сказать и слова, как мы оказываемся внутри пирамиды. — Она такая запутанная…- явно оценивающе произношу. И вижу ту же тень, которую увидела у входа. — Курт, осторожней! Он успевает телепортироваться, но ангел впечатывает меня в стену пирамиды. Я освобождаюсь от его хватки и кричу Курту: — Быстрее ищи профессора, я его задержу! Курт пытается возразить, но я взглядом даю ему понять, что это мое окончательное решение. Он исчезает с тёмно-синей дымкой, а Ангел пытается его остановить, но я задерживаю его на месте. Я не знаю, насколько смогу продержаться, но я не позволю им захватить мир. — Мелкая дрянь, отпусти меня! Иначе тебе сильно достанется, мерзавка! — оскорбления сыпятся с него как конфеты из пиньяты, благо, бить его для этого не пришлось. Он делает резкий рывок, и вырывается из моего телекинетического поля. Я не успеваю что-либо сделать, как он встряхивает крылья и вот уже в мою сторону летят металлические перья. Я успеваю увернуться, и передо мной вспыхивают воспоминания снов. Я вижу смерть, я чувствую смерть многих людей, слышу бурю и она сносит всё на своём пути. Не успеваю прийти в себя как вижу другую ужасающую картину. Снова разрушенная улица Каира. Я чувствую кожей раскаленный ветер пустыни и пропускаю сквозь пальцы горячий песок. Я каждую ночь оказывалась здесь и с каждой ночью пламя вокруг пожирает разрушенные постройки, оставляя после себя лишь выжженную землю. С каким-то равнодушием наблюдаю за голодными языками огня. Образы сегодняшней битвы и дыхание смерти эхом прокатываются по пустыне, заставляя табун мурашек побежать по спине. Вот только, это видение становится настолько реалистичным, что я начинаю паниковать и чувствую, что теряю контроль. — Хватит! — кричу я, инстинктивно зажимая уши и чувствую вибрацию под землёй. Мой голос отражается эхом от стен, в тот же миг по пирамиде пошли большие трещины, и они продолжают распространяться с пугающей скоростью. Моё тело отказывается сотрудничать с моим мозгом и я осознаю всю тяжесть этой ситуации. Я начинаю бегать, нарезая круги и судорожно ища выход. Весомые куски стен пирамиды приземляются рядом со мной, от этих кусков становится всё сложнее уворачиваться. Неужели я умру? Так не должно, так не могло быть! Ну где же выход? Почему пирамида запутанная как лабиринт?! Когда я уже практически выбегаю из разрушающейся пирамиды, чувствую очень сильную боль по всему телу и падаю на землю. Слышу грохот со стороны пирамиды, и меня так контузит, что я теряю слух и перед глазами всё мутнеет. Мне становится трудно дышать из-за пыли, она буквально заполняет меня. Неужели это конец? Мы ведь должны победить… Моя надежда умерла в начале, а не в конце, как говорят. Мир начинает терять свои очертания, и я погружаюсь во тьму…