Осколками снов

      Эрик сидит на кровати и сонно щурится на проникающее в щелку под дверью яркое утреннее солнце. Поселение еще спит, вокруг потрясающе тихо, нет ни единого звука, кроме шелеста дыхания и гулкого биения сердца. Санни смотрит на Эрика сквозь полуприкрытые веки, и ей кажется, что она видит все разом. Прошлое и будущее водят хороводы у нее в голове, перед глазами мелькают тысячи картинок, и вместе с тем Санни смотрит только вперед, в мускулистую, обтянутую черной футболкой спину, и считает дыхание.       - Ты не спишь, – Эрик улыбается, но не поворачивается, позволяя Санни любоваться его спиной чуточку дольше.       Санни смеется, слегка хмурится и запирает видения на замок. Кое-что из них следовало бы показать Чарльзу, но это пока подождет. Теплая нега не выпускает из объятий, так что Санни предпочитает поваляться в постели чуточку дольше. Место рядом все еще теплое, Эрик только поднялся и сам еще не до конца проснулся. Санни считает секунды и вдохи, путается пальцами в простынях и позволяет себе думать, что они – самая обычная бестолковая парочка.       - Что ты видела? – спрашивает Эрик.       Он наконец поворачивается, сверкая широкой улыбкой, пересаживается ближе и осторожно касается лба Санни.       - Тебе прям все-все рассказать? – Санни хихикает, подается ближе и наслаждается теплыми прикосновениями. – Отправь кого-нибудь в Лас-Вегас.       - Кого-нибудь? – переспрашивает Эрик, приподнимая бровь.       - Тришу, – поясняет Санни, – она умеет ладить с безумными пироманами.       Эрик серьезно кивает, гладит Санни по щеке и удаляется давать распоряжения. Санни валяется в кровати еще какое-то время, выжидает удобный момент и заглядывает так далеко, как только может. Волоски на коже тут же встают дыбом, а голова начинает болеть и кружиться, но Санни продолжает всматриваться, разглядывает детали и в конце концов закрывает глаза. Она знает, что будущее никогда не будет достаточно радужным, знает, что видит лишь крошечное число вариантов. Санни натягивает улыбку, как парадное платье, приводит себя в порядок и выходит из домика, подставляя лицо по-летнему теплому солнышку.       - Доброе утро, малышка! – Триша машет рукой и закидывает сумку на плечо.       У нее карамельная кожа и черные волосы, широкая улыбка с задорными ямочками и потрясающе длинные ноги. Триша дышит холодом, перебирает в пальцах льдинки и бросает одну из них Санни. Она удивительным образом уже успела собраться и теперь выдвигается в путь. По прикидкам Санни новичок должен пробыть в Лас-Вегасе еще несколько дней, так что такая спешка ни к чему.       - Похожа на солнце, – Санни фыркает и закидывает косу на плечо, – прекрати называть меня малышкой!       - Но ты младше меня, – возражает Триша и поднимается по появляющимся прямо из воздуха ледяным ступенькам.       Эта способность всегда нравилась Санни. Ей вообще нравятся любые способности кроме ее собственной, но особенно привлекают те, что позволяют оторваться от земли. Санни чувствует себя привязанной и каждый раз радуется как ребенок, когда Эрик позволяет ей «полетать».       - Всего-то на год, – фыркает Санни и наблюдает, как девушка скрывается в небе, – и вообще, это только пока.       Санни долго смотрит в чистое-чистое небо, перебирает в пальцах искрящуюся льдинку и слушает наполняющееся голосами поселение. Ей поразительно нравится находиться здесь, но это скорее всего из-за Эрика. Санни таскается за Леншерром словно привязанная, а мужчина не говорит ничего против, даже протягивает ей руку каждый раз, когда она теряется и не может выбрать подходящую дорогу. Эрик не говорит, что любит ее, но Санни это и не нужно. Ей хватает ощущения его мозолистых рук и теплых губ на своем теле, а еще мерного биения его сердца под пальцами.       - Ты ведь самая младшая здесь, так что Триша права, – Эрик появляется словно из ниоткуда, кладет ладонь Санни на макушку и треплет белоснежные волосы, – малышка. Санни дует губы, совсем как в детстве, коварно хихикает и ловко забрасывает льдинку ему за шиворот. Эрик недовольно шипит и оттягивает футболку, вытряхивая скользящую по телу и вызывающую табун мурашек льдинку, долго смотрит Санни в глаза и складывает руки на груди.       - Что-то случится?       - С чего ты взял? – смешок получается кривым и натянутым, и Санни сдается, покаянно склоняя голову. – Это касается Джин.       - О, – Эрик моментально становится серьезным, – скажешь Чарльзу?       Санни мотает головой, задумчиво кусает губы и наматывает кончик косы на палец. Теплый ветер треплет волосы, бросает белые пряди на глаза, и Санни путается между явью и видениями.       - Что бы ни случилось, помни свое обещание, – Санни говорит предельно серьезно, кусает губы и хватает Эрика за край футболки.       Эрик хмурится, сжимает ее пальцы и напряженно кивает.       - Нет, – отрезает Санни, не дожидаясь его вопроса, – я не расскажу подробности ни тебе, ни Чарльзу.       Санни жмурится, старательно выбрасывает из головы взметнувшиеся вихрем видения и сжимает пальцы так, что почти перестает чувствовать. Санни ненавидит это чувство, ненавидит теряться в будущем, но продолжает проваливаться глубже, пока висков не касаются прохладные пальцы. Ощущения вырывают Санни с корнем, возвращают в реальность со сносящей все на своем пути волной, не дают отдышаться. Все ее тело бурлит и плавится, кровь, кажется, вот-вот выплеснется наружу, прорвав тонкую кожу и позволив, наконец, отдышаться.       Санни распахивает глаза, глубоко вдыхает кажущийся ледяным воздух и трясет головой, словно так может избавиться от засевших в подкорке видений. Эрик смотрит на нее пронзительно, едва не скрипит зубами, но касается аккуратно, будто может сломать одним прикосновением. В глубине его глаз разжигает костры страх, и Санни поспешно кладет руку поверх его ладони и натянуто улыбается.       - Все будет хорошо, – говорит она, и едва ли верит собственным словам.       Солнце светит в глаза яркими лучиками, путается в тонкой сеточке морщинок вокруг глаз Эрика, раскрашивает его каштановые обычно волосы в задорный рыжий и греет озябшие пальцы. Санни подается вперед, прижимается щекой к груди Эрика и долго слушает биение его сердца.       - Все будет хорошо, – Санни чувствует, как Эрик уверенно кивает и касается губами ее макушки, и даже готова поверить кажущимся дымной обманкой словам.       Солнце нещадно палит, греет макушку так, что, кажется, на ней можно жарить яичницу. Санни вздыхает, выпутывается из объятий и смотрит в небо, словно отсюда может увидеть таящуюся там опасность. Она как всегда не знает, что следует делать, потому что вариантов слишком много, и каждый из них в конце концов может привести к чему-то непоправимому. Санни дала бы несколько оплеух Чарльзу, но ему ведь все равно, для него Санни навсегда останется ребенком, сколько бы лет ей не исполнилось.       - Планируешь бросить меня здесь и свалить в цивилизацию? – Эрик кладет ей руку на плечо и целует в висок.       Он уже давно научился понимать Санни без слов, читать ее мысли не хуже телепата, так что Санни только обреченно кивает, складывает пальцы в замок и закрывает рот.       - И почему, когда Чарльз творит глупости, разгребать приходится тебе?       Санни задорно смеется, пихает Эрика в живот и ловко уворачивается от тянущихся пересчитать ребра пальцев. Санни боится щекотки до одури, поэтому отскакивает подальше и прячется за ближайшим деревом.       - По-моему, – Санни одним глазом следит за приближающимся Эриком, – вы, как настоящие друзья, творите глупости вместе. Коллегиально, так сказать.       Санни знает, что Чарльз и Эрик важны друг другу, но никогда в этом не признаются. Они привыкли быть по разные стороны баррикад, идти друг против друга, но никто из них не в силах забыть, как все начиналось. Санни тоже предпочла бы забыть ту историю, но оставшиеся нежеланным подарком побелевшие волосы каждую минуту напоминают, что будущее радужным не бывает.       Санни знает, что Эрик не позволяет себе расслабляться, он пережил слишком много, и он не готов потерять что-либо еще. Санни следит за ним пристальным взглядом, вспоминает их первую встречу и отмечает, что Эрик все-таки довольно сильно изменился. Начать хотя бы с того, что улыбка его теперь не выглядит страшным оскалом, а железо не пробивает голову при малейшей опасности. Эрик отчаянно желает жить нормальной мирной жизнью и снова и снова ввязывается в неприятности.