***
На вокзале в это время никого нет, все работают, а вечером будут праздновать Рождество в тихом семейном кругу или одни. На календаре уже двадцать четвёртое декабря, а часы показывают семь часов утра. Снаружи не так холодно, зима в южной части Японии не такая, как в северной, но на Изуми тёплая куртка, шапка и шарф, чтобы не простудиться. Руки спрятаны в карманы, подбородок и нос целиком укутаны шарфом. Морозно. Глаза у девушки слипаются из-за сонливости. Ещё бы, встала в такую рань, чтобы успеть на первый поезд в Токио. Изуми выдыхает, на пару секунд прикрывает глаза и только потом чувствует, что уже устала. Она стоит на пустой платформе уже минут десять, а поезда всё нет и нет. А ведь так хочется уже поскорее сесть в тёплый транспорт и поспать, а не стоять тут и мёрзнуть. Она закрывает глаза и остаётся наедине со своей тусклой темнотой. Ветер сдувает прядки светлых волос, которые непослушно вылезли из-под шапки, холодит щеки. Изуми слушает своё сердце. Оно стучится всё ещё так же быстро. Спасительный гудок неожиданно разносится эхом по платформе, заставляя девушку «проснуться». Она произносит тихое «наконец-то» и подходит ближе к краю платформы. Скоростной поезд подъезжает к станции, останавливается, двери открываются, впуская девушку внутрь. Она юрко запрыгивает в поезд, проходит по пустому вагону и садится на место у окна. Кидает сумку напротив, так как класть её на полку нет смысла, всё равно людей в поезде особо не прибавится. Поезд трогается с места, а Изуми закрывает глаза, понимает, что в ближайшие несколько часов может спокойно поспать. Тяжёлая рабочая неделя позади, в голове снова играет песня «Jingle Bells», предвещая Рождество, поэтому Накамура втыкает в уши наушники, включает на телефоне заслушанные до дыр треки, чтобы отвлечься, а после засыпает под приятное укачивание и стук колёс о рельсы. Спустя пять часов поезд прибывает на станцию в Токио. Девушка просыпается от объявления об окончании поездки, довольно тянется, словно кошка, а затем подскакивает с места, хватает сумку и выбегает на платформу. Здесь гораздо холоднее, чем в Хиого. Она вдыхает токийский зимний воздух, выпускает облачко пара через рот. Наконец-то. Девушка оглядывается по сторонам. Улыбка сама по себе растягивает губы, и Накамура шагает к выходу уже более бодро, внезапно почувствовав прилив сил. На телефоне открыта смс от отца, гласившая, что он ждёт её снаружи. Девушка крепче сжимает в руках сумку, ускоряется, почти бежит. Бежит на встречу к отцу. Она его видит. Он стоит у входа на вокзал, облокотившись о стену, разговаривает с кем-то по телефону, наверное, опять по работе, держит в руке два стаканчика кофе в связке, на его плечи небрежно накинуто дорогое пальто, русые волосы едва взъерошены, а у Изуми сердце замирает. Она несётся к нему с бешеной скоростью, не обращая внимание на прохожих, чуть не поскальзывается, но всё же держит равновесие, добегает и буквально вешается человеку на шею, от чего сумка падает на землю, но сейчас ей всё равно, что происходит вокруг. Главное — здесь и сейчас. Мужчина удивлённо вскидывает брови, а затем его взгляд смягчается, он кладёт мобильник в карман и смеётся. — Давно не виделись, Изуми, — он улыбается, обнимает дочь в ответ, треплет её по голове, а девушка, кажется, вот-вот заплачет. — Я соскучилась. Она от него отлипает, поднимает свою сумку и оттряхивает от снега, он протягивает ей стаканчик, а после они направляются на парковку, где мужчина оставил автомобиль. — Мне столько нужно тебе рассказать, папа… Он поднимает глаза, они сталкиваются взглядами. В его глазах на долю секунды промелькивает некая растерянность, но уже через секунду Изуми думает, что ей показалось, ведь его взгляд полон любви и нежности несмотря на внешнюю серьёзность. Мужчина радостно поджимает губы, разглядывает дочь с ног до головы, отмечая, что с прошлой их встречи она заметно подросла, а от его волос искорками отлетает яркое солнце, пускающее тени и на машину и на двор, на вымощенную дорожку. — Мне тоже, — он любезно открывает дверцу машины перед ней, она юрко запрыгивает внутрь, пока Накамура садится на водительское сиденье. Они едут в машине под весёлые песенки из проигрывателя, рассказывают друг другу о произошедших событиях, восполняют пробелы за то время, пока не виделись. Изуми чувствует себя в этот момент как нельзя лучше. Девушка не замечает, как машина останавливается, а папа выходит, чтобы галантно распахнуть перед ней блестящую чёрную дверцу. Она смотрит на него, глазами хлопает, потому что время пролетело незаметно. Наконец родной город, знакомые улицы, и та долгожданная атмосфера, что приходила ей лишь в сновидениях. Все люди до безобразия суетливые, теснятся на тротуарах и куда-то спешат, опустив озадаченно голову. Турист бы был шокирован таким активом вокруг себя, всё-таки Сендай не такой большой город по сравнению с Токио, возможно, даже растерялся, дезориентировался, но для Накамуры это настолько привычно, что спокойствие поглощает липким слаймом. Но самое главное: сознание щекочет мысль, что вернётся далеко не в пустую квартиру. Не в какую-то закрытую, холодную и пустующую коробку для жилья, каким она считала дом в Хиого, а в то самое место, где жила первые пять лет своей жизни. Они поднимаются на лифте на последний этаж многоэтажки, Накамура-сан достаёт из кармана ключ и открывает входную дверь. У девушки внутри грудной клетки что-то неопределённо трепещет, взвинчивается, будто пустили в пляс заводную юлу, когда она заходит в прихожую и видит всё, что её окружает. Она моментально стаскивает с себя верхнюю одежду вместе с обувью и, схватив сумку, проходит дальше. Перед ней всё та же квартира, с большой гостиной, кухней, ванной и несколькими комнатами. Ничего не изменилось, даже внешне. Всё по-прежнему на своих местах. Изуми стоит посреди светлого коридора, лучи заходящего солнца играются с её волосами. Мысли в один снежный ком заворачиваются, давят изнутри на грудную клетку. Дома никого нет, кроме них двоих. Тишина разбавлена лишь тихим «тик-так» на часах, которые показывают пять. Для девушки эти «тик-так» перед глазами пятнами прошлое размалёвывают. Изуми отмирает, когда слышит голос отца, оповещающего о скором ужине, резко и медленными шагами плетётся в свою комнату. Она ставит свою сумку на стул, а сама с размаху на кровать падает, та слегка пружинит. Накамура оглядывается, рассматривает комнату в деталях: здесь ничего не изменилось с последнего её тут прибывания (это было ещё летом). Вся та же мебель: письменный стол, комод и шкаф, в котором лежит пара домашних вещиц. Ничего лишнего, что могло бы захламить пространство. Изуми в этом плане немного минималист, совсем как её отец, и всегда старается избавить себя от ненужных вещей. В отличии от Атсуму, который маленьким ребёнком радуется новой безделушке. Девушка кратко усмехается от воспоминания о друге, а рука сама тянется отодвинуть ворот свитера, из-под которого она вынимает подвеску, которую ей вчера подарили близнецы. Она теребит украшение в руках, любуется и в который раз мысленно благодарит друзей за их щедрость. «Это потому, что ты сама похожа на бабочку. Такая же лёгкая и красивая». Щёки у Изуми краснеют, когда она вспоминает фразу блондина, адресованную ей, и она мысленно даёт себе пару пощёчин. «Даже не думай об этом», — себе под нос шепчет Накамура, утыкается лицом в подушку, прерывисто выдыхает с тихим визгом, потому что незачем думать о таком: «Он всего лишь друг. Забудь!» Изуми резко дёргается и переворачивается, потому что сердце в груди трепещет, бьётся изнутри о грудную клетку, а девушка почему-то не может успокоить его. У неё внутри активируется какая-то странная нервозность. Хочется подскочить, что-то сделать, потому что волнение скручивает все органы, сердце тянет куда-то вниз, а к горлу подкатывает непонятное чувство. В голове целый рой мыслей, они все заряженными частицами движутся, а одна из них всё же задерживается подсознательно. «Что делать с Азуми?» Накамура быстро-быстро дышит, зажмуривает глаза. Голова от этого вскипает. Что должна сделать? Что хочет сделать? Как поступить? Она встаёт и выдавливает тихое разочарованное шипение. Нужно как-то решить эту проблему. Девушка принимается метаться туда-сюда по комнате, в волосы руки запуская и оттягивая до ощутимой боли. Девушка не говорила с сестрой вот уже несколько дней с того происшествия, а стоило бы. Изуми думает, что Азуми надо остыть, что б не убила, а по приезду можно и поговорить. Изуми кусает губы, от нервов появляется старая привычка. Она снова ложится на кровать — и так по кругу. То ходит по комнате в волнении, словно больная, а потом лежит тихо, обездвижено и понятия не имеет, что делать. И так до тех пор, пока она не слышит привычный звук скворчания сковородки, и её это успокаивает. Почему-то только с папой дом становится местом, где для Изуми становится безопасно. Накамура на кровати притихает и смотрит в одну точку. И снова тоска окутывает своими холодными ладошками, а к ней присоединяется меланхолия и странное спокойствие. Девушка кладёт ладонь под щёку и смотрит в окно, а в её голубых глазах отражается закат. Из сонливости её выводит приоткрывающаяся дверь и слабо улыбающееся лицо отца в щёлку. Прямо как в детстве, когда её кошмары мучали по ночам. Он дочь по имени тихо зовёт кушать, а она слабо улыбается и говорит, что спустится через минуту. На вопрос «всё ли в порядке?», согласно отвечает и улыбается с натягом, потому что нагружать его своими проблемами не хочется. У самого их и так полно. Нужно на время оставить их, ведь она сейчас здесь, далеко от привычного места жительства, тут можно отдохнуть и ни о чём лишнем не думать. Тем более, сегодня Рождество, её любимый праздник. Изуми именно так и сделает. Девушка выходит из комнаты, а на сердце ностальгия налегает. Накамура вспоминает детство, как папа её всё время за руку водил, потому что она одна боялась. И от этого Изуми становится смешно. — Тебе побольше или поменьше? — Хидэо смотрит на неё тёплым, согревающим взглядом, и от сердца почему-то отлегает. Один такой взгляд — и гора с плеч. Изуми в этот момент чувствует себя девочкой, улыбается отцу так же тепло, а он в ответ целует её в щёку. — Конечно побольше, о чём речь, пап, — она смотит на него щенячьими глазками, а мужчина смеётся. — Ну, рассказывай, как успехи в школе? Разговаривать с отцом вот так на кухне — очень уютно. В первый раз за полгода Изуми чувствует, что они нормальная обычная семья, а не кучка людей, живущих в одном доме, как это ощущается, живя с мамой и сестрой. Пусть это продолжается всего лишь какой-то час: она сидит и мелкими глоточками попивает чай, жмурясь, разговаривает с Накамурой-старшим и забывает обо всём на свете. Так хорошо быть настоящей семьей. Их всего лишь двое, но это совсем не мешает. Даже наоборот. Изуми даже искренне смеётся, даже чуть ли не начинает плакать от того, что видит, насколько Хидэо устал от работы. Насколько его выматывает работа, обстоятельства. Накамура Хидэо красив, известен, но даже при этом бесконечно одинок. Он является главным редактором одного из самых популярных модных журналов Японии. В нём талантов не счесть, он купается в восхищении день за днём, улыбается ослепительно ярко. Но стоит только порог дома перешагнуть, и весь этот свет меркнет, прячется снова где-то в глубине, в компании его боли и одиночества. Творческие люди такие — непонятные для обычных людей. Работа — его первый дом, можно сказать. Потому что семьи больше нет. Ну как сказать, родители его уже умерли, жены нет. Была у него сестра, да умерла несколько лет назад. Остаётся только Изуми — единственный лучик в тёмном царстве. Ради единственной дочери, он работает не покладая рук, лишь бы обеспечить ей достойное будущее. Коллеги всегда понимают его лучше всех, но их поддержки уже давно стало недостаточно. Хочется любви, но не той поверхностной, которую ему дарят каждый божий день, а спокойной, простой, но крепкой и настоящей. У него много денег и куча связей, но не хватает самого важного. Работа отнимает много времени. Жить в таком бешеном ритме с каждым месяцем всё тяжелее, все эти бесконечные встречи, показы, интервью все соки высасывают из измождённого старого (как он сам выражается, ему ведь уже пятый десяток) тела, а душа сгорает вслед за физической оболочкой. Мужчина устал быть известным и узнаваемым, хотя бы потому, что это забирает у него всё. И Изуми в том числе. Хидэо терзают изнутри его мысли, мучают, подбивают всё бросить в особенно тяжёлые времена, у него сил почти не осталось, ни моральных, ни физических. Он живёт, медленно увязая в болоте собственного отчаяния, а затем снова берёт себя в руки, потому что об этой работе всю жизнь мечтал. Он живёт этим. А теперь сомневается, стоит ли это того. Но глядя на счастливую дочь, снова отбрасывает все мысли прочь. Потому что, как ни крути, у него есть прекрасная дочь и работа, о которых можно только мечтать. — Пап, а мы будем украшать дом? — Конечно, солнышко. Но дочь всегда на первом месте.***
На следующий день
В метро довольно много народу, час-пик, все возвращаются по домам, но Изуми это не мешает стоять и переписываться по телефону со своим другом. Она улыбается, глядя на шутки, которые отпускает Атсуму, строчит не менее весёлые ответы, и держит себя в руках изо всех сил, чтобы не засмеяться на весь вагон. Атсуму такой Атсуму. Они дружат ещё со времён средней школы. Не сразу нашли общий язык, но, как бы странно это не прозвучало, Мия многому её научил, и за это девушка непременно скажет ему спасибо когда-нибудь в будущем. Он научил её жить по-настоящему и не оглядываться назад. С ним всегда было легко, они были честными и искренними друг с другом. Девушка даже как-то раз помогала парню завоевать одну из красавиц школы, когда им было по тринадцать (тогда близнецы ещё не были записаны в число местных «айдолов»), а после отказа успокаивала и приговаривала, что он ещё встретит ту самую. Время шло, а их дружба только крепчала. Её нельзя назвать идеальной, были и ссоры, и недопонимание, и обиды в силу переходного возраста и местами взрывного характера Атсуму. Но даже так связь только усиливалась, оставалась прочной и крепкой, как толстый канат над пропастью. Правда, Изуми кажется, что-то скоро пойдёт не так. Механизм уже запущен, и осталось только ждать и гадать, когда же рванёт. Накамура больше всего боится именно этого. Что канат начнёт рваться, если уже не начал. Но Изуми лишь трясёт головой и старается не верить. Упрямится и набирает очередное сообщение волейболисту, ноет про большое количество людей в метро, а он присылает смеющиеся смайлики и говорит быть осторожней, а то можно и на извращенцев наткнуться. Изуми опять улыбается, от этого болят мышцы лица, но ей на это совершенно наплевать. «Заботится». Динамик оповещает о следующей остановке, поэтому Изуми пишет, что ей уже надо выходить, заканчивая тем самым диалог, кладёт телефон в карман и пытается протиснуться к дверям. У неё это плохо получается, но благо на её остановке выходит достаточно большой поток людей, и девушка без проблем оказывается на нужной станции. Сендай — город холодный, неприветливый, если сравнивать с Кобе. В нём так легко заледенеть, потерять всякую способность к полноценной жизни, наполненной теплом и уютом. Накамура выходит на улицу, перед глазами тяжёлый закат и свинцовое небо над головой. Немного зябко, воздух влажный и оттого ещё более холодный. Кажется, ещё немного, и она начнёт тонуть от собственного дыхания. Вечер входит в свои права медленно, расползаясь по всем окрестностям. Это центр города, мимо проезжают машины, ходят люди. Всё как обычно. Оранжевое небо, мосты, высокие здания, которые светятся разноцветными огоньками. Изуми бы и дальше любовалась этой красотой, только вот приехала сюда по делу — а именно прогуляться по рождественской ярмарке. Что может быть лучше? Накамура быстро берёт себя в руки и направляется в нужную сторону под сопровождение праздничной музыки и мерцание фонарей. Тонкая пелена сумерек становится всё больше, воздух становится обжигающе ледяным, пронизывающим своим холодом до самых костей. Девушка тихо стучит зубами, а прохожие всё чаще косят взгляды в её сторону. Но больше всего её напрягало — это то, что она всё никак не дошла. Ведь в интернете было написано, что всего пять минут от метро, а она идёт уже как минимум десять… Накамура разворачивается на сто восемьдесят градусов и застывает на месте, не понимая, откуда пришла и как отсюда выйти. Громко вздохнув, она решает идти просто прямо. Эх, стоило взять с собой хотя бы карту… Но как говорится, беда не приходит одна. По закону подлости Изуми поскальзывается и падает на землю, больно ударившись пятой точкой. Казалась бы, совершенно обычная ситуация для зимнего периода, только вот Накамуре от этого не легче. Сегодня явно не её день. — Девушка, Вы в порядке? Изуми поднимает голову вверх, сталкивается с тёплым взглядом шоколадных глаз. Парень мягко улыбается, ему немного неловко, что решил подойти и помочь бедняжке, но и пройти мимо он тоже не мог. Девушка удивлена, но потом всё же соображает, смотря на протянутую ладонь незнакомца. Она мигом хватает его за руку, и он помогает ей встать. — Спасибо. Он кивает согласно и идёт дальше по своему пути, но, наверное, у каждого случается такой человек, от которого что-то ёкает, щёлкает, надламывается, лопается, взрывается, внутри что-то меняется так кардинально, что даже страшно сделать вдох, боясь спугнуть. Изуми внезапно просит незнакомца остановиться, подбегает к нему, из-за чего чуть снова не падает, если бы он не поймал её на лету. — Девушка, Вам стоит быть аккуратней. — Простите меня за мою неуклюжесть. Но я заблудилась, поэтому не можете подсказать дорогу? Парень смеётся и соглашается помочь Изуми. Он даёт чёткую инструкцию, так как знает этот город как свои пять пальцев. Девушка запоминает, благодарит его, а затем идёт по указанному маршруту. У себя в голове Изуми несколько раз прокручивает слова того парня, дабы снова не заблудиться. И, действительно, теперь она оказывается на уже знакомой глазу оживлённой улице, ведущую на площадь, где находятся куча магазинов, прилавков и прочего. «Я пришла!» — мысленно ликует Накамура. Главное, на обратной дороге снова не потеряться. Её глаза радостно рассматривают всё, что здесь находится, её буквально распирает от восторга, она подходит то к одному прилавку, то к другому, а руки так и чешутся что-нибудь купить. Всё же это Рождество, атмосфера делает своё дело, сдерживаться очень трудно. Но Изуми пытается, потому что понимает, что ей это барахло не нужно. А ещё здесь полно парочек, которые жутко мозолят глаза. Изуми тихо усмехается, смотря, как все вокруг неё веселятся, а она тут чуть ли не единственная развлекается сама с собой. Но ей нравится наблюдать за людьми. Она стоит у одного из прилавков с едой, жуёт пирожок, смотрит куда-то далеко вперёд, хоть и застряла задолго до этого момента. Внезапно она натыкается на взгляд чужих глаз. Он вызывает в девушке что-то странное, поднимает с самых глубин. Руки трястись начинают, а губы втягивают воздух судорожно. Изуми резко вздрагивает. По её телу волны мурашек проходятся, отдаваясь где-то в солнечном сплетении. Этот взгляд синих глаз… Тот парень тоже застыл на месте, не в силах пошевелиться. Просто смотрит на Изуми, а в его голове столько мыслей летают. «Та самая…» «Тот самый…» Он лихорадочно оглядывает девушку, запоминает каждую деталь, словно она может куда-то исчезнуть. Затем он вновь смотрит ей в глаза. Накамура забавно ему улыбается, потому что ситуация весьма странная, а у него всё внутри от такой улыбки сносит к чертям. Ему неловко. Он бы и не смог, потому что конкретно не знает, что хотел бы сейчас сделать: она какая-то неземная, она такая красивая, возможно, даже добрая. Но он стоит тут, как истукан. Очень странная ситуация… — Эй, Кагеяма, чего встал? К нему подбегает маленький рыжий паренёк, толкает его вбок, от чего ранее упомянутый отмирает и со смущённым выражением лица идёт дальше, не обращая внимания на жестикуляции друга. Они начинают о чём-то разговаривать, и Тобио совсем забывает о девушке, и вскоре его силуэт окончательно растворяется в толпе. Изуми всё так же стоит на месте и пытается переварить полученную информацию. Каждое его движение отпечатывается на затворках сознания, поднимая ворох таких свежих воспоминаний. «Точно, его же Кагеяма зовут. Тот самый парень со сборов, о нём ещё Атсуму рассказывал». Девушка деловито хмыкает и думает, что это простое совпадение. Звонкий смех детей и подростков разносится по площади, заставляя Изуми окончательно забыть о произошедшем. Она несколько раз мотает головой из стороны в сторону, а после продолжает кушать. И идёт дальше по своим делам. Но она кое-что упустила — они несомненно встретятся на весеннем турнире.