***
Так тихо внутри, что даже не слышно музыку в наушниках. Почему под грустную музыку всегда прокручиваются воспоминания в голове, как кадры из фильма? «Нам не нужны воспоминания», — гласит девиз волейбольного клуба старшей Инаризаки. Но почему-то следовать ему у неё не получается. На дворе уже февраль. Прошёл месяц с весеннего турнира. Последнее время девушка почти не спит, потому что всё время думает. Почему её мучают мысли о переезде каждый день? Они постоянно в её голове, даже семья уходит оттуда прочь. Решение уже принято, но совесть противным червячком грызёт её изнутри. Он всё ближе и ближе. Хочется забыть всё, перестать думать, напрягать голову и просто начать всё сначала. Сначала… слово крутится у Накамуры в голове, красными буквами расползается, стекает к губам и остаётся на них. А за окном снова слышится сигнализация автомобиля соседей напротив. Изуми переворачивается на спину и вглядывается в потолок. На телефон приходит уведомление, она рукой тянется за ним, чуть не роняет его на пол, но вовремя сжимает технику в ладони. В общем чате Атсуму снова кидает мемы и пишет всякий бред, а другие на него почему-то отвечают, и чтобы противное пиканье не тревожило девушку, она отключает звук уведомлений и откладывает телефон в сторону. Так ведь будет лучше? Наверное… Отец хочет, чтобы она получила достойное образование, а сделать это лучше всего в столице. Да и тем более, лучше же жить с любимым человеком, чем здесь? Для матери любовь всегда была на первом месте, а с Азуми у них последнее время отношения вообще странные. Вроде бы обиду не держит, улыбается, смеётся, но глаза всё равно выдают горькую правду. Изуми всегда готова поддерживать младшую сестру, только вот… нужно ли ей это? Этот вопрос мучает её вот уже на протяжении пары месяцев так точно. И ведь она могла бы поговорить, узнать, в чём проблема, только вот… есть ли во всём этом смысл? Какая разница? Ничего уже не исправить, не вернуть обратно. Вот и дождь долбит по крыше одинокого дома. Когда уже наступит весна? Так надоела эта бесконечная зима. Последний месяц выдался мрачным, с серым грязным снегом, дождливым и плачущим. Прямо как сама Изуми. Февраль рисует на окне её комнаты ужасные серые картины прозрачными каплями, а в её душе вызывает лишь равнодушие, отстранённость и тоску. На часах уже одиннадцать, а уснуть никак не получается. Изуми встаёт с кровати и включает настольную лампу, свет которой тут же неприятно бьёт по слизистой глаза. Девушка осматривает свои скромные по собственным меркам хоромы и кутается в мягкое одеяло. Вот шкаф высокий стоит в углу. В нём хранится её одежда, которую она практически не носит из-за загруженности в школе. Какая жалость. А вот справа от него стеллаж с учебниками и книгами, которыми она периодически зачитывается перед тестами и проверочными. «А ведь по сути, меня здесь ничего не держит». Дальше рабочий стол, он стоит прямо напротив кровати, у окна. На нём она замечает стоящую в рамочке старую фотографию. На ней счастливая Изуми стоит посередине спортзала, а рядом с ней Осаму и Атсуму. Снимок был сделан в их первый день в старшей школе, почти два года назад. «Разве что… только друзья». Изуми плюхается лицом в подушку. Чувство безысходности часто преследует её по ночам. Ничего уже не хочется. Она смотрит в одну точку постоянно. Не может даже на уроках сфокусироваться, постоянно задумывается. Но ведь это не повод расстраиваться? Она всегда может с ними переписываться да и приезжать на каникулы, так что общение не прекратиться. Близнецы уж точно этого не допустят. От последнего девушка легонько улыбается. Единственная хорошая мысль за прошедшее время. Единственное, что заставляет не опускать руки. На часах уже половина первого. Пора бы уже спать, ведь завтра рано вставать. Утром опять проснётся с синяками под глазами. А самое страшное то, что каждое утро приходится выходить из комнаты с такой противной притворной улыбкой на лице, чтобы сказать ей всем, мол, «всё в порядке». Но всё не в порядке. Утро проходит по тому же сценарию. Будильник звонит так громко и так противно, что девушке хочется кинуть в него подушкой, а лучше выкинуться самой. Желательно из окна. Как и ожидалось, бессонная ночь сказалась на её лице, синяки стали ещё ярче. Придётся тщательно замазать их консилером. Светловолосая надевает на ноги домашние тапочки и спускается в ванную, пока её никто не занял. Умывается, чистит зубы, а затем возвращается обратно в комнату. К этому моменту остальные жители дома уже встали. Девушка открывает шкаф. Её школьная форма одиноко висит в пустом отделе, так что вытащить её не составляет никакого труда — она тут же падает на не заправленную кровать. Затем подходит к зеркалу, в отражении которого видит грустную школьницу с пустыми голубыми глазами. Время для неё тянется слишком медленно… проводит пластмассовой расчёской по густым волосам, делает из них низкий хвостик. Отросшие пряди, когда-то бывшие чёлкой, небрежно заправляет за уши. Может, стоит начать отращивать? Обычно Изуми отстригает волосы по лопатки, потому что с большой длиной очень неудобно, но глядя на других девушек, понимает, что длинные волосы смотрятся очень даже красиво. По крайней мере на других. В руках оказывается консилер, она плотным слоем наносит его под глаза, чтобы никто не увидел эти следы бессонных ночей. Подкрашивает брови светлым карандашом, ресницы тушью — вот и можно выходить в люди. Изуми старается улыбнуться самой себе, но выходит ужасно. Она надевает школьную форму, которая всегда ей нравилась, но почему-то не в это утро. На её рабочем столе лежит её любимый кулон, подаренный близнецами на Рождество, она берёт его и надевает на шею, прячет украшение под рубашку. Так, для уверенности. Почему дни тянутся так медленно и однообразно? Ломает изнутри понемногу. Изуми кажется, что разлагается морально, с каждым днём чувствует, как жизнь от неё по кусочку пропадает, всё летит в какую-то пустоту и забвение. Может, это просто лишние волнения? Может, она просто накручивает на себя? Может, драматизирует по пустяку? Может, всех этих проблем на самом деле не существует? Может… «Может-может-может-может-может!» В её голове каша, она глубоко вздыхает, не может понять, что сейчас происходит и лишь пальцами дотрагивается до холодного металла перил, когда спускается вниз по лестнице прямиком на кухню. Мама и сестра уже там, спокойно завтракают в тихом семейном кругу. Изуми усмехается сама себе. — Доброе утро, — как можно вежливее произносит девушка, появляясь в дверном проёме. — Доброе, — тут же отвечает Ито-сан. Азуми просто молчит, продолжает уплетать омлет за обе щеки. Изуми наливает себе чай, берёт чистую тарелку из сушилки и тоже кладёт себе небольшой кусочек из сковородки. Места за столом полно, и она садиться между двумя дамами, тоже приступает к завтраку, ведь до выхода из дома осталось всего двадцать минут. — Выглядишь неважно, — внезапно подаёт голос младшая, покончив с трапезой. Изуми прикрывает глаза. «Спасибо». Ничего не отвечая, девушка продолжает есть, чувствуя, как некомфортно ей становится здесь находиться. Нужно быстрее закончить и свалить… — Заучилась, бедняжка, — опрометчиво замечает женщина и улыбается, стараясь приободрить присутствующих, но у неё это мало получается. Но для приличия Накамура всё же выдавливает из себя что-то подобия улыбки, а женщина этого не замечает, ведь все её мысли поглощены работой. Вроде, это срабатывает. Женщина встаёт из-за стола и принимается мыть посуду, а Азуми выходит в коридор. Её школа находится дальше от дома, чем школа Изуми, поэтому выходить ей нужно раньше. — Я пошла! Всем пока! — кричит среднеклассница перед выходом. Ответ от мамы за секунду долетает до её ушей: «Хорошего дня!» Входная дверь хлопает, а Изуми в это время поднимается в свою комнату, чтобы взять школьную сумку. Нет сил больше терпеть. Им нужно сказать эту новость сегодня. Страх сворачивается огромной спиралью где-то внутри, заставляет её всё утро кусать щёку изнутри и пальцами край пиджака постоянно оттягивать вниз. А может… «Нет! Я должна сделать это!» Она хватает с подоконника свой мобильник и наушники. Затем берёт сумку и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Спускается вниз, надевает ботинки, а на плечи накидывает серое фетровое пальто. — Я ушла! — последнее, что слышит Ито-сан, прежде чем Изуми покидает этот дом. Хлопок, ключи в замочной скважине, и девушка медленно шагает по пустой тёмной улице навстречу новому учебному дню. «Надеюсь, всё пройдёт гладко…»***
Дни ничем не отличаются друг от друга. Летят быстро и незаметно, чем заставляют над этим задуматься. Почти ничего не меняется: в школе Изуми общается с Судзуки и изредка переглядывается с близнецами в коридорах, потому что напрямую с ними говорить опасно, безумные фанатки её с потрохами съедят. На уроках она сидит, не слушая, постоянно смотрит в окно. Соседка по парте смотрит на неё всё это время, а она, погруженная в свои мысли, совсем этого не замечает. По этой же причине на истории девушка получает не ту оценку, что могла бы, и пропускает все слова сенсея мимо ушей. В голове словно мантру повторяет: «Нужно рассказать. Нужно рассказать». Но никак она не может поймать подходящий момент. От волнения у голубоглазой пропадает аппетит, она даже в столовую забывает сходить. Всё время думает о том, правильно ли поступает. «Я так боюсь перемен… ничего не могу с собой поделать». На удивление, сегодня солнечно, хотя ещё ночью шёл сильный дождь. Небо становится сочно-голубым к полудню, от чего настроение должно подняться, но, видимо, не в этот раз. Светловолосая перед уроком химии перекладывает учебники из сумки в шкафчик, задумчиво смотрит на яркие корешки и медленно в неё складывает нужное, но вдруг слышит хлопок дверцы соседнего шкафчика, а затем и чья-то чужая рука возникает над её головой. — Да когда ты уже сдохнешь, мразь? — её буквально вдавливают в железный шкафчик, а в нос ударяет приторно-сладкий запах духов. Изуми некомфортно, она локтём задевает бок соперницы, от чего та отходит в сторону, но лишь на пару шагов. Накамура поднимает на неё недовольный взгляд, видит перед собой типичную представительницу фан-куба близнецов. Давно их не было слышно, и вот, снова пожаловали. Внешность стоящей перед ней старшеклассницы ничем не отличалась от остальных: длинные чёрные распущенные волосы, подвёрнутая на талии и без того короткая юбка, «размалёванное» личико. Она кидает на неё злобные взгляды своими глазками, а Изуми от этого тяжело вздыхает. «Начинается». — Когда надо, тогда и сдохну, — с самой серьёзной миной отвечает Накамура, от чего на скулах у брюнетки начинают играть желваки. — Из-за того, что ты под их крепкой опекой, я, так уж и быть, не буду над тобой издеваться, но имей в виду, — голос старшеклассницы выдавал самую настоящую желчь, а её с силой озлобленно загоревшийся взгляд сверлил равнодушное лицо второгодки, — эту войну ты всё равно проиграешь, тварь, — она с гордо поднятой головой проходит мимо голубоглазой, со всей дури толкая её к обратно к шкафчиками, и девушка с глухим звуком падает на пол. — Чёрт… — тихо шипит Изуми, смотря вслед уходящей стервы, потирая ушибленное место, — теперь на локте ссадина останется… «И зачем всё это?» Как же ей надоедает переживать по этому поводу, кусать губу и задумчиво хмуриться. Накамура тяжело вздыхает, почему разбираться в своих мыслях так сложно? Почему ненависть куда-то пропадает, оставляет какой-то сумбур после себя? Изуми медленно поднимается и собирает с пола учебники, кладёт обратно в сумку, а в голове делает пометку заглянуть в спортзал после уроков. — Изуми-чан! — уже в спортзале она вздрагивает от громкого возгласа. С другого конца зала к ней бежит Атсуму. — Почему ты не обедала? — говорит шумно, а она морщится едва. — Не хотелось, — она плечами пожимает, — аппетита нет, — девушка пальцем обводит край блокнота и тут же захлопывает его. Менеджер смотрит в его беспокойные глаза и слабо улыбается. — Уверена? Мы могли бы сходить куда-нибудь перекусить и… — не успевает блондин закончить фразу, как подруга прерывает его: — Не стоит. Всё в порядке, — она сильнее прижимает блокнот к груди, говорит парню, что б дальше тренироваться шёл, а он и перечить не может, оставляет белое мокрое полотенце и уходит. После тренировки троица как всегда вместе возвращается домой. Изуми прикусывает щёку с внутренней стороны. Её уши неотрывно следят за каждым произнесённым словом друзей, она всё пытается поймать момент, чтобы признаться, но нужную волну всё никак не словить. Гуляя по вечернему, почти весеннему городу, она вспоминает все приятные и греющие душу моменты, проведённые вместе со своими друзьями. Это было так прекрасно, волшебно, незабываемо… как она может просто взять и уехать? Они ведь самое дорогое, что у неё есть. Ну почти. Накамура горько улыбается сама себе, зная, что избежать будущего у неё не выйдет, как не пытайся, поэтому стоит лишь вдохнуть глубже и просто сказать. До боли знакомая дорога так греет душу своей мрачной атмосферой, даже не верится, что скоро не будет этих прогулок из школы до дома, этих весёлых разговоров, подколов, искреннего смеха… — Я хочу кое-что сказать. Парни синхронно останавливаются, с неким удивлением смотрят на подругу, которая стоит позади и от чувства волнения бегает глазами из стороны в сторону, боясь встретиться взглядом с близнецами. — Что такое? — первым проявляет интерес Атсуму и ближе к девушке подходит, а она лишь больно ногтями в ладони впивается и слова из себя выдавить не может. — Такое дело… — Изуми пытается сфокусироваться, собраться с мыслями, но выходит не очень. «Соберись, тряпка!» — В общем, после окончания второго года… я переезжаю, — буквально на одном дыхании выпаливает девушка, тут же зажмуривается, боясь встретиться с негативной реакцией. Открывает глаза и видит, как на неё уставились две удивлённые пары карих глаз. — Ну и ладно, просто будем реже видеться, — внезапно произносит Атсуму и добро улыбается, только вот Изуми продолжает говорить. — В Мияги к отцу, — добавляет она, часто дышит, чувствуя, как с новой силой нарастает волнение и подступающий страх, голубые глаза впиваются в лицо парня, она пытается прочесть его мысли, но не выходит. Изуми проклинает свою глупость, думает, что поступает эгоистично, она бы могла вечность заниматься самокапанием, только мысли её прерываются голосом пепельноволосого: — Ничего страшного, — говорит он это мягко, спокойно, от такой интонации ей легче становиться, — это не проблема. Мы ведь можем переписываться. — И я буду приезжать на каникулы, — поспешно заявляет, и Осаму улыбается ещё мягче. — Погоди-погоди, — до Атсуму, кажется, только сейчас дошла суть происходящего. Он размахивает руками в разные стороны, чем привлекает к себе излишнее внимание случайных прохожих. — Когда ты приняла это решение? — негодует, хлопая глазками, он фыркает и дуется. — Я долго думала над этим, но решение приняла месяц назад, — она вновь отводит взгляд. — Но… почему раньше не сказала? — Не хотела отвлекать вас. Сначала турнир, потом то да сё, — она пожимает плечами. В голову лезут цепкими тентаклями неприятные воспоминания, старые обиды, о которых предпочла бы навсегда забыть. — Но… — Атсуму, хватит её расспрашивать, — говорит Осаму, хлопая братца по плечу, — не волнуйся, Изуми, мы тебя понимаем. И уважаем твой выбор. Она так много всего хотела сделать, но тело и язык просто не в состоянии, внутри светлые чувства, а снаружи окутывает тина. У Изуми камень с плеч падает, ведь друзья её поняли, да и ничего страшного не произошло. И всё-таки хорошо, что у неё есть такие товарищи, которые поддержат не смотря ни на что. Они расходятся на перекрёстке, направляясь по своим домам, парни машут на прощанье, оставляя девушку наедине с дрожью, которая пробирает всё тело. Сердцебиение учащается в разы так, что кровь начинает пульсировать в висках. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Изуми выдыхает в попытке успокоиться и идёт с подозрительно хорошим настроением в сторону дома, который в скором времени ей предстоит покинуть.***
Скоро подойдёт конец второго года старшей школы, а жизнь постепенно приобретает вкус обыденности, такой душной, затхлой обыденности, которую разбавляет только запах хорошего чая и свежеиспеченных булочек его мамы по утрам, но даже последние слегка приелись. Атсуму лежит на кровати, сверлит глазами потолок и думает. У него внутри столько усталости и боли, неверия полная чаша, ему плохо настолько, что о своём состоянии говорить нет сил, даже просто поныть и пожаловаться кому-то. Брату, например. У него в груди пустыня с широкими трещинами на затвердевшей песочной почве, в этих трещинах гневная лава плещется, а над ними ураганы бушуют и сталкиваются друг с другом, со временем собираясь в один цельный разрушительный смерч. В голове ужасный шум, а глазах зрачки подозрительно сужаются, сердце в груди подпрыгивает с каждым вдохом сильнее, от страха. — Осаму, мне ведь это не послышалось? Он произносит это тихо, но пепельноволосый всё равно его слышит. — Что именно? Атсуму переворачивается набок и кидает мимолётный взгляд в тёмное окно. — Ну то… что Изуми переедет через месяц. — Нет, — доносится снизу, а затем блондин слышит недовольный вздох, — если сейчас начнёшь реветь, я выкину тебя из окна. Атсуму издаёт тихий смешок. Осаму умеет поддержать. Парень переворачивается на другой бок, чуть не падает со второго яруса, но вовремя хватается за бортик и принимает сидячее положение. — А вообще, я считаю, что она правильно поступает. Пора бы уже задуматься о своём будущем. И это как раз подходящий момент, — продолжает говорить старший, он решает сказать всё сразу, потому что нет толку молчать, ведь братца-засранца успокоить надо, чтобы сопли не распускал. На последних словах он поднимает голову и смотрит вверх, в дно верхнего яруса, туда, где сидит близнец. Атсуму на слова Осаму ничего не отвечает, лишь губу задумчиво кусает и одеяло в ладонях сжимает. — Но ведь она покидает нас, — наконец, с досадой произносит связующий и снова плюхается лицом в подушку, готовый просто завыть от отчаяния. — Она же не может вечно находиться рядом. Так бывает. Люди имеют свойство перемещаться с места на место. То, что Изуми переезжает — не конец света и уж точно не конец нашей дружбы, — его взгляд становится серьёзным, немного темнеет, только Атсуму это не видит, но он верит, каждое слово в себя впитывает, потому что брат говорит так, что ему хочется верить. — Да, ты прав. Что я сделаю с этим… но знаешь, я рад, что ты хотя бы будешь со мной, хоть иногда у меня возникает желание об обратном, — он смеётся, даже забывает о нахлынувшей грусти. Парень берёт в руки мобильник, всё это время лежавший у его головы, и зависает в интернете. Осаму продолжает читать мангу, лишь изредка позволял себе отвлечься, чтобы посмотреть в окно и подумать, позволить собственным мыслям вертеться у него в мозгах. Их не выразить словами, так много всего сейчас в нём понамешано, хочется сказать так много, объяснить всё, что внутри разбушевалось, но не может. Затем вновь смотрит вверх, видит тёмное дно верхней койки, такое же тёмное, как и его глаза. Грустно улыбается. «А ведь мне тоже в скором времени придётся тебя покинуть».