От убийства до любви.

В комнате вовсю шла работа. Лёша устало перечитывал один и тот же документ, страшась упустить хоть где-то ошибку. Вова охал сидя на диване, а Оля бегала вокруг него и обрабатывала его раны в очередной раз. — У меня опять с сердцем что-то странное, — устало сказал Вова, смотря на запыхавшуюся Саксон. Девушка закатила глаза, явно наслушавшись вдоволь всякого нытья. Лёша кинул быстрый обеспокоенный взгляд в сторону друга, но, увидев недовольное лицо Оли, вернулся к своим бумагам. — Бьётся? Для людей это нормально, — более чем спокойно ответила девушка, закрепляя бинт в районе пупка Владимира. Лёша улыбнулся, постучал по своему столу пару раз ручкой и покачал головой. С момента перестрелки прошло уже больше месяца, и за это время Губанов успел начать судебное дело, которое не сдвинулось ни на миллиметр. Естественно, он знал, что у Амины хорошие связи и отличные адвокаты, но он и подумать не мог, что всё будет настолько тяжело. В комнату, не удосужившись постучать, влетела разъярённая Екатерина, которая на лету скинула своё пальто на пол и, агрессивно толкнув табуретку в сторону детектива, уселась рядом с ним. — Как ты меня нашла? — с удивлением спросил Губанов, рассматривая свои наручные часы. — Я шла на запах высокомерия, — с привычным сарказмом ответила девушка. Она вырвала из рук следователя документы и пробежалась глазами по строчкам, выделенными жёлтым маркером. — Что за хрень ты написал? Ощущение, что вот это, — она потрясла документом перед носом Лёши, привлекая внимание, — писал полный дурак. — Неправда, я добрый. — Не вижу противоречий, — девушка выгнула бровь и, взяв карандаш в руку, начала делать правки. — Не суй свой нос в мои дела, — Лёша с обидой посмотрел в сторону Екатерины. — Приходится, иначе с этой ерундой ты не сможешь выиграть суд, несмотря на такие весомые доказательства, — она толкнула его в бок локтем, используя этот жест как просьбу подвинуться и дать ей больше места для работы. — Я следователь, а не адвокат. — Именно поэтому я тут, — она сощурила глаза, исправляя очередное слово. — Что-то я не припоминаю, чтобы ты юридический заканчивала, — на них уставились Вова и Оля, забыв про все свои болячки. — Дорогой мой, если бы я была адвокатом дьявола, то все бы уже давно считали его Богом, так что не думай, что пробыв в нашей банде столько лет и имея кучу проблем с законом, я не могу быть хорошим адвокатом. — Возможно ты права, — Губанов грустно отодвинулся от стола и многозначительно посмотрел на улыбающегося Вову, который тихо ойкал от жжения перекиси на его царапинах. — Судя по тому, что ты тут написал, — продолжила девушка, — у тебя талант к вранью, но для победы не хватает мозгов. Лёша уже открыл рот, чтобы вступить в бурную полемику с Катей, но его перебила Ольга, которая уже закончила возню с Вовой. — Так, Алексей, ваша очередь, — она тяжело вздохнула, вытирая пот со лба. — Надеюсь хоть ты не будешь ныть как маленькая девочка, — Семенюк осуждающе посмотрел на неё, и тяжело вздохнув, пересел на диван. Губанов нехотя уселся на своё место, будто на электрический стул, и задрал штанину. — Оль, надеюсь ты выльешь ему на раны 100% спирт, толку от него всё равно никакого, — в очередной раз завела свою шарманку Катя. — Да хватит ругаться, за вами конечно интересно наблюдать, но в общем от ваших стычек нулевой эффект, — прокомментировала Оля, стараясь не сделать следователю больно. — И правда, что ты в меня вцепилась, я тебе что-то плохое сделал? — уже на полном серьёзе поинтересовался парень, подавляя жгучую боль в районе колена. — Знаешь, сколько здесь таких, как ты? Ни одного! Ты один такой идиот! Почему ты раньше не дал мне посмотреть на это? — она снова подняла лист бумаги вверх. — Если ты ходил в суд с чем-то подобным, то понятно, почему Амина всё ещё не за решёткой. Вова засмеялся, игнорируя ужасную боль в животе. Он обожал такие разговоры, хоть они и были грубыми. — Я до безумия любвеобилен, не пытайся вывести меня из себя, — с ноткой издёвки произнёс Лёша, поглядывая на девушку из-за своих очков. — Ты, со своей любвеобильностью можешь делать, что хочешь. Я, со своей циничностью, могу говорить, что хочу. Если это объединить, то ты можешь разнести эту Амину в пух и прах, — Алексей не ответил, но был полностью согласен с высказыванием Екатерины. — Думаю, ты хороший адвокат, — сходу подытожила Вика, только вошедшая в кабинет. Она всё прекрасно слышала ещё на первом этаже, такие вопли сложно не заметить. Екатерина с удивлением уставилась на неё, будто требуя объяснений. — Такая скотина — либо гений, либо безработная, — девушка с негодованием обвела её взглядом сверху вниз и выгнула бровь. — Я не про тебя, Кать, я про Амину, — объяснилась Картер, закрывая за собой дверь. В её руках была огромная стопка бумаг, которую она небрежно скинула на стол, где сидела Екатерина. Верхние листы разлетелись в разные стороны, упав на документы, которыми занималась девушка. Вика тихо ойкнула и принялась собирать в кучу то, что Катя уже принялась отшвыривать от себя. Саксон уже заканчивала обрабатывать ногу Лёши и теперь подвигала ею вперёд-назад, проверяя работоспособность колена детектива. Губанов, сидя на любимом кожаном диване, хмурил брови, стараясь сдерживать болезненные вздохи. Вова тихо стоял возле окна и следил за происходящим на улице. Было утро, тёплое для осени, даже жаркое, приятное и солнечное. Люди, бегущие по делам, распахивали свои куртки и пальто, срывали с себя шапки и шарфы и прятали подальше вглубь сумок. Удивительно, но погода и правда влияла на настрой общества. Прохожие начали улыбаться, их походка становилась легче, раскрепощённее, будто они наслаждались каждым шагом, сделанным по светлой сухой дороге. Даже Вове от такого вида стало лучше, настроение резко переменилось, а улыбка сама расползлась на его лице. Он вспомнил своё детство, когда они с мамой в раннее осеннее утро шли в садик, где его уже ждали друзья. Тогда и солнце было ярче, и смех звонче. Если честно, то он и представить не мог, что те детские годы были поистине счастливыми. Не было проблем, обременяющих его жалкое существование, а настроение испортить могла разве что конфетка, которую маленькому Вове не дали перед ужином, чтобы не испортить аппетит. Сейчас же было довольно сложно находиться в хорошем расположении духа. Всё вокруг кричало о том, что Вова или умрёт в скором времени или сгниёт за решёткой за убийство своего друга, хоть Лёша ему неоднократно говорил, что если кого-то и посадят, то только Амину, ведь против неё улик достаточно, а вот против Вовы ни одной. Честно, это не успокаивало парня никак, ну, может самую малость. Всё портило его альтер-эго. Она любила прийти вечерком и помолчать за компанию. Лёша был вечно занятым, что-то печатал до самой ночи в своём ноутбуке, не сводя глаз с монитора. Этот звук было отчётливо слышен по ночам, как быстрые пальцы касались клавиатуры и набирали что-то в очередном важном документе. Вову это убаюкивало, и он засыпал, а когда просыпался, то Губанов был уже одет в свои офисные брюки и рубашку. Вову беспокоил сон детектива, а точнее полное его отсутствие. Если он и спал, что было редко, то безумно мало и невероятно чутко. Его мог разбудить скрип половицы на кухне, когда Вова пробирался туда, чтобы попить воды. Лёша и раньше любил ночью выйти на балкон и часами смотреть в окно, выкуривая несколько сигарет, именно после этого он шёл спать, а не садился за работу. Вова старался игнорировать Вику, которая обожала ночами сидеть между парнями и смотреть, как работает Алексей. Он, естественно, и подозревать не мог, что эта чудная за ним наблюдает, ведь в это время он видел тело Вовы. Каждую ночь Семенюк задавался одним и тем же вопросом — когда же эта дура оставит его в покое? И проблема в том, что не отыскав логичный ответ, люди с радостью будут довольствоваться идиотским. И именно поэтому Вова решил для себя, что девушка в принципе и не мешает ему, всё равно всегда молчит и лишь иногда кидает косые взгляды в его сторону. В общем, ночи проходили спокойно, хоть иногда присутствие Вики действовало бедному парню на нервы. — Лёша, если раньше я не была уверена, что ты вообще без боли передвигаться сможешь, то сейчас точно могу сказать, что нога твоя будет в полном порядке. Прежняя хромота никуда не уйдёт, но сильнее не станет, — девушка начала складывать бинты в свою большую аптечку. — Так что поздравляю, урон минимальный. Губанов неоднозначно кивнул, то ли с благодарностью, то ли с сожалением. Оля, промассировав пальцами виски, выпрямила спину и, взяв в руки чемоданчик, поспешила выйти с тихим «увидимся». Вова проводил девушку взглядом, а вот Алексей уставился в одну точку где-то над головой Екатерины, и, не моргая, сложил пальцы домиком под своим носом. Катя кидала короткие взгляды, изредка показываясь из-за горы бумажек. Девушка неодобрительно хмыкала, смотря на двух бездельников перед ней. Картер сортировала по папкам то, что написала Екатерина. Глаза Вики округлялись каждый раз, когда та впихивала ей в руки очередной листок. Атмосфера была неприятной, но кажется, только Семенюк это замечал, так как все были слишком увлечены своим делом. В такие моменты хотелось побыстрее выйти из помещения и подышать свежим воздухом, который позволял парню спокойно дышать. Каждый раз смотря на детектива он вспоминал их поцелуй, от которого у Вовы тогда снесло крышу и который Губанов превосходно игнорировал. Он вёл себя как прежде, будто ничего не было. Нет, он не стал относиться к Вове хуже, не заводил об этом разговор, да и намёков не делал, будто заставляя Вову сомневаться в реальности произошедшего. Парень, конечно, уверен, что Губанов был до жути пьяный, но также осознавал, что его мозг работал исправно и здраво, хоть и был слегка затуманен алкоголем. Скорее всего, он сделал это осознано, но на следующее утро количество выпитого ударило по голове, заставив забыть случившееся. Ну или он отличный актёр, который сначала делает и только потом думает, что совершенно на него не походило. — Так, ну-ка сюда подойди, — девушка указала на сосредоточенного детектива, который с головой ушёл в свой мир рассуждений. — Вот, посмотри, у меня есть идея, — поделилась Катя, показав исписанный листок. — Если эта сучка позиционирует себя как человека, который не нарушает правила, а игнорирует их, то мы можем… — дальше Вова уже не слушал. Губанов заинтересованно смотрел на жестикулирующую Екатерину, которая то и дело поправляла свои длинные волосы. Семенюк же знал, что всё равно ничего не поймёт из их интеллектуальной беседы, поэтому даже не слушал. Он как завороженный смотрел на детектива, движения которого заставляли Вову краснеть. Он обожал его тонкие и длинные пальцы, уложенные волосы с выбившейся прядью, виднеющиеся ключицы из-под расстёгнутого воротника рубашки — он восхищался им всем. Владимира ужасно раздражало то, что Губанов делал невинный вид, будто ничего не было. Будто он не говорил ему «люблю», когда тот корчился от боли на полу, будто они не целовались на кровати, игнорируя усталость и боль по всему телу. Ему хотелось наорать на следователя, высказать все, что думает в его наглое лицо, но что-то каждый раз останавливало его. Может стыд или смущение, а может отголоски адекватности, которые говорили о бредовости отношений с этим человеком. Они были отличными друзьями, но Вова мог поклясться, что Губанов скрывает своих демонов глубоко внутри себя, и рано или поздно они выйдут. Эта маска спокойствия и отрешённости от реального мира вселяла доверие, но иногда появлялось безумие, как тогда в поле, около леса. Бедному Вове пришлось стрелять в человека из-за Лёшиных странных заскоков. Он видел в его глазах огонь, видел красные жилы, проступившие на белках и презрительную ухмылку, которая кричала о его безумии. Этот маленький кадр из его жизни всплывал каждый раз, когда он видел добродушную улыбку следователя. Честно, Вова понятия не имел, кто этот Губанов, сколько тайн он хранит в своей голове и на что он способен, но несмотря на такой букет отрицательных моментов, которые умоляли Вову быть аккуратнее с этим человеком, он всё равно любовался им. Каждый день проходил в болезненных раздумьях о том, что он чувствует и почему. Семенюк не знал, что такое любовь и не был уверен, что чувствует именно это, но подобрать другого слова не мог.

***

Сигарета медленно тлела в пальцах Вовы, его рука дрогнула, стряхивая пепел. Екатерина высматривала что-то в своём телефоне и кидала короткие взгляды в сторону парня. Внутри парня всё сжалось до размера теннисного мячика, а в голове была абсолютная каша. Он растерянно оглянулся, не понимая зачем и для чего он это сделал, потом посмотрел на недокуренный бычок, и, потушив его об стену, выкинул в мусорку. — Вов, не переживай ты так, всё будет хорошо. Мы с Лёхой всё продумали, — девушка положила руку ему на плечо и убрала смартфон в карман пальто. — Может подождём его в кафе? — Вова устало кивнул и, окинув взглядом улицу перед собой, начал выискивать хоть одну вывеску с надписью «кафе». Две фигуры отдалялись от массивного здания суда, оставив там своё хорошее настроение. Они отправили Алексея в добрый путь, пожелали ему удачи и с тревогой на душе отправились перекусить, пока бедный следователь будет разбираться с Аминой. Екатерина была уверена, что весь её труд просто обязан сотворить чудо, и в достаточно короткий срок капитулировать Амину в колонию. Все переживания девушки были основанные лишь на её работе. Вова же переживал о другом — ему было стыдно. Стыдно перед его же другом. Из-за него подорвалась целая группа людей, которая в самом плохом случае может сильно пострадать от него и его выходок. То, что он убил человека и скрывался среди банды оруженосцев не давало Алексею никакого преимущества. Вова был не просто человеком, который всю эту кашу заварил, но ещё и крайней бестолочью, ибо он ничем не мог помочь друзьям в решении его же проступка. Катя достала пачку сигарет и, бросив взгляд на Вову, вытащила себе одну папиросу. Тот, не спрашивая, достал зажигалку и поджёг конец сиги. Солнечные лучи красиво падали на сухой асфальт через облако дыма, которое плыло в воздухе мимо проходящих людей. — Кать… — начал неуверенно парень, на что девушка довольно резко выдохнула дым из лёгких и кивнула головой. — Мне нужна помощь. Я хотел спросить, ну…- замялся Вова. Катя усмехнулась и прищурила глаза, будто зная, о чём Вова хочет ей сказать. — Лёша и я, ну ты понимаешь, — Екатерина выгнула бровь и, улыбнувшись, одобрительно кивнула. — Просишь меня помочь отношениям основанным на лжи и недоверии? — она сделала очередную затяжку и жестом указала на дверь кафе, находящуюся в ста метрах от них, как бы приглашая Семенюка пойти туда. — Да, — ответил Вова, задумавшись над её словами. Он и правда не считал их отношения доверительными, хоть они оба делали вид, что доверяют друг другу сильнее всего на свете. — Когда и где? — девушка засмеялась, и как-то оживилась, будто давно хотела поговорить с ним на эту тему. — Ты не шутишь? — парень с надеждой посмотрел в её сияющие глаза. — Еле сдерживаюсь, — Вова легонько толкнул её в плечо, заливаясь румянцем. Зайдя в помещение, Катя сразу устремилась к дальнему столику у окна, где им не могли помешать чужие взгляды. Поудобнее усевшись на диванчик, она стянула с себя пальто и кинула рядом. — Ну-с, — начала она, — Для такой трагедии достаточно всего двух героев, один из которых страстно любит, а второй способен на убийство. — Я не убивал никого! — возмущённо воскликнул парень, после чего обернулся, испугавшись о том, что наделал много шума. — Ну… Теоретически — это была твоя неадекватная половина, но фактически — ты. — Ты думаешь, он меня боится? — с надеждой на что-то Вова посмотрел девушке в глаза. Та качнула головой, показывая явное несогласие. — Нет, ты совсем дурак. Он если кого и боится, то только меня и Олю. Ты думаешь не в том направлении. Он до ужаса умён, и как бы я не пыталась спустить его с небес на землю его в глазах всей группы, он всё равно остаётся гением. Вся эта бумажная работа у него выходит, конечно, не очень, но вот мозгами шевелить он мастер. — К чему ты ведёшь? — Вова нагнул голову и прищурил глаза. — К тому, что быть гениальным детективом не так уж и просто. Его вечная проблема — эмоции, — Екатерина поёжилась и посмотрела на официанта, подходящего к их столику. — Что-нибудь будете заказывать? — произнес молодой парень, натягивая самую дружелюбную улыбку, на которую он был способен. — Да, будьте добры капучино и… — И вино, вот это, — девушка указала пальцем на бутылку какого-то вина в конце меню. Парень лишь безразлично кивнул головой, и ушёл прочь. — Ты говорила что-то про эмоции, — Семенюк придвинулся поближе к столу, заинтересованно осматривая девушку. — Проблема в том, что, когда мы не можем найти логичный ответ, мы довольствуемся идиотским. Правда? — Вова снова изогнул бровь и вопросительно дернул плечом. — Ну, ты не понимаешь, что чувствуешь? А он всё прекрасно понимает, он давно разобрался в своих чувствах, но есть одна большая проблема. Этот, казалось бы, гениальный человек, скрывает всё за маской доброжелательности и доброты. Помнишь, он недавно сказал мне, что до ужаса любвеобилен, и как бы я не старалась, то не смогла бы его вывести, — глаза Екатерины сузились, а губы расплылись в хитрой усмешке. — Как бы не так, он бы меня уже давно убил, если бы не сдерживал все эмоции в себе. — Ты сейчас имеешь ввиду, что он скрывает свои чувства ко мне? — парень нахмурился, явно не понимая для чего Катя выкатила весь этот философский монолог. — Как примитивно, Вов! Послушай меня, а потом анализируй мои слова, хорошо? — девушка уловила лёгкий кивок головы напротив и продолжила, — Да, он и правда копит в себе всё, что его терзает. Я, естественно, не поощряю это всё, потому что уверена на все сто процентов, что когда-нибудь он взорвётся как сверхновая звезда, и на месте его сердца останется чёрная дыра, поглощающая даже свет, — девушка замолчала, наблюдая как Семенюк с интересом и вниманием следит за её рассуждением. — У вас же что-то произошла в отеле, да? — после долгого молчания, спросила она. — Ты о чё… — Не надо притворятся что ты не понимаешь! — она с обидой посмотрела на парня. — Вы избегаете друг друга… Лёша никогда не отводил глаза, когда с ним кто-то разговаривал, но сейчас он не хочет смотреть в твои. Вы перекидываетесь парой слов и неловко сидите в тишине, избегая взглядов друг на друга. Между вами будто провели полосу из соли, за которую вы не можете наступить. Вобще, рядом с вами душно, такая напряжённая атмосфера, что каждая минута кажется часом. Хуже средневековых пыток, — Екатерина мягко улыбнулась, когда увидела совсем поникшего парня. — Да и пошёл он в пизду, вот реально, — слишком спокойно прозвучала эта фраза, в ней не хватало огонька и ненависти. — Почему же? — девушка сдержала свой смех и вопросительно выгнула бровь. — Потому что… Потому что этот мудень нажрался как свинота, зацеловал меня до смерти, а когда проснулся, то сделал вид, что ничего не было. И продолжает меня игнорировать до сих пор. Долбоёб сраный! Я для него шутка какая-то? Дохуя вежливый со мной, чуть ли не на «вы» ко мне, но при этом никакого уважения нет. Пусть засунет свои чувства подальше себе в задницу, если считает, что издеваться надо мной весело, — Вова даже покраснел от такого резкого потока речи. — Нет, между любовью и ненавистью нет тонкой грани. Между ними Большая Китайская Стена с вооруженным караулом, выставляемым каждые 20 секунд, и вы эту Стену успешно прошли. Тебе не хватает смелости, а ему адекватности. Просто подожди немного, хорошо? Я думаю он сам сделает первый шаг. Он не похож на копилку чувств, рано или поздно места для них не останется, ему придётся действовать. Вова промолчал. Он не знал, что ему можно сказать в ответ на последние слова девушки. Возможно она и была права, но на Лёшу он всё ещё обижался.

***

— Понятия не имею, как можно разговаривать ни о чём. Ты говоришь о какой-нибудь ерунде, и либо это смертельно скучно, либо в словах скрывается подтекст, а в этом случае нужен дешифратор, — объяснила Екатерина Алексею, который устало потирал свою переносицу, рассуждая о панталонах судьи. — Катя, боже мой, ты можешь послушать хоть немного, прежде чем делать выводы? — было видно, что силы покидают Губанова. Он устало откинулся на спинку дивана и сделал глоток красного вина, аналогичного тому, что было у девушки в бокале. Вова мучал очередную кружку кофе, не понимая, какая она по счёту. — Из всего твоего рассказа я поняла только то, что Амина хорошо издевается над тобой и твоим умом. Никакой харизмы, Алексей! Состроил глазки, поплясал под дудку прокурора и твоя наркоша в тюрьме. — Я делал всё по правилам! И её посадили, не на долгий срок конечно, но это уже праздник, — Алексей посмотрел в окно, за которым уже сгущался вечерний полумрак. — Правила… Правила созданы в помощь идиотам, которые не умеют принимать решения. Ты в эту категорию не входишь, зачем в неё втискиваться? — Потому что это суд, чёрт возьми. Это не ебаные игры, Кать, а реальная ситуация, которая решает дальнейшую судьбу вот этого товарища, — он кивнул головой в сторону друга, не удостоившись даже посмотреть на него. Вова грустно отхлёбывал уже до противного холодный и сладкий напиток. Разговор друзей отошёл на второй план, и он погрузился в свои мысли. Понимая, что спор длился уже довольно долго, и его присутствие тут ничего не решало, он толкнул Губанова в плечо и, объявив, что уходит на перекур, вышел из кафе. Небо темнело, сгущались тучи. В воздухе запахло дождём. Холодный неприятный ветер трепал парню кудри. Зажигалка не слушалась в его руках: искрила и дымила, но не поджигала сигарету. Помучавшись с минуту, Вова всё же смог поджечь несчастную папиросу и сделать глубокую затяжку. В голову ударило и перед глазами поплыли все те мысли, которые он старательно убирал подальше на задворки своего сознания. Стало грустно и неуютно. Холод пронизывал до костей, а темнота поглощала все последние капли счастья на его лице. Он решил, что самым верным решением будет пойти домой, не дожидаясь Лёшу. Всё равно он прекрасно проводит время и без него. В это же время спор в кафе продолжался. Катя устало допивала очередной бокал, а Лёша пересказывал всё, что произошло с ним на суде. — Ты упорно игнорируешь это или правда не замечаешь очевидного? — Екатерина явно злилась, со звоном поставив бокал на столик. — Ты про что вообще? — детектив обернулся, думая, что девушка заметила что-то позади него. — Я про Вову, — она указала кивком на окно, где должен был стоять парень. — А что с ним? — Лёша уже понял, что имела ввиду Катя, но решил состроить из себя глупенького и посмотреть на то, что она скажет. — Если перефразировать Фрейда, то любовный инстинкт требует подчинить объект любви, чтобы этим объектом завладеть. Если человек теряет контроль над объектом, то он реагирует на него негативно. К примеру: Вова ушёл далеко далеко, пока ты тут просиживаешь свою задницу, — она снова взглянула в окно, за которым валялся тлеющий бычок дешёвой Вовиной сигареты. Алексей медленно моргнул, томно выдохнул и, залпом опустошив бокал, вылетел на улицу, сходу натягивая на себя пальто.

***

Лёша, весь сырой и холодный, завалился на порог своей квартиры. Ему очень повезло попасть под проливной ливень, не дойдя буквально пять метров до своего подъезда. Брезгливо швырнув промокшие ботинки в угол и скинув ледяное мокрое пальто, он медленно направился в комнату. Было до ужаса тихо, и эта тишина казалась оглушающей и неприятной. В его квартире давно не было так тихо: в последнее время они мало контактировали, но банально приветствовали друг друга, чисто из вежливости. Вова часто сидел в Тик-Токе, и музыка играла на весь дом, тем временем Лёша распугивал всех мух стуком пальцев по клавиатуре. Сейчас же было тихо как в гробу, и детектив до последнего надеялся увидеть Вову в комнате. И правда, парень сидел там, свет экрана телефона слабо освещал его лицо. В помещении был полумрак, холодный и мерзкий. Губанов поспешил включить настольную лампу, которая наполнила мягким тёплым светом небольшой участок комнаты. Так было намного комфортнее, даже по-домашнему уютно. Семенюк кинул на следователя быстрый взгляд полный обиды и отчаянья, и снова уткнулся в свой телефон. Губанов решил не нарушать молчание, боясь сделать только хуже. Он очень устал, но не хотел портить и так натянутые отношения с Вовой из-за какой-то ерунды. Его рубашка прилипла к телу, заставляя следователя поморщиться от странного ощущения. Он расстегнул её, взгляд Лёши внезапно остановился на радио, о котором не вспоминали, казалось, с прошлого века. Решительной походкой он направился к аппарату и включил его. Послышался треск с помехами, после чего диктор приятным голосом сообщил о следующей песне, которая должна была прозвучать в эфире. Лёша устало улыбнулся, и, не дожидаясь первых аккордов, взглянул на Вову.

When I passed you in the doorway Well You took me with a glance «Что ж прошёл я мимо в дверях, За тебя зацепился мой взгляд, «

Песня заполнила всё пространство комнаты, и тонкая рука следователя потянулась в сторону Вовы. Тот неуверенно посмотрел на неё, но всё же перехватил кисть и медленно встал, будто принимая приглашение.

I should have took that last bus home But I asked you for a dance «Сидеть в автобусе должен пустом, Но тебя приглашаю на вальс.»

Губанов мягко улыбнулся и прижал парня к себе. Вова лишь отвёл взгляд и положил свою голову ему на плечо. Комната, освещённая лишь оранжевой лампой и ледяной луной, отошла на второй план. Семенюк прикрыл глаза, расслабившись и доверяя своё тело Алексею.

Now we go steady to the pictures I always get chocolate stains on my pants «Теперь перейдём к фотографиям, Штаны мои вечно в шоколадных следах, »

Холодная и сырая рубашка следователя неприятно липла к голым рукам Вовы, но он уже не обращал на это никакого внимая. Его мысли были заняты чужим ароматом: ванильные сигареты и запах дождя, еле уловимый шлейф одеколона и лёгкий вкус вина.

And My father he's going crazy Say's I'm living in a trance «И отец мой снова беснует, Что витаю я лишь в облаках.»

Медленно приоткрыв глаза, Владимир увидел большую луну, которая недавно выбралась из паутины дождевых серых туч. Она околдовала его, переместив в короткую сказку, которую писатель так и не закончил. Сказка без конца: реальная и сумасшедшая, где двое не могут найти места друг для друга в своей жизни, но упорно пытаются это сделать. Они сами напишут свою концовку, сами решат свою судьбу.

But I'm dancing in the moonlight It's caught me in its spotlight It's alright, alright «Но я танцую в лунном свете, И освещает он меня одного, Всё в порядке, »

Невероятное чувство блаженства посетило обоих. Сердца их поймали один ритм и забились сильнее, чувствуя, как мелодия вместе с теплом чужого тела пробирается по венам. Не было больше никаких проблем, была только свобода, такая нужная для Вовы. Он понял всю важность человека, в плечо которого он упёрся своей щекой, а Лёша чувствовал невероятную любовь к этому лохматому парню, тепло обнимая его.

Dancing in the moonlight On this long hot summer night «Танцую в лунном свете, Этим летом в ночную жару.»

Дальше никто из них не слышал ни слова. Их головы и сердца были заняты резко наплывшими чувствами. Алексей медленно провёл рукой по щеке Вовы, поднял его голову и посмотрел в глаза, мокрые от слёз. Он стёр большим пальцем солёную дорожку и искренне улыбнулся, зачарованно глядя на родное лицо. Вова отвёл взгляд, покраснев, но не выдержав, снова посмотрел парню прямо в глаза, подтверждая победу Алексея в их зрительной битве. Медленно наклонившись Лёша поцеловал его губы, чувствуя запах табака и дешёвого ментола. Вова ответил, медленно прикрыв глаза, и запустил свою руку в уложенную намокшую причёску, разрушая конструкцию, на которую следователь тратил несколько часов по утрам. Они оторвались друг от друга, когда услышали конец прекрасной мелодии. Семенюк неловко отвёл взгляд и посмотрел в пол, вычерчивая ногой круги на ковре. — Я люблю тебя, — тихо произнёс Лёша, сжимая руку Вовы. — Я тебе верю, — ответил он. И эти слова были сильнее любого другого ответа, потому что доверие — лучший подарок, что он мог от него получить.