Sanctuary

      Каждая история имеет своё начало и конец. Светлую предысторию, где принц ловит ребёнка, упавшего со стены. Драматичную середину — а что может быть более драматичным, чем падение целой страны? Море лишений, включающих боль, голод и страдания. И, наконец, хорошую концовку, такую как повторное восхождение на небеса.       Эта история не должна была отличаться от любой другой. С самого её начала она идеально следовала сюжету, выглядя натурально и естественно, заставляя сопереживать. Если бы кто-то из смертных записал её в качестве книги, она бы точно заставила читателей рыдать и просить продолжение.       Однако кое-что всё же пошло не так.       Дело в том, что возникло некоторое… недопонимание.       После проигранной войны его высочество наследный принц пропал, и озлобленные люди уверенно заявили, что он вернулся на небеса. Снова. Туда, где такому снобу, как он, самое место, подальше от честных людей. Люди сожгли его храмы и разрушили статуи, проклиная его каждую секунду, однако общего мнения о его высочестве так и не изменили. Вознёсся, точно же.       Потому никому и в голову не могло прийти, что за свою попытку помочь — пусть и ужасно неудачную, — прекрасный бог мог пасть.       Исключением не стал и один юноша, решивший посвятить этому прекрасному богу всю свою жизнь.       Он не мог спасти храмы — слишком много было недовольных людей. Он не мог защитить все статуи — даже если какие-то ему и удавалось спасти, стоило ему отлучиться, как люди их разрушали, снова и снова проходясь по чистой и прекрасной душе молодого человека.       Юношу буквально душила ярость от несправедливости происходящего, но куда сильнее ярости была его решимость. Парень понимал, что он не сможет защитить то, что есть, потому он принял решение создать что-то новое и прекрасное, под стать его высочеству наследному принцу. И в его решимости ему не было равных.       Потому, пусть многие и смеялись над попытками юного солдата самостоятельно освоить путь заклинателя, никто особенно не удивился, когда спустя несколько лет ему удалось вознестись.       — Право слово, упрямство всё же вытеснило талант, — говорили люди, кривили носы и по привычке называли юношу «если и богом, то только уродцев и попрошаек», — с такими богами и демонов не надо. С его-то удачей небеса рухнут менее, чем через год.       Пусть сказано это и было скорее из зависти и просто любви позлословить, в одном они всё же оказались правы. Небеса и правда рухнули.       Но не для людей, а для одного конкретного только что вознёсшегося божества, потому что на небесах, ни на верхних, ни на средних, его высочества наследного принца не оказалось.       В этой неправильной истории судьба и правда приняла неожиданный поворот. В правильной истории герой должен был быть подвергнут ужасным испытаниям и невзгодам рукой своего врага, выстоять и ещё показать злодею, что он стал богом не просто так. Видит небо, Безликий Бай, аки главный злодей, примерно такую ситуацию и собирался разыграть, следуя оригинальному скрипту.       Но немного опоздал.       К тому моменту, как он решил появиться перед лицом принца, насмешливо улыбнуться и, разрушив остатки его жизни, предложить ему помощь, разрушать было уже собственно нечего.       Родители Се Ляня были мертвы, те, кого он считал друзьями и вернейшими сторонниками — давно его покинули, не потрудившись обеспечить своему принцу хотя бы относительно комфортные условия для существования, а простые люди, которым он вынужден был раскрыть своё инкогнито, спасая тех от злого духа, воткнули ему нож в спину. Буквально. И очень-очень-очень много раз.       Когда появился Бай, от его прекрасного высочества остались лишь сломанные кости, месиво вместо грудной клетки и окровавленные губы, машинально повторяющие: — Помогите, помогите, помогите…       Никем не слышимые.       Бай не собирался помогать. Его действия должны были выглядеть угрожающе, пусть он и обрабатывал раны и пытался зафиксировать осколки костей так, как они и должны были лежать. Его ласка и понимание должны были быть насмешкой, потому что, право слово, что это такое, когда тебя жалеет собственный враг?       Вот только появился демон в неправильное время, потому ни одно его действие не было воспринято так, как должно было быть. Да и сами действия пришлось несколько изменить и… расширить, что ли.       Бай не собирался оставаться на глазах у его высочества больше, чем на несколько часов. Несколько дней, если удастся тайком наложить на небожителя проклятие, заставляющее постоянно видеть чужое отражение в зеркале. Не более.       Но за несколько дней такие раны не проходят. За несколько дней сознание не собирается из осколков в более-менее привычную картину. За несколько дней даже бессмертный не может заново научиться дышать и, более того, снова выходить в люди, не опасаясь снова начать задыхаться от боли и молить о возможности умереть.       На это уходят годы, чёрт возьми. Или, как в этом случае, десятилетия.       Бай, честно, не планировал задерживаться настолько надолго, однако в какой-то момент осознал, что больше не может просто так уйти. Бросить, как это сделали жалкие твари, раньше клявшиеся в вечной верности. Право слово, он, может, и демон, но даже он не опустился бы до уровня той грязи, что населяла небеса. Потому…       Фраза «идём со мной» должна была прозвучать как насмешка и последний гвоздь в гробу принца, нечто, что бы добило остатки его уверенности в себе и гордости до конца. Но, учитывая все обстоятельства, не прозвучала.       В правильной истории Се Лянь должен был бы отказаться, не раздумывая. Закричать, броситься в атаку, убежать.       Но это не была правильная история. Се Лянь более-менее напоминал себя прежнего, но даже проклятая канга не могла скрыть ужасающие шрамы на горле. Даже регенерация не могла вернуть давно пропавший блеск в глазах. И даже божественная суть не могла вычеркнуть боль и пустоту в сердце.       Потому когда предложение Бая прозвучало, Се Лянь, не раздумывая, согласился.