***
Следующий день выдался совсем не легче, в агентстве царили вездесущие напряжение и тишина. Лили прибыла к обеду и сразу же взялась за работу, собираясь поменять пароли и установить другую программу защиты. Чен была заметно уставшая после перелёта, но она всегда умела абстрагироваться от этого и трудиться как пчёлка. Ребята в это время просто сновали по холлу без какой-либо цели и возможности работать. Они даже не разговаривали и не перешёптывались, хотя для того, чтобы посплетничать, было предостаточно времени. Все были напуганы, расстроены и очень сильно переживали за Раджа, которого раньше недолюбливали, но теперь воспринимали его обновлённую после знакомства с Ребеккой версию куда добродушнее. — Закончила, — устало выдохнула Лили, поднявшись из-за компьютера Гонсалеса спустя два часа беспрерывного щёлканья по клавиатуре. — А поехали все вместе к Раджу, а? — внезапно предложила она. — Тебе нужно выспаться, — проговорил Рафаэль, и Саймона невольно уколола ревность от того, сколько ласки и заботы было в голосе его любимого по отношению к его бывшей. — Поехали! Навестим нашу Хрюшку! — скомандовал Магнус, когда Чен бросила на него умоляющий о поддержке взгляд. — Тебе стоит прекратить называть его так, — сделал замечание недовольный Алек, считая подобное прозвище совершенно неуместным сейчас. Бейн лишь закатил глаза, пытаясь игнорировать то, что парень постоянно был не в духе после того, как в понедельник в "Дюморт" заявились его родители и отец Лидии. Рассказывать, что же случилось, Лайтвуд напрочь отказывался, да и растормошить его толком не удавалось. Бейн надеялся, что это просто очередной бзик парня, поэтому пустил всё на самотёк, полагая, что скоро тот перебесится. Сейчас же ребята дружно отправились в больницу, подсаживаясь в машины друг к другу. Саймон и сам не понял, каким образом оказался в Джипе вместе с Рафаэлем и Лили, чувствуя себя рядом с ними неуютно, будто был третьим лишним в то время, когда это Чен была таковой. Сантьяго ощущал напряжение в салоне, которое можно было едва не ножом резать, но поднимать эту тему не хотел. Он убеждал себя, что ему просто показалось, и сконцентрировался на дороге, пока его бывшая пыталась объяснить ему процесс работы программы для защиты данных и переписки, которую она переустановила. — Когда ты улетаешь? Ты взяла с собой мало вещей, — спросил Рафаэль, кивнув на яркий оранжевый рюкзак на коленях своей бывшей. — Завтра утром, но очень рано, — ответила Лили. — Кстати, нужно забронировать номер в отеле, — спохватилась она, достав свой телефон. — Никаких отелей, переночуешь у меня, — обыкновенно перебил её испанец, а с заднего сидения раздалось возмущённое сопение, отчего Чен звонко рассмеялась. — При одном условии: Саймон поедет с нами и будет спать с тобой, — проговорила она, обернувшись, когда парень сзади закашлялся от неожиданности, а Рафаэль едва не сбил дорожный знак, дёрнувшись. — Что? Я в курсе, что вы вместе. Боже, да я знала, что так будет, когда вы оба ещё даже не догадывались об этом, — улыбнулась азиатка, подмигнув Льюису. — Ты невыносима. Умоляю, не смущай моего парня, — обречённо простонал Сантьяго, припарковавшись у здания больницы. — Вы оба такие милые, — лишь заулюлюкала Лили, наслаждаясь румянцем на щеках своих спутников. — Ну так что, ты едешь? Потому что я — да, — хитро улыбнулась она Саймону, хотя и не жаждала вызвать в нём ещё больше ревности. — Еду, — нервно выплюнул тот, первым выпрыгнув из машины и бросившись к входу, где уже находились ребята. — Что? Если он не будет спать с тобой этой ночью, он будет думать, что ты спал со мной, — закатила глаза девушка, ответив на неозвученный вопрос Рафаэля, который застыл в его красноречивом взгляде. Сантьяго оставалось только сдаться и убеждать себя, что хотя бы этой ночью ему дадут выспаться и всё пройдёт без происшествий. Тем временем Магнус уже успел осыпать всех медсестёр комплиментами, чтобы первым раздобыть бахилы и халат, за что Алек был готов расстрелять его взглядом. — Привет, моя Карамелечка, — поздоровался он с Беккой, заглянув в палату. — Т-ссс... — тут же шикнула девушка, потому что Радж спал, пока она держала его за руку, боясь отпустить. — Здравствуйте, — тихо прошептала она, но азиат зашуршал лентой с воздушными шариками, которые притащил с собой и теперь пытался привязать их рядом с койкой, отчего парень проснулся. — Привет, Гонсалес. Пришёл сообщить, что отныне я нарекаю тебя Ягуарчиком. Долой всех этих Свинок и Хрюшек, — сообщил Магнус. — И нет, такое новое прозвище я выбрал тебе не потому, что ты весь в чёрных пятнах синяков, как самый настоящий ягуар, — бестактно добавил он. — Придурок, — нервно шикнула на него вошедшая в палату Камилла, отвесив подзатыльник. — Хэй, я не договорил, — обиженно надул губы мужчина, снова взглянув на Раджа. — Теперь ты будешь Ягурчиком, потому что ты такой же сильный и выживаешь в любой схватке. И я уверен, что скоро ты поправишься и мы снова будем периодически устраивать перепалки у кофейного островка. Должен признать, последнего мне даже не хватает, — добавил он в присущей ему манере. — Мистер Бейн, — выдохнул Гонсалес, сожалея, что не мог в этот момент покачать головой, потому что каждое движение отдавало болью во всём теле. — Привет. Смотри, мы все приехали, чтобы поддержать тебя, — улыбнулся заглянувший в палату Саймон. Он открыл дверь, и ребята шумно загалдели в коридоре, пытаясь протиснуться в дверной проём и помахать рукой. Конечно же, врач не разрешил им всем вломиться толпой, так что они заходили по очереди, чтобы переброситься парочкой слов с Раджем и пожелать ему скорейшей поправки. Льюис же потянул сестру с собой на улицу, достав бокс с едой и термос с чаем, когда они сели на скамейку в сквере. — Спасибо, но я обедала, честно, — попыталась отмахнуться Ребекка. — Ты на часы хотя бы смотришь? Считай, что это уже ужин, — покачал головой Саймон. — Может, поедешь ненадолго домой? Примешь душ, поспишь хотя бы несколько часов, а? — осторожно предложил он. — Всё нормально, Сай. Мисс Лосс очень славная, она дала мне специальное кресло, которое раскладывается, так что я спала. А утром она разрешила мне воспользоваться душевой для медсестёр, так что всё в порядке. Мама обещала приехать ближе к вечеру и привезти мне свежую одежду, — проговорила девушка, через силу запихнув в себя еду и чай. — О, вот и она, — вдруг встрепенулась Бекка, явно желая поскорее вернуться к любимому. — Привет, мои хорошие, — Элейн тут же расцеловала своих детей. — Я сварила бульон по бабушкиному рецепту. Дашь Раджу его попить. Это же настоящее лекарство, которое мгновенно поставит на ноги, ко всему ещё и очень вкусное лекарство, — ободряюще улыбнулась она, вручив дочери пакеты. — Спасибо. Ребята уже выходят, я пойду, — тут же проговорила Ребекка, бросившись обратно в больницу. — Я подойду к вам, тоже хочу навестить его! — громко крикнула ей вслед мать, не будучи уверенной, что её вообще услышали. — Как она? — обратилась она теперь уже к сыну. — Отлично держится. Но ты же знаешь, она всегда плачет, когда никто не видит. А сейчас рядом постоянно кто-то есть, и я боюсь, что Бекка сорвётся, — признался Саймон, безумно переживая за сестру. — Ребекка сильнее, чем кажется. Она в разы сильнее нас с тобой вместе взятых, — возразила Элейн. — Мам, я сегодня не буду ночевать дома, — на одном дыхании выпалил парень. — Я обещал помочь мистеру Сантьяго, — неловко добавил он. — Конечно, езжай. Когда ты с Рафаэлем, мне спокойнее, потому что я знаю, что ты в безопасности, — проговорила женщина. — Ну, я пойду, хочу успеть увидеть Раджа, пока не закончились приёмные часы для посетителей, — бросила она, сделав шаг к больнице. — Пока. Увидимся завтра, — Саймон лишь помахал ей рукой на прощание, будучи совершенно поражённым от того, как легко мама его отпустила. — Всё хорошо? Там твоя мать... — выдохнул Сантьяго, пока Чен пошла в машину. — Да, я предупредил её, что буду дома завтра, — ответил Льюис, опустив взгляд. — Послушай, между мной и Лили осталась только дружба... — начал испанец, собираясь всё объяснить. — Я не ревную. Мне всё равно, — слишком резко выпалил парень, густо покраснев. — Поехали уже, — нервно бросил он, поспешив к Джипу, когда убедился, что все ребята уже разъехались и никто их не увидит. — Всё равно. Ему всё равно. Просто отлично, — взвинченно пробормотал себе под нос Рафаэль и бросился следом. — Если вы двое вздумаете ругаться из-за меня, я немедленно уеду в отель, — предупредила Чен, которая теперь сидела на заднем сидении. — Мы не ругаемся, — закатил глаза Сантьяго. — Ведь так? — уточнил он у парня, на что тот как-то неопределённо встряхнул головой и отвернулся к окну. — Я заказала и оплатила еду, ресторанчик находится по дороге. Заберём? — спросила девушка, и они выдвинулись. Стоило испанцу остановиться под рестораном, как Саймон первым бросился из салона, вызвавшись забрать заказ, потому что не хотел оставаться наедине ни с Лили, ни с Рафаэлем. Впрочем, он тут же пожалел о своём решении, подумав о том, что оставлять любимого и его бывшую в машине тоже не было слишком мудрым решением, но менять что-то уже было поздно, так что парень просто ускорился. — Мне следовало отправиться в отель сразу, — тем временем проговорила Чен, тяжко вздохнув. — Всё хорошо, Саймон не ревнует, — отозвался Сантьяго, кажется, пытаясь убедить в этом не только азиатку, но и самого себя. — Как знаешь. Но не разрешай ему сегодня делать тебе минет, — пожала плечами Лили, а мужчина поперхнулся воздухом, уставившись на неё непонимающим шокированным взглядом. — Откусит ведь вместе с яйцами, — беззастенчиво объяснила свою рекомендацию она. — Dios... — выдохнул Рафаэль, но это касалось уже не слов девушки, а того, что вышедший из ресторанчика Саймон едва не упал, зацепившись за ограждение летней террасы у входа. Испанец тут же выскочил из машины и бросился к нему, мгновенно оказавшись рядом и отобрав пакеты, он схватил любимого за руку, рассматривая неглубокую, но длинную царапину, которая тянулась от локтя к запястью. — Ты в порядке? — взволнованно уточнил Сантьяго, наплевав на окружающих, он чересчур ласково приобнял парня за плечи. — Да даже крови нет. Ты чего? Я просто неуклюжий, — сконфуженно отозвался Льюис, заметив взгляды прохожих. — Рафаэль, люди, — тихо прошептал он, смутившись. — Мне наплевать. Я люблю тебя, — проговорил испанец и поддался внутреннему порыву, прижавшись губами к горячей алой щеке возлюбленного. Всё напряжение вместе с ревностью и обидой испарились, и Саймон понял, что ему тоже всё равно на окружающих. Да, это был первый раз, когда они разрешили себе проявление чувств на людях, но ощущения от этого были просто потрясающими. Это была самая настоящая свобода, это было правильно, и Льюис задумался о том, насколько круто было бы, если бы они могли вести себя так всегда. Чен широко улыбалась, наблюдая за ними из машины, но тут же сделала вид, будто всё это время копалась в своём телефоне, когда парни вернулись. — Ты меня вообще слушаешь? Лилит? — обиженно спросила в это время в ресторане блондинка у своей спутницы. — Конечно, Хайди, — отозвалась Роджерс, хищно улыбнувшись и всё ещё не веря собственному везению. — Кстати, ты была права: лучшие столики в ресторане всегда у окна — столько интересного можно увидеть, — добавила она и с удовольствием вонзила нож в свой бифштекс. Ничего не подозревающие ребята вскоре добрались домой, и Чен тут же выскочила из машины, позвав Айса, который бросился к ней со всех ног. — Не бойся. Он даже не обратит на нас внимания, — улыбнулся Рафаэль, пытаясь успокоить любимого, но всё же покинув салон и обойдя Джип, чтобы помочь парню выбраться и быть с ним рядом. — Я поиграю с ним немного. Заберите мой рюкзак в дом, — обратилась к ним Лили, которая уже вовсю тискала пса и искала вместе с ним его тарелку, чтобы побросать её. — Но недолго, иначе еда остынет, — предупредил её Сантьяго и подтолкнул Саймона к веранде. — Пошли, помоем руки и обработаем твою царапину, — проговорил он. — Не нужно, уже и следа не осталось, — попытался успокоить его Льюис, но мужчина приподнял его руку и просто кивнул на красный раздражённый след, на котором всё же выступила крохотная капелька крови у начала царапины, куда и пришлась травма. Саймон демонстративно вздохнул, но всё же разрешил увести себя в ванную, где они оба помыли руки, а затем Рафаэль принялся доставать аптечку. Он быстро обработал царапину дезинфектантом, а затем смазал её мазью для регенерации кожи, ласково пробежавшись пальцами по руке парня. — Ну где вы там?! А ещё меня поторапливали! — позвала их из гостиной Лили, и испанец развернулся к двери, но его резко одёрнули на плечо, заставив обернуться. — Я тоже люблю тебя, — хрипло выдохнул Саймон, только сейчас ответив на признание, которое произошло у ресторана. — Иди сюда, воробушек, — Рафаэль счастливо улыбнулся и поцеловал его, обняв за талию и явно не собираясь прекращать этот поцелуй. — Стой... Там... — испуганно прошептал Льюис, кивнув на дверь и намекая этим, что им нужно идти. — Расслабься, — мужчина лишь фыркнул и внезапно подхватил любимого под задницей, он заставил его пискнуть от неожиданности, а затем усадил на стиральную машинку. Саймон сразу же прекратил возражать и только крепче сжал бёдра испанца коленями. Теперь он находился чуть выше, и Рафаэлю пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжить целоваться, но парень сам наклонился и прикусил его нижнюю губу. Сантьяго едва подавил в себе смешок, вспомнив недавние слова Лили, которая сейчас гремела посудой в комнате, и нарочно скользнул широкими ладонями по ногам Саймона. Он прошёлся по джинсовой ткани от коленей к бёдрам и сжал ягодицы, придвинув к себе возлюбленного ближе. — Что ты творишь? — возбуждённо прохрипел парень и зажал себе рот рукой, чтобы заглушить стон, когда Рафаэль начал ласкать губами его шею. — Доказываю моему ревнивому бойфренду, что мне не нужен никто другой, — ответил тот, не отрываясь от своего занятия, он опалил ухо Льюиса горячим дыханием, лизнув мочку. — И если я и хочу близости, то только с тобой, — признался он. — Я не ревнивый, просто мне не нравится всё это, — упёрто возразил Саймон, встряхнув головой и крепче сжав плечи мужчины сквозь пиджак. — Нам нужно остановиться. Это некрасиво и невоспитанно по отношению к мисс Чен, — добавил он, вздрогнув, когда дверь в ванную резко распахнулась. — Да, это невоспитанно, но смотритесь вы очень даже красиво, — улыбнулась Лили. — Пошли уже ужинать, а то я слопаю всё сама. И да, Саймон, называй меня просто по имени, — бросила она, покинув ванную и нарочно оставив дверь открытой в надежде, что эти двое не продолжат. — Пошли ужинать. Держись крепче, — улыбнулся Рафаэль, снова подхватив любимого под задницей. Льюис теперь уже вскрикнул и инстинктивно обхватил мужчину руками за шею, скрестив лодыжки у него за спиной. Он был ужасно смущён и отчаянно пытался возражать, требуя опустить его на пол, но Сантьяго не слушал и сделал это уже в гостиной. В идеале испанец хотел усадить Саймона себе на колени, но сдержался, привыкая к тому, как легко Лили воспринимала его новые отношения. Ему всё ещё было крайне неловко перед бывшей девушкой, но та действительно не выглядела расстроенной или обиженной, искренне радуясь за них с Сайем. — С кем переписываешься? — спросил мужчина, когда они с Льюисом уже приступили к еде, а Чен, которая твердила о своём невыносимом голоде, вдруг переключилась на свой телефон. — С парнем. К нам в отдел совсем недавно перевели одного красавчика. Кажется, мы неравнодушны друг к другу, — смущённо призналась она. — Ты говорила о двойном свидании. Всё настолько серьёзно? — прищурившись, спросил Рафаэль. — Ну, пока мы в процессе. Но, когда вы с Саймоном прилетите ко мне через месяц, уверена, мы уже будем в том статусе, чтобы ходить на двойные свидания, — обыкновенно пожала плечами Лили, ненадолго отложив свой телефон и набросившись на еду. — Куда прилетим? — непонимающе уточнил Льюис, взглянув на Рафаэля. — Боже, только не говори, что ещё не сказал ему ничего! — воскликнула азиатка, пока её бывший только смутился и слабо покраснел. — Я звонила в воскресенье и приглашала вас прилететь в Лос-Анджелес, — объяснила она парню, после ткнув острым ноготком в испанца: — Но, похоже, этот озабоченный молодой человек забыл известить тебя об этом, решив, что общение со своим бойфрендом можно заменить поцелуями. — Я просто не успел сказать, но собирался, — попытался оправдаться Сантьяго, взглянув на любимого и смутившись: — И я не знал, как ты отреагируешь, — признался он. — Я никогда не летал самолётом. И не был в ЛА, — растерянно проговорил Саймон, пока внутри него стремительно нарастал восторг. — Но я хотел бы. Боже, мы и вправду полетим? — неверяще спросил он. — Вот и прекрасно, решено, — хлопнула в ладоши Лили. — Мы полетим, — расслабленно улыбнулся Рафаэль, радуясь тому, что его парень действительно хотел отправиться с ним в это небольшое путешествие. — Так, значит, ты и этот твой программист? Я жажду узнать подробности, не тебе же одной потешаться надо мной, — обратился он к Чен. — Программист высшего класса, — важно изрекла азиатка, приподняв вверх указательный пальчик. — Шатен в очках, среднего роста, с красивой фигурой, — добавила она, мечтательно прикрыв глаза. — Как Саймон, — вырвалось у Сантьяго, потому что по описанию всё сходилось. — Как Саймон, — согласно кивнула Лили, даже не собираясь возражать. — Только зовут его Сайрус, — проговорила она, а парни прыснули от смеха. — Простите, просто мистер Бейн периодически меня называет так, — объяснил Льюис. — На "ты", — напомнила ему Чен. — Да, Магнус постоянно коверкает имя Саймона, хоть я и ругаюсь с ним из-за этого, — усмехнулся испанец, приобняв парня и уже не стесняясь делать это при своей бывшей. — Что планируешь делать с Роджерс? Мама сильно расстроилась? — тихо спросила Чен, хотя и не хотела портить вечер подобными разговорами, но чувствовала, что Рафаэлю нужно обсудить это. — Сильно. Я звонил ей утром, чтобы сказать о Радже и посоветоваться. Я не знаю, что делать, — честно ответил тот, поникнув и опустив голову. — Им нужна была только эта чёртова флешка. Но откуда нападавшие знали, что Радж постоянно носил её с собой, как кулон на шее? — проговорил Льюис, чувствуя себя скверно, потому что фактически он тоже был замешан в шпионаже из-за Асмодея и той папки. — Видимо, они следили за ним, — задумчиво хмыкнула Лили. — Но хорошо, что вы вовремя сообщили мне. Я установила новую программу, которая кодирует данные другим способом. Пока что я буду следить за системой удалённо, а когда Радж поправится, я объясню ему, что к чему и как это работает, — добавила она. — Спасибо. Не знаю, что бы мы делали без тебя, — поблагодарил девушку Сантьяго. — Я чувствую себя проигравшим, — устало прошептал он, растерев шею ладонью и только сейчас обнаружив, что всё ещё не снял галстук. — Не говори так. Финансовые показатели "Дюморта" выросли с твоим приходом, я же видел отчёты. У нас куча заказов и интересных проектов, мы даже выиграли конкурс. То, что какая-то чокнутая пытается скомпрометировать нас, не твоя вина, — в сердцах выпалил Саймон, сжав ладонь испанца. — Вот, послушай умного парня, — лишь закивала Чен, поднявшись из-за столика. — А если честно, то мы все очень устали. Нам просто нужно отдохнуть и выспаться, — добавила она, выгнав их спать. Сантьяго отправился приготовить для Лили гостевую спальню, после чего первым ускользнул в душ, видимо, действительно желая поскорее провалиться в царство Морфея. Льюис же решил помыть посуду, чтобы занять чем-то руки в этом снова накатившем неловком напряжении. Он чувствовал спиной внимательный взгляд девушки, которая увязалась помогать ему и принесла эту самую посуду из гостиной, а теперь с готовностью вытирать её стояла с кухонным полотенцем в руках. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя странно рядом со мной. Хотя, наверное, всё это действительно странно, — заговорила Чен, а парень едва не уронил тарелку, которую тщательно тёр губкой до этого. — Вы?.. Ты злишься на меня? Я не хотел разрушить ваши отношения, — быстро ополоснув руки и развернувшись, выдохнул Саймон. — Ты не увёл его у меня, успокойся. Я счастлива за вас, и у меня теперь тоже есть личная жизнь, — с улыбкой покачала головой азиатка. — У нас с Рафаэлем было нечто другое, не любовь. Понимаешь? В жизни так бывает — когда ты с тем, кто понимает тебя, пока ты ждёшь свою настоящую, истинную любовь. Похоже, именно сейчас мы все её дождались, и всё встало на свои места, — добавила она, пытаясь объяснить. — Да уж, это всё очень странно, — смущённо улыбнулся Льюис, а в его глазах мелькнула осознанность. — Но я понимаю, — прошептал он вдогонку. — Вот и хорошо. Просто пообещай, что не сделаешь ему больно, — тихо попросила Лили. — Рафаэль много всего пережил. Он хороший человек и заслуживает только лучшего, — добавила она, а сердце парня ухнуло в пятки от её слов. — Я знаю о происхождении шрамов. Мне жаль, что с ним это случилось, — опустив взгляд, пробормотал он. — Рафаэль открылся для тебя, он не каждому рассказывает об этом, — подметила Чен, давая понять, что это действительно важно. — О своей особенности он тоже рассказал? — осторожно уточнила она, и Льюис вскинул взгляд, посмотрев ей в глаза. Они несколько секунд вели безмолвную беседу, будто каждый из них пытался убедиться, что собеседник правильно понял, о чём сейчас пойдёт речь, после чего парень кивнул. Он не знал, имеет ли право обсуждать асексуальность Рафаэля за спиной у того, но Лили вызывала доверие и была той, кто явно смыслил в этом куда больше Саймона. — Прости, что я спрашиваю... Но... — начал обрывками он, но в итоге умолк и густо покраснел, так и не сумев сформулировать нормальное предложение. — Ты для него особенный, так что здесь я тебе не советчик, — покачала головой Чен, тепло улыбнувшись и поняв без слов. — Вы обязательно разберётесь, научитесь улавливать импульсы друг друга и чувствовать, когда вам нужна физическая близость, а когда вполне будет хватать и духовной, — проговорила она, и парень облегчённо выдохнул. Со стороны лестницы раздались шлёпающие шаги босых ног, и Рафаэль удивлённо приподнял брови, взъерошив влажные после душа волосы полотенцем: — Кто-то спешил спать, потому что утром в аэропорт, — обратился он к девушке. — Кстати, во сколько самолёт? Я подвезу тебя. — Слишком рано, так что отсыпайтесь, я вызову такси. Спокойной ночи, — ответила она, так и не назвав время, и пошла в гостевую, захватив свой рюкзак с вещами. — Спокойной ночи, — отозвался Саймон. — О чём вы разговаривали? — поинтересовался у него Сантьяго, подойдя ближе. — Ни о чём таком. Но мы поладили, честно, — смущённо ответил Льюис. — Поладили? Ну смотри мне. У неё парень твоего типажа, так что теперь и я могу ревновать, — пошутил испанец и легко хлопнул любимого по попе, что, впрочем, очень даже нравилось обоим и уже начинало входить в привычку. — Я в душ, — пискнул Саймон и бросился на второй этаж, радуясь, что у него в рюкзаке остались запасные чистые трусы и носки, которые он забыл выложить дома после прошлой ночёвки и которые так удачно пригодились сейчас. Рафаэль только хохотнул любимому вслед, а сам выглянул на веранду, чтобы проверить наличие корма и воды в мисках Айса. Убедившись, что с этим всё в порядке, он ещё раз взлохматил уже почти сухие волосы рукой и пошёл в спальню. Дверь в комнату Лили была приоткрытой, и Сантьяго заметил, что та уже в постели снова переписывалась с тем парнем. В любом случае испанец был рад за неё и этой ночью мог спать спокойно, чем он и собирался заняться. Саймон как раз вышел из душа в одних боксёрах и быстро нырнул под одеяло, ощущая слабое волнение и вспоминая слова Чен о том, что они обязательно разберутся. — Ты нашёл зубную щётку? Я оставил для тебя новую на стопке чистых полотенец, — проговорил Рафаэль, и парень кивнул. — Да, спасибо, — отозвался тот, сняв свои очки и аккуратно положив их на прикроватную тумбочку перед тем, как испанец выключил свет. Уже в темноте Сантьяго сбросил с себя штаны и футболку и тоже забрался под одеяло, обняв любимого и мгновенно расслабившись. Саймон прислушивался к дыханию мужчины, которое с каждым вдохом и выдохом становилось всё медленнее и спокойнее, давая понять, что тот засыпает. И все незаданные вопросы мгновенно испарились, потому что усталость и напряжение последнего дня победили любые мысли эротического характера. Льюис удобнее умостился под тёплым боком возлюбленного, и они сразу же провалились в глубокий сон. Утром их разбудила незнакомая мелодия телефона, которая раздалась из-за двери в коридоре, но оборвалась слишком быстро, после чего послышался неразборчивый девичий шёпот. — Лили?! — хриплым после сна голосом позвал Рафаэль, пока тоже проснувшийся Саймон пытался нащупать свои очки на тумбочке. — Простите, что разбудила, — виновато проговорила Чен, заглянув в спальню. — Это водитель такси неудачно позвонил, он перепутал адрес, но уже нашёл нас и ждёт меня под воротами, — объяснила она. — Полшестого утра. Может, всё же я отвезу? — бросив взгляд на часы, спросил Сантьяго. — Спите, я отзвонюсь, когда прилечу, — закатила глаза девушка, а затем бросилась к ним, наклонившись и чмокнув парней по очереди в щёки. — Не провожайте и вообще не поднимайтесь, дабы не травмировать мою психику, если вы там без трусов, — пошутила она, взмахнув рукой на одеяло, которое скрывало их внизу до пояса. — Лили! — возмущённо воскликнул испанец, а Саймон покраснел и натянул одеяло повыше. — Пока-пока, шоколадные зайчики, — звонко рассмеялась Чен и тут же вылетела из комнаты, сбежав по лестнице и вскоре хлопнув входной дверью. — Сумасшедшая, — сонно покачал головой Рафаэль, а затем снял с любимого очки и снова отправил их на тумбочку. — Ещё два часа сна, — сладко зевнул он и потянул Льюиса вместе с подушкой вниз, собираясь продолжить спать, и его парень был только за.***
Асмодей закончил с бумагами, разобрав всё по папкам, он навёл идеальный порядок в своём кабинете и распечатал свежую сводку по финансам, после чего выключил компьютер и ненадолго прикрыл глаза. Заявление об увольнении уже было заранее написано и лежало в верхнем ящике письменного стола, но мужчина думал не о нём. Он вполне осознавал, что собирался сделать, как осознавал и то, что навсегда потеряет доверие всех ребят, Рафаэля, Марии и родного сына, через которого обо всём узнает и Лея, но другого выхода не видел. Асмодей ненавидел самого себя и считал, что заслуживает наказания, даже если это наказание будет выполнено согласно закону, ведь семья Сантьяго запросто могла бы подать на него в суд и была бы полностью права. — Ребята, я попрошу всех собраться в нашем большом зале для собраний. Я должен сообщить вам кое-что, — громко проговорил мужчина, не отрывая глаз от бумаг в своих руках, и направился в вышеупомянутый зал. — Дядюшка Асмодей, что-то случилось? — спросил Рафаэль, насторожившись, когда заметил бледность мужчины. Тот дёрнулся от этого обращения, словно от пощёчины, потому что помнил испанца ещё ребёнком, любил его как собственного сына, но в итоге предал и корил себя за это. Мужчина не решался ответить или заговорить, лишь схватил стакан с водой и сделал несколько жадных глотков. — Отец? — позвал его Магнус, ощущая, что тот не в порядке. — Я закончил всю работу. Вот все наши показатели по сегодняшний день, — собравшись с мыслями, начал Асмодей, вручив Сантьяго бумаги. — Также здесь заявление об увольнении, но только тебе решать, что с ним делать, — добавил он. — Я не подпишу его, — возразил Рафаэль. — Что с вами всеми такое? Сколько ещё заявлений я получу? — хмыкнул он, уже собираясь разорвать бумагу, но Бейн-старший его остановил. — Ты поменяешь своё мнение, когда дослушаешь меня до конца. Я приму любое твоё решение. Я готов уйти навсегда, вернуть денежную компенсацию и даже сесть в тюрьму, — проговорил Асмодей, ослабив узел галстука. — Кстати, о деньгах... Я вчера не ездил с вами в больницу. Прошу, передай это Раджу, надеюсь, этой суммы хватит на его лечение, — добавил он, положив на стол чек. — О чём ты, дядюшка? — непонимающе нахмурился Сантьяго, и плохое предчувствие, которое не покидало его в последние дни, внезапно накрыло с головой. — До момента твоего прихода в "Дюморт", шпионом Лилит был я, — прохрипел азиат, а Магнус только пережал переносицу пальцами, закрыв глаза и разрываясь между желанием придушить собственного отца или же самому провалиться под землю от стыда за него. — В своё оправдание могу сказать разве то, что я не сливал информацию по личной инициативе. Роджерс шантажировала меня, и, когда я наконец-то расстался с ней и отказался идти у неё на поводу, всё это и началось. Я понимаю, что вы все ненавидите меня, и я полностью заслуживаю презрения в ваших глазах, как и справедливого наказания за мои ложь и предательство, — добавил он, ненадолго умолкнув, чтобы собраться с мыслями. — Почему признаёшься сейчас?! Почему сейчас, блядь?! Когда она разрушила половине из нас жизни, причинила боль, навредила физически! — Магнус не выдержал больше и вскочил на ноги, бросившись к отцу и схватив его за лацканы пиджака. — Прекрати! Прекрати немедленно! — Рафаэль подлетел к другу и с силой встряхнул его, но тот вырвался и пулей вылетел из зала. — Я поговорю с ним, — выдохнул Алек, когда Сантьяго взглянул на брюнета, одними глазами умоляя пойти и убедиться, что Магнус будет в порядке. Лайтвуду сейчас было плевать на то, что скажут или подумают остальные, да и не был никто в состоянии хоть что-то сказать, все просто неподвижно застыли в зале, ожидая дальнейших слов Асмодея. — Магнус? — позвал Алек, ворвавшись следом за азиатом в уборную, где тот метался в закрытом пространстве, пытаясь найти хотя бы что-то, что можно было бы пнуть или разбить о стену. — Ненавижу его! Ненавижу! У меня больше нет отца! Он для меня умер! — выкрикнул Бейн, вдруг остановившись у ряда умывальников с зеркалами, он резко занёс кулак, но брюнет перехватил его руку. — Не нужно, покалечишься. Тише, я рядом, — прошептал Алек, притянув мужчину к себе и крепко сжав его в объятиях, он не дал ему вырваться и просто ждал, когда тот затихнет и успокоится. — Сукин сын... — прохрипел Магнус, поддавшись эмоциям, он беззвучно заплакал. Лайтвуд не знал, что сказать, он просто гладил его по подрагивающим плечам и целовал в выстриженный висок, пытаясь успокоить. И это всё же подействовало, потому что вскоре Бейн чуть отстранился, неловко опустив глаза, он поспешил подойти к зеркалу, которое ему не разрешили разбить, и начал отстранённо убирать сероватые потёки под глазами, благо сегодня он накрасился более стойкой косметикой. — Ты в порядке? — уточнил Алек, задав шаблонный вопрос, хоть это и было глупо. — Мне нужно много виски и тебя снова на все выходные, — попытался пошутить Магнус, надевая привычную маску. — Я не смогу в выходные, прости, — глухо отозвался парень, принявшись рассматривать кафель на полу. — Почему? Что с тобой происходит? — спросил азиат, развернувшись к нему лицом, чтобы не разговаривать через отражения в зеркале. — Это неважно, просто не могу и всё. Надеюсь, ты будешь в норме, — чересчур резко ответил Алек, ощущая себя полностью потерянным, потому что не мог быть собой, а слова матери о репутации их семьи никак не давали ему покоя. Он поспешил ускользнуть из уборной, лишь бы не продолжать этот разговор и избежать дальнейших расспросов. Это было гадко и нечестно, потому что Магнус всегда был рядом, когда Алек нуждался в этом, но сейчас он бросал его, оказав жалкую поддержку и тут же перечеркнув её своим поведением. Лайтвуд обещал себе, что исправит всё после семейного ужина в субботу, когда прощупает почву и будет знать наверняка, насколько далеко их с Лидией заведёт их ложь. Тем временем в зале собраний ненадолго повисла давящая тишина. Саймон испуганно вжался в стул, пытаясь быть максимально незаметным. Больше всего он боялся, что Асмодей мог вспомнить о той папке и тогда всё это враньё вскрылось бы. Но приводило в ужас Льюиса не понимание, что ребята узнают о том, что он причастен к шпионажу, а то, что Рафаэль больше никогда не захочет его видеть. Сантьяго сейчас был бледным, с нечитаемым выражением на лице, он не сел, а скорее рухнул обратно на своё место, как только Магнус с Алеком вышли. — Мой сын прав, я слишком долго тянул с признанием, — снова заговорил Асмодей, сокрушённо покачав головой. — Я пытался уговорить Лилит остановиться, но она не услышала меня. Мне безумно жаль, что многим из вас пришлось пострадать, поэтому я хочу уйти из "Дюморта" в надежде, что Роджерс отстанет от вас и прекратит мстить мне таким образом, — добавил он, развернувшись к Сантьяго. — Рафаэль, я попрошу тебя связаться с матерью и решить, что делать со мной дальше. Я готов к судебному процессу, — кивнул он, и в зале повисла тишина, которую не решилась нарушить даже Клэри своим баллончиком. — Я сообщу через час, — сухо кивнул испанец, едва сдерживая всё, что сейчас клокотало у него внутри. — Возвращайтесь все к работе, — обратился он к своим подчинённым, и впервые это прозвучало как приказ, а не как просьба. Сантьяго просто поднялся и ушёл в свой кабинет, заперев дверь на ключ и подумав о том, что ему стоило установить хотя бы жалюзи у прозрачной стены. Вот именно сейчас он чувствовал себя рыбкой в чёртовом аквариуме, которой перекрыли кислород и заставили задыхаться в стеклянном гробу. Никто из ребят не смел даже головы высунуть из своего рабочего места, и только Саймон расположился у кофейного островка. Сердце стучало в груди, заглушая даже мысли, и парню было невыносимо стыдно и больно. Он не мог оторвать взгляда от Рафаэля, который несколько раз прошёлся в кабинете от двери до окна и обратно. Раньше он всегда чувствовал на себе взгляд Льюиса, но сейчас не замечал ничего вокруг. Галстук сдавливал шею испанца, пиджак казался душным и неудобным, и тот сорвал с себя их, швырнув прямиком на письменный стол и пнув ногой кресло на колёсиках, которое откатилось и сбило своей спинкой кактус в вазоне. Саймон вздрогнул и испуганно вжал шею в плечи, видя, как вздуваются вены на шее любимого, который был словно вне себя. Рафаэль снова вернулся к окну, переступив осколки разбившегося горшка и разлетевшиеся бумаги и ручки, он привалился плечом к оконному откосу и долго смотрел на деревья в сквере у здания агентства. Деревья всегда успокаивали его, они выглядели сильными и непоколебимыми. Сантьяго вдруг вспомнил, как жил в лесу и эти вездесущие зелёные гиганты вокруг нависали над ним куполом, словно охраняя его, как они наполняли энергией и дарили ощущение умиротворения. В лесу ему было спокойно, там не было цивилизации и людей, не было никого, кто мог бы причинить вред или сделать больно, только девственная природа вокруг, частичкой которой был он сам. И Рафаэлю нравилось быть этой частичкой, крошечной песчинкой в одной из огромных галактик, где над ним шептали листья в кронах великанов-деревьев о том, что всё невечно и тленно, но при этом циклично. Наверное, поэтому Сантьяго и вернулся к обычной жизни, когда понял, что не сможет всё время прятаться от людей из-за того, что однажды его предали. Но сейчас он был растерян и одновременно зол, но не на Асмодея, а на самого себя, потому что забыл о том, что всё периодически повторяется, и оказался не готов к очередной измене. Телефон неприятным зудящим звуком заскрежетал по поверхности стола, и Рафаэль поморщился, будто от зубной боли. Он развернулся и отбросил край пиджака, увидев имя абонента, которому должен был позвонить сам, но пока не решался. — Да, мама? — выдохнул мужчина, не узнав собственного голоса, который едва не скрипел от усталости. — Включи видео-звонок, — попросила Мария, которая в отличии от сына почему-то не звучала удивлённой или чересчур расстроенной. — Асмодей мне только что звонил. Кстати, он ушёл из здания и больше не вернётся, — добавила она. — Как ушёл? — встрепенулся Рафаэль, и его исказившееся от непонимания лицо отразилось в этот самый момент на дисплее телефона женщины. — Я отпустила его. Мы не будем подавать в суд, таково моё решение, — проговорила Мария, выглядя крайне сдержанно, она вела себя мудро и воспитанно. — Это только твоё агентство, мама, и я приму это решение. Но объясни, почему? — спросил испанец, поправив кресло и сев в него, он ощутил, как ему постепенно передавалось это спокойствие матери, а её немного грустная, но всё такая же тёплая улыбка заполняла сердце надеждой. — Потому что Асмодей пытается взять на себя вину Лилит и хочет, чтобы его наказали. Наказывать нужно тех, кто действительно виноват, но не нам это делать, — ответила ему женщина. — Бог всё видит, мой мальчик. Он сам вершит правосудие, без нашего вмешательства. И, если мы хотим каким-то образом помочь в установлении справедливости, то нам нужно всего лишь быть добрее к окружающим. Зло порождает зло, а добро — добро. Помни об этом всегда, — добавила она, прикоснувшись к крестику на своей шее, и Рафаэль невольно повторил её жест, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки. — Порой так сложно оставаться добрым, — признался он, ощутив стыд за своё поведение, когда окинул взглядом поверх телефона кабинет, в котором устроил бардак. — Никто не говорил, что это легко, — лишь улыбнулась Мария. — Асмодей покаялся, и это главное. Многие скажут, что слишком поздно, но для раскаяния никогда не бывает поздно. Он был настойчив и требовал он нас наказания, но он и так уже наказан, потому что потерял настоящую любящую семью, — добавила она. — Я простила Асмодея. Завтра утром в десять он улетает в Чикаго, хочет вернуться в дом родителей и немного побыть там один, — словно невзначай напоследок бросила женщина. — Зачем ты говоришь мне это? — усмехнулся Сантьяго, хотя прекрасно понимал, к чему клонит его мать. — На данный момент "Дюмортом" руководишь ты, а не я. Любое решение — это твоя ответственность, и ты вправе принять его и поступать так, как считаешь нужным и правильным, — проговорила женщина. — Я же прошу тебя лишь об одном: что бы ни случилось, оставайся добрым человеком, который достоин носить распятие на груди, — прошептала она, едва сдерживая слёзы. — Мама... — тяжко вздохнул Рафаэль, пребывая на распутье дорог и всё ещё пытаясь усмирить собственную злость. — Береги себя, моя радость, — прошептала Мария, поцеловав свои пальцы и прикоснувшись ими к камере, она отключилась. Сантьяго нужно было прийти в себя и подумать, а для этого у него были свои методы. Он сделал глубокий вдох и решил начинать постепенно, продвигаясь мелкими шагами, будто по тонкому льду. Убрав со стола пиджак и отправив в его внутренний карман галстук, мужчина принялся собирать рассыпавшиеся документы и ручки, вернув всё на свои места. — Прости, дружище, — виновато прошептал он, склонившись над кактусом. Рафаэль осторожно перетянул его на чистый лист бумаги и растерянно посмотрел на осколки горшка и горстки земли. Наблюдавший за испанцем Саймон решился выбраться из своего укрытия и подошёл к прозрачной двери, тихо постучав. Сантьяго слабо дёрнулся от неожиданности, но затем улыбнулся и подошёл ближе, провернув ключ. — Найдёшь для него новый горшок? — с надеждой спросил мужчина, и Льюис забрал у него кактус, тут же зашипев, потому что умудрился уколоться даже сквозь бумагу. — Конечно. Я уберу здесь, не волнуйся, — ответил парень, кивнув вглубь кабинета. — Спасибо и прости, что озадачил этим, — неловко проговорил Рафаэль. — Мне нужно уехать и привести мысли в порядок, — добавил он, поспешив схватить свой пиджак и покинуть кабинет под взволнованными взглядами ребят. — Что сказал мистер Сантьяго? — расстроенно спросила Клэри, у которой уже слезились глаза от её ментолового баллончика. — Что нужно пересадить кактус, — растерянно ответил Саймон, и они пошли искать красивый горшочек, но в итоге использовали вместо него одну из старых чашек. Рафаэль же пронёсся через холл к лифту, едва не переходя на бег на подземном паркинге. Он ощущал невыносимую потребность именно бежать и поэтому спешил попасть домой, чтобы переодеться в подходящую для этого одежду, забрать Айса и отправиться на пробежку. Спустя всего двадцать минут, они уже покидали двор, попрощавшись с садовником Эдгаром. Пёс был предельно рад этой вылазке, бодро подпрыгивая рядом с хозяином и виляя хвостом, пока они направлялись к парку. Рафаэль же ощущал, как внутри нарастает огромный шар напряжения, который постепенно словно накалялся от огня полыхающей в нём неправильной злости. В какой-то момент испанцу показалось, что этот шар попросту разорвёт его на части, и сорвался с места, побежав. Было крайне глупо делать это вот так, без подготовки и разогревания мышц, сразу же набирая чересчур большую скорость, но Сантьяго будто кто-то стегал хлыстом по спине, заставляя бежать дальше и всё ускоряться. Он понятия не имел, сколько это продолжалось, и смог остановиться, только когда силы покинули тело и он рухнул на колени, оперевшись ладонями о нагретое солнцем покрытие дорожки. Айс обеспокоенно залаял и лизнул его щёку, больше не радуясь этой прогулке, потому что хозяин загонял даже его. Рафаэль удивлённо отметил, что вокруг не было ни единой души, но рисковать напугать кого-то не собирался, поэтому из последних сил оттолкнулся руками и обнял пса, привалившись ухом к его шее. Сердце Айса долбило так часто и громко, словно соревновалось в ритме с его собственным, но они оба постепенно успокаивались. Сантьяго ощущал, как всё его тело болело, а мышцы подёргивало от нагрузки, из-за чего казалось, что внутри них копошатся сотни муравьёв. Но всё это постепенно отпускало, и мужчина наконец-то понял, что на самом деле он не хотел бежать в понимании занятия спортом, он всего лишь хотел сбежать от проблем. Шар внутри внезапно испарился, как и ощущение хлёстких ударов по спине, которые заменили дорожки пота, скатывающиеся градом от шеи к пояснице. — Ну-ну, не хотел напугать тебя, — прошептал Рафаэль, успокаивающе погладив обеспокоенно свистнувшего Айса. Он с трудом поднялся на ноги, отряхнув колени от пыли, и они с псом медленно двинулись домой, по максимуму срезая расстояние. Когда под рёбрами перестало колоть от бега, Сантьяго ощутил ужасный голод. Его организм требовал срочного восстановления сил, и мужчине пришлось первым делом поесть, а уже потом пойти в душ. Вода почти завершила этот процесс восстановления, смыв с тела усталость, и её эстафету перехватил сон. Рафаэль покормил Айса, прочёл сообщение от Лили о том, что она благополучно долетела, и провалился в царство Морфея, собираясь подумать над словами матери чуть позже.***
Рассвет застал Рафаэля врасплох, он просто обнаружил, что уснул довольно надолго, и теперь едва смог заставить себя подняться. Тело всё ещё беспощадно болело, давая понять, что в ближайшее время не разрешит ему истязать себя, напоминая о недавнем марафоне при каждом движении. Но мужчина всё же заставил себя пойти в душ, позавтракать и начать собираться. Он едва не сжёг костюм, который намеревался надеть сегодня и наглаживал утюгом слишком долго, поддавшись тяжёлым мыслям. Почему-то Сантьяго думал, что с утренними лучами солнца к нему придёт и решение, которое, впрочем, было принято ещё вчера, во время разговора с матерью. Но сейчас испанец немного сомневался, поэтому планировал поддаться интуиции уже на месте, когда прибудет в "Дюморт". Агентство встретило его непривычной тишиной, всё вокруг вдруг показалось серым и угрюмым, словно здесь не хватало чего-то незаметного на первый взгляд, но действительно важного. — Прости меня. Мне так стыдно за него, — выдохнул Магнус, осторожно обняв друга, будто и вправду боялся, что тот оттолкнёт. — Мама простила, значит, мы все должны, — тихо отозвался Рафаэль, похлопав Бейна по спине. Сантьяго прошёл мимо пустого кабинета Асмодея, ускользнув в свой и устало опустившись в кресло. Он невольно улыбнулся яркой полосатой чашке, в которой его кактус смотрелся ещё лучше и которая будто напоминала о том, что всегда всё можно исправить. "Быть добрее и прощать" — вчерашние слова матери приобрели новый смысл, и мужчина внезапно подорвался на ноги, вылетев в холл, где все, казалось, только и ждали этого. — У него самолёт в десять. Мы не можем разрешить ему улететь, — на одном дыхании выпалил Рафаэль, поймав в ответ несколько поддерживающих, но также и большинство недоверчивых взглядов. — Поехали в аэропорт, — скомандовал он, и все внезапно согласились. — Поехали! — выкрикнули ребята. — Клэри, захвати маркеры и ватманы, — попросил Сантьяго, столкнувшись взглядом с Саймоном, который тепло улыбался ему. — Магнус, прошу, доверься мне, — обратился он к другу, подтолкнув того к выходу, и они выдвинулись шумной оравой. Рафаэль чувствовал, как дрожат руки, но он верил, что поступает правильно, прислушавшись к интуиции и совету мамы. Саймон сидел рядом на пассажирском сидении, а на заднем разместились Клэри с Хелен, которые вовсю рисовали надписи, с помощью которых собирались остановить Асмодея. В это время Бейн-старший пребывал словно в прострации. Он подготовил документы и билет для прохождения пункта контроля в аэропорту и крепче сжал пальцы на ручке небольшого чемодана. Мужчина не мог даже самому себе толком ответить, почему ему вздумалось отправиться именно в Чикаго, в опустевший дом его родителей, которых больше не было. Возможно, он бы провёл там остаток жизни или же совершил самоубийство, будучи не в силах справиться с чувством вины, душевной болью и позором. В любом случае Асмодей считал, что заслуживает самой ужасной участи, и действительно не понимал, почему Мария простила его и разрешила улететь, избежав наказания и тюремного заключения. Сейчас же он просто передвигался мелкими шагами в очереди, вспоминая всё, что совершила Лилит и к чему он фактически тоже был причастен: поджог типографии, разоблачение правды о детстве Клэри, обнародование видео с Лоренцо, привлечение родителей Камиллы, чтобы повлиять на её отношения с Себастьяном, травля Изабель и Мелиорна через их бывших, а теперь ещё и Радж, который попал в больницу. Кроме этого в их с Роджерс послужном списке было ещё много пакостей, но Асмодей больше не собирался его пополнять, надеясь, что обезопасит хотя бы остальных ребят. Больше всего он боялся за Магнуса, который отчаянно стремился быть с Алеком. Мужчина видел, что его сын совсем неравнодушен к Лайтвуду, пусть тот пока и отрицал, что это взаимно. Асмодей же верил, что у них всё получится и искренне желал, чтобы Магнус и Алек смогли разобраться в себе спокойно, без всей этой грязи Лилит. Но также он волновался и за Рафаэля, опасаясь, как бы Роджерс не попыталась продать журналистам информацию о его прошлом, а именно о мерзкой ситуации с Диего. Бейн всё ещё не мог забыть почти безжизненного Рафаэля на больничной койке, для которого они с Магнусом сдавали кровь. Испанец действительно был для него как второй сын, и Асмодей на подсознательном уровне пытался компенсировать для него нехватку родного отца. Но потом он познакомился с Лилит, и его будто бес попутал, отобрав у него здравый разум... — Сэр, простите, это не Вас зовут? — какая-то сердобольная женщина в очереди к пункту контроля одёрнула его за локоть, прервав поток мыслей и заставив взглянуть в сторону. — Мистер Бейн, не оставляйте нас! — нестройным хором выкрикнули ребята. Асмодей же не поверил собственным глазам, застыв на месте и ощутив, как к горлу мгновенно подкатывает ком. За ограждением стояли Рафаэль, Магнус и все остальные, держа в руках наспех нарисованные плакаты. "Второй шанс!", "Победим Л.Р. вместе!", "Без Вас — никуда!" — он пробежался взглядом по ярким и немного кривоватым буквам, и понял, что они плывут перед глазами из-за блестящей пелены. Асмодей не помнил, каким образом оказался вне очереди, среди ребят, которые крепко сжимали его со всех сторон, окружив, словно цыплята курицу-наседку, и это, чёрт подери, было лучшее ощущение в его жизни. Разве что Магнус остался стоять в стороне, сжав губы в тонкую полоску и засунув руки в карманы, он о чём-то думал. Его внешний вид, а именно чересчур плотный слой косметики на лице, которым он пытался скрыть мешки под глазами, ясно давали понять, что прошлую ночь азиат провёл в компании алкоголя. Если честно, то и сейчас Бейну ужасно хотелось снова налакаться, но он достал телефон и позвонил матери, чтобы уточнить, находится ли она в издательстве. — Проект я сдал вчера. Мне нужно уехать, — проговорил азиат, выдернув Рафаэля из толпы. — Куда? — спросил тот, насторожившись. — Обещал маме встретиться, — честно ответил Магнус. — Послушай, не рассказывай ей о вчерашнем в плохом ключе. Он всё ещё твой отец, — попросил Сантьяго, но его друг отвёл взгляд. — К сожалению, да, — безразлично хмыкнул Бейн и развернулся к выходу из аэропорта. — Дядюшка Асмодей, я поговорю с ним чуть позже, — обратился испанец к мужчине, увидев, как тот расстроился, проводив фигуру сына грустным взглядом. — Прости меня, Рафаэль. Я не заслуживаю твоей доброты и доверия, — покачал головой Асмодей. — Наверное, всё же будет лучше, если я улечу. Я ведь ещё успеваю, — добавил он, взглянув на табло. — Мы не справимся без Вас, — проговорила Камилла, которая стояла рядом. — Мы планируем бороться, — поддержала её Изабель. — Но если нас оставите Вы, единственный, кто знает Лилит лучше всех, нам попросту её не победить, — добавила она, и они с Ками обняли мужчину с двух сторон. — Ох, красавицы мои... — тяжко вздохнул Асмодей, сгорая от стыда. — Они правы. Мы должны быть едиными, — согласился Сантьяго. — Я больше не приму ни единого заявления об увольнении, имейте в виду это! "Дюморт" переходит на строгий режим экономии бумаги! — громко обратился он к ребятам, и те поддержали босса аплодисментами. — Хорошо, что никого больше не будут увольнять, — счастливо улыбнулась Клэри, спрятав свой баллончик в сумочку, и они все вместе отправились в агентство, чтобы ещё немного поработать. Уже там Асмодей решил поговорить с каждым пострадавшим из-за выходок Лилит, чтобы отдельно извиниться перед ними, хоть и понимал, что никакие слова не смогут компенсировать то, через что им пришлось пройти. Чуть позже вечером он планировал отвезти Раджу чек, потому что Рафаэль вернул его и посоветовал навестить Гонсалеса лично. Пока что же мужчина надолго застрял в кабинете Мелиорна, где Изабель оставила их наедине, дав возможность спокойно поговорить. Асмодей отчаянно пытался найти хоть какие-то зацепки, чтобы они смогли начать судебное разбирательство уже с Лилит. Вскоре к ним присоединился Сантьяго, но в итоге мужчины пришли к выводу, что это сможет только навредить репутации "Дюморта", которую им едва удалось восстановить. К тому же Питерсон утверждал, что Лилит вполне сможет выкрутить дело на свою пользу, при этом выставив Асмодея либо как соучастника, либо как вообще главного злодея. — И что дальше? Снова молчать? Лучше я сяду за решётку, чем кто-нибудь ещё пострадает. Эта стерва уже прошлась практически по всем. Я волнуюсь за тебя и за Магнуса, — проговорил Бейн. — Нас с Магнусом не так-то просто задеть, — попытался успокоить его Рафаэль. — Нужно просто быть чуть осторожнее. Уверен, скоро всё наладится, — ободряюще добавил он, хотя сам слабо верил в это. Саймон в это время не находил себе места, ощущая, что ему стоит поговорить с любимым и сознаться во всём. Парень верил, что тот уж точно простит его, ведь Асмодея же простил. Но страх другого развития событий всё же присутствовал, и Льюис надеялся, что хотя бы в этот раз ему повезёт, в конце концов, это была всего лишь идиотская папка, о которой никто даже не вспоминал...***
— Какого хрена мы вообще сейчас творим? — взвинченно пробормотал Алек, взглянув на Лидию в чересчур милом платье и одёрнув пиджак на себе, когда они вместе вышли из такси под домом его родителей. — Можем просто сказать им, что ты — гей, а у меня появился парень, — спокойно предложила Бранвелл, хотя и боялась реакции своего папы на последнюю новость. — Ага, и моя мать четвертует меня, а твой отец отправит тебя в женский монастырь, — брякнул парень, ощущая себя последним идиотом сейчас. — Давай договариваемся так: просто не подтверждаем то, что придумали себе наши предки, но и не слишком вступаем в спор, чтобы отрицать. А я в ближайшее время поговорю с папой и попытаюсь познакомить их с Джоном. Представлю его как просто друга, он ведь такой милый, сразу понравится отцу, а потом мы скажем, что начали встречаться, и он уже не будет против, — на одном дыхании выпалила Лидия. — Почему нельзя было сделать так сразу? — недовольно фыркнул Алек. — А почему нельзя было сделать каминг-аут ещё в четырнадцать, когда ты впервые понял, что сиськи и вагины тебя не интересуют? — отпарировала ему блондинка, сложив руки на груди. Возможно, они бы продолжили эту перепалку и даже всерьёз поссорились, чего у них, к слову, не случалось ещё ни разу, если бы не Иззи с Мелиорном, которые вышли из только что подъехавшего такси. — Значит так, если мама начнёт слишком активно наседать на кого-то из нас, трое остальных сразу же приходят на помощь, — проговорила вместо приветствия Изабель. — Если что, я взяла спички и просто отдам их Максу, — пошутила Бранвелл, и они вместе вошли во двор. — Добрый вечер, дети, — радостно поприветствовал их Роберт, открыв дверь, после чего наклонился ближе и заговорщически прошептал: — Маму я уже почти подготовил. Специально подменил сухое вино для аперитива на креплёное, — подмигнул он. — Тётя Лидия! — заверещал Макс, сломя голову бросившись в прихожую, пока за ним бежал его уже подросший щенок. — Ой, простите... — смущённо выдохнул он, резко остановившись, когда заметил незнакомца. — Привет. Я — парень Изабель, Мелиорн, — с улыбкой проговорил Питерсон. — Я же говорил, что у Из кто-то есть, — обратился мальчик к отцу, а сестра тут же шикнула на мелкого. — А я Макс, — всё же представился тот, по-взрослому протянув руку для рукопожатия. — Очень приятно. Держи, это тебе, — Мелиорн улыбнулся ещё шире и протянул самому младшему из Лайтвудов конструктор. — О, мы с Лидс купили похожий. Сможешь построить свой собственный город, — предложил Алек, вручив брату ещё один конструктор. — Вау! — восторженно воскликнул Макс, рассматривая подарки. — А на вершинах зданий можно установить флаги, — предположил он. — Или зажечь свечи, — вдруг добавил он, и ребята испуганно выпучили глаза. — Не нужно ничего зажигать, — тут же спохватился Роберт. — Да и флаги будут смотреться куда лучше, — поспешил высказаться он. — Точно, я ещё возьму у мамы фен и буду дуть им, чтобы они развевались, словно на ветру, — согласился мальчик, и все немного выдохнули. — Это Каспер? Много слышал о нём, — проговорил Питерсон, присев на корточки и принявшись гладить щенка. — Он похож на моего Снежка. Помните его? — вдруг предалась детским воспоминаниям Лидия, и Алек с Иззи согласно кивнули. — Добрый вечер. Все мыть руки и за стол, — скомандовала появившаяся из кухни Мариза, на щеках которой расцвёл яркий румянец, видимо, от того самого креплёного вина. — Здравствуйте, это Вам, — тут же спохватился Мелиорн, протянув женщине цветы и окончательно очаровав её, когда отправился вместе с ней, чтобы помочь принести блюда. — Чудесный молодой человек, — улыбнулся Роберт, обняв дочку. — Ты так преобразилась рядом с ним. Куда девались твои провокационные наряды? — пошутил он. — Мелу нравятся более скромные девушки, — смущённо отозвалась Изабель, невольно вспомнив все свои выходки, которые её любимый вытерпел с каменным лицом. — Он уже мне нравится. И бренди мой любимый, — подмигнул ей отец, прихватив бутылку, которую ему ранее презентовал Питерсон. — О, не стоит беспокоиться. Невежливо с моей стороны заставлять гостей заниматься подобным, — тем временем неловко опустила взгляд Мариза, когда они с Мелиорном оказались на кухне и тот, помыв руки, ловко подхватил поднос с блюдами. — Я воспитан так, что не могу не помочь женщине, — возразил брюнет, отправив свою ношу на стол и вернувшись за следующими тарелками. — А ещё я неплохо готовлю. Следующий ужин за мной, — тут же предложил он. — Хвала небесам, а то Изабель совсем никудышная хозяйка, — покачала головой женщина, вдруг испуганно вскинув взгляд на Мелиорна, потому что не знала, как тот воспримет эту информацию. — Глупости. Я люблю Вашу дочь и не откажусь от неё ни за что на свете. К тому же её красота и ум затмевают для меня всё остальное, а готовить я её научу сам, хоть я и против, чтобы женщины проводили на кухне слишком много времени, — мило улыбнулся Питерсон, и Мариза окончательно растаяла, приглашающе взмахнув рукой в сторону стола. Начало ужина не предвещало никакой беды, они прекрасно проводили время за вкусной едой и вином. И, возможно, если бы Мариза уже за столом не отказалась от последнего и опьянела чуть сильнее, на такой же позитивной ноте этот вечер бы и закончился для Алека. Пока что всё внимание было приковано к Мелиорну, который рассказывал о себе и своих родителях. Он вполне спокойно отвечал на любые вопросы и сыпал комплиментами, расхваливая блюда миссис Лайтвуд, которая действительно была хороша в этом, пусть и готовила очень редко, как и занималась домашними делами. Да что там, Питерсон вообще чувствовал себя расслабленно и уверенно, впрочем, как и вёл себя по жизни. Макс в это время был полностью поглощён едой и своим телефоном, который его не смогла заставить убрать даже Мариза. После он поблагодарил всех, отправил косточку со своей тарелки под стол Касперу и расположился рядом на полу, взявшись за новенькие конструкторы. Роберт облегчённо выдохнул от того, что младший сын послушался и остался у них на виду, вселяя надежду, что сегодня они обойдутся без использования огнетушителя. И в этот самый момент Мариза решила переключиться на Алека с Лидией, которые увлечённо делали вид, будто не замечают её пристального взгляда. — Так как прошли выходные? Куда именно вы ездили? — спросила мать, слишком резко поменяв тему. — Вы ездили куда-то? Вместе? — оживилась Иззи, которая ничего не знала об этом, и Алек пожалел, что не сказал ей заранее. — О, похоже, твой брат решил скрыть это даже от тебя, — усмехнулась Мариза. — Скрыть? Что скрыть? — непонимающе уточнила девушка, а затем её глаза округлились: — Стой. Ты и Лидия? Серьёзно, что ли? — выпалила она, осознавая абсурдность ситуации. — Трое помогают одному, забыла? — прошипел сквозь зубы Алек, пнув ногу сестры под столом и намекнув, что вот именно сейчас она совсем не помогает. — Что "Алек и Лидия"? — вдруг довольно громко спросил Макс, который, оказывается, внимательно слушал их разговор, только делая вид, что слишком увлечён конструктором. — Они встречаются. Как Изабель с Мелиорном, — попыталась объяснить ему мать. — Простите, но всё немного не так... — начала возражать Бранвелл, но её перебили. — Пффф... Разве такое возможно? Они же дружат с детства, с тех времён, когда ещё даже меня не было, — задумчиво фыркнул мальчик, поднявшись и вернувшись за стол, чтобы попить сока. — Это же как если бы я начал встречаться с Джинджер, — добавил он, вспомнив девочку из соседнего двора, с которой они дружили и которая очень даже поддерживала все его поджоги и взрывы. — В этом нет ничего плохого, — ответила на его слова Мариза. — Они не подходят друг другу, — поставил её перед фактом сын таким тоном, будто Алека с Лидией не было сейчас рядом. — Максвелл! — недовольно воскликнула женщина, пытаясь осадить его. — Ладно. Почему ты считаешь, что они не подходят друг другу? — улыбнулся Роберт, пока Алек с Лидией молчали и всё ещё пытались быть незаметными. — Ты не будешь сейчас вести подобные разговоры с ребёнком, — шикнула на него жена, а Макс тут же завопил, что он уже взрослый. — Почему нет? Мне интересно узнать его мнение, — пожал плечами Роберт, которого очень даже веселила вся эта ситуация. Мелиорн наклонился к Изабель и тихо напомнил ей об их договорённости, но брюнетка была увлечена тем, что сейчас разворачивалось за столом, и теперь уже точно не собиралась помогать брату выкрутиться из сложившейся ситуации. — Они слишком хорошо знают друг друга, поэтому им будет скучно, — ответил Макс. — А ещё они не сочетаются внешне, — без стеснения добавил он. — Внешне? — вдруг переспросила у него Лидия, которую внезапно начал волновать этот вопрос, и Алеку пришлось стукнуть по коленке теперь уже её. — Ну, у тебя светлые волосы и голубые глаза, значит, тебе нужен кто-то похожий, — предположил мальчик, высказав только ему понятную теорию совместимости. — И что, мне теперь нужно искать исключительно голубоглазого блондина? — рассмеялась Бранвелл, только сильнее подстёгивая мелкого к этому разговору. — Почему? Волосы могут быть русые, а глаза синие, но отклонения не слишком сильные, — важно хмыкнул Макс, а Лидия невольно улыбнулась, подумав о том, что по описанию её Джон был идеалом. — А Алеку тогда кто подходит? — спросила Изабель, проигнорировав недобрый взгляд старшего брата. — Кто-то с тёмными волосами и карими глазами, естественно, — обыкновенно пожал плечами мальчик. — Но этот человек должен быть ярким и весёлым, потому что Алек постоянно хмурый и в чёрном, — добавил он, и все рассмеялись, вот только в следующую секунду уже стало не до смеха. — Алеку подходит кто-то вроде Магнуса, — выпалил напоследок Макс. — Бейн?! — воскликнула Мариза, почему-то густо покраснев. — Максвелл, он мужчина, как и твой брат, — покачала головой она, а сердце брюнета больно сжалось. — И что? Вон у тёти Лидии есть помощник на работе, который встречается с парнем. Он ведь хороший, а значит, это нормально, — проговорил мальчик. — Ты ещё не понимаешь, о чём говоришь. Иди лучше поиграй, — обратилась к нему мать. — Прошу прощения. Давайте перейдём к десерту, — неловко предложила она, пытаясь закрыть эту тему. — Парни, традиция виски перед праздничным тортом? — тем временем подмигнул Алеку и Мелиорну Роберт, потянув их в свой кабинет, чтобы немного разрядить обстановку. — Ты в норме? Не обращай внимания, — чуть понизив голос, обратился он к сыну, заметив его поникшее настроение после случившегося неуместного разговора. — Да, Макс же ещё ребёнок, — ответил тот, надев маску безразличия, хотя на самом деле услышал всё, что ему требовалось знать. В это время Мариза сыпала извинениями перед Лидией, и Иззи пришлось спасти блондинку и увести её в уборную. Уже там Бранвелл призналась девушке в их вышедшем из-под контроля вынужденном вранье и наконец-то нормально объяснила всё. — Нужно забрать Алека сразу после десерта, — скомандовала Из, ощутив вину перед братом, когда осознала масштабы катастрофы. Но на деле всё оказалось ещё хуже, потому что парень в компании отца и Мелиорна опрокинул в себя виски, и теперь его потряхивало от эмоций, которые он больше не мог прятать. Благо этой порции алкоголя после плотного ужина оказалось слишком мало, чтобы Лайтвуд опьянел достаточно сильно и потерял ориентиры, да и Питерсон удержал его от того, чтобы выпить ещё. Вернувшись за стол, Алек воспринимал всё как сквозь туман, пребывая в своих горьких мыслях. После он на автомате попрощался с родителями и братом и разрешил Лидии усадить себя в такси. Изабель не стала трогать старшего лишний раз, решив поговорить обо всём чуть позже, когда тот будет более спокоен и трезв, она уехала с Мелиорном. — Прости, — тихо выдохнула Бранвелл, осторожно прикоснувшись к руке Алека, лежавшей на заднем сидении. Парня от этого прикосновения будто подбросило, он вспомнил о том, как Магнус всегда осторожно прикасался к его костяшкам и это помогало успокоиться. К сожалению, прохладные пальцы Лидии не помогали, и Лайтвуд шумно выдохнул, желая оказаться рядом с Бейном. — Всё хорошо, не расстраивайся, — прохрипел брюнет, слишком сильно дорожа их дружбой, чтобы разрушить её. — Мне нужно к нему, — добавил он, и девушка понимающе кивнула. Алек продиктовал водителю адрес и отдал несколько купюр, не сильно волнуясь о сдаче. Он вышел под знакомым зданием и оглянулся, удивлённо отметив, что такси повезло Лидию в противоположном от её дома направлении, видимо, она тоже поехала туда, куда звало её сердце. Консьерж уже узнавал Лайтвуда и не стал возражать, чтобы тот поднялся на нужный этаж. Парень вышел из лифта и тут же ломанулся к двери, нажав на кнопку звонка и только сейчас ощутив себя идиотом. На днях они с Магнусом снова фактически поругались и опять из-за него, Алека. Бейну было нелегко после покаяния его отца, а брюнет не смог поддержать его должным образом, за что теперь корил себя. В лофте долбила музыка, это было слышно даже на лестничную клетку, а дверь отдавала вибрацией, которую можно было ощутить ладонью. Скорее всего, Магнус был внутри с кем-то, он точно не слышал звонка или, может быть, просто не хотел открывать. Лайтвуд понимал, что его здесь не ждали, но дверь резко распахнулась в тот самый момент, когда он уже собирался развернуться и уйти. — Александр? — удивлённо выдохнул азиат, но его голос заглушила музыка, от которой дрожали стены. Казалось, мужчина услышал её только сейчас, неприятно поморщившись, он взмахнул рукой, приглашая своего гостя войти. Алек нерешительно переступил порог и закрыл за собой дверь, пока хозяин квартиры прошёл в гостиную и выключил колонки. Председатель Мяо жалобно мяукнул и выпрыгнул из своего укрытия за диваном, сиганув куда-то через россыпь полупустых бутылок на полу. — Ты сказал, что мы не встретимся в выходные, — проговорил Магнус, плотнее запахнув на груди полы шёлкового чёрного халата. — Да, но... Всё переменилось как-то, — сконфуженно ответил Лайтвуд. — Ты пил? — спросил Бейн, заметив блеск в расфокусированном взгляде парня, на что тот неопределённо повёл плечами. — Почему ты постоянно закрываешь дверь спальни? У тебя там скелеты, которые не помещаются в шкафу? — вдруг задал волнующий его вопрос Алек, приукрасив его нелепой шуткой, которая прозвучала совсем несмешно. — В спальню можно только особенным, — честно ответил азиат, опустив взгляд. — Я однажды впустил уже туда человека, а нашёл двоих, — горько хмыкнул он, вспомнив об измене Имасу. — А я неособенный, значит? — чересчур истерично вырвалось у брюнета. — А ты хотел бы им быть? Определись уже, — в тон ему ответил Магнус, не собираясь осторожничать. — Я пойду, наверное, мне не следовало тревожить тебя, — проговорил Алек, подумав о том, что так будет лучше, учитывая, что разумы их обоих были затуманены выпивкой. — Зачем приезжал-то хоть? — спросил мужчина у него за спиной, когда Лайтвуд уже обернулся и пошёл в прихожую. — Я... — выдохнул брюнет и умолк, сделав глубокий вдох и уставившись в одну точку на двери. — Просто хотел, чтобы в голове снова стало пусто, — честно ответил он, зачем-то решив всё же сказать это. — Снова? — непонимающе уточнил Бейн. — Как утром прошлого воскресенья, — смущённо произнёс Алек, вдруг поняв, что действительно нуждается в том, чтобы сбросить напряжение. — Магнус? — испуганно позвал он, резко развернувшись, когда за спиной раздались шаги и азиат ненадолго вышел в свою спальню. Сердце пропустило удар, а затем понеслось галопом, когда Бейн опять развернул его к двери лицом, заставив опереться о неё ладонями и стоять смирно. На Лайтвуда накатил страх, потому что он успел увидеть в руках мужчины тюбик смазки, но не решался даже шелохнуться. — Не паникуй. Я всего лишь передёрну тебе, пока ты будешь мне рассказывать о том, что произошло, — проговорил Магнус у него за спиной, потянув с плеч парня пиджак, а затем принявшись расстёгивать его ремень. Удивительно, но Алека это успокоило и он даже чуть расслабился, зная, что сегодня его задницу никто трогать не станет. Более того, азиат даже не стал снимать с него штаны, только пошире расстегнул ширинку и приспустил боксёры спереди, чтобы достать пока ещё слабо эрегированный член. — Мама устроила семейный ужин. Пригласила Иззи и Мелиорна, чтобы познакомиться с ним, а меня заставила позвать Лидию, — как на духу выпалил Лайтвуд, радуясь, что из-за его высокого роста и широкой спины Магнус не мог ничего увидеть, только чувствовал его нарастающее возбуждение в своей ладони. — Лидию? Как занятно, — хмыкнул Бейн, задрав на парне мешающую рубашку, он взял с тумбочки тюбик, который ненадолго отставил туда. — Почему не сказал мне? К чему эти вечные недомолвки и лишняя нервотрёпка? — почти рыкнул он, выдавив на пальцы гель и согрев его. Алек мог это видеть, потому что в этот самый момент чуть опустил голову, привалившись лбом к сложенным на двери рукам, а манипуляции со смазкой происходили внизу, перед ним. Он не хотел отвечать, лишь мечтая о том, чтобы скользкая ладонь прикоснулась к головке, но пальцы замерли в воздухе. — Я жду ответа, Бемби, — хрипло напомнил ему Магнус, прижавшись всем телом со спины. — Не сказал, потому что боялся обидеть тебя, — признался брюнет и тут же издал несдержанный стон, когда лишённые колец влажные пальцы сжали его, принявшись дрочить ему. — Продолжай. Если это единственный способ заставить тебя разговаривать, значит, будем воздействовать физически, — проговорил у него за плечом Бейн, перехватив свободной рукой поперёк груди, чтобы зафиксировать на месте и не разрешить двигаться и подмахивать. И Алек рассказал от начала до конца, пытаясь собрать крупицы мыслей, пересыпая своё повествование хриплыми стонами и шумным дыханием. Магнус тем временем просто двигался, постепенно ускоряясь и подводя его к финишу, он почему-то резко остановился, когда по телу Лайтвуда прокатилась первая волна сладкой пульсации. Нужно было ещё пару раз пройтись по головке, и семя выстрелило бы прямиком на дверное полотно, но этого не произошло. — Застёгивай штаны и езжай домой, — вполне спокойно приказал Бейн, убрав руку и отстранившись, он отступил на шаг назад. Алека с ног до головы окатил жаркий стыд, потому что алкоголь окончательно испарился и он осознал, что вообще натворил и о чём попросил. Возбуждение пропало фактически мгновенно, и парень быстро убрал опадающий член в трусы, проигнорировав скользкое ощущение от смазки. Он спешно застегнул ширинку и ремень, обернувшись и схватив свой пиджак, Лайтвуд не решался даже посмотреть в раскосые глаза. — Ты должен понять, что от этого в твоей голове не станет пусто. Все твои тяжёлые мысли покинут тебя только тогда, когда ты перестанешь бояться быть собой, — тихо проговорил Магнус и потянулся к ручке, распахнув дверь и безмолвно заставляя этим жестом уйти. Алек пристыженно кивнул и послушно покинул лофт. Он не помнил, как спустился вниз, поймал такси и добрался домой, прямо в одежде провалившись в беспокойный сон, а уже утром его разбудил звонок в дверь. — Умоляю, прости, я не хотела, — с порога виновато зачастила Иззи, которую брюнет никак не ожидал увидеть сейчас, как и Мелиорна, которого она притащила с собой. — Всё нормально, ты же не знала о нашей с Лидией лжи, — отмахнулся Алек, смутившись своего вида, когда взгляд сестры зацепился за его вчерашнюю одежду. — Мне бы в душ, — неловко пробормотал он. — Я приготовлю завтрак, если ты не против, — предложил Питерсон, когда Изабель, не дожидаясь приглашения, вошла в прихожую и втянула его за руку за собой. — Конечно. Все продукты, которые найдёшь, в твоём распоряжении, — ответил Лайтвуд, которого попросту потеснили в сторону. Алек прихватил одежду и скрылся в ванной, пока ребята орудовали на его кухне, а когда вышел оттуда, квартиру уже заполнял вкусный запах. — Не стоило беспокоиться, но спасибо, — пробормотал парень. — Красиво, — похвалил он, рассматривая тарелку, на которой Иззи украшала завтрак фигурно нарезанными овощами. — А то, — горделиво вздёрнула нос она, рассмеявшись. — Мел пока доверяет мне только это, но он обещал научить меня готовить, — счастливо добавила она. — Сегодня, кстати, первый урок, — важно изрёк Питерсон, заваривая кофе. — Мы попробуем вместе испечь яблочный пирог, — проговорил он. — Это не слишком замысловато и трудно для первой попытки? — пошутил Алек, за что сестра тут же стукнула его кулачком в плечо. — Когда моя мама учила меня его печь, то сказала, что если я справлюсь с ним, то потом мне будет под силу всё что угодно, — ответил Мелиорн, поставив на стол три чашки. — Всем приятного аппетита, — пожелал он, и они взялись за еду. — Насчёт Магнуса... — вдруг выдохнула Изабель посреди лёгкого разговора ни о чём. — Это была шутка Макса, — попытался возразить парень, бросив опасливый взгляд в сторону Питерсона. — Прости, что вмешиваюсь, но, похоже, кто-то уже должен сказать тебе это наконец-то, — тяжко вздохнув, не выдержал Мелиорн. — Из вас с Магнусом получится отличная пара, — проговорил он, не ожидав последующей реакции на свои слова. — Ты сказала ему?! Кому ещё?! — Лайтвуд тут же вскочил на ноги, гневно уставившись на Из, которая безуспешно пыталась всё объяснить. Алек же просто вылетел в гостиную, распахнув балкон, он вышел на свежий воздух, пытаясь унять панику. Он не хотел, чтобы узнал кто-то ещё, и так слишком много людей догадывалось, из-за чего всё окончательно выходило из-под контроля. — Изабель ничего мне не говорила, — спокойно выдохнул Мелиорн, оказавшись рядом, он устремил взгляд на вид утреннего города. — Но весь офис разговаривал о вас, ещё несколько недель назад, — добавил он, сделав акцент на последних словах. — Да? А сейчас что? — нервно хмыкнул Лайтвуд, сжав пальцы на перилах. — Сейчас никто уже даже не шепчется особо, потому что все воспринимают вас как пару, — ответил Питерсон, и парень дёрнулся, резко повернув к нему голову. — Прекрати. Ладно? Ты — гей, тебе нравится Магнус, а Магнусу нравишься ты, — закатив глаза, вздохнул мужчина. — Это настолько заметно? Господи... — испуганно прошептал Алек, растерев лицо ладонью. — Как и то, что такими темпами ты потеряешь Бейна. Рано или поздно ему надоест догонять того, кто постоянно убегает, — проговорил Мелиорн, пока Иззи пыталась подслушивать их через открытое окно, которое выходило на ту же сторону дома, что и балкон. — И тебе не противно? — спросил Лайтвуд, но столкнулся с непониманием во взгляде мужчины. — Разговаривать со мной, находиться рядом, — уточнил он. — Наверное, это не лучший способ завоевать благосклонность старшего брата девушки, но я вынужден сообщить тебе, что ты придурок, если думаешь так, — честно ответил Питерсон, похлопав парня по плечу, и тот наконец-то улыбнулся, полностью соглашаясь с тем, что он действительно идиот. — И что прикажешь делать? Ты же сам слышал, что вчера сказала мать, — горько усмехнулся Алек. — Ты не обязан рассказывать им вот так сразу, но ребятам в агентстве можешь сказать. Мы позаботимся о том, чтобы утечки информации не произошло, — проговорил Мелиорн, намекнув, что действовать можно и постепенно. — Не уверен, что Магнус теперь захочет. Я вчера поехал к нему после ужина и... В общем, не следовало мне ехать, — покачал головой парень, сгорая от стыда при одном воспоминании о том, что произошло в прихожей Бейна. — Сделай день передышки для вас обоих на сегодня, а завтра спокойно поговорите, — предложил Питерсон. — Я бы обнял тебя, но ты слишком высокий, и это будет смотреться глупо, — с улыбкой добавил он, пытаясь приободрить Лайтвуда. — Спасибо, что сказал мне всё это, — искренне поблагодарил его Алек, пожав мужчине ладонь. — Иззи повезло с тобой, — добавил он, давая понять, что полностью одобряет спутника сестры. — Будто ты сомневался, — лишь улыбнулась брюнетка, высунувшись из окна и сдав себя с потрохами. — Поехали уже печь пирог, — скомандовала она, и Питерсон пошёл собираться. — Поговори с Магнусом сегодня, — тем временем настойчиво потребовала девушка. — Мы не будем обсуждать здесь мою личную жизнь, — возразил Алек, потому что они всё ещё разговаривали через окно и балкон. — И твой мудрый парень посоветовал сделать это завтра, так что я собираюсь послушаться его, — добавил он, планируя предложить Магнусу снова поужинать в ресторанчике Адриано.***
Лоренцо не мог вспомнить, когда вообще так сильно волновался в последний раз. Ещё во время возвращения после уикенда Эндрю пригласил его к себе домой в следующее воскресенье, планируя приготовить вкусный ужин и вместе посмотреть какую-нибудь оперу. Не то чтобы Рэй не волновался все семь дней до воскресенья, но вот, оно настало, и теперь он реально не находил себе места, накручивая себя ещё больше, потому что собирался решиться на следующий шаг. Андерхилл, конечно же, пока ни о чём не подозревал, и Лоренцо оставалось только надеяться, что тот не отвергнет его. В любом случае это было бы очень обидно, учитывая, сколько нервных клеток за эту неделю он потратил. Сейчас же мужчина надолго застрял в ванной и только там осознал, насколько трудно ему будет преодолеть собственные страхи. Несмотря на всё желание и любовь, которые он испытывал к Эндрю, Лоренцо едва удалось совладать с эмоциями и заставить себя сделать все необходимые гигиенические процедуры. Он мысленно дал себе сотню подзатыльников, убеждая себя, что его кошмар закончился и теперь всё будет совершенно по-другому. В итоге ему удалось ненадолго прогнать боязнь, но вместо неё появились сомнения. Теперь Рэй застыл перед зеркалом, придирчиво рассматривая своё несовершенное, как он считал, тело. Да, у него была подтянутая фигура, и он любил делать упражнения по утрам, но Лоренцо понимал, что был старше Эндрю и уже явно не выглядел так же хорошо, как его белокурый Аполлон. Всё же он встряхнул головой и пошёл одеваться, выбрав одежду, которую они с любимым покупали вместе. Красивая рубашка тёмно-вишневого цвета идеально смотрелась бы под одним из его ярких пиджаков, но Рэй одёрнул себя от этого выбора. Он расстегнул верхнюю пуговицу и закатал рукава, а его образ тут же стал свежее, отчего брюнет почувствовал себя чуть увереннее. Лоренцо захватил вино и отправился в путь, пытаясь чем-то занять мысли, чтобы не волноваться. Спустя несколько десятков минут он должен был впервые оказаться в квартире своего парня и сейчас пытался представить себе его жильё. Рэй невольно улыбнулся, когда подумал о том, что найдёт там на каждом шагу радужные флажки, которые Андерхилл просто обожал и разве что не коллекционировал. — Привет. А я решил встретить тебя, — смущённо проговорил Эндрю, ожидая мужчину прямо у дома на улице. — Привет. Я захватил вино, — ответил тот, уже привычно подставив щёку под поцелуй. — Ты отлично выглядишь. Рубашка очень тебе идёт, — сделал комплимент блондин и, когда они уже поднялись на нужный этаж, поцеловал ещё раз, но теперь уже в губы. — Проходи. Чувствуй себя как дома, — добавил он, пытаясь скрыть волнение. Лоренцо, конечно же, замечал его состояние, но лишь надеялся, что Эндрю не почувствует его собственного переживания. — У тебя уютно, — похвалил он, когда парень провёл небольшую экскурсию по квартире. Рэй шумно сглотнул, задержавшись взглядом на кровати с нежно-голубым постельным бельём, пытаясь не думать о том, что, возможно, всё случится именно здесь. — Спасибо. Ты голоден? У меня уже почти всё готово, — встрепенулся блондин. — Там ванная, — кивнул он, и Лоренцо отправился мыть руки. Андерхилл же собирался на кухню, но в дверь позвонили, и он пошёл открывать, замерев на пороге и разрываясь между радостью и тихим ужасом. — Мама, папа? — выдохнул он, нервно улыбнувшись. — Эндрю, ты где? — в этот самый момент позвал его возлюбленный, трансформировавшись за спиной и резко умолкнув. — Говорила же, что у него кто-то появился, — обратилась женщина к мужчине, хлопнув его по плечу: — Гони сотню, Боб, я выиграла, — как ни в чём не бывало добавила она. — Ради всего святого, мама! Ты спорила на деньги с отцом, делая ставки на мою личную жизнь?! — возмущённо воскликнул Андерхилл, густо покраснев. — А чем ещё нам заниматься, когда наш сын уже месяц не приезжает к нам на выходные? — будто недовольно фыркнула его мать, но тут же широко улыбнулась и вошла в прихожую. — Какой красивый мужчина, — вздохнула она, взглянув на Лоренцо. — Не драматизируй, — шикнул на неё парень, отойдя назад, чтобы приобнять любимого и представить его. — Познакомьтесь, это Лоренцо, мой парень. — Друг! — слишком громко выпалил Рэй, отчаянно покраснев, потому что попытка опередить блондина или же заглушить это его "парень" с треском провалилась. Лоренцо дёрнулся в сторону, чтобы они с Эндрю не стояли в обнимку, пока родители того непонимающе взглянули сначала на сына, а затем друг на друга. — Сынок, давай так, — заговорил мужчина, наклонившись к Рэю и давая понять, что обращается сейчас к нему. — Если он удерживает тебя в заложниках силой, просто моргни, и мы вызовем копов, — заговорщически добавил он. — Пап, ну перестань, — страдальчески простонал Эндрю, ласково прикоснувшись к талии любимого. — Всё хорошо. Мы встречаемся, и я действительно хочу вас познакомить, — успокаивающе проговорил он Лоренцо, тяжко вздохнув: — Пусть и планировал, что это произойдёт чуть иначе и уж точно не сегодня. — Простите, пожалуйста, — сконфуженно пробормотал брюнет, опустив взгляд. — Я Лоренцо Рэй, парень Вашего сына, — добавил он. — Ох, так-то лучше, чудесная новость, — радостно вздохнула мама Эндрю, бросившись обнимать опешившего от этого мужчину. — Я Сьюзен, а это мой муж Боб. Очень приятно с тобой познакомиться. Ведь можно на "ты"? — тут же зачастила она. — Мама, умоляю, отпусти моего парня, — попросил Андерхилл, не зная, как ещё ему образумить родителей, и буквально ощущая, что это только начало. — Ещё чего, от него же так вкусно пахнет, — пошутила его мать, но всё же отпустила смущённого мужчину. — К тому же мои сотрудницы мне все уши прожужжали о потрясающем красавце, с которым мой сын ходил в театр. Дай и мне теперь насладиться им, — добавила она, невзначай напомнив о том, что работает в этом самом театре. — Боже, так ты всё это время знала? Как ты выдержала столько вообще? — покачал головой Эндрю. — Лучше спроси меня, как я выдержал её болтовню, — пошутил отец, когда они невзначай оказались в гостиной, где почти уже был накрыт стол на две персоны. — Сьюзен, мы невовремя, пойдём, — тихо прошептал он, но услышали все. — Мы собирались посмотреть оперу. Может, Вы составите нам компанию? — подал голос Лоренцо, надеясь, что это будет уместно, хотя на самом деле был готов уйти и дать любимому возможность побыть с родителями. — Проходите, еды хватит на всех. Можно ещё сделать канапе, — проговорил Андерхилл, бросившись за ещё двумя тарелками, бокалами и приборами. — Я испекла пирожные, мы захватили их с собой, — встрепенулась женщина, сразу же направившись на кухню, и все последовали за ней. — Гости всегда толпятся на кухне, — улыбнулся Эндрю, подметив эту особенность и вызвав всеобщий смех. Он обнял со спины Лоренцо, который взялся нарезать багет, и отобрал у него нож, принявшись резать хлеб сам. Рэй густо покраснел, потому что представить не мог подобного проявления чувств, ещё и перед родителями парня. Но те исподтишка наблюдали за ними со счастливыми улыбками, и брюнет тоже невольно ощущал себя счастливым. — Сынок, а ты умеешь играть в шахматы? — вдруг спросил Боб, который уже несколько раз нетерпеливо взглянул на доску, находившуюся на журнальном столике в гостиной. — Довольно неплохо, мистер Андерхилл, — отозвался тот, вздрогнув от этого тёплого обращения и не понимая, почему его любимый жалобно простонал у него над ухом. — Господи, спасибо тебе! — возведя руки к потолку, воскликнул мужчина, а его жена закатила глаза. — Наконец-то в этой семье появился тот, кто умеет играть в шахматы. Я ведь ещё в детстве подарил эту доску Эндрю, всё надеялся, что он научится, — добавил он. — Чем тебе шашки не нравятся? — спросил у него сын. — Это совсем не то, там недостаточно мыслительного процесса и стратегии, — передразнив тон мужа, ответила за него Сьюзен. — Составишь мне компанию? Всего одна партия, — тут же спохватился Боб, у которого загорелись глаза от согласного кивка Лоренцо. — Пап, одна партия и не больше! — крикнул им вслед Эндрю. — Он прелестный, такой милый, а как красиво вы смотритесь вместе, — тихо зашептала парню мама, обняв его. — Нужно будет показать ему твои детские фото, — мечтательно добавила она. — Только не это, — возразил Андерхилл. — Хорошо, что мы ещё не скоро попадём к вам в гости, чтобы ты смогла добраться до наших старых семейных альбомов, — облегчённо вздохнул он. — Вообще-то у меня все фото с собой: я оцифровала их и держу у себя в телефоне, — одним предложением разрушила все его надежды мать. Тем временем в гостиной Боб принялся расставлять красивые резные фигуры на шахматной доске, и вскоре партия началась. Лоренцо чувствовал себя уверенно, но под конец игры запаниковал, осознав, что сильно увлёкся и забыл, с кем соревнуется, из-за чего теперь выигрывал. — Ну всё, потом доиграете, давайте за стол, — обратилась к ним Сьюзен, когда они с сыном завершили все приготовления. Рэй воспользовался секундой отвлечения и спешно нашёл среди оставшихся вариантов ход, после которого отец Эндрю выиграл бы. Конечно, он мог сделать другой ход и самому победить уже сейчас, но он считал это ужасно невежественным, поэтому схватил неверную фигуру и подставил её под удар на доске. — Ты собирался ходить иначе, — обыкновенно выдохнул Боб, покачав головой и вернув чужую фигуру на место. — Ну же, смелее. С тобой безумно интересно играть, ты хороший соперник. Суть игры в шахматы в том, что в большинстве случаев кто-то всё же должен победить, — добавил он, и Лоренцо пришлось сдаться. — Простите, — неловко прошептал он. — Ты молодчина, спасибо за партию, — поблагодарил его мужчина, пожав ладонь и чуть придержав за неё брюнета: — Ты ведь подаришь мне шанс отыграться между ужином и пирожными? — подмигнул он. — Боб! — воскликнула его жена, и они все рассмеялись. Лоренцо наконец-то немного расслабился в приятной компании и уютной домашней обстановке. Родители Эндрю оказались просто чудесными людьми, и Рэй вдруг понял, как сильно скучал по маме и как сожалел о том, что его отец был совсем не таким, как Боб. С последним они, как и договаривались, ещё раз сыграли, но мужчину снова ожидало поражение, причём в этот раз менее убедительное. Сьюзен шутила, что муж нарочно поддался, чтобы получить повод встретиться снова и сыграть ещё, теперь уже дважды. Женщина же не сдержалась и показала те самые детские фото сына в своём телефоне, принявшись рассказывать разные истории о нём, пока тот громко возмущался и даже пытался закрыть Лоренцо глаза. В итоге Эндрю лишь вздохнул и после ужина вместе с отцом принялся собирать посуду со стола. Сьюзен вышла ненадолго в уборную, и Рэй поднялся, чтобы отнести последнюю тарелку на кухню, но замер у арки. — Он старше тебя, — подметил Боб, и сердце Лоренцо болезненно сжалось от страха, что на самом деле он мог не понравиться родителям возлюбленного. — Папа, — одёрнул его Андерхилл, который тоже всё неправильно понял. — Я это к тому, что ты наконец-то нашёл себе кого-то достаточно мудрого и взрослого. Я рад за вас, — искренне улыбнулся Боб, и парень выдохнул, обняв отца. — Ещё одна тарелка, — проговорил Лоренцо, решившись войти к ним. — Простите, что мы вот так ворвались к вам, — неловко извинился мужчина. — Сьюзен, ну где ты там? Мы и так задержались, собирайся, — позвал он жену. — Да-да, нам пора. Простите, что испортили вам романтический ужин, — поддакнула ему женщина. — Но у вас ещё вся ночь впереди, чтобы наверстать упущенное, — пошутила она, поиграв бровями и снова вогнав парочку в краску. — Кстати, пока не забыли, там тебе тётушка Хизер передала ленты для твоих крылышек, — проговорил Боб, решив поменять тему и отдав сыну пакет, который оставил в прихожей, когда они ещё только пришли. — Крылышек? — непонимающе уточнил Лоренцо, заинтересованно взглянув на любимого. — Я нашёл в интернете схему, по которой можно сделать каркас, а потом обмотать его лентами, чтобы получились крылья бабочки, — признался Эндрю. — И я собирался сделать по этой схеме разноцветные радужные крылышки для участия в следующем параде, — объяснил он. — Там столько этих лент, что на две пары крыльев хватит, сделай ещё и для Лоренцо, — вдруг предложила Сьюзен. — Я никогда не был на гей-параде, если честно, не то чтобы принимать участие и танцевать на движущихся платформах, — проговорил Рэй, вдруг ощутив желание оказаться там с любимым. — Но ты хотел бы? — уточнил у него Андерхилл, на что получил согласный кивок. — Решено, придумаем потрясающие парные костюмы, — с улыбкой добавил он. — Были рады познакомиться с тобой, сынок. Берегите себя, — подал голос Боб, подтолкнув жену к выходу, когда понял, что та бесконечно может вот так наблюдать за этими двумя влюблёнными и умиляться им. — Ещё обязательно встретимся. Пока-пока, горячей вам ночки, — бросила напоследок Сьюзен, упорхнув из квартиры. — Умоляю, прости. Я же говорил, что мои родители немного чудные, — смущённо пробормотал Эндрю, как только они с Рэйем оказались вдвоём. — У тебя чудесные родители, и ужин тоже прошёл прекрасно, — возразил брюнет. — Ты говорил, что твой отец детский тренер по бейсболу, но не упоминал, что ему нравятся шахматы, — добавил он. — Но и ты не рассказывал, что умеешь в них играть, — возразил Андерхилл, чуть нахмурившись, когда увидел, как любимый склонил голову набок. — Нет, даже не начинай, я не поддаюсь обучению этой игре, — предупредил он. — А я всё равно тебя научу, но как-нибудь в другой раз, — улыбнулся Лоренцо, пытаясь скрыть вернувшееся волнение. — Да, уже поздно, я провожу тебя до такси, — встрепенулся блондин, поняв это как намёк, что им пора прощаться. — Или я мог бы остаться, — сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, выпалил мужчина. — Конечно, если хочешь. Можем даже посмотреть ту оперу, которую планировали, — невинно предложил Эндрю, не понимая, почему его любимый покраснел и опустил взгляд. — Я подумал, что мы могли бы заняться... Мы обсуждали это в прошлые выходные, и... Мне кажется, что я готов, — несколько раз запнувшись, всё же проговорил Лоренцо. — Малыш... — шумно выдохнул Андерхилл, не веря собственным ушам. — Ты точно уверен? Потому что, если нет, мы не обязаны никуда спешить, — добавил он, мягко обхватив лицо возлюбленного ладонями и приподняв его, чтобы поймать взгляд карих глаз. — Я хочу, чтобы это произошло. Сейчас. Сегодня. С тобой, — кивнул Рэй, действительно ощущая потребность преодолеть последние преграды страха и просто быть счастливым. — Ладно, но... Мне нужно в душ, и это займёт чуть больше времени, чем обычно, — смущённо произнёс блондин, судорожно пытаясь составить план действий у себя в голове. — Не нужно. То есть... Я подготовился, — перешёл на шёпот Рэй. — Или ты тоже пассив? — вдруг встрепенулся он, ощутив панику. — Я за универсальность, так что всё в порядке, — поспешил успокоить его Эндрю. — Но мы обязательно попробуем наоборот тоже, тебе понравится, — многообещающе добавил он, а брюнета бросило в жар от его слов, потому что он даже не смел представлять себе подобного. — Так ты не против, чтобы я остался? — осторожно уточнил Лоренцо, надеясь, что не выглядит нетерпеливым в этот момент. — Я мигом в душ. Не смей никуда уходить, — улыбнулся ему Андерхилл, проводив в гостиную, а сам скрылся в ванной. Эндрю спешно выполнил водные процедуры, всё ещё взвешивая все "за" и "против". С одной стороны, он и вправду не хотел торопить Лоренцо, но с другой... Он грезил тем, чтобы показать любимому, каким может быть настоящее удовольствие, и окружить его нежностью и страстью. Похоже, второй вариант ему предстояло вскоре осуществить, и парень мысленно похвалил себя за то, что подготовился заранее и купил всё необходимое после прошлых выходных, спрятав секретный пакет в шкафу. Он запахнул на себе длинный мягкий халат, почистил зубы и вышел в гостиную, надеясь урвать несколько минут, благо Лоренцо тоже нужно было ненадолго в ванную. Эндрю вручил ему такой же мягкий уютный халат, комплект полотенец и новую зубную щётку, а сам тем временем бросился на кухню, вспомнив о наличии в холодильнике клубники. Рэй в ванной принялся стаскивать с себя одежду, только сейчас заметив, что поставил на рубашке пятно от крема во время ужина, но сейчас было не до этого, да и пирожные миссис Андерхилл были очень вкусными. Мужчина забрался в душ и ещё раз ополоснул тело водой, хотя в этом не было никакой надобности, потому что он дважды мылся ещё у себя дома. Но вода будто ненадолго убрала с тела сковывающее напряжение, и спустя несколько минут Лоренцо смог заставить себя вытереться и надеть халат. Он колебался, не зная, стоит ли ему снова натянуть на себя трусы, но в итоге решил обойтись без того, что всё равно вскоре придётся снять. Уже у двери брюнет ненадолго замер, сжав её ручку, но не спеша выходить из ванной. Рэй прикрыл глаза и мысленно обозвал себя трусом, убеждая самого себя, что там, за дверью, его ждёт любимый человек, с которым ему будет хорошо, который позаботится о нём и не причинит вреда. Было глупо бояться сейчас милого голубоглазого Эндрю с его ангельским личиком, после того, как несколько лет назад Лоренцо с готовностью подставлял конечности под оковы и разрешал избивать себя и насиловать. Рэй шумно выдохнул и резко открыл дверь, не поверив своим глазам и ощутив стыд за собственный недавний страх. — Это слишком, да? — осторожно уточнил у него встревоженный Эндрю, замерев посреди спальни. — Нет, что ты. Просто неожиданно, но романтично, — выдохнул Лоренцо, с восхищением рассматривая преобразившуюся комнату. Свет был выключен, но вокруг было полно зажжённых ароматических свечей, отчего помещение заполняли приятное тёплое свечение и запах ванили. Андерхилл принялся открывать шампанское, надеясь, что клубника на шпажках, которую он окунул в растопленный шоколад, окажется такой же вкусной, какой она и выглядела. Пробка вылетела из бутылки с характерным хлопком, напиток красиво запузырился в бокалах на высоких ножках, и парень вручил один из них любимому. — Я люблю тебя, Лоренцо. И хочу выпить за этот момент, когда рядом со мной мужчина, который делает меня счастливым, — выдохнул Эндрю. — А я люблю тебя. За то, чтобы этих моментов у нас было много, — тихо отозвался Рэй, стукнувшись о бокал парня своим и сделав первый глоток. — Попробуешь? — предложил Андерхилл, взяв одну шпажку, он поднёс клубнику к губам возлюбленного. — Ммм... Это так вкусно, — блаженно простонал Лоренцо, обхватив ягоду в шоколаде губами. Стоило прокусить твёрдую сладкую корочку, как из неё тут же вырвалась сочная мякоть, и это было лучшее сочетания вкуса после шампанского. — Я рад, что тебе нравится, — облегчённо улыбнулся Эндрю, решив тоже попробовать. — Это всё ужасно неловко, — вдруг проговорил Рэй, когда пауза между ними затянулась. — Прости, я даже не спросил, хочешь ли ты всего этого, — добавил он, виновато опустив голову. — Конечно же, хочу, — поспешил убедить его блондин. — В прошлые выходные всё казалось куда проще, — подметил он, и это наконец-то разрядило обстановку. — Мы не станем звонить Лидии с Джоном, чтобы они приехали ночевать в соседней комнате, — рассмеялся Лоренцо, подойдя к высокому комоду, чтобы поставить на него свой полупустой бокал. — Они бы точно не отказались, но мы не станем звонить, — подтвердил его слова Эндрю, внезапно оказавшись рядом, когда понял, что нужно начинать действовать. Рэй замер, когда парень оказался у него за спиной, тоже отставив свой бокал, но явно не собираясь отступать. Брюнет дышал через раз, а его взгляд зацепился за ближайшую свечу, которая была здесь не для того, чтобы её воск обжигал его кожу и оставлял на ней отвратительные стягивающие следы. Осознание этого ударило куда-то под дых, и Лоренцо сам подался назад, чтобы прижаться спиной к груди любимого. — Я обожаю твои волосы. Знаешь об этом? — тихо прошептал над его ухом Эндрю, потянувшись пальцами к резинке и аккуратно распустив пучок, он тут же уткнулся носом в тёмные шелковистые пряди. — Они вкусно пахнут. Ты весь вкусно пахнешь, мама полностью права, — улыбнулся он. — Боже... Энд... — хрипло сорвалось с губ Рэя, когда горячие губы прошлись по ушной раковине вниз, а затем прижались к шее, но внезапно всё переменилось. — Только ничего не бойся. Хорошо? Ты дрожишь, — проговорил Андерхилл, когда попытался развязать на мужчине пояс халата, но тот зажмурился и его затрясло. — Прости, всё нормально, — поспешил ответить Лоренцо, но ему не поверили. — Малыш, мы можем остановиться, только скажи, — Эндрю ласково развернул его к себе лицом и поцеловал в скулу, желая убить того, кто сломал этого совершенного мужчину в его объятиях. — Нет, всё хорошо, правда, — испуганно замотал головой Рэй, вцепившись пальцами в халат любимого. — Доверься мне, прошу, — выдохнул парень, осторожно убрав его руки, он поднёс их к своему лицу и оставил по поцелую в центрах ладоней. И этот жест был таким располагающим, что Лоренцо невольно сам потянулся за следующим поцелуем, теперь уже подставляя губы. Андерхилл незамедлительно ответил, пытаясь взять собственное волнение под контроль, потому что понимал, какая ответственность была на нём. У него не было шанса ошибиться и сделать что-то не так, этой ночью он должен был стереть все плохие воспоминания любимого, и он собирался это сделать. Ослабив узел пояса, Эндрю потянул в стороны полы халата, добираясь до груди Рэя, чтобы пройтись губами по чувствительным участкам под ключицами. Лоренцо шумно выдохнул от этого, а затем уже сам распустил пояс полностью, следом взявшись за такой же на парне. Их халаты с шорохом упали к ногам, но Андерхилл не стал смотреть вниз, только плотнее прижался бёдрами, и они оба застонали, соприкоснувшись в районе паха. Губы снова столкнулись в поцелуе, который отдавал клубникой и шоколадом, и Эндрю уложил широкие ладони на талию брюнета, подтолкнув того к кровати. Постель оказалась запредельно мягкой, и Лоренцо почудилось, будто только эти голубые приятные на ощупь простыни успокаивали его. Андерхилл бережно уложил его на них, нависнув сверху и начав исследовать бархатную кожу губами и пальцами. — Чёрт, какой же ты красивый, — прошептал блондин, когда всё же решился рассмотреть тело возлюбленного. — Единственный красивый здесь — это ты, — смущённо возразил Рэй, несмело взглянув на Эндрю. Бледная кожа парня казалась приятно смуглой в жёлтом свете свечей. Сильное накачанное тело, словно у греческого бога, оказалось ещё красивее, когда на нём не было одежды. Лоренцо невольно прикоснулся к крепким плечам, прочертив пальцами линии ниже, по бицепсам. Взгляд карих глаз в это время прошёлся по рельефной гладкой груди, идеальным кубикам пресса, точёным впадинкам у тазовых костей, а затем мужчина резко отвёл его, ощутив прилив жара и одновременно страха. У Эндрю был впечатляющий размер достоинства, такой не в каждом порно у актёров можно было увидеть, и Рэю пришлось смириться с мыслью, что это будет больно. — Совершенный мой, — пробормотал Андерхилл, всё ещё не веря своему счастью. Он принялся осыпать Лоренцо поцелуями и искать самые чувствительные места, чтобы понять, что тому нравится больше всего. Пальцы пробежались по подтянутой фигуре, и Эндрю не сдержался, прикоснувшись к мягким волосам на груди мужчины. Те тянулись дорожкой вниз, которая от пупка была аккуратно подстрижена, заканчиваясь идеальным полукругом у члена и переходя дальше в не менее идеальную гладко выбритую кожу. — Теперь я буду преклоняться не только перед твоей бородкой, — отбросив стеснение, проговорил Андерхилл, внезапно наклонившись, он поцеловал бороду брюнета и одновременно мазнул пальцами по интимной стрижке внизу. — Эндрю... — вспыхнул Лоренцо, едва удержав собственные бёдра на месте, когда те дёрнулись вверх в попытке получить больше прикосновений. Тяжесть скапливалась в паху, и Рэй только сейчас осознал, что действительно возбуждён, чего с ним в прошлых отношениях не случалось практически никогда, да и не волновало это тогда его партнёра. Сейчас он встряхнул головой, прогоняя воспоминания, и отдался умелым любящим рукам, когда Эндрю тихо прошептал ему на ухо, чтобы он расслабился. Лоренцо и сам не понял, как под его бёдрами оказалась небольшая подушка, поверх которой было застелено мягкое полотенце, предназначение которого было вполне понятно и заставляло щёки мужчины пылать ещё ярче. — Тебе удобно? — заботливо поинтересовался у него Андерхилл, достав ещё запечатанный тюбик смазки и презервативы. — Да, — шумно сглотнув, ответил брюнет, покосившись на резинки. — Я здоров и доверяю тебе, можно без этого, — неловко добавил он, вдруг ощутив горечь, когда подумал, что парню могло быть противно контактировать с ним без защиты после увиденного в видео. — Уверен? Потом придётся мыться, я подумал, что тебе это доставит дискомфорт, — проговорил Эндрю, разрушив своими словами любые сомнения. — Уверен, — тут же кивнул Лоренцо, немного успокоившись. — Я хочу почувствовать тебя, — едва слышно признался он, даже не подозревая, что выкачал этим признанием весь воздух из лёгких любимого. Казалось, ничего больше не могло испортить эту ночь, но в следующую секунду Рэй дёрнулся, когда прикосновение тёплых пальцев, огладивших его ягодицу, резко замерли. На мгновение красивое улыбчивое лицо Андерхилла исказила гримаса боли, которую Лоренцо воспринял как отвращение. — Прости, я... Умоляю, прости. Я запишусь в клинику и удалю его лазером, честно. Мне давно уже следовало сделать это, — в панике зачастил брюнет, глотая звуки и буквально ощущая, как всё рушится, хотя глупо было надеяться, что ему удастся скрывать это слишком долго. — Покажи... — прошелестел пересохшими губами парень и чуть надавил на талию любимого, когда тот даже не шелохнулся. — Энд... — попытался заговорить Рэй, но его остановили. — Пожалуйста, покажи, — более настойчиво попросил блондин, и мужчина перевернулся на постели, желая провалиться сквозь землю. — Это произошло в последний раз, после которого я ушёл от него, — будто не своим голосом заговорил Лоренцо, понимая, что уже ничего не исправить, он из последних сил старался удержать слёзы. — Это были розги. Я не мог больше выдержать, умолял его остановиться, а потом попробовал увернуться от удара, и тот пошёл по касательной. Кожа лопнула, и я потом пытался залечить рану самостоятельно, потому что не мог обратиться в клинику. Мне было стыдно, на мне не было живого места, — судорожно прошептал он, снова переживая в своей голове тот кошмар. Рэй боялся оглянуться и снова посмотреть в любимые голубые глаза. Эндрю молчал, явно до этого не представляя масштабов того, через что пришлось пройти Лоренцо. Светлый выпуклый шрам тянулся пятисантиметровым слишком ровным росчерком на округлой ягодице. Вероятно, он должен был ужаснуть парня и вызвать какие-то неправильные чувства, но Андерхилл внезапно понял для себя нечто другое. — Если хочешь убрать его для себя, то тогда удаляй, но не делай это ради меня. Я буду любить тебя и с этим шрамом, уже ведь люблю, — выдохнул он, нежно погладив этот небольшой изъян. — Эндрю, не надо! — едва не воскликнул Лоренцо, не веря в то, что услышал, но вместо пальцев к его ягодице прижались губы. — Стой! — запротестовал он, когда возлюбленный придержал его на месте. Эндрю не принуждал, только шептал разные успокаивающие глупости, подтянувшись на постели выше. Теперь он целовал выступающие лопатки, скользил кончиком носа по позвоночнику, а затем его тёплое дыхание оказалось у поясницы, и вот тогда Рэй по-настоящему запаниковал, едва не вскочив с кровати. У него не было подобного опыта, чёрт, да он даже мечтать не смел о таком, хотя, возможно, и хотел бы попробовать. Румянец был таким ярким, что перекочевал на шею, но Андерхилл чутко уловил, что это было слишком для мужчины сейчас, поэтому немного сбавил обороты. — Ты самый красивый и желанный для меня, — проговорил он, перевернув Рэя и снова уложив его на спину. — Я не заслуживаю тебя, — покачал головой тот, обняв блондина и уткнувшись лицом в его плечо. — Ты слишком много болтаешь, — улыбнулся Эндрю, накрыв его своим телом и втянув в чувственный поцелуй. Возбуждение Лоренцо пропало, но Андерхилл быстро исправил это, уделив должное внимание его соскам. Те отзывчиво реагировали на малейшие ласки, выделяясь тёмными твёрдыми бусинами на груди мужчины. Рэй лишь прогибался дугой и закусывал нижнюю губу, чтобы подавить стоны, потому что считал, что ему следует сдерживаться, чтобы не выглядеть глупо. У Эндрю были другие мысли на этот счёт, и он хотел довести любимого до грани и услышать, насколько громким тот может быть в моменты наслаждения. — Просто лежи и получай удовольствие. Сегодня всё для тебя, — подмигнул блондин, когда Лоренцо попытался подняться. Андерхилл распечатал тюбик и выдавил смазку на пальцы, согревая её, и мужчина под ним чуть встревоженно заелозил бёдрами по подушке. Рэй вроде как собирался что-то сказать до того, как его начнут растягивать, но скользкая рука любимого опустилась на член, а не нырнула ниже. Лоренцо тихо застонал в губы Эндрю, когда тот снова начал его целовать, расположившись рядом и удерживая свой вес на свободной руке. Скользкие пальцы медленно двигались на члене Рэя, а затем постепенно начали задевать мошонку, словно давали понять, что всё же собираются добраться до промежности. — Ты волнуешься. Не нужно, — выдохнул блондин, когда любимый под ним замер и перестал отвечать на поцелуй. — Я буду очень медленным и аккуратным, — пообещал он, погладив внутреннюю сторону бедра Лоренцо и призвав этим развести ноги шире. — Просто у меня давно не... — смущённо отозвался мужчина, умолкнув на полуслове, потому что то, что он хотел сказать, было очевидным. — Постарайся расслабиться и глубоко дышать, — посоветовал Эндрю. — Тебе будет удобно, если мы сделаем вот так? — уточнил он, согнув ноги брюнета в коленях и заставив его опереться ступнями в постель. Рэй лишь кивнул, не доверяя собственному голосу, чувствуя себя слишком открытым и уязвимым в такой позе. Возможно, ему было бы легче, если бы любимый накрыл его тело своим или хотя бы прилёг рядом, но тот сел между его расставленных ног. Андерхилл ободряюще улыбнулся ему и поцеловал колено брюнета, тем временем выдавив слишком много смазки и распределив её по обеим рукам. Лоренцо шумно выпустил из лёгких воздух, когда парень принялся ласкать его член, делая какие-то нереальные провороты пальцев на головке. — Не сдерживайся, я хочу слышать тебя, — шепнул Эндрю, не в силах продолжать наблюдать за тем, как любимый терзал свою нижнюю губу зубами, грозясь прокусить её. И мужчина несмело застонал, прикрыв глаза от удовольствия, он слабо дёрнулся, когда на его возбуждении осталась только одна рука, а пальцы второй начали кружить у входа, увлажняя его. Тело не слушалось Лоренцо, он чувствовал себя кораблём, которого шторм швырял со стороны в сторону. Несомненно, он был возбуждён, но никак не мог расслабиться, хоть прикосновения к колечку мышц не были настойчивыми. Андерхилл просто рисовал круги подушечками, даже не пытаясь давить. Он добавил смазки и просто продолжил скользить пальцами, вызывая сначала приятную щекотку, а затем и внезапно нарастающее тепло. Рэй не знал, сколько это продолжалось, в какой-то момент он просто привык к этим прикосновениям и потерял бдительность. С губ только сорвалось удивлённое оханье, когда средний палец парня плавно вошёл внутрь. — Такой узкий и горячий... — поражённо прошептал Эндрю, понимая, что осуществить задуманное будет намного сложнее, потому что он сам подрагивал от возбуждения. Лоренцо видел, как в голубых глазах напротив разгоралось пламя, и не мог поверить, что являлся причиной этому. Зрачки Андерхилла пульсировали, и Рэй тоже пульсировал, ощущая каждую фалангу длинного пальца, который медленно начал двигаться в нём. Эндрю проклинал себя за то, что собирался сделать, но нарочно огибал простату, желая чуть позже обрушить на любимого всё разом удовольствие. Он синхронно двигал рукой на члене и пальцем внутри, вскоре добавив ещё смазки и так же плавно и медленно втолкнув второй палец. С двумя было не так легко, и мужчина невольно зашипел, сделав попытку свести колени вместе. — Не забывай дышать, — проговорил Андерхилл, дождавшись, когда брюнет расслабился, а затем добавил: — Теперь я позабочусь о тебе. Парень наконец-то согнул пальцы, сразу же нащупав комок нервных окончаний, и Лоренцо вскрикнул от неожиданности. Всё это было слишком для него, по позвоночнику прострелил ток, оседая в паху, но за первой волной последовала ещё одна, а затем ещё и ещё, ударяя до тех пор, пока он не начал тонуть в этом сладком наслаждении. — Эндрю! Эн... Стой... Я... Господи, я сейчас... Нет-нет-нет... Слишком рано... Прошу... — вскрикнул Рэй, переходя на сбивчивый шёпот. — Разреши себе это. Просто почувствуй, хорошо? Кончай, когда тебе захочется. Ну же, — попытался успокоить его Андерхилл, одновременно противореча словам действиями. Он разрушал Лоренцо своими пальцами, которых в нём уже было три и они беспрепятственно проникали внутрь, каждый раз проезжаясь по простате. Мужчину от этого выгибало и подбрасывало на кровати, он судорожно цеплялся за голубые простыни, до треска сжимая их в кулаках. Тёмные волосы разметались по подушке, вторая съехала под бёдрами, а скомканное полотенце промокло от пота и смазки. Щёки Рэя горели лихорадочным румянцем, на лбу и груди выступила испарина, покрывая разгорячённую кожу блестящей в свете свечей вуалью. Лоренцо же потерялся в ощущениях, окончательно забыв о недавнем смущении, он уже не знал, толкаться ему навстречу ласкающей член руке или же насаживаться на пальцы. Он был так близко, так чертовски близко, что его всего трясло от острого возбуждения. — Давай, малыш... Давай... Ты такой потрясающий сейчас... Такой красивый... — прохрипел Эндрю, внезапно погрузив пальцы с хлюпающим звуком внутрь, он не стал больше их вынимать. Подушечки прижались к бугорку и остались на нём, принявшись без остановки потирать его в то время, как снаружи парень ускорил движения руки, нарочно слишком чувствительно проезжаясь по уздечке. И Лоренцо подбросило на постели, после выгибая до хруста костей. Он содрогался в просто сумасшедшем, нереальном оргазме, который словно вытаскивал его душу из тела, обещая вернуть её чуть позже обратно. Финал от двойной стимуляции был необычайно долгим и ярким, Рэй впервые кончал так интенсивно, пока его семя порциями выплескивалось на живот. Эндрю выжал его до последней капли, сам оставшись ни с чем, и брюнет едва нашёл силы потянуться рукой к его сочащемуся смазкой члену. На залитый белесыми лужицами живот снова брызнула сперма, и Андерхилл хрипло выдохнул, пытаясь осознать произошедшее. Оказывается, он был настолько поглощён тем, чтобы доставить любимому удовольствие, что не заметил, как сам колыхался на тонкой грани. Стоило Рэю просто сжать его колом стоящее возбуждение, как блондин тут же излился, не дождавшись хотя бы первого движения. — Я люблю тебя, — пытаясь отдышаться, одновременно прошептали они и рассмеялись. — Вот чёрт, похоже, нам нужно в душ уже сейчас, — улыбнулся Эндрю, кивнув на перепачканный живот любимого. — Я никуда не пойду, — возразил Лоренцо, лениво приподняв голову и взглянув на всё это безобразие, он просто уронил её обратно на подушку, а его колени разогнулись, отчего ступни с шорохом скользнули по простыням. — Я не могу даже пошевелиться. Ты превратил мои ноги в дрожащее желе, — пожаловался брюнет, прикрыв глаза от удовольствия. — Мне показалось, что тебе очень даже понравилось, — игриво протянул Андерхилл. Выдернув из-под бёдер мужчины многострадальное, но так удачно пригодившееся полотенце, он убрал им следы их оргазма, а затем поднялся и отправился в ванную комнату за ещё одним, чистым. Намочив его тёплой водой, Эндрю ещё раз прошёлся тканью по животу Рэя, окончательно избавив того от неприятного тянущего ощущения. — У тебя такими темпами закончатся чистые полотенца, — неловко пошутил Лоренцо. — Спасибо, — выдохнул он, сев на кровати, когда это уже можно было сделать, не запачкав постель. — Я же сказал, что позабочусь о тебе, — отозвался Андерхилл, поцеловав мужчину. — Это было невероятно. Я никогда ещё не испытывал ничего подобного, — признался Рэй, желая врасти в любимого всем телом. — А будет ещё лучше, — пообещал ему парень, снова заставив лечь и теперь уже накрыв собой. — Только не бойся расслабляться и испытывать удовольствие. Откройся мне, котёнок, — попросил он, ласково потеревшись кончиком носа о щеку брюнета. Лоренцо вздрогнул от этого обращения, словно от оплеухи, глухо спросив: — Почему котёнок? Так его называли в прошлых отношениях, где он действительно был котёнком — выброшенным на улицу, никому не нужным, грязным, больным, некрасивым, недостойным любви, заслуживающим лишь небрежного пинка ботинком от хозяина. И этот хозяин не давал ему ни на секунду забывать об этом, ища на ровном месте поводы для очередной взбучки и постоянно придумывая всё более извращённые и жестокие наказания за несуществующие провинности... — Потому что ты напоминаешь мне котёнка, — голос Эндрю заставил прийти в себя и посмотреть в его голубые глаза, в которых плескалась необъятная нежность. — Ты маленький и кажешься особенно хрупким в моих руках, а ещё ты милый и прямо сейчас немного лохматый, — улыбнулся он, пригладив волосы мужчины, после чего продолжил: — Тебя хочется окружить заботой и уютом, вкусно кормить и укладывать спать в тёплую постель, а ещё ласкать, чтобы ты урчал от удовольствия. Поэтому ты для меня как котёнок. — Ты невыносимый романтик, — едва нашёл в себе силы отозваться Рэй, а с уголка его глаза скатилась слеза. — Ты чего? Я сказал что-то не то? — встрепенулся Андерхилл, но в ответ дрожащие руки легли на его талию, призывая опуститься бёдрами ниже. — Нет, просто я слишком счастлив. Счастлив до слёз, — прошептал Лоренцо, осознавая, что именно сейчас они прошли эту точку невозврата и прошлое действительно навсегда осталось в прошлом. — Сделай меня своим, Эндрю, — едва слышно попросил мужчина, разводя ноги шире, он желал этой близости так сильно, что больше не мог ждать. В одно мгновение ему стало всё равно на предстоящую боль, волнение отошло на второй план при мысли о том, что они станут едины. Андерхилл пошутил о том, что завтра после работы ему придётся устроить большую стирку, а затем вытащил ещё одно полотенце и втянул любимого в поцелуй. Он осторожно проверил пальцами состояние кольца мышц мужчины, чтобы убедиться, что тот всё ещё был достаточно раскрыт и подготовлен, после чего смазал себя и приставил головку к входу. Лоренцо поражённо охнул от того, как туго его тело обхватило внушительную головку. Он настроился на яркую вспышку боли от толчка сразу на всю длину, но его не последовало. — Мы никуда не спешим. Я люблю тебя и не хочу навредить, — успокаивающе шепнул ему на ухо Андерхилл, впервые проклиная то, что природа так наградила его. Он придержал за бедро Рэя, который хотел уже было дёрнуться под ним и насадиться до упора, а затем начал медленно раскачиваться. Темп был неспешным и осторожным, но с каждым толчком тело Лоренцо расслаблялось всё больше, пропуская в себя член парня. Когда тот дошёл до середины, головка уже попадала по простате, и ощущения стали намного приятнее. — Ах... Давай... — простонал Рэй, сомкнув щиколотки за спиной возлюбленного, он уже более смело и несдержанно призвал его войти до конца. — Мы сможем кончить и вот так, этого будет достаточно, — попытался убедить его Эндрю, толкаясь только до половины и не желая причинять ещё больше боли. — Ты завтра сидеть не сможешь, — покачал головой парень, когда Лоренцо, не желая послушаться, толкнул его пятками в поясницу. — Пожалуйста... — попросил Рэй, сходя с ума от каждого движения. И Андерхилл сдался, продолжив постепенно погружаться, он едва сдерживался в этом тесном жаре и всё же ненадолго замер, когда его мошонка соприкоснулась с взмокшими ягодицами мужчины. Им обоим понадобилось время, чтобы научиться дышать снова и подстроиться друг под друга, но Лоренцо выглядел скорее нетерпеливым, чем тем, кто испытывал раздирающую боль. Вероятно, это он и должен был ощущать, но адреналин заглушал всё остальное, и теперь брюнет жаждал получить больше. Его тихое "двигайся" вскоре превратилось в настойчивые "быстрее" и "ещё", а спальню заполнили хриплые стоны и вскрики. Пальцы на ногах поджались, и Рэй крепче вцепился в плечи Эндрю, потянувшись за поцелуем. Тот был единственным, что смогло бы заглушить их финальные звуки удовольствия и не дать разбудить всех соседей в доме. Узел развязался слишком резко, и горячая влага опалила пульсирующие стенки внутри и живот Лоренцо снаружи. Брюнет не помнил, как его подхватили на руки и унесли в душевую, пока он даже не пытался сопротивляться во время того, как Андерхилл мыл его, вытирал и смазывал заживляющей мазью. Вероятно, утром Рэю должно было быть стыдно, но сейчас он чувствовал себя настолько уставшим, что желал лишь поскорее провалиться в сон в объятиях Эндрю. — Вот такой ты мне нравишься ещё больше, — блондин лишь улыбнулся, наблюдая за тем, как мужчина сонно зевнул, выглядя при этом максимально расслабленным и удовлетворённым. — Чёрт, завтра понедельник. Нам на работу, а у меня пятно на рубашке, — пробормотал Лоренцо, тут же уткнувшись носом в шею любимого, как только тот потушил все свечи и нырнул к нему под одеяло. — Спи, малыш, сладких снов, — пожелал ему Андерхилл, обняв и притянув к себе ещё ближе. — Я обо всём позабочусь, — в который раз пообещал он, включив будильник на полчаса раньше, чтобы успеть погладить одну из своих рубашек и приготовить для любимого вкуснейшую овсянку на завтрак.