Как любить Ангела

      Несомненно, эти события возвели наши отношения на новый этап. Азирафэль каждый раз, когда наша ссора доходила до пика, просто останавливался, начинал смотреть на меня своим самым светлым и ласковым взглядом и говорил:       - И не смотря нас всё вышесказанное, Кроули, я тебя безгранично люблю. – он подходил ко мне в упор, становился на носочки и целовал меня в лоб.       Это всегда выводило меня из равновесия. С одной стороны, от его блаженных прикосновений, на душе становиться спокойно и тепло, а с другой стороны… Меня начинала одолевать злоба, что он снова ушёл от разговора. Я грузно вздыхал в этот момент, садился куда-нибудь и минут пять успокаивался под присмотром нежного и всепрощающего взгляда Азирафэля.       Опять же, со временем я поговорил с ним о том, что меня злит его детская манера уходить от разговоров и что это меня очень раздражает, его легкомыслие и нежелание доводить разговор до логичного финала. Я обвинял его в боязни признать мою правоту и принятии того, что он не прав. Как был тогда я наивен! Сейчас это так смешно и нелепо звучит, что я понимаю, что тогда по-детски вёл себя больше я, а мой Ангел всегда умел видеть больше и чувствовать глубже, так как он существо любви и чувственность (эмпатия) в нем была развита, больше чем во мне. А знаете, почему я всё это сейчас говорю? Потому что, вот что ответил мой Ангел на мои нападки:       - Кроули, милый мой Кроули, прости, я не думал, что так сильно буду тебя раздражать своим поведением, я не хотел причинить тебе неприятности и боль… просто…- он замялся, как заминается всегда, когда говорит, что-нибудь очень личное, - просто… я боюсь каждый раз, когда мы ссоримся, что мы рассоримся до того, что, ты снова надолго от меня уйдешь. А мне без тебя очень грустно, милый. Прости, я не должен был быть таким эгоистичным, я должен был давать тебе свободу и возможность побыть одному. Я просто трус, Кроули, ты прав, это очень по-детски, я больше не буду. – и я увидел на его щеке слезу. Настоящую слезу раскаяния.        Я чувствовал себя тогда ужасно мерзко. Мой Ангел, плакал от вины, но виноват был я! Я! И только я! Я дорожил правдой более, чем чувствами дорогого мне человека. Я не думал, в минуты ссоры о том, что ему спорить со мной больно, что конечно все закончится тем, что я уйду, и Ангел, будет грустить. Я думал только о правде! Об истине! О справедливости! Будь оно всё проклято! Ни какая правда мира, не стоит этой невинной и чистой слезы Ангела. Не зря же говорят «где начинается справедливость, там заканчивается любовь».       Я, слезами Ангела и обливающемся от боли кровью сердца, прописывал эти истины на скрижалях жизни… Веками. ВЕКАМИ! Каждый раз, во время ссор, я до исступления и с пеной у рта доказывал истину, а мой Ангел, всегда был за любовь. И истиной его была.… Всегда, только любовь.       Эта слеза свела меня с ума, я чувствовал огромный горячий порыв раскаяния и любви, к своему Ангелу. Я подошел к нему, своими руками обхватил его лицо и поцелуем снял эту слезинку, которая навсегда осталась в моем сердце. Это была слеза чистой ангельской любви. Но в эту минуту, меня ужасно угнетала моя вина. Я понимал, что этого мало, и я прижал свои сухие потрескавшиеся губы к его важным и пухлым губам. Всего лишь лёгкое прикосновение. Пара секунд. Возможно, я сделал это больше для себя, чем для него. Моему опустошенному виной сердцу, хотелось чего-то большего и светлого, что бы залило светом мою помрачневшую душу. Всего пара секунд. И я, окрыленный, обнимаю моего Ангела и шепчу ему на ухо:       -Прости меня, прости меня мой светлый и любимый друг.       А он, поглаживая мои растрёпанные кучерявые волосы, приговаривает: - Глупый мой демон, ты же знаешь, что я ни минуты на тебя не сердился. Но если тебе так важно, я прощаю тебя мой хороший. Не грызи себя. Всё же хорошо. Не стоит. Идём пить чай? Идём?       Позже мне мой Ангел признавался, что ужасно горд и счастлив за меня, в такие минуты, так как в эти минуты, как он выражается, я становлюсь снова ангелом и обретаю истинную и первоначальную форму. Что ж, мой Ангел мной гордится. А я обретаю под его опекой покой, что ещё для счастья нужно?       Ко- что еще хочу сказать для справки. Из всего вышесказанного, да и всего последующего повествования, будет складываться ощущение, что я благ, что я ангел и что ничего демонского во мне нет. Но сразу же хочется разуверить в этом наивного читателя (которого, конечно же, не будет, ведь я все это сожгу, но хочется, что бы моё повествование было логичным, так что я буду все разъяснять). Я падший Ангел, и как говорит Азирафэль, любовь делает меня близким к Ангельскому началу, и потому, все что связано с моей любовью к Азирафэлю, является светом и добром. Ибо Любовь, это есть Ангельское чувство, не демонское. И раз я рассуждаю о любви, то и рассуждения похожи более на ангельские. На деле же моя жизнь, выходящая за рамки моей любви, является демонической. Я искушал людей, делал плохие поступки и прожигал свою жизнь. Тем более, наши ссоры, моя злость, агрессия, раздражительность, вспыльчивость и сквернословие, ведь не слишком смахивают на Ангельские поступки, так что, не заблуждаетесь на мой счёт, я не благ, я просто учусь любить, моего Ангела.       Итак, возвращаясь к повествованию (какое же это Азирафэльское слово) - это был Наш первый поцелуй. Времени от нашего признания и до сегодняшнего дня, прошло не мало, и мы, рискнули, лишь нежно прикоснутся, к губам друг друга.       Казалось бы, я демон. Я существо страстное, горячее и не терпеливое, что я уже давно должен был сотворить со своим Ангелом таких вещей, о которых и не в каждой книге напишут. Но это мысли людей. Да, я демон и я умею искушать людей и разжигать в них страсть, потому что люди смешны, нелепы и легко поддаются соблазну. Мы же существа вечные, на эти вещи смотрим абсолютно иначе. Я уже говорил и повторюсь снова, мы ценим каждый этап отношений, нам дорог каждый шаг, что мы делаем друг другу навстречу. Страсть не есть то, с чего начинаются наши отношения, страсть это то, что рождается в отношениях после длительной платонической и светлой любви, когда хочется добавить новый яркий аккорд в отношениях. Страсть.… Это десерт, как говорит мой Ангел, а не основное блюдо, ибо, если бы это было наоборот наши отношения никогда бы и не начались. Строить отношения на страсти, что же самое что строить замок на песке. … И надеяться, что его не сдует ветер времени. Любовь должна прийти к страсти, но ей нужно на это время. Тем более, возвращаясь ко мне, пусть я существо и горячее, но я только недавно (а для нас вечных это недавно) я упал с небес, я ещё помню, а точнее понимаю и осознаю, что есть Истинная Любовь, и как её надо ценить. Ну и ещё, как говорит мой Ангел: «для того, что бы быть истинным злом, надо прожить в Аду безвылазно хотя бы пару веков, тебя же, Кроули в Аду практически не было, ты сразу попал на землю, и потому, я склоняюсь к тому, что ты, просто очеловеченный Ангел, нежели истинный демон». Азирафэль говорит, что я люблю его любовью ангельской. Я не могу сказать насколько он прав, но отношения мы строили на ангельских понятиях.       И всё же, вернёмся к истории. В тот день, день Нашего первого поцелуя, у меня сорвало крышу. Меня так манило к его губам, что только благодаря моей демонической выдержке я не прилеплялся, в глубоком и страстном поцелуе каждый раз, когда видел моего Ангела. И это сводило меня с ума! Я так боялся, что если я потороплюсь, мой невинный Ангел, меня отвергнет. Тем более я не знал, как он к этому относится. Я боялся об этом заговорить, я боялся спросить. И как следствие я боялся на него взглянуть, потому что я страстно желал эти мягкие, влажные губы. И желание, становилось выше меня, и тогда, вместо того чтобы поговорить и спросить у Ангела, (а я ведь всегда знал, что он выдержит и поймет любой мой вопрос), я просто стал очень злым и раздражительным. И вот от того, что присутствие Ангела, а особенно его улыбка, сводили меня с ума, я стал его избегать. Он видел, что со мной, что-то не так, пытался поговорить, но я так боялся разрушить тот покой, который мне дарил мой Ангел, что я не отвечал. Азирафэль говорит, что тогда, я боялся потерять рай во второй раз. Ибо суть рая - это покой и блаженство. И, конечно же, я думаю, он прав.       И вот, я пропадал по кабакам, много спал, и редко видел моего Ангела. А он, молча, прощал меня и только с тревогой, иногда, пытался заговорить. Это были времена Античности, я любил цирк и выпить, а Азирафэль днями напролет общался с философами, под кубки хорошего вина. Однажды, насладившись всеми прелестями античной жизни, я пьяный шёл спать. Помню, я долго не мог уснуть. Меня что-то тревожило, я чувствовал грусть, подавленность и одиночество. Но это, исходило не от меня. И когда до моего пьяного мозга дошло, что наверно, что- то произошло, у Азирафэля, и я быстро протрезвел и побежал к нему. К чёрту мои соблазны, к чёрту мои страсти и страхи! Моему Ангелу плохо! И вот, я стою у стола, на котором стоит множество бутылок вина, а так же, лежит закрытая ладонями , плачущая голова моего Ангела.       -Кроули! Ох как хорошо, что ты пришёл, -дрожащим голосом сказал Азирафэль. Он обнял меня за талию и продолжил плакать мне в живот. Я понимал, что моему Ангелу, нужно выговорится, и я обязан спросить, что у него случилось, но так же я понимал, что если он подымет на меня свое ангельское личико, мне будет очень сложно сдерживаться, потому что в минуты, когда мой Ангел так слаб, я испытываю к нему особенную симпатию. Блаженная Ангельская невинность… Я стоял и думал, что же предпринять. Я гладил его короткие белые волосы, а думал о том, как хорошо, что я не вижу его губ. Но я не выносил его слез и я, пообещав себе держаться, во что бы то ни стало, рискнул спросить:       -Ангел мой, у меня уже всё одеяние мокрое, может, я налью нам выпить, и ты мне скажешь, что тебя так опечалило?       -О Кроули, милый, прости. – он быстрым жестом вытер свои слезы и не найдя на столе ни одно бокала, уже суетливо пытался встать и пойти за ними.       -Сиди, я сам принесу. – удерживая друга за плече сказал я.       -Спасибо, - это было не слово, это был грустный вздох.       Я пошёл на его кухню и достал бокалы. А про себя считал до десяти и приговаривал: «я не думаю о его губах, я не думаю».       Я зашёл в комнату, с абсолютно спокойным видом. И будничным тоном сказал:       - Поднимай свой зад Ангел, будем пить вино у камина на этих чудесных шкурах.       Азирафэль послушался. Сел. Я разлил нам вино, и, стараясь не смотреть на своего Ангела, сказал:       - Не томи Ангел, рассказывай.       -Кроули, Гераклит умер!       - Ангел! Ты, только из-за этого так расстроился?       - Милый, не смейся, прошу. Он был мне другом.       -Он был человеком.       -Он был другом, пусть и человеком, сколько дней мы провели в мудрых и интересных беседах и философствовании. И пусть он человек, но он был умным и добрым человеком. – он говорил это всё дрожащим голосом, и глаза его были полны слёз. Я старательно смотрел в огонь и лишь косился на моего Ангела.       - Ангел, ты же знаешь, что они смертные, мы же много раз это проходили. Их судьба умирать, чрезмерно долгая жизнь тяжела для них. Смерть - это подарок для них, это покой, и мы как более высшие и мудрые создания, должны принимать её без слёз, как должное.       - Я знаю, - говоря это, Азирафэль положил свою руку на мою и крепко её сжал, и положил свою голову на моё плечо. – Я понимаю, не должно мне плакать. Он умер от старости, в покое, но мне всё равно грустно. Я буду по нему скучать… Хорошо, что ты у меня есть. И ты никуда не денешься, ибо ты бессмертный. Знаешь милый, я бы по тебе скучал сильнее. Возможно, я бы даже не смог без тебя прожить. Как же мне тяжело было всё это слушать! Его дыхание, было так близко, его слова, были полны любви. Он был так близко. А я был так слаб. Но я боролся. Я отставил стакан и обнял моего Ангела и, поглаживая его по руке, плечу и волосам говорил:       - Но я же здесь. И я умирать не собираюсь. Так что, хоть об этом ты можешь не переживать. Какой же ты у меня мягкосердечный. Он же человек. А ты уже не первый век живешь. И не первый друг у тебя умирает.       - Я знаю это Кроули. Я сам удивляюсь своей сегодняшней грусти. Я думаю, только ты не сердись, пожалуйста, что я так переживаю потерю смертного, потому что слишком редко сейчас вижу тебя, и мне одиноко. Неет, ты не подумай, я не хочу тебя заставлять быть со мной постоянно, я понимаю, тебе нужна свобода, просто я из-за твоего отсутствия слишком много проводил с Гераклитом времени. Я к нему привык. Очень грустно осознавать, что его больше нет. Как хорошо, что ты пришёл, милый, потому что, без тебя я бы очень долго грустил, спасибо! – и потом, помолчав пару минут, тем своим странным молчанием, которое я так хорошо знал, тем молчанием, которым он готовиться, что-то сказать, что ему кажется сложным. Я был заинтригован, но продолжал смотреть на костёр. Мой ангел выпрямился, освободив от своего дыхания мои мысли, опустил мою руку. Он нервничал. Я молчал. Я видел, как он перебирает пальцами.       -Кроули, скажи, ты меня до сих пор меня любишь?       - Что за глупый вопрос, Ангел? Даже обидно такое слышать! Конечно же, я тебя люблю! «О Небеса! Дайте вынести эту муку»,- думал в ту минуту я.       - Прости, прости, конечно, милый, это был глупый вопрос, я не то хотел спросить. Знаешь… Кроули, я тут подумал.… Вот я сейчас пытаюсь тебе кое-что сказать, и ты мне совсем не помогаешь! Мне было бы намного легче с тобой говорить, если бы ты оторвался за весь день от огня и посмотрел, наконец, на меня. Пожалуйста… - он своей мягкой ладонью прикоснулся к моей щеке и я, поддаваясь его силе, повернул к нему свою голову. Он был слишком близко, и его глаза так упоительно мило смотрели на меня. Этот коктейль из грусти, обожания и понимания хмелил сильнее вина. Я незаметно сжал кулаки, да с такой силой, что костяшки, аж побелели. Я держался. А мой Ангел, набрал в легкие побольше воздуха и наконец, выпалил то, что так хотел сказать – Милый, а ты не был бы против, если бы я тебя поцеловал? По настоящему поцеловал, как люди целуются. Мне кажется я…– но я не дал ему договорить. Я впился в его пухлые губы, со всем сладострастным упоением. Я наслаждался каждым прикосновением к его губам. Это было сладко и очень горячо. Мне казалось, тогда от упоения, что его съем, честное слово. Я прикасался к его губам, и я снова чувствовал себя счастливым. Наши языки переплетались, наши губы творили сумасшедшие пассы. Мы целовались и целовались… Мой Ангел, крепко сжимал своими ладонями мою руку, а я своей второй рукой гладил его шею и топил свои пальцы в любимых блондинистых волосах. Планеты остановились, вселенная замерла, в мире не существовало ничего и ни кого, кроме наших губ и наших рук. К нам, наконец, пришла страсть, как сладкий десерт, после богатого и вкусного ужина. Как мороженое, в жаркий день. Это было желанно, и это принесло нам радость. У меня так много мыслей, крутилось в голове, но я запрещал себе думать, о чём-либо другом, кроме сладости его губ. Мы упивались, друг другом долго… Мы не могли друг друга отпустить. Нет, мы не пошли дальше, как вы могли подумать, мы, как и раньше наслаждались каждым этапом, наших отношений, по отдельности. Сейчас, мы упивались поцелуями. Нам их было мало, и мы с жадностью, словно это в первый и последний раз в нашей жизни, сплелись в поцелуе.       Потом, мы лежали обнявшись на шкурах, в лучах затухавшего камина. И мы молчали.… Каждый думал о своём. И мы не могли уснуть в такую ночь.       Я думал…. Я всё думал... Какой же я дурак! Дурак! Дурак! Почему я так долго страдал! Почему я так долго, мучил моего Ангела. Почему? Почему мой ангел такой смелый? Почему у него смелости, больше чем у меня? Почему он такой замечательный. Как же хорошо, что он у меня есть. Как же сегодня, было всё замечательно.… О Небеса! Какой же я дурак! Всё это могла быть раньше! Я дурак!! Какой же я дурак!       -Дурак. – я не заметил, как с мыслей это вылетело в слова.       - Я? –испуганно спросил мой ангел.       - Нет, конечно же, не ты, я дурак, мой Ангел, я. А ты у меня Ангел ужасно смелый. Спасибо тебе мой любимый.       - Это ведь было так хорошо, правда? Ты был счастлив, Кроули? Был?       - Я и сейчас счастлив Ангел.       - Я так и знал, что нам именно этого не хватало. И ещё, только ты не смейся, и не осуждай, я знаешь, как подумал, что только ты и блаженное счастье с тобой, поможет мне отвлечься от горя утраты... Это наверно так неправильно... Но мне, если честно, сейчас так хорошо, Кроули… а А почему ты назвал себя дураком?       - А я уж понадеялся, что ты это пропустил мимо ушей. Ты, правда, хочешь знать?- он кивнул, - ты знаешь, почему я все это время был так не в духе? Знаешь, почему я сегодня весь вечер смотрел на огонь, а не на тебя? Ангел мой, мне было так плохо, я был так глуп. Ангел… Мой милый Ангел, я просто очень желал твои губы. Я так страстно хотел тебя поцеловать, что это сводило меня с ума. Я в твоей компании, ни о чем другом, кроме твоих губ, думать не мог! Но я так боялся. Можешь ли ты поверить? Я боялся тебя потерять, если я переступлю эту черту. Я думал, ты, будешь против. И вместо того, что бы просто поговорить, я, молча, злился и сходил с ума. Дурак!       - Не говори так милый! Я не позволю тебе себя обижать. Ты не дурак. О нет.… Ты просто очень заботливый. Ведь ты же думал обо мне! Ты думал, что я еще не готов, что я могу расстроиться, что мне будет неприятно. Ты просто очень заботливый. И за это, мой дорогой, я тебя и люблю. - он нежно гладил мою руку, его голова на моей груди, моя вторая рука обвивает его талию, это было время блаженного покоя. Я снова, обрёл мой Рай.       -Спасибо тебе, - я поцеловал его макушку. – я знаешь, что думаю, что нам следует больше говорить и открываться друг другу. Давай пообещаем впредь быть честнее?       - Кроули, ты снова не сдержишь своего слова, так что давай без обещаний. А просто будем стараться. Ты просто знай, что даже злого и раздраженного я тебя очень люблю.       Я усмехнулся. И больше, до утра, ничего не сказал вслух. Я наслаждался покоем. Как часто, мне, духу мятежному не хватает покоя, и как я счастлив, что смог его обрести, в объятиях своего Ангела.       Люди! У нас с Ангелом за плечами уже были века! А я все ещё тогда, не умел его понять, не умел с ним поговорить. Я мучил и себя, и его почём зря, просто, из-за не умения выговаривать то, что есть на сердце. А у вас же так мало времени! Говорите! Говорите больше, спрашиваете, слушайте и старайтесь понимать. Любовь нужно строить. Всю жизнь строить, и разговоры есть те кирпичики, которые создают фундамент вашей любви. Пока вы не скажете, почему вам плохо, ваша половинка не сможет помочь разделить ваш груз. Несите тяжести друг друга вместе. Так легче и счастливее идёт жизнь.       Но возвращаясь к тому дню- знаете, что самое забавное во всей этой истории? А ведь Ангел, оказался прав. Я пообещал впредь быть более открытым и больше говорить, слушать и слышать, но вот на носу дикий, страстный, безудержный Рим и я нарушаю все клятвы. И я наделал кучу ошибок, но это уже другая история.