Агенс и пациенс

И ты увидишь день, для одного тебя созданный, И первый раз поймёшь, что есть в груди твоей сердце, Когда придёт к тебе, придёт, как будто луч солнечный, Сквозная, как ветер, шальная, как море, Земная любовь… Роберт Рождественский «К сыну»       Каллиста сидела на диване и смотрела в одну точку. Хорошо, что сегодня выходной, можно хоть немножечко остыть после вчерашнего. Она совершенно не понимала, что происходит. Пьеро никогда не задевал её своей знойной южной красотой. Девушка прекрасно понимала, что знаменитого красивого парня явно задевало её холодное отношение к нему. А если девушка не подпитывает в мужчине иллюзию собственной неотразимости и наступает на мозоль его самолюбия, она невольно становится жертвой его игры. И если для мужчины — это игра для поддержания марки, то для женщины — игра на выживание. Каллиста никогда не состояла в отношениях, у неё не было парня, но она была не слепой. Девушка видела повышенное внимание со стороны Пьеро к её скромной персоне. Он часто оставался после работы и ждал её, приглашал на ужин, однажды подарил цветы, вспомнив «этот русский обычай» преподносить даме букеты без какого-то особого случая. Если бы Каллиста была неглубокой и тщеславной, ей бы польстило столь пристальное внимание знаменитого сицилийца. Однако она понимала, что за этим лоском стоит простое предложение украсть друг друга на одну ночь. Такого рода отношения девушка не признавала, с одной стороны, в силу женского достоинства, а с другой — в силу устаревшего понятия о сохранении чести до замужества. Последнее, в ней укоренилось, возможно, в силу того, что её матушка была медиевистом, а кого, как не персонажей Средневековья, так беспокоила эта самая честь, значение которой не понятно современному человеку с установкой «брать от жизни всё». Так что авторитарный взгляд карих омутов итальянца не смог расплавить хладнокровную своенравную девицу, и всё было под контролем до вчерашнего дня.       Надо сказать, что слабостью Каллисты в мужской красоте были руки, красивые, сильные руки с музыкальными пальцами и немного выпирающими венами. И только вчера во время танца до девушки дошло, что руки Пьеро подходят как нельзя лучше под её стандарты. Этот факт поразил Калисту до глубины души. Хотя чему тут удивляться? Какой же Пьерчик без перчика в облике? Но влюбиться в человека только потому, что у него красивые руки, было бы по меньшей мере странно даже для представительницы женской половины человечества. Каллисту это даже забавляло. У неё было столько шансов попасть под власть этих магнетических глаз, растечься в лужу от красноречивых взглядов или растаять, как сахар в чае, от пылких речей. Пьеро изобретал всё новые и новые способы ей понравиться, не подозревая, что ему всего-то навсего нужно было обратить внимание девушки на свои руки. Каллиста решила, что пора менять стереотипы, надо пленяться благородством, надёжностью, а внешность — дело второстепенное. Каллиста решила для себя, что Пьеро вполне свойственны эти качества, но только не по отношению к ней, на этот счёт не стоит питать иллюзий, она не потеряла чувство собственного достоинства, чтобы быть очередной галочкой в послужном списке знаменитости, пусть даже он обладает такими удивительными руками. Чтобы любоваться на них, ей вовсе не нужен их обладатель, найдёт изображение в интернете, распечатает и повесит над кроваткой. Помнится, учитель по рисованию говорил, что нужно написать картину так, чтобы он захотел повесить её над своей кроваткой. Руки Пьеро вполне достойны этого почётного места, и Калиста была уверена, что художник был бы с ней солидарен. Стоп!.. О чём она думает? Рассуждает, как фанатка с диагнозом «бесконечная степень влюблённости». Нет, конечно, над кроваткой она не будет ничего вешать, достаточно репродукции картины Генриха Семирадского «Опасный урок». Даже картину выбрала с намёком, понятным только ей одной…       Ещё немного поразмыслив, Каллиста решила, что даже если в теории представить себе ситуацию, что Пьеро хочет от неё нечто большее, чем кратковременный флирт, то всё равно ничего путного не получится. Она вся в работе, трудится с утра до вечера, чтобы родители ни в чём не испытывали нужды. Девушка ещё не достигла того, чего хотела, не накопила средств, не освободила время, чтобы заняться вопросами личной жизни, а менять привычное течение реки её жизни из-за сомнительных чувств к знаменитости она не собирается. Каллиста глубоко сомневалась в собственной привязанности к Пьеро и вообще в присутствии таковой с его стороны. Нет, чувства она пресечёт на корню, это ей будет легко сейчас сделать, пока это всего лишь небольшой росток, который легко раздавить одной ногой. Она уже разбила однажды себе сердце, влюбившись, будучи совсем юной, в статного юношу с их факультета. Но тот лишь пользовался её добротой, а когда она перестала быть ему полезна, просто расстался с ней, как расстаются с детскими книжками, вещами и прочими неодушевлёнными предметами. Каллиста так убивалась, чуть сессию не завалила, но вовремя взяла себя в руки, а этот урок запомнила на всю жизнь. До вчерашнего дня она была стойкой, а завтра будет ещё более стойкой. На том девушка успокоилась и решила, что больше не будет возвращаться к этой теме, признав однако, что руки Пьеро она запомнит надолго.       В свою очередь, Пьеро, сидя с друзьями на пляже у моря, прокручивал в голове события вчерашнего дня. Он понимал, что всё-таки ему удалось зацепить девушку, хотя упрямица не признавала этого и вряд ли когда-нибудь это признает. Сицилиец не мог больше скрывать от самого себя тот факт, что и сам питал к девушке нечто похожее на нежное чувство, и это его пугало. Каллиста была непохожа на его знакомых девушек, он заходил на её страницу в соцсети. Она цитировала Гёте, Вийона, рассуждала над работой Лессинга «Лаокоон или о границах живописи и поэзии», а Пьеро был далёк от этого, ему вовсе не нужны были все эти материи, он и так был самодостаточен и не искал глубинных смыслов жизни в литературе или философии, его устраивало всё в его судьбе, ну, если не всё, то многое. Молодой человек не хотел ничего менять ради непонятных, хрупких, нежных, до селе не испытываемых им чувств к девушке, какой бы она удивительной ни была. Как и всякий обычный человек, Пьеро ценил комфорт, и ему действительно было удобно жить так, как он живёт. Молодой человек решил больше не испытывать Каллисту на прочность. Сицилиец понимал, что флирт и кратковременные отношения не для такой, как она. А продолжай он играть перед Каллистой свою придуманную роль опытного обольстителя, его оружие поразит его же самого… Нет, нужно остановиться, пока он совсем не потерял голову от этой удивительной, не похожей ни на кого девушки. Как же это будет трудно, он же будет видеть её почти каждый день! Но придётся сдерживаться. Он сильный, он умеет жертвовать ради успеха. Решив про себя так, Пьеро вновь вернулся к разговору, нить которого потерял уже давно.       Он был не готов расти духовно, она не была готова расти душевно, и никто из них не знает, когда настанет день и час созревания их душ. Правильно пел Игорь Тальков в своей песне «Летний дождь»: Несвоевременность — Вечная драма, Где есть он и она. Из третьих лиц о вспыхнувшей между ними искре пока знает только танго, которое наглядно им обоим показало, что у них есть потенциал стать агентами действия, потому что в отношениях мужчины и женщины, как нигде, работает английская идиома:"It takes two to tango». Но они, не сговариваясь, решили занять место пациенса в предложении о любви. И пока остаётся неизвестным, будут ли эти двое когда-нибудь вместе или разойдутся, как в море корабли, признаются ли друг другу в этом нежном, сокровенном, что является в мир, как первый солнечный луч в ночной тишине, как цветок из-под весеннего снега, как доказательство присутствия Бога на земле.