Девушкам не место в хоккее

Марк вчера довёз меня до дома, потом поехал к себе. Я пыталась отказаться, потому что он уставший, ему надо ехать побыстрее домой, чтобы отдохнуть, но он опять плевал на моё мнение и сделал все по-своему. Сегодня утром я встала с решительным намерением пойти к Кириллу, что я, собственно, и сделала после обеда. Я прихорошилась немного, и поехала по почти родному мне адресу. Ну, вот я стою у двери в квартиру и мне надо позвонить. Всего лишь позвонить, но я боюсь. Моё сердце стучит как ненормальное, а руки стали холодные как ледышки. Я пару раз вздохнула, чтобы хоть как-то успокоиться, но это, правда, не помогло. Но деваться было некуда. Я поднесла руку к звонку. Почему они трясутся? Ладно. Надо. Надо позвонить. Я пару раз нажала на звонок, но никто не открывал. Я позвонила ещё, а сердце понемногу уходило в пятки. Внутри все переворачивалось. Наконец замок начал открываться, и я отошла на шаг, начиная улыбаться, но я никак не ожидала увидеть его… На пороге стоял Марк, а дар речи у меня пропал. Он стоял в домашней одежде, с наушниками на шее и с пакетом льда, приложенный к боку. Я вспомнила, как вчера его приложили к борту этим боком. Он удивился не меньше меня. — Ты что здесь делаешь? — первый начал он. А я не знала, что ответить. Я, кажется, ошиблась дверью. Да вроде нет. Что здесь делает Марк? Я не могла приехать к нему, так как не знала его адреса. — Я… Я… — тянула я, сглатывая, — Я приехала к своему парню, Кириллу. Его лицо поменялось. Он нахмурился, и в его голове, кажется, сложилось все. А ведь он до сих пор не знал, кто мой парень, — А ты что здесь делаешь? — Приезжаю иногда. Я чувствовала ту неловкость и напряжение, которое повисло между нами. Моё сердце стало стучать ещё сильнее. — Я могу войти? Я же по нужному адресу приехала, да? — я слегка посмеялась. — Ты не вовремя. Тебе лучше потом поговорить с ним. — Он не дома? — Нет, он дома, просто занят… — Мне кажется, я — важнее всяких дел, поэтому дай мне пройти, — более настойчиво сказала я. — Тебе не очень понравится то, что ты увидишь. — Да что тут происходит?! — возмутилась я, — Дай, я пройду. — Я тебя предупредил, — он отошёл в сторону, давая мне пройти. Я влетела в квартиру, и вдруг услышала голоса. Они были мне знакомы. Они не говорили, а издавали стоны. Я даже боялась подумать о том, что там происходит. Я бога молила, чтобы это была игра лишь моего воображения и переживаний. Я приоткрыла дверь и увидела… Господи, моё сердце разорвалось на части прямо здесь. Я хотела убежать, но не могла пошевелиться. Я хотела что-то сказать, крикнуть, но не могла. Единственное, что я сделала, это повернула голову к Марку, который стоял, смотря на меня исподлобья, как бы извиняясь. А ему то за что извиняться? Я повернулась обратно. Как в замедленной, Кирилл скидывает с себя Веру, одевается… Я хочу убежать, но не могу сдвинуться. Мои ноги будто вросли в землю. Он надевает первые попавшиеся штаны, которые валялись на полу. Видимо, он в спешке снимал их с себя, чтобы трахнуть мою лучшую подругу. Ладно, мы с ним взяли перерыв, но Вера… Как она могла? Она тоже встала, обмотанная в одеяло и тоже хотела подойти ко мне, но тут я вернулась в реальность и поняла, что мои глаза уже мокрые от слез. Только рука Кирилла хотела ко мне прикоснуться, как я сорвалась с места и убежала из квартиры так быстро, что только пятки мои сверкали. Я не стала ждать лифт, это заняло бы много времени, я побежала по лестнице с восьмого этажа. Мне кто-то что-то кричал, но я ничего не слышала. Мне было слишком больно. Слишком больно, чтобы что-то говорить. Слишком больно, чтобы что-то слушать. Слишком больно, чтобы к чему-то прикасаться. Слишком больно. Когда я выбежала из дома на улицу, холод ударил по моему лицу. Я продолжила бежать, но обо что-то споткнулась и ударилась коленом, но я не обратила на это много внимания. Я даже не встала. Мне было абсолютно плевать на свое здоровье. Я начала кричать. Неистово кричать от боли. Меня будто разорвали на части и потеряли куски. Их разносил ветер. Мне больно. Я плачу, я кричу, я ничего не чувствую. Меня предали. Меня предали самые близкие люди. Все, кто был мне дорог в этом городе в раз стали никем. Я кричу. Мне больно. Я кричу. Марк Злость, которая сейчас присутствовала во мне не могла пройти сколько бы я не сделал вздохов. Кирилл её парень. Кирилл. Тот, что каждый день с новой телкой. Сейчас же он стоял с приспущенными штанами на пороге, смотря в след Даше. Он даже не побежал за ней. Подонок. Он посмотрел на меня равнодушными глазами, и тут я не выдержал. Мой кулак сам полетел в его морду. К Кириллу полетела его шмара, и зло посмотрела на меня. Я вспомнил, кто это. Это же Вера, вроде… Подруга Даши. Шлюха. — Ты че, совсем что ли? — взвыл мой паршивый братец. — Ещё раз я увижу тебя или твою шлюху рядом с Дашей получишь больше! Ты понял меня?! — взревел я. Давно я не чувствовал такой ярости. — Тебе-то какое дело? Но я уже не стал его слушать. Я кинул ему мешок со льдом, схватил свою куртку и полетел вниз по лестнице. Этаж за этажом, перепрыгивая через полёты я спустился вниз, думая только о Даше. Как только я выскочил из подъезда, я услышал неистовые грудные крики. Я осмотрелся по сторонам и увидел Дашу, сидящую на земле в юбке. Дурочка. Я мигом подлетел к ней и подхватил на руки. Она начала бить меня кулаками, кричать, чтобы я отпустил её, но я не давал ей вырваться. Прижимал к себе, пытаясь забрать хоть каплю боли. Позже она успокоилась и старалась мирно плакать, но её рваные вздохи выдавали её с поличным. Когда её дыхание более менее восстановилось, я подошёл к своей машине, посадил её на сиденье и повез к ней домой. Тогда я не знал, что из этого выйдет. Даша Я лежала дома, на своей кровати и никак не могла успокоиться. Я всегда знала, что мои слезы всегда перерастают в злость и сейчас как раз это происходит. Я постепенно начинаю злиться. Руки начинают трястись и холодеть. Челюсть тоже тряслась. Мне было все равно, как я выгляжу. Я посмотрела на стены в своей комнате. На них висело очень много совместных фотографий меня и Кирилла, меня и Веры, которые я повесила недавно, что злило меня ещё больше. Я встала с кровати, подошла к стенам, сначала рассматривала их внимательно и тихо, а потом резко руками все сорвала. Мои рисунки полетели на пол. Мне было все равно. Я скрывала все. Все летело на пол. Все рвалось в клочья. Каждую фотографию я рвала на мелкие кусочки, но ощущалось как будто я рву саму себя. Следом за одной стеной пошла другая. Когда срывать было нечего, я пошла по коридору, где лежали книги, которые я сбрасывала на пол, потом я пошла на кухню потянулась к шкафам с посудой и, доставая одну тарелку за другой, я кидала их на пол со всей злостью. Таким образом вся наша посуда полетела на пол. Марк Я зашёл обратно в квартиру с пакетом продуктов и успокоительных, которые купил только что. Но услышав звон, разбивающейся посуды, я бросил пакеты прямо на пороге и полетел на кухню. Даша стояла посреди этого хаоса из осколков, держа в руках вазу, которая через миг уже летела в меня. Благо реакция у меня хорошая, и я успел увернуться. Она тяжело дышала. Я подбежал к ней. Обнял её. Стал гладить по голове. Она прижалась ко мне всем телом. Я закрыл глаза, пытаясь своим ровным дыханием успокоить её. — Даш, все будет… — Чщщщщ, — прервала она меня, — Тихо. Ничего не говори, просто обними меня сильнее. Я сжал её ещё крепче. — А ещё, если хочешь, можешь меня поцеловать. — Ты сама-то этого хочешь? — осторожно спросил я. — Сейчас поняла, что да, — сказала она и посмотрела мне прямо в глаза. Я уже начал наклоняться, но тут моё сознание остановило меня. В её глазах столько боли. Она сейчас не хочет поцеловать именно меня, она хочет просто отомстить, отвлечься. Подумать только, я ведь сам ей этот совет говорил. — Нет. Я так не могу. Прости, — я повернул голову, уворачиваясь от поцелуя, потому что стоит мне прикоснуться к её губам и меня унесет, а я не хочу чтобы она целовала меня, думая о другом, и неважно что. — Не можешь? — удивлённо спросила она, — Или не хочешь? — Хочу, но сейчас не могу. Она опустила голову, пару секунд смотрела мне в грудь, а потом заявила. — Уходи. — Что? — Ты меня слышал. Я хочу побыть одна. Уходи, — она отошла от меня на шаг. Я чувствовал робость в её голосе, но она тщательно пыталась её скрыть, пользуясь серьёзным тоном. Я не стал ей перечить и, занеся пакеты с порога в квартиру, отправился домой. По дороге я ругался, матерился, бил руль, нервничал, злился, даже взялся за сигарету. Твою мать, я не курил полтора года и вот опять сигарета у меня во рту. Я чувствовал себя таким жалким. Я сам себе был противен. Почему я уехал? Я бы мог как обычно наплевать на её мнение и остаться с ней. Возможно, она этого и хотела, но я оставил её одну. Оставил в той злосчастной квартире, где полно осколков. Среди старого дерьма. В квартире, которую она снимала вместе со своей лживой подругой. Зуб даю, эта подружка всегда сохла по Кириллу, а он увлекся Дашей. А когда Кирилл и Даша наконец поссорились крупно, она взяла и подстроилась, а самолюбию Кирилла это только на радость. Хотя, кто бы говорил. Я даже горько улыбнулся от этого. Моё самолюбие переплюнет даже брата. Я жалок. Добравшись до дома, я хотел было что-то поделать, чтобы отвлечься от мыслей о Даше, но ничего не выходило. Я так и продолжал заниматься поеданием себя самого. Я хотел было уже потянуться за бутылочкой чего-то покрепче, но спасибо моей памяти, я вспомнил, что у меня завтра тренировка на льду, и я буду как пожеванная тефтеля от похмелья. Я оставил эту идею. Интересно, чем сейчас занимается Даша? Она лежит? Может уснула? Может рисует? Или убирает осколки? А вдруг она порежется? А вдруг приехала Вера? Вдруг она мозги начала есть? Я надеюсь, этой барышне хватит ума не лезть сегодня домой и не доставать Дашу. Я волновался. Да что тут скрывать, я с ума сходил от переживаний. Я не хотел, чтобы она была одна, но… так нужно. Откуда это у меня? Я не мог влю… Я даже слово это не могу произнести. Ладно, надо попробовать отвлечься и поспать.