Мне не сравниться с тобой, Джолин*
Джон, выйдя из номера Нико, спать перехотел, а потому решил еще раз сбегать покурить. По пути на пожарную лестницу он услышал шум в одном из номеров, а значит, кое-кому тоже не спится, и этот кое-кто не один. Джон грубо постучал в дверь, из комнаты раздался испуганный вскрик, хозяйка и гостья притихли ненадолго. Джон гаденько хихикал, пока Клеманс медленно открывала дверь, ожидая увидеть недовольного из-за шума ночью управляющего.
- Джон, ты напугал! – Клеманс втянула мужчину в номер.
- Я знаю, я специально, - Джон, дразня, показал девушке язык. На кровати сидела Жюльет с бокалом вина.
- Да ну тебя, - Клем ударила его ладошкой по плечу. – Чего пришел?
- Думал, позвать тебя покурить, но ты тут делом поинтереснее занимаешься.
- Да-да, и пока не выпьешь, мы тебя не отпустим, - Клеманс начала стягивать с Джона пальто, девушки уже были явно навеселе.
- Если я скажу, что уже выпил, вы ж не поверите? – обе на это замотали головами, а Клем продолжала раздевать Эйзена. – Не коллектив, а сборище алкоголиков. Жюль, детка, наливай! – Джон сбросил с себя руки Клем и эффектно, с должной долей пафоса, снял с себя пальто.
- С кем ты пил до нас, расскажи-ка? – налив каждому в бокалы до краев, Жюльет приземлилась на подушки рядом с Клеманс, напротив полулежа расположился Джон. Все трое умудрились расположиться на одной кровати.
- С Мишей и Нико, - Джон хитро сощурился, отпивая вина и делая в мозгу пометку, что и утренний прием лекарств придется пропустить, а пока решил забить на все и расслабиться в приятной компании. – Узнал много интересного, но вам пока не расскажу.
- Почему? – дружно протянули девушки.
- Потому что сначала Клеманс должна мне рассказать, в каком поколении она ведьма.
- Она не ведьма, а больная, - хохотнула Жюльет.
- Сама ты больная, - цыкнула Клеманс на подругу. – У меня редкая форма синестезии, зеркальная, можно сказать.
- А теперь подробнее, потому что я ни слова не понял.
- Она чувствует то же, что и ты, если смотрит на тебя. Если ты ударился - она почувствует, как будто ударилась сама, если испугался – тоже, - разъяснила Жюльет.
- Нифига себе, - сглотнул Джон. – Я не знал, что такое вообще в природе существует.
- А синестезия само по себе явление не часто встречающееся.
- Я хочу проверить, - Джон поставил бокал на пол и подскочил к Жюльет.
- Как ты собрался это проверять? – Клеманс нахмурила брови. – Сразу говорю, я от алкоголя чувствую меньше эмоций, тактильные ощущения как обычно.
- Отлично, просто замечательно. Сядьте друг напротив друга, Клеманс, смотри на Жюльет. Я буду писать на спине у Жюльет буквы, а Клем скажет, что я написал. Погнали? – Джон в предвкушении веселья массировал плечи Жюльет.
- А давай, - девушки сели лицом друг у другу.
- Поехали! – Джон потер руки. – А ты не подсказывай, - шепнул он на ухо Жюльет.
- «В», «Е», «Д», «Ь» … «Ведьма»! Джон, не интересно, давай дальше, - Клеманс довольно улыбалась, не сводя глаз с рыжеволосой.
- Хм, - Джон «стер» послание, погладив Жюльет по спине, при этом Клеманс повела плечами, как будто это он ей между лопаток ладонью провел. – Дальше.
- «П», «А», «Т», «Р» … «Патрик»?
- «Патрисия Каас», поспешила, малышка, - покачал головой Эйзен и неожиданно ущипнул Жюльет за мягкую часть.
- Джон! – одновременно вскрикнули девушки, и в следующую секунду Жюльет лупила его подушкой.
- Прости, не удержался, - хохотал Джон, прикрываясь от ударов. – Ну, все, прости-прости, - он перехватил у Жюльет подушку и в качестве извинений поцеловал ее в висок, обнимая за плечи. – Это вам на двоих… Ау! – он получил ощутимый тычок под ребро.
- Дурак, больно вообще-то, - девушки уселись обратно на подушки, Клеманс все еще потирала правую ягодицу.
- Я искуплю обязательно свою вину, но, умоляю, пойдемте покурим. Руки трясутся уже, хочу сожрать сигарету, - Джон уже стоял у двери и накидывал пальто. Девушки против не были, Клеманс тут же надела пуховик, а Жюльет полезла к ней в шкаф. В свой номер за вещами ей было идти лень, поэтому она выбрала у Клеманс самые теплые свитер и кофту, а сверху еще и обмоталась пледом с кровати.
- С тебя сигареты, и ты прощен, - сказал Клеманс, проверяя ключ-карту в кармане.
- Не вопрос, - Джон любезно открыл девушкам дверь и пропустил их вперед. – Жюльет, ты как всегда прекрасна.
- Оценили мой новый наряд, мсье Эйзен? - Жюльет кокетливо дернула плечом так, что плед соскользнул с него. Джон рыкнул, подхватывая фигуристую девушку за талию, и повел ее на пожарную лестницу, в который раз отмечая, какие у нее приятные духи, под счастливый смех Клеманс, ее всегда забавляли мини-спектакли, устраиваемые этим дуэтом.
- Кстати, Клем, - начал Джон, раздавая всем по сигарете. – Ты у нас, получается, лучше всех осведомлена об отношениях в коллективе? Кто кого ненавидит, кто в кого влюблен…
- Да, Джон, я прекрасно знаю, кто в кого влюблен, - Клеманс забралась повыше на лестницу и села на ступеньки, чуть пониже утроилась Жюльет.
- А мне расскажешь? – с надеждой спросил Джон, поджигая девушкам сигареты.
- Не расскажу, разбирайтесь сами, - Клеманс по-детски показала ему язык, копируя Джона ранее. – Лучше расскажи сам, как вы там с Нико?
- Клем!
- Порядок, она все знает, - Клеманс хлопнула подругу по плечу. – Тяжко, вообще-то, чувствовать всех вас.
- Ну, раз знает, - Джон с улыбкой прислонился спиной к стенке, делая затяжку. – Я ему сегодня дважды сказал, что люблю его, - он упорно смотрел с балкона в темноту улицы, стараясь не встречаться с девушками взглядами.
- О-о, а он что?
- Сказал, что тоже меня любит, - Джон от удовольствия и смущения прикрыл глаза, счастливая улыбка так и пёрла на лицо, скрывать ее было, очевидно, глупо.
- И что потом? – артистки уже подпрыгивали на месте от нетерпения.
- Да ничего, - пожал плечами Джон.
- Как ничего? – такого разочарования в голосе Клеманс Джон еще не слышал.
- Первый раз это было в туалете, когда его тошнило. После, вернее. Нам на сцену пора было, и прозвучало это… ну, как обычно. Как в конце туров мы целуемся-обнимаемся, все такое. Ну, поняли, короче.
- А второй?
- Только что в его номере, - Джон прикусил губу, вспоминая. – Миша ушел, а я Нико спать уложил.
- О, как это мило, - умилилась Клеманс.
- Он засыпал уже. Я его поцеловал, сказал, а он ответил… и уснул.
- Поцеловал!? – у дам отвалилась челюсть.
- Да ничего особенного, - Джон выкинул бычок и достал еще одну сигарету, он курил быстрее своих собеседниц. – В лоб, как вас целую, так и его поцеловал.
- Но сегодня прям прорыв, так держать, - Жюльет одобрительно покачала головой.
- А он пил сегодня? Он в последнее время много выпивает, а по утрам с похмельем мучается, достал уже. Я с ним общаться не могу, у него постоянно голова болит, - пожаловалась Клеманс.
- Да, я тоже заметил. Немного до моего прихода выпил, если верить его словам, но пьяным он не выглядел, скорее уставшим, - сообщил Джон.
- Вот и не давай ему пить, - Клеманс выкинула с балкона бычок и протянула Джону руку. – Дай еще.
- Тебе не много? – скептически спросил Джон, но вложил пачку в ладонь Клеманс. Он все-таки курил достаточно крепкие сигареты.
- Когда я пьяная, мне мало, - Клеманс зажала фильтр губами и вытащила еще одну сигарету для Жюльет на будущее, рыжеволосая еще с первой не справилась.
- Что нам сегодня Миша рассказал… Впрочем, ты должна быть в курсе, что нравишься Патрику, - сказал Джон.
- Чушь какая! – захохотала Клеманс.
- Он Мише про тебя все уши прожужжал, - развел руками Джон.
- Он запутался немного, - Жюльет забрала у Клеманс припасенную для нее сигарету. – Клем говорит, такое часто бывает. Дай зажигалку, - попросила она Джона.
- И мне дай, сижу, как дура, с незажжённой сигаретой, - Клеманс отдала обратно Джону пачку и продолжила, когда обе девушки прикурили. – У Патрика на меня реакция, как у тебя на Жюльет, - брови Джона поползли вверх. – Да, некоторые это за любовный интерес принимают. Хотя это скорее похоже… - Клеманс задумалась. – Как на котенка или кролика в зоомагазине смотришь и радуешься, вот.
- С крольчатиной ты меня еще не сравнивала.
- Жюльет, зайка, это для яркости образов, - Клеманс погладила подругу по голове. – А вот от Галопина его вставляет, как током бьет. Перестанет загоняться и можно свадьбу играть.
- Так что же он? – Джо не понимал проблемы Шчасновича.
- Банально боится, вот и все, - Клеманс поникла, но заметила непонимающее выражение лица Джона. – Да, не всем мучаться с паранойей, чтоб бояться.
- Ты даже это знаешь, - покачал головой Джон, докуривая до фильтра.
- Догадалась, скорее. Диагноз я не могу по ощущениям поставить.
- Расскажешь как-нибудь эту историю? – спросила Жюльет. Она уже дрожала, кутаясь плотнее в плед, Джон подошел и прижал ее к себе.
- Не сейчас, может, потом. Хотя вы две у меня в «кругу доверия», так что расскажу обязательно, но позже.
- Окей. Пойдем спать? – Клеманс зевнула. – Вставать уже скоро.
- Да, и холодно, - Жюльет выкинула недокуренную сигарету и первая выбежала в теплый коридор.
- Клеманс, слушай, - начал Джон уже в коридоре, поймав актрису за руку. – Ты чувствуешь эмоции, но мысли же ты не читаешь. Как ты узнала, тогда, на лестнице, что я собираюсь к Нико? Не светиться же я начинаю?
- Нет-нет, не светишься, - лицо Клеманс озарила широкая улыбка. – Но у тебя так интересно сердце бьется, когда ты о нем думаешь. Ты когда-нибудь держал в ладонях небольшого попугайчика или канарейку? Бьется и щебечет.
- Интересно, - Джон смутился, он был перед этой девушкой совершенно неприкрытый, словно голый. – А как же?..
- Я не знала, что ты собрался к Нико. Мне хотелось, чтобы ты к нему пошел, - Клеманс пожала плечами, доставая ключ из кармана пуховика, рядом с номером ее уже ждала Жюльет, видимо, девушки этой ночью не планировали расходиться.
- Вот хитрюга!
- Но это сработало, - Жюльет изобразила одобряющие аплодисменты в честь Ильякэ.
- Засранки, идите сюда, - Джон притянул к себе девушек за плечи, обнимая их. – Все, идите спать.
- И тебе сладких снов, - артистки одновременно чмокнули Эйзена в щеки с двух сторон.
Удивительная штука жизнь, чередой случайностей она умудряется расставлять фишки на поле очень занимательным образом. Ребята не знали, что на балконе их разговор был невольно подслушан. Этажом выше на лесенке сидел Патрик. Он был там задолго до того, как Джон с Клеманс и Жюльет решили выйти покурить. Танцор был там с точно такой же целью. Уже минут сорок он методично поглощал сигареты одну за другой, закончил одну пачку и начал вторую. Все потому, что судьба их не смогла развести в одном коридоре.
Зайдя в свой номер, он не сразу почувствовал подвох. Он уже успел переодеться, как вспомнил об одной детали и решил проверить. Патрик оказался прав, в кармане его джинсов было два ключа, один его собственный, второй – универсальный, он так и не вернул его Мише. Теперь Патрика волновало, как Черны попадёт в свой номер, надеяться на благоразумие Галопина Патрик не решался, тот запросто мог забыть о несчастном коллеге, который благодаря им остался совсем без ключей. Но стоило Патрику показать нос из номера, как он убедился, что память экс-Париса не подводит.
В этой части коридора даже не успел среагировать сенсорный датчик освещения, так быстро Патрик зашел обратно и прикрыл за собой дверь, оставляя себе маленькую щелочку для обзора. Ему отлично было видно вторую половину коридора и происходящее там. Рядом с номером Нико сильным телом Галопина в стенку был вжат Миша. Сначала Патрику показалось, что они дерутся, но Черны развел руками, и Пат заметил у него в руке бутылку. Они просто были пьяными, судя по тому, как качнулся Александр, стоило ему отстраниться от Миши, он уперся одной рукой в стену рядом с головой Миши, а второй схватился за голову. Почему-то эта парочка разговаривала шепотом, поэтому Патрик не расслышал, что Миша сказал Алексу, чтобы тот не сопротивляясь позволил завести себя за руку в номер Черны. Значит, ключ ему все-таки вернули.
Но мысли о ключах покинули голову Патрика в тот момент, как он дверь открыл. В груди словно образовался водоворот, и воронка разрасталась, Патрик буквально задыхался от переполнявших его эмоций. Он схватил пальто и побежал сразу на пожарную лестницу, причем остановиться решил на площадке выше, чтобы если кому приспичит покурить перед сном, то его тут не застали, иначе пришлось бы с этим кем-то разговаривать, а Патрик к этому не был готов. Бесконечное количество раз он прокручивал в голове момент, когда Алекс с Михаилом находились недопустимо близко друг к другу. Патрик привык к другому, привык, что Саша рядом с ним, что только с ним он нагло нарушает личное пространство, что только его вжимают в вертикальную поверхность с надеждой вжать в горизонтальную. Патрик думал, что только он видел светло-карие глаза на расстоянии меньше десяти сантиметров, уворачиваясь от поцелуев в щеку или, не дай боже, в губы. Оказалось, нет, но разве мог он винить в этом кого-то, кроме себя.
Водоворот засосал в себя все, что мог, теперь вместо бушующей бури Патрик чувствовал внутри в груди пробоину, как в корпусе корабля. Он начал курить вторую пачку, невидящим взглядом рассматривая танцующие в свете фонаря мелкие снежные хлопья. Из него, словно пылесосом, высосали всю энергию, теперь он только и мог, что выдыхать ядовитый дым.
Патрик даже не вздрогнул, когда на лестницу ввалилась нетрезвая компания, он мысленно похвалил себя за сообразительность. Танцор, различив голоса коллег, весьма удивился составу. Тандем Жюльет с Клеманс был привычен, но вот почему к ним присоединился Эйзен, Патрика заинтересовало. Он не подумал о том, что подслушивать не хорошо, ему в этот момент была абсолютно плевать на чувства других. Шчаснович как-то жадно вслушивался в разговор, улавливая интонации Джона, таким он его еще не слышал. Слишком многое, привычное Патрику, этой ночью менялось. Слишком необычно было слышать разговор Джона с двумя подружками не раздраженным, с явным желанием послать собеседника в далекие дали, а искренне возбужденным и заинтересованным, несмотря на то, что Эйзен раскрывал слишком личные подробности.
-…как вы там с Нико? – Ильякэ задала подобный вопрос абсолютно без страха нарваться на скандал, Патрик бы на такое не решился.
- Клем! – о, знакомые нотки возмущения.
- Порядок, она все знает. Тяжко, вообще-то, чувствовать всех вас, - в этот раз Патрик не придал значения необычной фразе, сейчас бы он ее в любом случае обдумать был не в состоянии.
- Ну, раз знает, - возмущения Джона как ни бывало, прям ненормальная реакция для человека, носящего фамилию Эйзен. – Я ему сегодня дважды сказал, что люблю его, - это что, смущение?
- О-о, а он что?
- Сказал, что тоже меня любит, - судя по тону голоса, этот человек был счастлив до небес.
Патрик, прикуривая новую сигарету, наконец-то осознал то, что услышал. Их недоступная звезда, неугомонный Меркуцио, был попросту влюблен в Нико, и тот, если верить Джону, отвечал ему взаимностью. В груди Патрика, где-то в той огромной дыре, словно начал распускаться цветок, пока одинокий, но с крупным бутоном и дьявольски приятным ароматом. Шчаснович ведь замечал особое отношение Джона к Нико, просто никогда не задумывался о природе этого отношения. Несмотря на то, что Патрик особых симпатий к певцу не испытывал, он почему-то искренне порадовался за него, а Нико ему захотелось пожелать удачи и пожать руку. Пату казалось, что это задачка не из самых легких, быть предметом страсти Эйзена.
- Ты должна быть в курсе, что нравишься Патрику, - сказал Джон, а Патрик подавил в себе желание застонать в голос. Желание набить Черны морду росло с каждой секундой.
- Чушь какая!
Клеманс, милая Клеманс. Она действительно была солнышком, к которому Патрику хотелось быть ближе. Он получал удовольствие от общения с ней, чувствовал духовную близость. Конечно, Патрику хотелось видеть чаще ее улыбку, чаще обниматься с девушкой, больше заботиться о ней. Танцор действительно думал, что стоит положить начало, и это может перерасти в большую и светлую, а его чувства сейчас сравнили с посещением зоопарка. Впрочем, почему-то это сильно не ранило Патрика, немного неприятно потянуло где-то в горле, но не более. Наверное, размер образовавшейся пропасти позволил пролететь этой пуле почти безболезненно.
- А вот от Галопина его вставляет, как током бьет. Перестанет загонятся, и можно свадьбу играть.
Ну вот откуда? Откуда Ильякэ знает то, до чего сам Патрик еще не дошел? Сердце колко забилось, удары эхом отдавались по всему телу, ему пришлось вспомнить, как дышать. Патрик наконец-то признался хотя бы сам себе, ему нравился Саша, и никуда он от этого не денется. Никуда не денется от мурашек, пробегающим по спине, стоит Галопину оказаться сзади, никуда не денется от возбуждения, когда Саша на миллиметр заходит за те границы, что установил ему Патрик, а от потребности ощущать француза рядом хотя бы всегда никуда деваться и не хотелось, сколько бы Шчаснович этого не отрицал. А что ему теперь делать? Галопин, кажется, переключился на Михаила, у которого и загонов поменьше, и характер поустойчивее, хоть он и более непоседлив. А Патрик Сашу сам отшил, причиной стали именно его метания между ним и Клем. Поздно беситься и ревновать. Занятый собственным внутренним штормом, Шчаснович особо не вникал в оставшуюся часть разговора, хотя информация отложилась где-то на подкорке.
Пальцы уже отказывались сгибаться, голова кружилась, его начало подташнивать от количества выкуренных сигарет, когда Патрик все-таки решил пойти спать. Тело настолько отказывалось шевелиться, что проще оказалось выйти в коридор и спуститься на один этаж с помощью лифта.
Со стороны Михаила ситуация так вообще воспринималась комично. Эйзен его выпер из номера Тюркони, а до того и вовсе сидел, расслабленно прижавшись к теплому боку блондина, причем оба без особых возмущений выслушивали причитания по поводу всяких придурков в их труппе. Мише хотелось заржать в голос, кому расскажи – не поверят. Танцор, все еще таращась на захлопнувшуюся перед его носом дверь, отхлебнул рома прям из бутылки, хорошо, что догадался схватить его, когда Джон начал его выпроваживать. Но еще веселее Черны стало, когда его с силой развернули и впечатали в стену с такой силой, что в коридоре сработал датчик освещенности, реагирующий в этой части коридора почему-то на звук, а не на движения, как в другой половине коридора или по всему отелю в целом. Галопин прижимал его к стенке так, что было трудновато дышать.
- Ты не охренел ли часом? – злобно прошипели Мише в лицо.
- Ты что, подслушивал? – выдавил из себя Михаил.
- Ты слишком громкий.
- Впредь буду тише, - заверил шепотом Черны, разводя руками. – Воздуха, молю.
Саша устало оттолкнулся от Миши, и ему показалось, что придется ловить коллегу, настолько сильно его повело. Но Галопин, к счастью, устоял.
- Это правда? Про Клеманс, правда? – тихо спросил Александр.
- Наверное, я не могу ручаться, - Мише хотелось дать Саше хоть малюсенькую надежду, настолько несчастным и подавленным он выглядел. – Пойдем-ка, я расскажу тебе все сначала, - Миша взял его за руку и повел в свой номер.
- Зачем ты рассказывал это Нико с Джоном, Миш? – спросил Алекс, рухнув в кресло посередине комнаты.
- Нико не из болтливых, Джон тем более, - Миша достал стаканы и разлил ром, один протянул Алексу. – А слушать твою неопределившуюся принцессу то еще удовольствие.
- Могу понять, но… - Саша глотнул крепкой жидкости. – Он же тебе свое личное доверил…
- О, так тебя больше возмущает то, что я предал его доверие? Прям по-рыцарски, - Маша поднял стакан в знак уважения, сопровождая издевательским выражением морды, конечно же. – А молодая, красивая и умная девушка Клеманс? – Миша сделал акцент на принадлежности Ильякэ к женскому полу. – Неужели не ревнуешь?
- Прекрати, - у Саши начинала болеть голова. – Рассказывай уже, только без этих своих фокусов.
- Да без проблем! – Черны промочил горло, ему предстоял длинный монолог. – Итак…
