С чувством дежавю мы переставим местами звёзды.*
От того, чтобы сверзиться с башни, Джона удержала Ми. Тот был готов спрыгнуть с нее, подобно Николя на дуэли, лишь бы быстрее выяснить, что там с возлюбленным. «У тебя колени, старый дурак!» - одна фраза белокурой танцовщицы, и Джон сидит смирно, ждет лесенку. У одной из туалетных дверей было небольшое столпотворение. Закулисные помощники по очереди стучали в тонкую дверь и просили Нико подать признаки жизни, но все это оставалось без ответа. - Джон! – на него из толпы выскочил Алек и схватил артиста за руку. – Попробуй до него достучаться. Он, вроде, Патрику открыл, но тому на сцену надо было, и Нико закрылся опять. Может на тебя среагирует, - Алек, как ненормальный, тряс его руку. - Так, успокоились все и отошли! – прикрикнул Джон на стафф, отгоняя работников на безопасное расстояние. – Конечно, он не откроет такой толпе. Займитесь своим делом! Я сам разберусь. Джон, прислонившись спиной к двери, терпеливо подождал, пока персонал, поворчав, разбредется по своим позициям. Когда коридорчик опустел, Джон осел на пол и сам постарался успокоиться. Бесили все и всё, хотелось орать матом на каждую табуретку и курить. От адреналина тряслись руки, Джон вспомнил все дыхательные гимнастики, которые мог, чтобы с холодной головой попытаться помочь Нико. На сцене уже закончили угрожать Джульетте замужеством, а значит у них не так много времени, и Джон все же решился постучать. - Нико, ты как? – в ответ молчание, но послышалась какая-то возня. – Откроешь мне? Как не странно, но скрипнула щеколда, и Джон протиснулся в маленькую комнатку, используя всю гибкость, чтобы снова закрыться, ему не хотелось, чтобы им мешали. Кабинка была очень маленькой для одного взрослого человека, а для двоих тем более. В комнатке метр на метр основную площадь занимал унитаз, прижавшись к нему бочком на полу сидел Нико, колени его точно находились выше головы. Глаза у Нико были закрыты, затылком он прислонился к прохладной стене, в помещении стоял специфический запах. Джон аккуратно присел на корточки, одно колено упирая в стену между Нико и дверью, второе торчало над животом Нико, почти касаясь унитаза, накладной хвост расплющился об дверь. Джон снял с Нико гарнитуру и кинул микрофон в пространство с боку от унитаза, по лицу актера градом катился холодный пот. Эйзен погладил его по спутанным волосам. - Тебя стошнило? – спросил он, Нико утвердительно тихо промычал. – Из-за чего, есть идеи? – слабое движение плечами в ответ. – Ладно, не столь важно, сейчас получше? – Джон перешел на шепот. Он расстегнул манжету, перехватил поудобнее рукав и легонько промокнул лицо и шею Николя, воротник рубашки Тибальта был насквозь мокрым от пота. Ответ на свой последний вопрос Джон получил, когда ослабевшая ладонь Николя мягко опустилась на его колено, несильно сжимая. Через минуту открылись и голубые глаза. Джон улыбнулся, едва сдерживаясь, чтобы не сказать: «С добрым утром!» - Джон, а башня?.. – хрипло спросил Нико. Ему было трудно говорить, остатки пиши разодрали горло. - Все с ней нормально, повернулась как обычно, - Джон хотел отвлечь немного Нико от тягостных мыслей, но не смог игнорировать отчаяние в сапфировой глубине любимых глаз. – Я один там лежал, мы с Ми выкрутились, не переживай. Нико покраснел, положил локоть на ободок унитаза и спрятал глаза, уткнувшись лбом в предплечье. Рука на колене Джона судорожно скользнула выше по бедру, как будто обладатель и вовсе хотел ее убрать, но не решился на лишнее движение. - Прости, я подвел тебя, - еле расслышал Джон. - Ну, Нико, - у Джона сердце сжималось от вида полностью разбитого человека, чью улыбку хотелось видеть круглосуточно. Он прекрасно понимал, что сейчас чувствует Нико, и от этого ему самому стало еще хуже. Джон растерян, он думал, что справится, но сейчас не знал, что говорить блондину. Глаза защипали непрошеные слезинки, Джон крепко зажмурился и неловко обнял его. - Все хорошо, Ник, правда, все хорошо… - прошептал он ему на ухо и замолчал. Наступившая тишина для Николя разнесла последние плотины, сдерживающие потоки эмоций. Он сгреб Джона в охапку и обнял так крепко, как только мог, чтобы все чувства вышли через объятия, а не слезы. Джон захрипел, и Нико пришлось ослабить хватку. Джон немного повозился, устраиваясь удобнее уже почти на Нико, и замер в конце концов, прижавшись губами к его виску. - Я люблю тебя. - Я тебя тоже люблю. И каждый надеялся, что это не звучало, как дружеское признание, коими часто обменивались члены труппы в особенно эмоциональные минуты. Они молили небеса дать им немного времени на осознание, чтобы надышаться самым искренним моментом. И пусть обстановка была далека от романтичной, но именно здесь и сейчас эти двое обнажили свои души и достали самое сокровенное, что там только могло находиться. Но судьба на них имеет свои планы и распоряжается как ей угодно, а потому призвание у них весьма непростое. «Джульетта умерла!» - раздался вопль Кормилицы со сцены. Джон с Нико переглянулись и оба увидели перед собой прежде всего профессионала, отдавшегося на службу Мельпомене. - У нас мало времени, ты как? – Джон не отрываясь смотрел Нико в глаза, была бы его воля, вечность бы так просидели, но долг зовет. - Нормально, поклоны выдержу, - скрипучим голосом уверенно сказал Нико. Им пришлось изловчиться, чтобы встать на ноги. Джон позволил себе немного подурачиться, затягивая этот процесс на лишнюю минутку, удовольствия ради лицезреть хоть и слабую, но все же чистую и не натянутую улыбку. После признания стало легче, душа испытывала невероятный подъем, но какой-то крохотный червячок шептал, что все же это немного не вовремя. - Наконец-то! – стоило актерам вывалиться из туалетной комнатки, как их перехватил Алек, карауливший под дверью. Джон напрягся, не подслушивал ли, но помощника парикмахера явно ничто личное не волновало, он утянул их в палатку для переодеваний, что находилась прямо за сценой, там их уже ждал Фалькон. - Я так и знал! – изрек Лоран, оглядывая внешний вид артистов. – Нико, снимай рубашку и пойди умойся, постарайся не смыть глаза, - пока он говорил, Алек уже во всю работал, снял с Нико аппаратуру и начал расстегивать жилетку. – Джон, ты что умудрился сделать с рукавом? - Не важно, под кардиганом не видно, - отмахнулся Джон. – Где он, кстати? - Э, нет, так не пойдет. Алек, Меркуцио тоже рубашку захвати! – отдал приказ помощнику Лоран. – Снимай! – теперь Джону. За десять секунд Фалькон с Алеком успели раздеть Тибальта и Меркуцио до пояса, через тридцать секунд Пенг притащил второй комплект рубашек для актеров. Через полторы минуты вернулся Нико, и эта парочка обступила его с двух сторон, спереди Лоран восстанавливал тон на лице и подкрашивал глаза, сзади Алек возвращал на место гарнитуру и помогал надевать рубашку, Нико стоял между ними солдатиком. Немного помешал Джон, из-за спины Фалькона игриво рассматривающий оголенный торс Нико, лукаво подмигивая партнеру. Нико, не удержавшись, удивлено вскинул брови вверх, подобное поведение нормально для Меркуцио на сцене, но не для Джона в абсолютно не интимной обстановке. Лоран долго не думал о причине помех и одарил Джона гневным взглядом. Тот всем своим невинным видом показывал, что не при чем, он пуговицы на новой рубашке застегивал. Несмотря ни на что, они были готовы к моменту смерти Джульетты и голоса свои, доносившиеся с того света, Тибальт с Меркуцио слушали уже за кулисами. На поклонах Нико особо не активничал, периодически ловил на себе обеспокоенные взгляды других участников каста, но сам в целом уже не чувствовал себя готовым грохнуться в обморок в любую минуту. Разбредаясь по гримеркам после закрытия занавеса, многие лишний раз спросили, как он себя чувствует. Джон только кивнул с другого конца коридора, широко улыбаясь, ему было бы трудновато делать дополнительно несколько шагов ради одного вопроса, слишком много цветов и подарков он тащил, Нико ответил ему жестом «ok». Клеманс не подошла, и Нико это немного расстроило, хотя он и понимал, что она не обязана была. Но они так редко стали общаться, что Нико даже скучал по ней, пусть они были рядом почти круглосуточно. Сегодняшний их разговор немного заполнил пустоту внутри, но нехватка Ильякэ все же ощущалась. - Нико! – в гримёрку с охапкой цветов завалился Сирил. – Что за черт сегодня был? – не зло, но с претензией спросил он. - Не очень хорошо себя чувствовал, - ответил Нико, уже начавший переодеваться. - Ты всех перепугал, - Сирил свалили все цветы на столик. – Такой грохот стоял, когда ты с декорации свалился. Сильно ударился? - Вроде… - Нико хотел было успокоить Сирила отрицательным ответом, но в этот момент он начал снимать брюки и увидел, что на бедре начинает появляться немаленьких размеров синяк. – Да, сильно. - Нифига себе! – Сирил подскочил ближе и ткнул в синяк пальцем, Нико зашипел на него от резкой боли. – Прости, прости! Уверен, что не сломал ничего? - Я вскользь пролетел, даже трещины не будет. Просто ушиб, не более, - Нико повесил последнюю часть костюма на вешалку. - Может, помазать чем-нибудь? – Сирил с интересом рассматривал бедро Нико, покуда была возможность. – Я могу сбегать. - У меня все в номере, там помажусь, если нужно будет, - отмахнулся Нико, потянулся за одеждой, но остановился, увидев красноречивое выражение лица Николаи, которому словно все веселье в последнюю минуту обломали. - Господи, так и сказал бы, что хочешь сходить в российский медпункт на экскурсию! Ладно, давай помажем. - Отлично, – Сирил радостно подскочил. – Я сейчас быстро за каким-нибудь гелем, ты только не одевайся! – приказал он, выбегая в коридор, тут же налетая на кого-то, после чего раздался звон разбитого стекла. – Блин, Джон, извини! Это уберут, не волнуйся, - Сирил побежал дальше по коридору, а Нико выглянул в коридор. Джон стоял напротив двери в их гримерку уже одетый в пальто, но все еще с дредами и в макияже, видимо, шел курить. Зачем-то он вышел в коридор со стаканом воды, который и выбил у него из рук Сирил, и тот разбился об противоположную стену. Вообще-то Джон хотел этот стакан в Сирила кинуть, после услышанного, но тому повезло, что он разбился. Он не подслушивал, мимо проходил, игнорируя лестницу с той стороны коридора, что ближе к нему. Джон и так места себе не находил, что Тюркони делил гримерку с Николаи, но все же ревновать было глупо. Сирил же парень простой, ты к нему хоть голый выйди, а он все равно обниматься полезет, довольный встречей. - Не поранился? – спросил Нико, оглядывая место происшествия. - Нет, - Джон покачал головой, убирая руки в карман. – О чем это вы тут? – Джон очень старался не пялиться так откровенно, но Николя в одних боксерах в дверном проеме привлекал внимание очень даже. - Кругозор расширять побежал. Интересно ему, как медпункт тут выглядит. Мазь от ушибов использует как предлог, - Нико развернул бедро, демонстрируя Джону живописный синяк. - Ого! – глаза Джона смешно округлились, из-за макияжа правый глаз казался значительно больше. – Ты там грандиозное землетрясение устроил. Даже башня дрожала. - Делать фигню, так по крупному, - сделал заявление Николя, кладя ладонь на сердце. - Не стой на сквозняке, простудишься, - Джон сглотнул, не в силах отвести взгляд от накачанной груди Тюркони. - У нас закрыты форточки, нет тут сквозняка. - А я сказал, простудишься! – Джон уперся ладонями Нико в грудь и толкнул его в гримерку. Николя лишь на секунду захватил пальцами его запястья, а Джону мозг уже нарисовал картину, как Нико утягивает его за руки в гримерку, захлопывает дверь и избавляет его, закутанного, как капуста, от одежды, а Сирилу приходиться сидеть со злосчастным гелем под дверью какое-то время. В реальности же Джон вырвался из захвата, сам захлопнул дверь с внешней стороны и дал деру. Сердце бешено заходилось, дышать было трудно, а Джон бежал, будто от страшного зверя. Ему на самом деле было страшно, он словно позволил себе больше, чем должен был. Коридор весьма небезопасное место для тех, кто хочет личное оставить в тайне, а Джон к такому типу как раз и относился. Да, он в открытую заигрывал с Нико за кулисами и не волновал его Фалькон с помощником, но тогда в нем еще жил Меркуцио и скорее это он кокетничал с Тибальтом, по привычке раззадоривая его. Джон выбежал на улицу и сразу же нашел самый темный уголочек, куда не доходил свет от фонаря. Закуривая, Джон ощутил жалость к себе, противную нудящую жалость. Рано, кажется, ему отношения заводить, он слишком многого еще боится, он просто ко многому еще не готов. У Нико же, напротив, наступил момент некоего торжества, он только что получил самый мощный сигнал из всех, он увидел, что нравится Джону. По крайней мере рассматривал он его явно с удовольствием, хотя и несколько нервно, значит хотя бы по внешним параметрам, но он Джона устраивает. Сказать, что ли, родителям спасибо за данные? Сирил вернулся позже, чем ожидалось, но теперь с понурой мордашкой. - Ну, как тебе? – спросил его Нико, едва Сирил зашел в гримерку. - Она плохо разговаривает по-английски, - ответил не в тему вопроса Сирил. - Это не редкость, чего сник? - Там грустно. - Я был там, это не настолько депрессивное место. - Мазь просили вернуть, - Николаи кинул Нико тюбик. - А ты что, хотел в качестве сувенира забрать? – Нико поймал гель на лету, а Сирил в ответ надул губки. – Да ну, серьезно? Зайдем в аптеку, купим тебе российскую мазь от ушибов. - Нет, это уже будет не то. Ты не понимаешь! – отмахнулся Сирил от издевательски хихикающего Тюркони.***
Труппа дольше, чем обычно, ждала курящую свою часть. Последним в автобус Стефан запихнул Джона, бурчав что-то про «жрать сигареты вместо ужина». Всем хотелось есть, но все тормозилось из-за Эйзена, без которого не могли уехать. Тот обиделся на всех и всю дорогу сидел, отвернувшись к окну, обнимая подаренные ему цветы. Ехать им было не долго, но Джон успел злобно пошипеть на Жюльет, когда она его дернула за рукав, пытаясь расшевелить, а Нико вообще чуть матом не послал за легкий тычок под ребра. Ужинали почти что тихо, труппа разбилась на группки по два-три человека и так тихонечко разговаривали. Отдельным уголочком тишины был Джон, к которому старались не подходить, дабы не провоцировать хомячка-убийцу, жившего внутри артиста, на активные действия. Нико сидел рядом с Жюльет и Клеманс, между которыми уселся Патрик. Нико в разговоре не участвовал, но с удовольствием слушал, наблюдая за коллегами. Он заметил, что Клеманс дрожит, словно ей холодно, поэтому Нико подошел к ней сзади и накинул ей на плечи свою теплую кофту, в которой сидел до этого, та в благодарность сжала его пальцы своей ладошкой и одарила теплой улыбкой. - Дамы, я вижу, вы закончили есть. Может я принесу чаю? – галантно предложил Нико Клеманс с Жюльет. - Да, давай, - ответили девушки в унисон и захихикали. - При таком раскладе, Нико, я тоже не против побыть дамой, - Патрик очаровательно захлопал глазками. - Как скажете, мадам, - Нико изобразил что-то наподобие реверанса в сторону Пата, за что получил несильный хлопок по бедру, благо, не по больному. Вернулся Нико с небольшим подносом, на котором стояли четыре чашки с горячим напитком и две корзиночки со сладостями. Расставив перед товарищами их чашки, он отдал им одну корзиночку, а сам, на правах главного сладкоежки, забрал себе целиком вторую. Кое-что он заметил уже на подходе, рядом с его местом сидел Александр, до того что-то обсуждавший с Моник совершенно в другом конце помещения, и ждал именно его, судя по пытливому взгляду, сопровождающем каждое движение Николя. - Ну, - Нико уселся на свое место, отодвигаясь подальше от Жюльет, чтобы до нее не дошел их разговор, из-за чего они с Алексом соприкасались коленями под столом. – Что расскажешь? - Не знаю, стоит ли на тебя все вываливать, - Алекс поставил локоть на стол и потер ладонью лоб. Рукав его кофты задрался, и Нико разглядел бинт на запястье. - Это что? - Ты, как бы, не пушинка, а дергаешься будь здоров, - резко ответил Александр, не уточнив, что Нико имел ввиду, этого не требовалось. - Понял, извини, - Николя стало стыдно. - Просто потянул, забей, - Алекс натянул рукав на ладонь, и Нико понял, что речь пойдет не об этом происшествии. Галопин кинул тоскливый взгляд на Патрика, весело обсуждающего что-то с девчонками. – Можно? - Можно, - кивнул Нико, отхлебывая чаю. Он-то понимал, как важна поддержка в делах любовных. - Он меня игнорирует почти что полностью после зала, - Алекс стащил из корзиночки Николя вкусняшку, не обращая внимания на недовольное мычание. - А что было после того, как я ушел? - Мы немного погавкались, он сказал, чтобы я больше к нему не прикасался никогда, - Галопин опустил глаза в пол. - Почему? – Нико лишний раз оглядел помещение, чтобы убедиться, что их не подслушивают, но все были заняты своими разговорами, кроме Джона, какого-то черта, высыпающего один из последних пакетиков дешевого растворимого кофе себе в чашку. - Да это ты меня бесишь, - грустно усмехнулся Галопин, но так и не поднял на собеседника взгляд. - Вот с этого момента поподробнее, - Нико, увлеченный поеданием сладостей, чуть ими же не подавился от такого заявления. - Не только ты на самом деле. Клеманс с Ми и Михаэлой меня вообще вымораживают, но тут ты рядом оказался. Он просто так беспокоился за тебя сегодня в зале, а когда ты с рук полетел, я думал, он с ума сойдет. Он даже переодевался в Париса прям под дверью туалета, где ты засел. Ревную я, короче, сильно и страшно, - под конец Александр перешел на шепот, все так же уставившись в одну точку на полу. - Он тебе настолько нравится? – неверяще спросил Нико тоже шепотом. Саша в ответ напряженно покивал. Нико обдумывал высказанное все ему Александром, который только теперь принялся жевать украденное печенье. Ему потребовалась минута, чтобы как-то собрать мысли в кучу и постараться оправдать и себя, и Патрика. - Слушай, я, надеюсь, ты понимаешь, что с моей стороны ничего подобного к нему нет, - они словно намеренно избегали имен. – А насчет него, так я уверен, что у него просто сильные дружеские чувства. Честно, случись такое с кем-то другим, он бы реагировал так же, я уверен. Я бы и сам сильно переживал. Он просто очень эмоциональный у тебя. - Да никакой он не мой, - отмахнулся Алекс, но его губы растянулись в непрошеной улыбке. – Думаешь, все-таки дружба? - Определенно, - Нико с сожалением ткнулся пальцами в дно корзиночки. – У нас очень сплоченный коллектив, это нормально. - Да, наверное, - пожал плечами Саша, позволяя себе наконец-то кинуть еще один короткий взгляд на Шчасновича. - Что мне теперь делать, не представляю. - Попробуешь, может, просто извиниться? Чисто объективно, это ты начал, а он вполне логично психанул. Простой разговор иногда может быть очень эффективен, а Пат, на моей памяти, никогда ни на кого долго не обижался. - Да, ты, наверное, прав. Спасибо, что ли, что выслушал мое нытье. - Всегда пожалуйста, - Нико хлопнул Александра по плечу. – Мое бы кто выслушал, - задумчиво выдал он. - Так валяй, пока я здесь, - Алекс развел руками, выражая полную готовность. - У меня просто бедро болит, ударился сильно, - выкрутился Нико. На самом деле он не ждал ни от кого советов, все, кого он знал, скорее просто покрутят у виска, услышав о его влюбленности в Эйзена, и посоветуют перестать сидеть на тяжелых наркотиках. - Ну-ну, - недоверчиво покачал головой Галопин. – Впрочем, не хочешь - не надо. Джон, после выпитой чашки отвратительного кофе, сходил покурить. Его опять все раздражало: Дамьен с Эмили, по вечерам взявшие в привычку сидеть в уголке и наблюдать за остальным кастом, как за детьми; Роберта с Майей с их слишком нежным для подруг отношениями; Риккардо с Яном, которые сегодня просто сели за ужином, обнялись, пародируя чету Сарг-Сюдр, и запели тихую-тихую песенку, чтоб их слышали только рядом сидящие; Галопин, в конце концов, просто так подсевший к Нико, просто так заведший с ним не очень веселый разговор. Зацепившись за последнее, Джон всеми силами пытался придумать, чем же он хуже. Он также может сесть рядом с Нико и завязать простой диалог, не дрожа из-за этого, как лист осиновый. Для всех они друзья и коллеги, никому и дела не будет, о чем они решили поговорить. С такими мыслями Джон решил зайти к Нико перед сном, просто узнать, как он себя чувствует, и пожелать спокойной ночи. Джон зашел с улицы обратно в отель, когда из буфета уже все разошлись, последними оттуда вышли Клеманс с Жюльет, за ними Джон и пристроился, держа дистанцию, пока поднимался по лестнице. Они его не замечали, что-то бурно обсуждали, а Джон впервые, кажется, подслушивал. - Клеманс, милая, завтра точно такой же день, мне кажется, оно того не стоит… - Жюль, они меня все достали, я не могу больше, мне надо это чем-то глушить, - Клеманс явно устала и была не в духе. - Я не хочу, Клем. Может без меня? Зато я утром тебе помогу. - Нет, я не хочу в одиночестве, как Нико… На этом месте Джон умудрился оступиться на лестнице и по привычке выругался громко и четко. Его в тот же миг обнаружили. - Джон! – Клеманс смотрела на него сверху вниз, Эйзену даже на мгновение стало неуютно. – Хорошо, что ты к Нико, - Ильякэ сняла теплую кофту и протянула ему. – Отдай, пожалуйста, я забыть могу. - Х-хорошо, - Джон от шока еле выдавил слово, сжимая пальцами вязанный кардиган. Как, черт возьми, эта снисходительная мелкая дрянь узнала о его планах? А вот Жюльет уже ничего не удивляло. - Аккуратнее ходи по лестницам, - сказала ему рыжеволосая, и девушки, взявшись под ручки, ушли. Джон пришел в себя, обнаружив свое местоположение рядом с номером Нико. Нет, он просто обязан выяснить, какого дьявола мутит Клеманс. Но это потом, сейчас он эгоист, и его целиком и полностью интересует собственная личная жизнь. Джон уверенно постучался. - О, какие люди! Заходи, лишним не будешь, - в номер Нико Джона втянул Черны, тут же усаживая его на кровать рядом с хозяином комнаты прямо в пальто. На против них стоял журнальный столик, на нем початая бутылка рома и два пустых стакана. - Итак, Джон, мы тут обсуждаем мою головную боль. Шчасновича, будь он не ладен! – Миша наполнил стаканы, важно взял один, а после стал ходить туда-сюда перед Нико с Джоном, бурно жестикулируя и рассказывая о судьбе своей нелегкой. – Я не хочу доставать еще один стакан, а Нико сказал, что он больше не будет. Джон, ты ж не брезгливый? Вообще-то, Джон был в какой-то мере привередливым, но есть и пить из одной кормушки с близкими людьми не брезговал, а Нико он смело отправлял в эту категорию, поэтому кивнул головой, чтобы Черны продолжил. Правда, к алкоголю не притронулся, нельзя его с нейролептиками смешивать. - Мы не далеко ушли, я, пожалуй, расскажу предысторию. Этот гнусный тип… - Михаил разошелся, и Джон, воспользовавшись моментом, положил голову Нико на плечо. У Тюркони уже слипались глаза, он безучастным взглядом следил за передвижениями танцора по своему номеру и уже не улавливал сути его рассказа. - Долго он так? – шепча ему на ушко, спросил Джон. - В запале рассказывает мне тайную жизнь Патрика, не осведомившись, хочу ли я это слушать? Минут пятнадцать, - Нико никак не среагировал на действия Джона, словно так и должно быть. На удивление, Джону это наоборот придало уверенности. Правда, в голове Эйзена зазвенел тревожный колокольчик, пока он наблюдал за поверхностью крепкой жидкости в стакане. - Ник, ты ведь пил сейчас? – также шепотом задал вопрос Джон. - Один стакан, два раза по половинке, больше нет, - Нико не стал упоминать о двух стаканах виски, которые он залпом проглотил до прихода Миши. У него в тот момент страшно горело горло, в ожидании своей привычной дозы алкоголя, и Нико решил, что он двух стаканов вреда не будет, кто ж знал, что к нему припрется Черны с ромом из собственного мини-бара, пришлось выпить из вежливости. Нико наклонил немного голову к Джону, натыкаясь щекой на его острый нос. – Холодный какой. С улицы? Джон в ответ потерся кончиком носа о небритую щеку Николя и лениво положил ему на колени кофту. Тот легонько потянул вещь на себя, из-за чего Джон, не выпустивший еще ее из рук, чуть больше завалился на него. Брюнет прикрыл глаза, слушая возбужденные речи Михаила, от которых его почему-то клонило в сон. -… и вот он опять начинает демагогию разводить: «Да я вообще не гей, чего он лезет?» При том, что сам признал, что ему приятно. Но да хер с ним, с его приятно, он же сам это никак не прерывал! Только когда Сашка его уже раздевать собирался, Патрик тогда только вопить начинал, а до того наслаждался. Сегодня его в это носом ткнул, так он опять в рассуждения пустился, но, походу, решил-таки Галопина в игнор кинуть. Бедный Саша, такую стерву решил себе забрать. Хотя, пусть забирает, лишь бы другим такого счастья не досталось. Так самое главное, Пат-Пат всеми силами мне доказывает, что ему Клеманс нравится! Я делаю вид, что верю, но сил моих больше нет… Эй! Не спите, блин! Важные вещи обсуждаем. - Не спим, - Джон резко поднял голову с плеча Нико. Он действительно задремал, во рту было сухо. Джон, плохо соображая, схватил стакан с ромом, делая глоток. Только потом он вспомнил, что ему вообще-то нельзя, но решил, что от одного стакана ничего не будет, но точно придется пропустить прием перед сном. – Так, погоди, что ты сказал? Патрику нравится Клеманс? - Клеманс? – переспросил Нико, потирая глаза пальцами. - Да, Клеманс. И когда у нас с ним, не дай бог, случается разговор, то он либо нервно рассказывает, как его достал Саша, либо использует яркие эпитеты для описания прекрасной Клеманс. - Вот это уже интересно, очень интересно, - Джон покачал головой и отпил из стакана добрую половину. - Миш, не тупи, напиши сценарий и продай, - Нико рухнул спиной на кровать. – Только молча пиши, умоляю, меня вырубает уже. - Так, все, Миш, выговорился и хватит, - Джон допил разом все содержимое стакана и с силой поставил его на столик, замахав руками в сторону двери. – Иди к себе, у Нико был сложный день, ему надо отдохнуть, - он мягко подталкивал танцора к выходу. - А ты? – с интересом спросил Миша уже в дверях. - Сейчас тоже уйду, кое-что заберу и уйду, - иронично улыбаясь, Джон вытолкнул Черны из номера и захлопнул дверь. Соврал он ему, конечно, хотел немного побыть с Нико наедине. Как только за танцором закрылась дверь, у Джона резко улучшилось настроение, хотя он и ощутил некую неловкость, от чего засунул руки в карманы пальто. В комнате был приглушен свет, что создавало уютную атмосферу для посиделок с друзьями, но было интимным полумраком для влюбленных. Джон со счастливой улыбкой повернулся к Нико, тот переполз на середину кровати, и его голова была на подушке, Нико постарался укрыться кофтой. - Лезь под одеяло уже, чудо, - хохотнул Джон, отобрал у Николя кофту и кинул на стул. Тюркони лениво простонал и повернулся на бок лицом к Джону, который аккуратно присел рядом на краешек кровати и погладил его по голове, зарываясь пальцами в крашенные волосы. – Как ты себя чувствуешь? - Хорошо, сейчас хорошо, - Нико убрал руку Джона со своей головы и сжал его ладонь своей. Нико пытался держать глаза открытыми, чтобы смотреть на Джона, но его ладонь неумолимо слабела, сон забирал его себе. В воздухе витала нежность, а Джону алкоголь уже затуманил сознание, придавая ему смелости. Джон наклонился к Нико и поцеловал его в лоб. Спокойнее, чем сейчас, он не был уже давно. - Я люблю тебя, - еле слышный шепот. - Я тебя тоже люблю, - неожиданный ответ. Джон замер на минуту, наслаждаясь моментом. Пока он счастливо улыбался, не в силах оторваться от разглядывания любимого лица, Нико уснул, его дыхание было спокойным, а рука теперь не сжимала руку Джона в ответ. Джон кое-как укрыл Николя второй половиной одеяла, надеясь, что во сне Нико заберется под одеяло нормально, выключил свет и тихо вышел, стараясь как можно аккуратнее закрыть дверь. Как бы ему ни хотелось остаться, но он не имеет на это права. Пока не имеет. Сомнений в успехе операции не осталось.