Головная боль

      К середине сентября восемнадцатого года было убито семь человек, о которых было известно ФСБ. Уполномоченный оперативник Арсений Попов занимался этим делом на протяжении трех месяцев. И сомневался в том, что семьи жертв получат успокоение. Ведь дело не имело никаких зацепок: люди просто исчезали и появлялись на улицах в совершенно разных местах; не имелось ни одного подозреваемого: никто не брал на себя ответственность за эти убийства – совершенно разные люди исчезали прямо посреди рабочего дня, на работе, или ночью из собственных кроватей, спящих рядом со своими – ничего не подозревающими – супругами; не имело улик: не было чужих отпечатков, волос или каких-то специальных знаков на телах. Просто ничего. Ничего. Это дело вынуждало Арсения оставаться на работе круглосуточно. Каждый день. Он каждый день приходил к шести и уходил за полночь. Пока время постепенно не сокращалось, и в итоге, в кабинете Арсения и его напарника, Сергея Матвиенко, не появились: сменная одежда, постельное и даже средства для гигиены. Чтобы начальник и напарник, и кто-либо другой в ФСБ, кроме охранника, не узнали, что Арсений поселился на работе, ему приходилось все прятать. Иначе бы его отстранили от дела. Стас Шеминов один раз уже пытался, но Арсений пообещал держать себя в рамках приличия. Не смог. Подвинув свою гордость в сторону ради спасения чужих жизней, Арсений пытался найти того, кто мог бы ему помочь. Даже сообщил об этом напарнику, Сергею. Тот не стал это никак комментировать, лишь согласился.       Арсений посмотрел на себя в зеркале и поправил на себе черный галстук. Если бы не белая рубашка, то дресс-код походил бы на похоронную одежду. От этих мыслей у Арсения болезненно свело желудок. Он провел рукой по своим темным волосам, проверил снова глаженую рубашку и выдохнул. Никакой потрясающий внешний вид не сработает для отвлечения. У него были синяки под глазами, морщины от постоянного напряжения на лбу и блестящие глаза. Арсений уже просто устал сражаться. Он все еще не знал, что давало ему силы продолжать искать убийцу. Отчасти Сережа, отчасти семьи жертв. Но силы оставались на исходе. А сам он на износе. Покинув мужской туалет, Арсений на ходу здоровался с коллегами, которые все время приходили так рано. И вот зачем они это делали-то? Женщина-оперативница, с которой он поздоровался, работала над вторым за неделю делом. И уж точно раскрывала она дела так быстро не из-за того, что приходила на работу с самого утра. Любовь к работе? Нет. С трудом можно любить работу, где чуть ли не каждый день сталкиваешься со смертями, насилием, изнасилованием, похищением детей и взрослых, поджогами... Скорее всего, это долг. В основном, люди здесь держались благодаря собственному – просто великолепному – уму. Либо если у тебя были высокопоставленные родственники (даже не друзья, а родственники) с огромной кучей денег. Но и такие здесь задерживались ненадолго. Арсений остановился напротив своего кабинета с протянутой рукой, в которой находился ключ, только вот... дверь уже была приоткрыта. Между проемом пола и самой двери мелькала неугомонная тень. Чертыхнувшись про себя несколько раз, Арсений спрятал ключи и толкнул от себя дверь. Возле своего стола снимал пальто по колено напарник. Для него это было совсем ранее время. Обычно Серега приходил к десяти, когда официально и начинался их рабочий день. Сегодня, похоже, был особенный день, раз оперативник пришел на полтора часа раньше. Сунув руки в карманы брюк, Арсений встал возле своего стола напротив напарника. — Ты чего так рано соизволил явиться? Серега хмыкнул, поправляя того же черного цвета, что и у самого Арсения, пиджак. Дресс-код. — Только тебе одному можно здесь быть раньше всех? — с некой претензией поинтересовался невысокий мужчина. — Кстати, во сколько ты пришел? — Примерно десять минут назад, — без запинки соврал Арсений и бровью не повел. Взгляд, которым Серега его одарил, намекал на то, что он знает больше, чем говорит и показывает. — Я здесь уже двадцать минут, Арс. Попов закатил глаза, разворачиваясь к столу. — Так я и сказал: примерно. Послышался усталый вздох. Похожий разговор у них уже состоялся, несколько раз. Арсений понимал, что напарник догадывается. Как-никак они вместе уже работали больше шести лет. Они были друзьями. Уже не просто коллегами. Даже лучшими друзьями. Возможно, поэтому Серега никогда не говорил об этом вслух. У ФСБ везде есть уши. Знает два человека – знают все. Здесь было очень трудно что-то скрывать. Арсений уселся за стол, привычно доставая папку с делом номер 7, и уложил ее перед собой. — Так и все же, — заговорил он, посмотрев на друга, — почему так рано? — У меня есть кандидат для нашей помощи. — радостно сообщил Серега, заставив Арсения всплеснуть руками, но не заставив его синие глаза блеснуть жизнью. — Плохой и хороший вариант. Приподняв одну бровь, Попов уточнил: — Это же два разных человека, да? Серега покачал головой с поджатыми губами. Подойдя к напарнику, он бросил ему на стол толстую папку. Очень толстую папку. — Антон Шастун, двадцать шесть лет... Арсений его перебил, еще не открыв дело парня: — Только не говори, что он из тех идиотов, насмотревшихся зарубежных сериалов и возомнивших себя великими детективами. Серега издал смешок, вернувшись к столу друга, и открыл папку в его руках. — Шастун, в самом деле, служил в полиции, — что ж, Сергей начал с хорошего, — с восемнадцати лет и до двадцати пяти. — Ушел из полиции? — не понял Арсений, быстро начиная читать файл. Его глаза расширились, а рот приоткрылся. — Старший сержант? Почему он ушел? Серега пожал плечами, заинтересовав Арсения еще больше. Потому мужчина быстро пролистал толстую папку. «Лучший в стрельбе», «Лучший в стратегии», «Лучший капитан команды». Лучший, лучший, лучший... Этот старший сержант Шастун мог добиться невероятных успехов. С большой вероятностью мог бы стать в кратчайшие сроки полковником. Без поддержки в виде влиятельных родственников, он был лучшим только благодаря себе. — Почему он ушел? Я впервые вижу столько хвалебных рекомендаций для одного человека! — по-настоящему заинтересовавшись, снова спросил Арсений. Он пролистал папку до конца. — Ни одного штрафа, замечания. Этот Шастун просто идеальный. На фотографии в досье парень стоял в полицейской форме с широкой улыбкой, зеленые глаза сияли радостью. В этой папке было столько... хорошего. С чего Антон Шастун отказался от такого потрясающего шанса в своей жизни? Эти шансы были ограничены и не попадались кому попало. А пацан, по крайней мере, что видел Арсений, – был реально одарен. — Никто не знает, почему он покинул полицию. — Серега сел за свой стол, увидев удивленное лицо напротив. — Буквально никто. Арсений несколько раз просмотрел папки, но нигде не увидел настоящее месторасположение парня. Ни жилья, ни прописки. Ничего. — Так где он сейчас? — Попов взглянул на напарника. — И мы дошли до плохого...