***
Как сказал Ваня: «Завтракать в отеле, когда есть тайский рынок, это кощунство». Ванечка даже потерялся от такого разнообразия всего вокруг. На самом деле, когда ты креветки покупал только мороженые, а кальмары для тебя существуют только под маркой «Фишка», всё вокруг кажется чем-то невообразимым. Пробираясь сквозь толпы людей, Ванечка смотрел по сторонам, чувствуя, как во рту непроизвольно скапливается слюна от переизбытка приятных запахов. Светло изо всех сил старался не отставать от Евстигнеева, который ловко лавировал в толпе, периодически останавливаясь и о чём-то общаясь с продавцами. — Пробуй, — протягивая какой-то непонятный фрукт, сказал Ваня, — аккуратно, он возможно… Но не успел он договорить, как Светло уже откусил кусочек и тут же начал отплевываться. — Your Durian isn’t fresh. If he dies here, what are we going to do? — смеясь, выдал Евстигнеев продавцу. Ванечка злобно зыркнул на Евстигнеева и пихнул его рукой в бедро. — Что это такое?! — Извини, это дуриан, я не подумал, что он пахнет, если немного постоит. Надо было тебе нос заткнуть. — Евстигнеев, я тебя сейчас заткну! —морщась, огрызнулся Ванечка. — Ладно, не злись, — похлопав его по плечу, добавил Ваня и, кивнув смеющемуся продавцу, пошёл дальше. Ванечка пытался ухватить его за руку, но Рудбой постоянно тактично избегал этого жеста, поэтому приходилось чуть ли не вприпрыжку бежать за ним через весь рынок. Кстати, ещё и невыносимо жарко было, потому что Светло, как и Ваня, все ещё был в той одежде, в которой приехал. Неожиданно Евстигнеев пропал из виду. Светло замер, пытаясь глазами отыскать ярко-малиновую макушку, но безуспешно. «Ещё вот заблудиться не хватало», — подумал Светло, тут же почувствовав, что кто-то с силой тянет его в сторону. — Нам надо переодеться! — затащив Ванечку за какую-то непонятную ширму, сказал Рудбой и наконец поцеловал его в губы. В этой импровизированной примерочной было так мало места и так жарко, что едва ли хватало на вдох. Ваня аккуратно коснулся края толстовки и стянул её со Светло вместе с его вымокшей футболкой. Облизнув губы, он не глядя кинул одежду на перегородку, что скрывала их от чужих глаз, и коснулся чужой кожи указательным пальцем, проведя им от солнечного сплетения до края джинс. Ванечка тут же весь покрылся мурашками. На мгновение даже потерялось понимание, от чего именно им двоим сейчас жарко — от палящего солнца или друг друга. Ваня чуть подался вперёд, заглянув в карие глаза, а затем ухмыльнулся и сказал: — Я думаю, что тебе подойдёт жёлтый цвет, — и скрылся за ширмой. Буквально через минуту он вернулся, держа в руках ярко-жёлтую футболку, шорты в тон и такие же кислотные вьетнамки. — Одевайся, я пока себе что-то выберу и рюкзак возьму. Ванечка быстро стянул с себя джинсы, почувствовав некое облегчение. Потому что стекающий по икрам пот — это не самое приятное ощущение. Натянув на себя принесённую Ваней одежду, Светло одобрительно кивнул. Ему определённо нравилось. А ещё очень порадовал тот факт, что Ваня безошибочно подобрал нужные размеры. Рудбой снова заглянул за ширму. — Ну что? — придирчиво осматривая Ванечку, спросил он. — Мне нравится. А тебе? Светло утвердительно кивнул. — Отлично, теперь дай я оденусь, — бесцеремонно выставляя Светло из примерочной, сказал Рудбой. Евстигнеев выбрал для себя светло-бежевые тона. Свободная рубашка с коротким рукавом идеально сидела у него в плечах. Шорты по колено с огромными карманами, что было удобно в какой-то степени. Кстати, для Ванечки этот прохвост выбрал шорты покороче и всю дорогу шёл сзади, а, когда Светло возмущённо оборачивался. Рудбой делал вид, что ничего не происходит, но не то чтобы Ванечке это не нравилось. На рынке они пробыли почти весь день. Такое огромное количество павильонов Светло никогда не видел, и чего там только не было — от еды и до различных безделушек с сувенирами. Где-то на середине их прогулки Светло просек схему, по которой действовал Ваня. Он просто шёл по рынку и пробовал всё, что предлагают, периодически засовывая что-то вкусное в рот Светло. Они в итоге так ничего и не купили, наевшись досыта бесплатно. — Ты самый русский турист из всех русских, что я знаю, — ухмыльнулся Ванечка, отмывая руки от прилипших к пальцам специй в водомате. Ополоснув лицо и набрав воды в ладони, он собрался попить, но Евстигнеев, резко среагировав, ударил ему по рукам, расплескав воду в разные стороны. — Эй! — возмутился Ванечка. — Это грязная вода. Она для умывания. Кишечную инфекцию хочешь подхватить? — Евстигнеев мгновенно изменился в лице, стал более серьезным, — вот, — подведя Светло к соседнему автомату, сказал Ваня. — Синие водоматы для питья, зеленые для бытового использования. Ванечка улыбнулся, огляделся по сторонам. Убедившись, что никто на них не смотрит, он чмокнул Евстигнеева в щёку. Тот сразу даже как-то подобрел и сменил серьёзность на улыбку. — У меня есть предложение. — Надеюсь, не руки и сердца, — пробормотал Ванечка, поправляя торчащие на макушке волосы. Они были на острове всего лишь второй день, а его вздёрнутый нос и щёки уже покрылись краснотой от палящего солнца. — Надо солнцезащитный крем купить тебе. — И тебе, — коснувшись колючей щеки, сказал Ванечка, — у тебя веснушки видно, кстати, стало. Ваня, будто смутившись, отвернулся. «Странный такой, — подумал Ванечка, — стесняться своей красоты». Хотя он и сам-то был не лучше. Три месяца свет выключал, чтобы раздеться, Ваню стеснялся. — Так что за предложение? — переспросил Ванечка, вернув свои очки со лба на переносицу. — Как насчёт зрелищ? — Я заинтересован. — Поехали, — закинув длинную татуированную руку Ванечке на плечо, Евстигнеев двинулся в сторону машины.***
Ванечка понял, где они находятся, только тогда, когда они вошли в основное помещение. Оно чем-то походило на простой спортивный зал, какие бывают в каждой школе. Только посередине на помосте возвышалась большая квадратная площадка, проще говоря, ринг с натянутыми по его периметру канатами. Все остальное пространство было занято стульями. Ванечка осмотрелся, пробираясь через толпу вслед за Евстигнеевым. Народу вокруг было очень много. Что примечательно, больше тайцев, чем тех же туристов. — Это стадион «Бангла». Мы сюда ходили в прошлом году с Мироном, нормально денег так подняли. — Тут ещё и ставки делают? — вполголоса прошипел Светло. — Конечно. Тайский бокс — это одно из самых популярных здесь развлечений. Когда-то он, конечно, считался опасным и жестоким, пока проходил в рамках уличных боёв, но… — А сейчас, значит, это весело и задорно? — Светло явно был недоволен условной «кровожадностью» Вани. — Ну с учётом того, что раньше с ринга можно было уйти только либо в отключке, либо вперёд ногами, то да. Сейчас всё это выглядит задорно. Светло насупился и, скрестив руки на груди, уставился куда-то в коленки. Евстигнеев аккуратно приобнял его и прошептал: — Ты у меня пацифист весь такой что ли? — Бить людей — это плохо. Это неправильно. — Вань, они приходят сюда, чтобы заработать. Если ты не заметил, Таиланд не самая богатая страна в мире. Они же живут за счёт туристов. Вот и устраивают эти шоу. Пока они спорили, на ринг уже вышли два мальчика лет восьми. — Посмотри, они сейчас зачитывают молитву, а потом начнут исполнять церемониальный танец. Это традиция перед каждой схваткой, выглядит очень необычно, — добавил Ваня и чуть прищурился, всматриваясь в движения мальчиков, — а вот эта штука у них на голове тоже важная часть ритуала. Она скручена из ста восьми верёвок в одну, и на ней нанесены магические символы. На фоне зазвучала музыка. Справа от импровизированных трибун сидели музыканты — по традиции все бои проходили под тайские мотивы, задавая бою ритм. Когда с голов мальчишек сняли церемониальные верёвки, они тут же подошли в центр ринга. Светло беспокойно наблюдал за тем, как они встают в боевые стойки в ожидании подачи сигнала о начале боя. — Это же дети. Ты хочешь сказать, что тебе приятно на такое смотреть? Они бьют друг друга из-за денег. — Но это единственный способ выжить. Ты же понимаешь это? — Вместо того, чтобы смотреть на это, ты бы лучше дал им эти деньги, которые ты ставишь. — Ваня, а кто просто так даст деньги мне? Светло возмущённо цокнул. От него за километр разило недовольством, но, когда на ринг вышли женщины, у Ванечки окончательно сдали нервы. — Я не могу смотреть на то, как они друг друга лупят! — подскочив со своего места, Светло быстро вбежал вверх по узкому пролёту и скрылся за старым пыльным портьером. Евстигнеев рванул следом и поймал его уже на улице, прихватив за локоть. — Ванечка, подожди… Светло вырвался, одернув руку. — Ну чего ты злишься? — Я не злюсь! — выпалил Светло, — я просто поражён тем, что ты ведёшь себя как варвар! Евстигнеев непонимающе развёл руками. — Эти бедные дети и женщины вынуждены бить друг друга за копейки, а ты… — Вань… — Ничего не говори! Светло резко развернулся и молча отправился в машину. Его ужасно расстроило всё произошедшее. И оно понятно почему. Он явно не планировал ругаться с Ваней в самом начале поездки, особенно в первый полноценно проведённый совместно день, но и промолчать он тоже не мог по определённым причинам. До отеля они ехали в абсолютной тишине. Ванечка даже музыку включать не стал, хотя Ваня всячески подбивал его на это, уговаривал, шутить пытался, но в итоге оставил все эти попытки. В конце концов, перебесится, может, к чему-то сам придёт. Но, к огромному сожалению Рудбоя, это было только начало. — Вань, ну чего ты дуешься? Ты ничего не изменишь этим! Евстигнеев снял с себя рубашку и повесил её на плечики. — Зато ты изменишь всё тем, что поставишь на бедную женщину пару сотен баксов, чтобы она дралась с другой такой же, чтобы набить твой карман! — Перестань нести чушь! Она выходит для того, чтобы заработать! Ваня постепенно выходил из себя. В полнейшей тишине создавалось ощущение, будто их крик слышит вся лагуна Пхукета. — Сегодня ты платишь за то, чтобы женщина избила другую на ринге, а завтра что? Меня ударишь? — Да ты с ума сошёл? Ты что такое говоришь? Как я могу? — Евстигнеев подошёл к Светло и попытался обнять его, но Ванечка отстранился и, отвернувшись, закрыл лицо ладонями. — Насилие порождает только насилие! Так всегда было и будет! Евстигнеев видел, как содрогаются его тонкие плечи. Уж чего он точно не хотел, так это расстроить его или обидеть. Ваня не знал, как себя вести в этой ситуации. Он никогда не видел его таким слабым и уязвлённым, да ещё и по его вине. И дёрнул вообще его чёрт в этот бойцовский клуб пойти! Однако Евстигнеев чувствовал, что дело-то не только в этом. Он тихонько подошёл к Ванечке сзади и, обхватив руками, поцеловал в макушку. — Ты не хочешь об этом поговорить? — Нечего говорить… — Но ведь тебя что-то мучает. Светло развернулся к Ване лицом, глаза были красные, на мокром месте, но голос твёрдый и увереный. — Мой отец конченый человек. Он избивал меня и мою маму все те года, пока не спился окончательно. Я никому не пожелаю такой участи. Ваня растерянно смотрел в карие глаза напротив, в которых сейчас читалась, пожалуй, вся боль, перемешанная с ненавистью, которая только могла уместиться в этом тонком мальчике. — Пообещай мне, — Светло обхватил его лицо ладонями, — слышишь, пообещай, что ты не будешь больше ходить в такие места. Ваня молча смотрел на Светло, пытаясь переварить всё услышанное, а затем кивнул. — Я обещаю. И… я обещаю, что никогда тебя не обижу… Светло выдерживал ответный взгляд, пристально всматриваясь в глаза напротив, будто пытался удостовериться в правдивости Ваниных слов, но в конце концов сдался, прижавшись к нему всем телом. Может быть, это и не то, о чём бы он хотел говорить вечерами с Ваней, но, чувствуя, как сильные руки поглаживают его по спине в попытках успокоить, он знал наверняка, что в эту самую секунду они стали друг к другу намного ближе.