***
— Как же жарко… — выдохнул Ванечка, вытирая платком со лба испарину. — Будь моя воля, я бы сейчас в бассейн со льдом нырнул… — Да и влажность сегодня повышенная… — стягивая с себя рубашку, пробормотал Ваня. — Что за стриптиз? — возмутился Ванечка, заметив, как люди вокруг тут же начали пялиться на них. Вообще на Евстигнеева было сложно не смотреть, особенно с учётом разнообразия татуировок на его теле. А уж зная отношение тайцев к различной магической символике и тайным смыслам, это и вовсе было неизбежно. — Ревнуешь? — хитро сощурив глаза, хмыкнул Ваня. — Ещё чего, — скривив губы, ответил Светло и, чуть вздернув нос, ускорил шаг. Рудбой улыбнулся, он знал этот жест. Каждый раз, когда на его смартфон приходило оповещение о новом входящем сообщении, Светло менялся в лице. Именно в такой манере. Так же губы кривил и недовольно вздергивал нос, ошибочно полагая, что у Евстигнеева миллион любовниц и вот именно сейчас, в эту самую секунду он отвечает одной из них. Видя его реакцию, Евстигнеев каждый раз как бы случайно выдавал реплику, указывая на того, кто ему пишет, чтобы Светло не нервничал, и так с вечными Ваниными проёбами и загонами ему хватало. Рудбой не спеша шёл позади, наблюдая за тем, как Светло на ломаном английском пытался торговаться с местным торгашиком, но, чувствуя, что у него не выходит, начинал глазами искать Рудбоя. Вот оно — то самое, чего Ване так не хватало во всех предыдущих отношениях. Впервые в нём нуждаются. Пусть в мелочах, но так искренне полагая, что без него ну совсем никак. Секунду поразмыслив, Ваня все же натянул рубашку обратно, хоть и было очень жарко, и, на ходу ухватив Светло за запястье, потащил его дальше, вглубь рынка. — Но я хотел… — Хочешь мороженое? — перебил его Рудбой, — оно тут самое вкусное в мире. Ванечка согласно кивнул, есть и правда хотелось, а с учётом жары мороженое было бы как никогда кстати. Евстигнеев ловко пробирался сквозь толпу, таща Ванечку за собой, пока они не наткнулись на нужный им ларёк. — Morning! Two ice creams, please, — приветливо улыбнувшись, сказал Ваня и отпустил руку Светло. Взгляд Ванечки скользнул по чужому запястью с яркими цветастыми фенечками. Он попытался снова взять Ваню за руку, но тот как специально решил застегнуть свою рубашку именно сейчас. И может быть, его бы расстроила эта дурацкая мелочь, но тут внимание Светло привлекли действия тайца за прилавком. Мужчина достал из холодильника канистру с молоком и налил его в мерник. — Мы же мороженое просили. — Ну да, — кивнул Евстигнеев и вручил Ванечке цветную карточку, — нам нужно выбрать фрукт, который мы хотим добавить в этот шедевр тайской кулинарии… — примостив подбородок у Светло на плече, Ваня ткнул пальцем в одну из картинок, — предлагаю манго. Ванечка молча кивнул, а затем, отложив меню, уставился на действия мороженщика. В мерник с молоком он добавил печенье, раздробил его деревянной толкушкой, добавил мякоть манго и наконец, хорошенько перемешав всё это, вылил на стоящую перед ним доску. Ванечка не сразу понял, в чем прикол сего действия. Мужчина быстро и хаотично вымешивал смесь двумя небольшими шпателями, но в какой-то момент Светло заметил, что она меняет консистенцию, постепенно становясь гуще. — Оно застывает? — удивленно воскликнул Ванечка, глядя на то, как мужчина равномерно распределяет смесь по доске. — Да, — наблюдая его детский восторг, ответил Ваня, — это доска-фриз. Клевая штука, скажи? Мороженщик тем временем с помощью шпателя аккуратно сформировал похожие на роллы трубочки, а затем щипцами переложил их в ярко-зелёный стаканчик. Последним штрихом стал политый сверху шоколадный топинг. Взяв в руки это произведение искусства, Ванечка, как ребёнок, ещё какое-то время рассматривал его, не решаясь ткнуть в него ложечкой. — Ешь, а то растает! — расплатившись и прихватив свою порцию, сказал Ваня. Светло с блаженным удовольствием отправлял в рот очередную ложку и абсолютно точно осознавал, что другого мороженого он больше никогда есть не будет. — Я думаю, что мы готовы к более дальним путешествиям! — неожиданно воодушевленно сказал Ваня, когда они уже возвращались к машине. — Мне уже страшно, — забравшись на пассажирское сидение, пробормотал Светло. Евстигнеев сел за руль и перевёл взгляд на Ванечку. Наблюдал за ним какое-то время, а затем тихонько коснулся запястья, отвлекая Светло от копания в бардачке. — Ты чего? — Я полночи думал о нашем вчерашнем разговоре. Ванечка слегка закусил нижнюю губу и опустил взгляд. Как-то даже поник на мгновение, но потом высвободил свою руку из Ванькиной и наконец вытащил пачку влажных салфеток. — Я думал над тем, что ты сказал, и… я думаю, ты прав. Всё это и правда плохо. Ванечка молчал, натирая лицо салфетками, да ещё с такой силой, что кожа покраснела. Рудбой видел, как его руки немного подрагивают. Неплохой такой отвлекающий манёвр, но Ваня все равно заметил. — Поэтому извини меня за то, что испортил весь вечер… Фаллен кинул салфетки обратно в бардачок и откинулся на спинку сидения, какое-то время смотрел прямо перед собой не моргая, а после перевёл взгляд на Рудбоя. — Евстигнеев… — М-м? — Я не хочу возлагать на тебя ответственность, к которой ты не готов. Ваня улыбнулся, услышав знакомую формулировку, и завёл мотор. Он всё понял. За эти несколько дней Ваня даже как-то привык к этим крышесносным плэйлистам Фаллена. Да ещё и настолько, что уже абсолютно не стесняясь орал Аллегрову вместе с ним. — О, — Ванечка ещё немного прибавил звук, — а это про твоего Мирона песня. Ваня ожидал услышать что угодно, даже какой-нибудь Славин шедевр, но, когда из колонок раздалась «Шальная императрица», Евстигнеев не сдержался и заржал во весь голос. Светло нацепил на нос Ванькины ярко-оранжевые очки и, подпевая, двигался в такт музыке. Рудбой искренне старался не отвлекаться от дороги, но это было просто невозможно. В итоге он свернул на обочину и заглушил мотор. — Я тебе мешаю? — немного расстроенно спросил Ванечка, сложив брови домиком. Евстигнеев отрицательно покачал головой. Он не знал, может, это обстановка так влияла, но Ваня ещё никогда так чётко не ощущал такое единение между ними. Будто существующие до этого границы таяли под палящим солнцем, музыкой и чем-то ещё, неуловимо сладким, витающим в воздухе вокруг них. — А чего ты остановился? — На тебя посмотреть. Светло смущенно улыбнулся, цокнул языком и отвернулся. Ваня любил его в краску вгонять. Он был такой забавный, милый до ужаса, когда стеснялся.***
— Куда мы направляемся? — спросил Ванечка, глазея по сторонам. — На соседний остров, — Ваня споткнулся о выступающую на поверхности пирса деревяшку, — пиздец народу тут. Это таинственный пляж, откуда вы все про него знаете?! — Какой пляж? Евстигнеев наконец перевёл взгляд на Светло и аккуратно поправил его челку, убрав волосы на левую сторону. — Смотрел фильм «Пляж» с Дикаприо? — Да. — Так вот мы туда и направляемся. — Он находится на Пхукете? — Не совсем, — Ваня чуть подтолкнул Фаллена к лавочке, которую как раз освободила кучка туристов, — он находится на соседнем острове. — Туда далеко? — Я бы не сказал, но очередь тут знатная, как видишь. Паром отправляется каждые тридцать минут. Поэтому ждём. Слушая рассказ о красоте лазурных берегов легендарного таинственного пляжа, Ванечка ожидал попасть в какое-то максимально необычное место. Внутри всё клокотало в предчувствии чего-то невообразимого, но он и понятия не имел, что большая часть всех этих людей, находящаяся с ними на пароме, тоже направляется туда. Отовсюду был слышен русский говор. Казалось бы, они так далеко от родной страны, но, как и стоило предположить, Таиланд все же один из самых «обрусевших» курортов мира. Ванечка это понял, когда заметил вывески и указатели не только на английском, но и на русском. Плюс — действительно красивая инфраструктура и на самом-то деле непозволительно низкие для отдыха цены. В Сочи отдыхать дороже, чем в Таиланде, серьезно. Но, честно говоря, именно из-за этого они с Ваней всё никак не могли до конца расслабиться и наконец получить удовольствие от совместного отдыха. Находясь в толпе русскоязычных земляков, Светло вдруг понял, почему Ваня так сторонится близкого контакта в общественных местах — он просто боится, что его кто-то узнает, сфотографирует. Ванечка поднял на него взгляд, Евстигнеев украдкой озирался по сторонам, стараясь быть максимально незаметным, но с его цветом волос и татуировками это была почти невыполнимая задача. Ванечка видел, как он дергается от каждого неожиданного «Вань» позади. Порывшись в рюкзаке, светло достал оттуда кепку с сердечком «антию» и легким движением нацепил ее ему на макушку. — Спасибо, — выдохнул Ваня, натянув козырёк почти до носа, — я думал, что не взял её. — Надо очки? Евстигнеев отрицательно покачал головой. — Ванечка, ты у меня самый лучший, правда, — наклонившись к уху Светло, прошептал Евстигнеев и, отстранившись, уставился куда-то вдаль. Как выяснилось по прибытии, чтобы добраться до пляжа, нужно арендовать лодку. До бухты «Майя Бэй» было всего около четырёх километров, но местные лодочники запрашивали столько, будто плыть все пятьдесят. Евстигнеев бы может и забил на цену, но разве Светло позволит «так безответственно транжирить бюджет»? Поэтому было решено найти попутчиков и в складчину добраться до бухты. Из-за этого они потеряли лишний час, но, кажется, никто не расстроился. Хотя и сам «Пхи-Пхи», на котором они сейчас находились, оказался не самым разнообразным местом — всё те же магазинчики и снующие повсюду туристы. — Как тут много народа, — поморщившись, сказал Светло, когда лодка наконец прибилась к берегам бухты. — Нужно переждать… — Что переждать? Евстигнеев шёл вдоль пляжа, отнекиваясь от гидов и стараясь не упустить из виду Светло. — Come to stay at our hotel! — We have the cheapest prices! — Cheap guides! Перед лицом то и дело махали написанными от руки рекламными табличками. Один таец даже чуть по носу Ване не зарядил своей доской, но потом конечно же рассыпался в извинениях. Не пляж, а базар-вокзал какой-то. — Возьми меня уже за руку! — прозвучал неожиданно резкий голос Светло, и Ваня почувствовал, как чужие пальцы переплелись с его. Евстигнеева будто коротнуло. Это новое ощущение, когда ты держишь любимого человека за руку, при всех, не стесняясь собственных чувств. — Я знаю, чего ты боишься, но в толпе до нас никому нет дела. А я боюсь потеряться, но обещаю, как только мы выберемся отсюда, я тебя отпущу… — торопливо и будто оправдываясь бормотал Светло, периодически прижимаясь к нему вплотную, чтобы обойти столики с сувенирами. Евстигнеев молчал. Он не решался на такой элементарный жест почти полгода. Да он, блять, за эти полгода вообще ни на что не решился, в отличие от Ванечки, который искренне хотел быть с ним рядом. Ваня крепче сжал ладонь Светло, он понимал, что едва ли захочет теперь её отпустить. Чтобы увидеть пляж в его первозданном виде, нужно было подождать до заката, когда разъедутся туристы. Но, к сожалению, сам остров вечером уже не выглядел таким сказочным, как в том фильме с Дикаприо. — В кино это место окружено скалами, а на деле есть выход в море. — То есть скалу дорисовали? Светло стянул с себя футболку. — К сожалению, да, — Ваня остановился, наблюдая за действиями Фаллена. — Что ты делаешь? — Собираюсь купаться. Ванечка одним лёгким движением спустил шорты, а затем поймал их на лету, подкинув перед этим ногой. Евстигнеев с большим энтузиазмом подхватил настрой Ванечки и тут же последовал его примеру. — Кто последний — тот и снизу! — выкрикнул Светло и, толкнув Евстигнеева в плечо, побежал навстречу волнам. — Эй, — чуть не потеряв равновесие, выкрикнул Ваня и помчался следом. Нагнав Фаллена уже в воде, он с разбега напрыгнул на него сзади и утащил под воду. За считанные секунды у Ванечки в голове промелькнуло всё: первая случайная встреча в баре, язвительные подколы и взгляды украдкой. Подаренный Ванькой спиннер, и он же, оказавшийся в мусорке, в запале ругани. Первое прикосновение, поцелуй, побег Евстигнеева в самый ответственный момент, а потом извинения с приглашением сгонять на залив в выходные. Поцелуи в машине под лёгкий классический джаз и осуждающие взгляды, когда очередное сообщение в мессенджере заставляло отвлечься. Резкость, ревность, непонимание и принятие того, что сильнее он уже никогда не влюбится. Светло вынырнул, сделав глубокий вдох и пытаясь отдышаться, осматривался вокруг в поисках Евстигнеева. — Ваня! — выкрикнул Светло, наивно полагая, что под толщей воды слышно, что он говорит. Взгляд метался из стороны в сторону, — Ваня, блять! Светло набрал побольше воздуха в легкие и, снова занырнув, тут же почувствовал, как сильные руки обхватили его под мышки и потащили куда-то в сторону. Через пару мгновений Ванечка спиной почувствовал мягкий песок и возможность сделать вдох. Весь мир сузился до жёлтой цепи наручников под ключицами. Тёплые волны приятно лизали ноги, а Евстигнеев, нависающий над ним, молча гладил по щеке большим пальцем, обхватив её ладонью. Ванечка не знал, о чём он думает, но отчётливо понимал, что сейчас тот самый момент, когда в глазах напротив что-то изменилось. Поменяло вектор. Евстигнеев коснулся губами чужой щеки, лба, прошёлся невесомыми поцелуями по тыльной стороне ладони. — Как же так вышло, что только здесь я осознал, насколько сильно люблю тебя? — Что же это вы, Иван Игоревич, ответственность на себя взять решили? Светло пытался в иронию, но получалось плохо, потому что внутри всё пожаром горело от услышанного. Он тяжело дышал, закусывая нижнюю губу и пытаясь выглядеть не особо впечатлённым от признания. — Ты только не говори никому, а то поймут, что я только притворяюсь ебланом, — с улыбкой сказал Ваня и откинулся на спину. Какое-то время он наблюдал за тем, как садится солнце. Всматривался в профиль Светло. У него был такой ровный красивый нос, с которого медленно скатывались капельки воды, что Ваня снова невольно представлял Ванечку в объективе своей камеры, не в силах оторвать глаз и даже шелохнуться. — Я не хочу возвращаться… — как-то горестно хмыкнул Ванечка, наблюдая за приближающейся лодкой, которая должна была их увезти, — потому что здесь ты меня любишь…***
Ванечка молча смотрел вдаль, пока Рудбой увлечённо общался с лодочником. Не то чтобы Светло совсем не понимал, о чем идёт речь, скорее, он плохо знал разговорный английский, которым отлично владел Рудбой. Когда ты знаешь базу и какие-то определенные предложения, чтобы можно было выжить в другой стране — это одно дело, но тут совсем другое. Ванечка резко обернулся, услышав слово «boyfriend», и, встретившись взглядом с Евстигнеевым, тут же покраснел. Потому что следующая фраза была: — I love that guy more than anyone. И Светло прекрасно знал, как это переводится. На горизонте замаячили огни. С берега раздавался грохот, и сотни цветных огоньков рассыпались над островом. Фейерверк? — Вань, а мы туда плывем? — Да, просто вечером здесь немного… — Немного?! Чем ближе они приближались к берегу, тем больше становилось понятно, что ночной остров далеко не немного отличается от дневного. Будто вся эта вялая толпа, бесцельно снующая туда-сюда, куда-то испарилась, и остров захватил какой-то совершенно сумасшедший неудержимый движ. Непонятно откуда взявшиеся вывески, пестрящие неоном, зазывали туристов на партию бир-понга. Светло, прекрасно зная спектр интересов Евстигнеева, тут же оттащил его подальше от манящих интерактивных столов. Но прикупить бутылочку рома все же пришлось согласиться, Ваня умел уговаривать. На пляже тем временем разворачивалось целое шоу. Глотатели огня, прыжки через огненную скакалку. Ванечка с таким воодушевлением смотрел на всё происходящее, что сам не удержался и охотно присоединился к местной забаве. Евстигнеев довольно потягивал ром и ободряюще хлопал, когда Светло в очередной раз, не успев вовремя подпрыгнуть, опалял волосы на ногах, но местные его смелость явно оценили, задарив ему огромный кокос с пина-коладой. — Почему мы раньше сюда не приходили? — наигранно возмущённо спросил Ванечка и отпил ещё немного напитка из кокоса. — Ты же знаешь, что это алкоголь? — с улыбкой спросил Ванька. — Да? — наблюдать за пьяненьким Светло было очень забавно, у него тут же менялась мимика, лицо расплывалось в улыбке, а щеки розовели так, будто их свёклой намазали, — а я и думаю, чего я такой бодренький! На фоне громко заиграла ламбада, а на середину пляжа вынесли длинную палку, которую легким движением руки, ну или зажигалки, подожгли. — Это что? Огненное Лимбо? — глаза Светло загорелись, и он резко повернул голову в сторону Евстигнеева, который изо всех сил старался сделать вид, что его здесь нет. — Ваня, хочу! — Меня? Это не вопрос, а если это — я пас. — Вань, ну камон! Тебе слабо что ли? В эту секунду Ванечка понял, что попал точно в цель. В голове даже всплыли увлекательные передачи на ютубе с Евстигнеевым. Обычно такие вещи с этого и начинались. — Мне слабо? — Да, тебе. Яйца, видимо, недостаточно крепкие! — Светло демонстративно развернулся и пошёл в оживленный танцующий круг. Там его встретили уже с большим восторгом, поэтому, не долго думая, Светло подошёл к горящей планке и, прогнувшись назад, прошел под ней под громкие овации, как бы танцуя в горизонтальном положении. К нему присоединилось ещё несколько человек. Увидев на другой стороне Евстигнеева, Ванечка расплылся в широкой улыбке. Проделав тоже самое, Ваня приблизился к Светло. — Я понял, что ты хитрец, только тогда, когда проходил под горящей палкой. Светло ухватил его за руку и, покачивая бёдрами в такт музыке, двинулся на другую сторону. Палку опустили на уровень ниже. Когда Евстигнеев в очередной раз вынырнул из-под огня, Светло подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши. — Ванечка, я слишком стар для этого дерьма! — Или ленив! Народу стало больше. Все вокруг танцевали, что-то кричали. Светло давно не отдыхал вот именно так, когда ты не просто нажираешься в баре или дома под олдскульный рэпчик, а именно отдыхаешь и душой и телом. Третий уровень Ванечка преодолел с такой же лёгкостью, как и предыдущие. — That crazy Russian is doing these dance things pretty good! Евстигнеев выдохнул и, прогнувшись назад, двинулся вперёд. Что дальше произошло, он, наверное, и сам толком не понял, а вот Светло словно в замедленной съемке видел, как Евстигнеев отвлёкся на выпрыгнувшую из ниоткуда в круг собаку. Мозг среагировал на неожиданно резкое движение, и Ваня рефлекторно повернул голову, а в этот момент его длинную чёлку подхватил поток ветра и красные языки пламени коснулись волос, которые вспыхнули как спичка. Ваня упал на песок, схватившись за лицо. А Светло застыл в ужасе, закрыв рот ладонями. Всё, что происходило потом, было сущим адом. Ванечка понятия не имел, что нужно делать в такой ситуации. Он привык, что все самые важные и серьёзные вопросы решает Ваня, а тут ситуация была, конечно, такая, что пришлось спасать самого Евстигнеева. Дозвонившись до Клахана, Светло с трудом на ломаном английском смог объяснить ему, что произошло. На что мужчина сказал, что не может ночью никак попасть на остров, но хотя бы подсказал медицинские учреждения, с которыми сотрудничает их турагентство, и дал чёткие указания, что нужно делать. И только в госпитале Ванечка уже узнал наверняка, что всё обошлось, когда Евстигнеев самостоятельно вышел в коридор с какой-то перевязкой на лбу. Светло тут же подскочил к нему и, обняв, прошептал: — Прости меня, пожалуйста, это я виноват. Ваня обхватил его своими длинными руками и чуть приподнял над полом. — Не говори ерунды. Ни в чем ты не виноват. Ты, наоборот, молодец, сообразил Клахану позвонить. А то, возможно, я на такие бы бабки влетел, попади я в чужой госпиталь. Светло легонько коснулся Ванькиной щеки. — Что у тебя хоть там? Сильно обжегся? Евстигнеев поставил Фаллена на пол и достал из кармана мазь. — Нет. Сказали мазать вот этим. Ну, типа, через сутки вроде как и жжение пройдёт. Но, блять, у меня сгорела половина волос! Мне придётся побриться налысо! — Штош… — Ванечка уставился прямо перед собой, поджав губы и пытаясь сделать вид, что эта новость абсолютно его не веселит. Евстигнеев какое-то время тоже молчал, а затем, цокнув языком, вскинул руки. — Ну ладно уж! Можешь смеяться! Что уж тут! Светло прыснул от смеха и снова прижался к Ване, обхватив его за талию.