Ты намекай, мы всё повторим

      Евстигнеев стоял у зеркала и придирчиво себя осматривал. То губы подожмёт и обе брови сдвинет, то одну приподнимет. Кстати, удивительно, что огонь не зацепил брови с ресницами. Это бы был полный фейл. Ване было непривычно видеть себя таким. Без волос. Словно голый в людном месте.       Ванечка сидел на кровати, наблюдал за происходящим и, как ни странно, понимал, что ему нравится такой Рудбой. Светло так любил его глаза, а теперь их не заслоняла дурацкая цветная челка. По бровям проще понять, какую эмоцию испытывает Ваня, да и вообще сейчас, максимально отстранившись от этого образа мальчика с обложки, он казался более естественным и простым. А ещё Ванечку очень грела та мысль, что волосы-то в скором времени отрастут и Евстигнеев снова будет блондином с мягкими волосами как раньше.       — Блять, ну я, конечно, гопник такой, пиздец.       — Да перестань, — возразил Светло, — мне так даже больше нравится.       Ваня обречённо вздохнул и, взяв с тумбочки крем, принялся наносить его на повреждённую огнём кожу.       — Сука, жжёт ещё…       — Ты потому что втираешь так, будто у тебя кожа как у слона!       Светло поднялся и, выхватив из рук Евстигнеева тюбик, убрал его руки от лица. Выдавив немного крема, принялся втирать его легкими массирующими движениями.       — У тебя же кожа нежная донельзя.       Ваня какое-то время смотрел на сложенные домиком брови Ванечки, а затем улыбнулся.       — Чего ты лыбишься?       — Я люблю тебя.       Светло убрал руку от его лица и уставился в по-утреннему голубые глаза напротив. Знал бы Евстигнеев, как он его любит, если б только знал.

***

      На рынок Ванечка поплёлся один, попросив местного водителя его довезти. Ване пока нельзя было выходить на солнце, по крайней мере ближайшие пару дней. Светло долго выбирал, чего бы такого взять, в итоге решил, что жареная рыба, пара салатов и фрукты — это то, что нужно для его больного. Прихватив пару банок сока, Ванечка отправился обратно в машину. По пути ему встретились какие-то рекламщики с цветными буклетами, что буквально насильно были запихнуты ему в пакет и пара местных торговцев, которые спрашивали, почему он без Вани. Чему Светло, кстати говоря, был немного удивлён, насколько же хорошо они их запомнили. А затем вернулся обратно к машине, которая благополучно доставила его в отель.       Пока Евстигнеев с большим энтузиазмом поглощал еду, умудряясь попутно скармливать половину Ванечке, Светло увлечённо рассматривал буклеты, принесённые с рынка.       — А давай сходим вечером вот сюда.       Светло продвинул к Ване аляповатую карточку, на которой были изображены красивые тайские девушки в ярких костюмах. Ваня даже поперхнулся, а затем рассмеялся.       — Чего ты ржешь? — непонимающе спросил Ванечка, подавая Ване салфетки.       — Ты уверен, что хочешь именно сюда?       — Да! Ты посмотри, тут в программе какое-то танцевальное шоу. Написано, что если мы хотим окунуться в атмосферу Таиланда, то мы обязаны посетить…       — Окей, — перебил его Ваня, — окей. Хочется тебе, пойдём.       Светло довольно улыбнулся и, пододвинув к себе ближайший контейнер, принялся за салат.       Остаток дня они провели на вилле. Смотрели фильмы, обнимались и просто разговаривали ни о чем и обо всём одновременно, будто пытаясь восполнить предыдущие пробелы в общении. Ближе к семи Ванечка отправился в душ и начал потихоньку собираться. Евстигнеев не спеша собрал всё необходимое в виде телефонов, портативных зарядок и ксерокопий паспортов. В ожидании залил пару фоток в Инстаграм и успел подобрать себе одежду. Даже с Мироном успел поболтать по видеосвязи, тактично избегая ответа на вопрос о том, с кем же он всё-таки улетел отдыхать. Заметив боковым зрением, что Ванечка вышел из душа, он подскочил, чтобы ополоснуться самому, но неожиданно залип, глядя на то, как абсолютно нагой Светло роется в шкафу.       Отложив телефон и подойдя к Ванечке сзади, Рудбой прошёлся кончиком носа по его плечу, вдыхая приятный ментоловый запах геля для душа. Руки на автомате опустились на бедра, поглаживая острые выпирающие тазовые косточки.       — Вань, нет.       — Ну пожалуйста, — промурчал Евстигнеев ему на ухо, легонько закусив мочку уха.       — Ну, нет…       — Так, это уже не твёрдое нет, значит направление верное… — Ваня нежно, почти невесомо прошёлся губами по верхним позвонкам, ощутив, как Светло всего передернуло от одолевшего потока мурашек.       — Евстигнеев! Что ты вот… — Светло замолк и рвано выдохнул, ухватившись за выдвижную дверь шкафа, когда чужой язык проскользнул по ямочкам на пояснице. Ваня поднялся с корточек и, обхватив его за плечи, облизал, смачивая слюной, два своих пальца. Ванечка вцепился в татуированное запястье, почувствовав, как в него входит один палец, медленно его растягивая. Потом уже два. Коленки подкашивались, Ванечка едва держался на ногах, ощущая, как земля уходит из-под ног от горячего дыхания в шею. Ваня вытащил из него пальцы и потащил его на кровать. Евстигнеев быстро справился с презервативом и, нащупав под подушкой смазку, выдавил содержимое тюбика на ладонь, а затем смазал Ванечкину промежность.       — Мы же опоздаем… — простонал Светло, вцепившись в чужие плечи.       — Да похуй вообще... — прошептал Евстигнеев, потихоньку входя внутрь, давая Ванечке привыкнуть.       Светло обхватил его ногами за талию и едва слышно пискнул, когда Евстигнеев вошёл до конца.       — Больно?       — Нет-нет, — выгнув спину, промямлил Ванечка, подаваясь бёдрами вперёд.       Евстигнеев осмелел, обхватив тонкую шею ладонью. Поглаживал, чуть сжимал, ритмично толкаясь внутрь.       — Не терпи, — направляя руку Светло вниз, прошептал Ваня, — хочется, поласкай себя.       Ванечка закусил нижнюю губу и, обхватив свой член, медленно начал водить ладонью от головки к основанию. Ваня смотрел на то, что он делает, и ускорял ритм, двигаясь всё быстрее и быстрее.       — Я не могу больше… — застонал Ванечка, чувствуя, как по руке растекается горячая жидкость. Евстигнеев выдохнул и догнал его буквально в пару толчков. Ваня прошёлся ладонью по вздымающейся груди, а затем, нависнув над Светло, поцеловал его в пересохшие губы.       — Я люблю тебя…       Ванечка обхватил его руками за шею и прижал к себе.       — И я…       Евстигнеев упал рядом, завалившись на спину, и, нащупав чужую ладонь, переплел чужие пальцы со своими.       — Мы, кажется, куда-то собирались…       — Да… Кажется. Но мы опоздали уже.       Ванечка повернул голову в его сторону и улыбнулся. Ваня ещё какое-то время смотрел прямо перед собой, устремив взгляд в потолок, а затем, выдохнув, сказал:       — В душ пошли. Вместе. Не обещаю, что мы там ненадолго, но настойчиво требую твоего присутствия в своём личном пространстве.       Ваня резво поднялся с постели, потянув за собой Ванечку, и, когда тот кое-как поднялся, потащил его в ванную комнату. В этот день Рудбой впервые не молчал, а выстанывал родное имя вслух. Потому что впервые не стеснялся того факта, что ему действительно хорошо с Фалленом.